Reliquia do Amor

Впервые с тех пор как я встретил близнецов, они были настолько потрясены, что не знали, что сказать. – Рон, нет… пожалуйста… Вернись! Вернись! – кричала Гермиона снаружи палатки. Я тихо стоял и молча слушал ее рыдания и крики среди деревьев. Слезы текли по щекам от осознания того что я, возможно, только что потерял лучшего друга. Я не хотел говорить всего этого, но это было нужно, потому что Рон совсем потерял контроль над собой. Если бы я ничего не сказал, то возможно он не ушел бы. А теперь Миона страдает и я не могу не чувствовать себя виноватым. Я ненавидел то, как Рон смотрел на меня с этим жутким желанием, что читалось в его глазах. Ненавижу то, что люди чувствуют притяжение ко мне из-за этой магии ядра. – НЕНАВИЖУ ЭТО ПРОКЛЯТОЕ ЯДРО! – воскликнул я в ярости. Близнецы подпрыгнули от испуга, а лампы, которые были на стене – взорвались. – Успокойся, Гарри, – сказал Джордж, положив руку мне на плечо, – Мы понимаем, что ты чувствуешь, но взрывом ламп ничего не решить… И я уверен, что, напугать нас до смерти – тоже. – Ну это было эффектно. Он даже не использовал палочку! – произнес Фред, – Reparo! – приказал он, и лампы вернулись к своему первоначальному состоянию, – Давай, Гарри, выпусти пар. Можешь сломать их еще пару раз, я починю! Я закатил глаза. Я провел руками по лицу и тяжело выдохнул. Через некоторое время Гермиона вернулась в палатку. С ее волос бежала вода и несколько прядей приклеились на лицо. – Он у-ушел! Аппарировал! Девушка бросилась в кресло, сгорбилась и разрыдалась. Я встал, чувствуя себя оглушенным. Наклонившись, я подобрал крестраж и надел его на шею. Вытащив все одеяла из кровати Рона, я подошел к Гермионе, которая все еще сидела, обняв колени руками. Я использовал палочку, чтобы высушить ее одежду и укрыл ее одеялом. Фред и Джордж сказали, что смогут уйди только утром, из-за дождя и ушли в другую комнату. Я забрался на верхнюю кровать и уставился в темный потолок палатки, слушая, как барабанит дождь. Проснувшись утром на следующий день, мне потребовалась несколько секунд, чтобы вспомнить, что произошло. Я наивно надеялся, что все это страшный сон, что не было вчерашней ругани и Рон здесь. Однако, опустив голову, я увидел, что кровать Рона пуста. Я спустился с кровати, избегая смотреть на Ронову кровать. Гермиона уже что-то делала на кухне. Она повернула голову в мою сторону, когда я вошел, но так и не сказала ничего. Он ушел. Он действительно ушел. Я повторял это себе все время, пока мылся. Он ушел и не вернется. Это на самом деле так. Заклинания, которые окружают это место, не позволят найти нас. Как только ты вышел из-под защиты заклинаний обратно дорогу ты уже не найдешь. Завтракали мы в тишине. Даже близнецы не шутили как обычно. Потом Фред и Джордж помогли нам собрать свои вещи и разобрать палатку. Мы все делали медленно, потому что хотели потянуть время в надежде, что Рон вернется. Я видел, как Гермиона несколько раз поднимала голову, прислушиваясь к шагам, но никто так и не появился. Наконец, все было аккуратно сложено в сумочку Гермионы и не теперь не было причин медлить. Мы попрощались с Фредом и Джорджем, поблагодарив их за еду еще раз и выслушав их причитания по поводу того какой слабый и глупый их брат. Потом мы с Гермионой взялись за руки и аппарировали. Аппарировали мы на пустоши на склоне холма, продуваемой всеми ветрами. В тот момент как мы встали на землю, Гермиона села на валун, уткнулась лицом в колени. Ее тело сотрясала мелкая дрожь. Я знал, что она плачет. Мне потребовалось много усилий, что бы тоже не начать рыдать. Вздохнув, я вытащил свою палочку и начал возводить защитные чары вокруг нас. Я чувствовал, что ребенок взволнован и это было единственное хорошее, что произошло за день. Учитывая, что я провел остаток дня в ожидании, когда Драко со мной свяжется, но этого не произошло. Все последующие дни мы не говорили о Роне. Несколько раз, ночью, когда Гермиона думала, что я сплю, я слышал, как она плачет. Рон разбил ей сердце своим уходом. Это все моя вина, не так ли? Если бы я не забеременел, Рон бы не вел себя так. Я тоже чувствую себя плохо из-за того, что не могу нормально поговорить с Драко. Каждый раз, когда я зову его, он говорит, что занят и скоро придет ко мне (это если он вообще выходит со мной на связь). Я не знаю, что с ним происходит. Может, я сделал что-то, что ему не понравилось или задело, я не знаю. Но чувствую, что в сердце поселился огромнейший страх потерять его. За то время, что прошло с нашей аппарации, Гермиона и я искали все возможные места, где мог храниться меч Гриффиндора. Гермиона обнаружила, что им можно уничтожить крестражи. Но чем больше мы обсуждали это, тем более невозможным казалось найти его или хотя бы малейшие зацепки, где искать. Драко соизволил посетить нас ровно через месяц после визита близнецов. Он принес кое-какие продукты, потому что наши были уже на исходе. А потом потащил в комнату, где занялся со мной любовь, не заботясь о том, что Гермиона может услышать или о том, что мой живот немного вырос, потому что заканчивался шестой месяц беременности. После секса Драко обнял меня за талию, положив голову на мой живот и замер так, чувствуя нашего ребенка. Так прошло много времени. Мне показалось, что даже несколько часов. А, потом, не сказав мне и пары слов, он встал, оделся, сказал, что ему пора и ушел. Не обняв и не поцеловав меня на прощание. Я проплакал несколько часов в ту ночь, потому что знаю, что с ним, с Драко, что-то происходит. В моей голове теснилось множество вопросов, и я отчаянно искал ответы, почему же он так изменился. Может он заболел? Или влюбился в другого? Все эти причины были мучительны для меня. Единственная хорошая вещь во всем этом, это то, что Миона снова разговаривает со мной не только о делах. Это произошло, когда она вернулась с дежурства у входа в палатку и увидела меня полуголого и плачущего. Она легла рядом со мной и не отходила все ночь, обнимая меня, поглаживая по животу и заверяя, что все будет хорошо. Прошел еще почти месяц. Драко снова начал разговаривать со мной, интересуясь, как я себя чувствую, хорошо ли я питаюсь. В один прекрасный день я почти поверил, что вернулся прежний Драко, потому что мы несколько часов проболтали, а потом даже рассмеялись, увидев, как мой живот двигается в такт движениям ребенка. Гермиона сказала, что рада, что я и ребенок теперь счастливы. Но очень скоро Драко снова начал меня избегать, и обида вернулась с новой силой. – Гарри! Все хорошо! Проснись. Проснись! – звала Гермиона, вытягивая меня из кошмара. Я открыл глаза и увидел, что я снова в палатке. И тогда я вспомнил, что прошлой ночью мы посетили Годрикову Впадину, где раньше жили мои родители и Дамблдор и поэтому мы решили, что меч может быть где-то там. Но мы не только его не нашли, но и попали в ловушку. Нагини, змея Волдеморта, предупредила своего хозяина о моем приходе, но, к счастью, Гермионе удалось защитить меня от змеи и аппарировать со мной в тот самый момент, когда пришел Волдеморт. – Гарри, как ты себя чувствуешь? Хорошо? – Да, – соврал я, хотя тело немного болело. Я понял, что лежал на нижней кровати под горой одеял. Я мог видеть тусклый свет за пределами палатки – небо просветлело. – Успели. – Да, – сказала Гермиона, – Мне пришлось использовать заклинание Левитации, чтобы положить тебя на кровать, потому что я не смогла тебя поднять. Ты был… Я посмотрел на девушку и увидел ее темные круги под глазами и губку, что она держала в руке и которой она явно вытирала мне лицо. – Ты был болен, – закончила она фразу, – Очень болен. – Сколько времени прошло с тех пор, как мы ушли оттуда? – Час. Сейчас уже почти рассвело. – И я был… без сознания? – Не совсем. Ты кричал, стонал и… звал Драко, – добавила она, краснея и таким тоном, который заставил меня забеспокоиться. Что, черт возьми, я мог такого наболтать пока был без сознания? – Крестраж… он приклеился к твоей груди. Я не могла его снять. Он оставил след. Я сожалею. Пришлось воспользоваться Режущим заклинанием, чтобы отодрать его. А еще тебя укусила змея, но я очистила рану и обработала ее настойкой бадьяна… Я сорвал с себя мокрую от пота футболку и посмотрел вниз. На груди был след, словно от ожога, в форме крестража. Я так же увидел следы от змеиного укуса, которые почти зажили. – Где крестраж? – В сумке. Я думаю, что мы не должны носить его пока, по крайней мере. Я откинулся на подушки. – Где моя палочка? – Гарри… – Где моя палочка, Гермиона? Она подошла к сумке и достала мою палочку, из остролиста и пера феникса, сломанную пополам. Я почувствовал, как мои глаза наполняются слезами. Мне так нравилась эта палочка. Отлично! Я раненый, беременный и безоружный. Что ж, ситуация лучше не придумать. Волдеморт будет рад, если найдет меня таким. – Гарри, мне очень жаль. Я знаю, что виновата. Я запустила Взрывным заклинанием в змею, а оно срикошетило и… Ее не починить. Помнишь, когда… Рон сломал свою на втором курсе? Он пытался, но не смог… – Все нормально. Это был несчастный случай, – проговорил я быстро. Я почувствовал что-то странное, когда она произнесла имя Рона спустя столько времени, – Ну я думаю, что воспользуюсь твоей палочкой на дежурстве. С заплаканным лицом Гермиона протянула мне свою палочку. Я быстро вышел из палатки, применив к себе перед этим Очищающие чары, и сел у входа в палатку, глядя на небо. «Гарри» – позвал Драко. Его холодный голос звучал тихо, но меня не поразило не это, а то, что он почти две недели не разговаривал со мной и я уж подумал, что это просто эхо в моей больной голове. – Д-драко? Привет… Ты так давно не разговаривал. Как ты? «Как я?» – спросил он с сарказмом, – «Как ты думаешь, как я после того как Темный Лорд бушевал здесь в особняке из-за того, что почти схватил Гарри Поттера?» Я чувствовал, как в жилах стынет кровь. Черт, он и раньше бывал зол на меня, но сейчас я даже не хочу представлять, насколько сильно он злиться. – Драко, послушай, я могу объяснить… Нам нужно было найти кое-что и… «Не важно!» – перебил он меня, а потом вздохнул и заговорил уже более спокойным голосом, – «Это больше не имеет значения. Скажи мне, где вы сейчас и я приду». – Придешь сюда? – радостно спросил я, умирая от тоски, – Мы в лесу Дин. «Отлично, я знаю, где это. Через несколько минут приду». Я взволновано забежал внутрь палатки, чтобы сказать Гермионе, что у нас гости, но девушка крепко спала на одной из кроватей. Я почувствовал себя немного виноватым из-за того, что сердился на нее, ведь не ее вина, что моя палочка сломалась. Я подошел к ней и укрыл одеялом до самого подбородка, потому что сегодня было довольно холодно из-за снега. Несколько минут спустя я заметил Драко и провел его в палатку. Мы прошли в другую комнату, потому что не хотели будить Миону. Он сел на стул, а я сел на постель, чувствуя себя неудобно. Я хотел спросить его, что случилось, что привело его сюда, но взглянув в его лицо, я остановился. Выражение еще лица выражало невыносимую грусть. Его глаза были покрасневшие, словно он недавно рыдал. – Я хотел поговорить с тобой вчера… чтобы пожелать тебе счастливого Рождества, но… впрочем, ладно, это не так уж важно, – говорил я, рассеяно теребя собственные пальцы. – И раз я с тобой не поговорил, ты решил отправиться в этот почти маггловский район на верную смерть? Это такой твой способ отпраздновать Рождество? – Это не так, – сказал я, чувствуя, что раздражаюсь из-за того, что он так думает, – Ты почти не разговариваешь со мной, а… когда все-таки говоришь, то спрашиваешь только про ребенка. Не говоришь мне больше, что любишь или не говоришь то, что заставило бы меня думать, что ты все еще… меня, – я остановился, откашливаясь из-за того, что голос надломился от непролитых слез, – Ты странный. Не понимаешь, что своим поведением ты ранишь меня, Драко? А если ты больше меня не любишь, то… скажи мне б этом, пожалуйста… Я всхлипнул, рассматривая свои руки, и ждал ответа. Я, наверное, догадывался, каким будет ответ, но сердце готово было обмануться, давая надежду, что во сейчас он посмеется надо мной и назовет идиотом, раз я так подумал. Но он ничего не говорил и оставался серьезным. – Я… принес зелье для восстановления магии, – сказал он, нарушая молчание. Я вытер слезы, – Я знаю, что его нужно принимать до конца беременности и поэтому попросил своего друга сделать еще. Он вытащил небольшую черную коробку из кармана пальто и протянул мне. – Кхм… спасибо, – сказал я, забирая коробку и поставив ее на тумбочку. Повисло молчание, но вдруг Драко встал, подошел ко мне и поняв меня заключил в свои объятия. Я хотел оттолкнуть его, но все на что хватило сил это вдохнуть его запах, по которому я так сильно соскучился, и обнять в ответ. Как же я скучал по этому. Мое сердце болезненно сжалось. Если он не любит меня больше, то почему так обнимает? Он получает удовольствие, делая мне больно? – Д-Драко, ты… Почему ты это делаешь? – спросил я, всхлипнув. – Я только… Я хочу тебя почувствовать, – сказал блондин, сжимая меня сильнее в объятиях. Дерьмо! Я чувствую, что что-то происходит, и что, может быть, он меня уже не хочет, но я не могу сопротивляться. – Ты же знаешь, что всегда можешь почувствовать меня. Я твой, помнишь? – я говорил, вспоминая ту ночь, что мы провели вместе в той квартире. В ту ночь все было хорошо. Я мог видеть в его глазах любовь, и я знаю… или, по крайней мере, думал, что знал, что он чувствовал меня. Я всхлипнул от воспоминаний как он выглядел, как любил меня и быстро стянул с Драко пальто, чтобы чувствовать тепло его тела. Я обнял его так сильно, что почувствовал боль в том месте, где был ожог от крестража, но я не обращал на это внимания. Такое чувство, что я не увижу его больше… что это прощание. Но я постарался выкинуть эту мысль из головы, ведь у нас будет сын и он не уйдет от меня. – Мерлин, Гарри, не говори так. Ты не знаешь как это тяжело… – он остановился. Я нахмурился и чуть отстранился, ослабляя объятия, чтобы посмотреть в его лицо. Он вздохнул, провел большими пальцами под моими глазами, вытирая слезы, и прижался лбом к моему лбу, – Я… хочу тебя, Гарри. Я чувствовал, что мои щеки пылают. Я знаю, что мое тело ослаблено от ран, укуса змеи и ожога на груди, но это сейчас не важно. Я так боюсь его потерять. Я глубоко вздохнул и кивнул. – Все нормально. Я сказал, что я твой… Мы можем заняться любовью, но просто должны быть осторожно из-за ребенка… – его губы заткнули меня. Он целовал меня жадно, словно боялся, что я сбегу. Наши языки встретились и сплелись в ритмичном танце и исследуя каждый доступный уголок рта. Дыхание смешалось в одно. Я чувствовал, что сердце сбилось с ритма и пустилось вскачь. Как же мне это было нужно. Как же я нуждался в этом поцелуе. Мы все целовались и целовались и мои губы начало немного покалывать, но это было приятно. И для него, видимо, то же, потому что он прижал меня к себе, соприкасаясь бедрами, хотя это было немного затруднительно из-за живота. Через мгновение я уже лежал на постели, а Драко удобно расположился между моих ног. Я не обращал внимания на боль в груди от ожога и в том месте, где меня укусила змея, потому что все это перекрывалось тем, что я чувствовал знакомую уже тяжесть внизу живота. – Драко… – простонал я, водя пальцами по его шее, а потом утянул его в еще один поцелуй. Он застонал мне в рот. Слезы еще не высохли, а я уже почувствовал, как сердце готово выскочить из груди, потому что хочется так много сказать, но не сейчас. Не сейчас, когда он так целует меня. Не тогда когда он ласкает языком чувствительное местечко за ухом так, что я плавлюсь от удовольствия и вся тоска и тяжесть предыдущих дней от мыслей, что он больше не любит меня растворяется в этом удовольствии. Поэтому я решил получать удовольствие по максимуму. Я стонал, и одной рукой продолжал держать его за шею, а второй – спустился вниз и провел по выступающего бугру в штанах. Вдруг я почувствовал необъяснимый прилив смелости и продолжил гладить и мять его эрегированный член. Он стона мне в ухо, посылая волны мурашек по телу. Это было так приятно – чувствовать тяжесть его тела и знать, что именно со мной он теряет контроль и плавиться от удовольствия. Он чуть отстранился, чтобы взглянуть на меня. Меня это никак не остановило, я продолжал двигать ругой по его эрекции сквозь раздражающе-мешавшую одежду. – Черт, Гарри, как ты можешь быть таким… Таким… – он смотрел на меня с каким-то отчаянием и так и не закончил фразу. Я провел рукой по его лицу, глядя в его глаза, которые казалось, могли видеть меня насквозь. У меня не было возможности что-либо сказать, но даже если бы и была, я не знаю, что ответить. Он потянул мою футболку вверх, стягивая, и едва не стукнулся головой о верхнюю кровать, чем в итоге рассмешил меня сквозь слезы. Я даже не знаю, почему я плачу, но я не мог остановиться. Я помог снять с него пиджак и рубашку, и очень скоро вся наша одежда валялась разбросанной на полу спальни и мы остались в одних боксерах. Сейчас наши члены отделяла друг от друга только тонкая ткань трусов. Когда он накрыл меня своим телом, я застонал. Было прохладно и мы дрожали, потому что на наших телах образовалась тоненькая пленочка пота, остужая разгоряченные тела. Я понимал, что Гермиона может проснуться в любой момент и застукать нас, но бушующее во мне желание и страсть не позволили мне думать об этом слишком долго. И, черт возьми, знание того, что мы можем быть пойманными в любой момент, заводило меня еще больше. Я положил руку на его грудь, отчаянно желая показать все, что я чувствую. Чуть царапая кожу ногтями, я спустился вниз, останавливаясь у кромки нижнего белья. Смущаясь, я вдруг почувствовал внезапный прилив смелости и просунул руку под резинку трусов, робко касаясь его пульсирующего и горячего члена. – Гарри… – застонал Драко, дрожа еще больше от моей руки в его трусах. Я двинул рукой по члену и осмелившись начал двигать рукой все более увереннее, в то время как Драко стонал и ласкал мою шею. Он не заметил ожог на моей груди и укус змеи, и это хорошо. Я чуть сильнее сжал пальцы на его члене, и он протяжно застонал. Его губы переместились с шеи на мое лицо, покрывая его поцелуями, и наконец-то его губы прикоснулись к моим губам. Я чувствую, как кровь закипает в венах. Я хочу большего, намного большего и не могу больше терпеть. – Д-Драко... – Да?.. – он посасывал мою нижнюю губу, а затем переместился на мочку уха. Я увеличил скорость движений руки на его члене, – Ааах… Гарри… Стой… Остановись, если т ы продолжишь в том же темпе… Я кончу. Я выпустил его член и скользнул рукой по его груди. – Я хочу тебя, – произнес я, вздыхая, почувствовав, как его зубы впились в мою шею. Он чуть отодвинулся и снял с меня боксеры, а следом и сам избавился от ненужного элемента одежды, – Ну же, скорее, Драко, – хрипло простонал я. Что, черт возьми, сегодня со мной? Куда делось мое смущение? Драко рассыпал поцелуи по моим бедрам и даже пару раз укусил. А потом он мучительно медленно прикоснулся рукой к моему члену. Я громко застонал, но тут же закусил нижнюю губу, вспомнив, что Гермиона может нас услышать. Но все мои мысли выветрились из головы, когда я почувствовал, что губы блондина с силой начали сосать головку члена. – АААА…Ммм… Вскоре уже весь член был во рту блондина, и он энергично двигал головой. Я закрыл глаза от удовольствия, все еще пытаясь сдерживать стоны. Драко, казалось, понимал, чего я хочу и поэтому протянул мне три пальца. Я взял их в рот, не раздумывая, и начал их посасывать. Когда они были достаточно мокрые, блондин прижал их к моему отверстию и тут же два пальца проникли в меня. – Аапх… – застонал я от небольшого дискомфорта. Чтобы меня отвлечь от неприятных ощущений, Драко сильнее сжал губы вокруг моего члена и начал двигать головой быстрее. Я мотал головой по подушке, оглушенный ураганом чувств и эмоций. Я не могу больше, – Аааа… Драко… Скорее… Он выпустил мой член изо рта. – Ты уверен? Ты еще не достаточно… – Я скоро кончу! – проговорил я, задыхаясь. И тут же вспомнил, – Заглушающее… Он кивнул и, вытащив палочку, которая была в кармане его пальто, валявшегося на полу, наложил заклинание. А потом снова накрыл меня собой. – Я буду очень осторожным, чтобы не нав… Это что? – спросил он, глядя на ожог на моей груди. Святое дерьмо! Почему он заметил это именно сейчас?! – Ничего… скоро пройдет… – произнес я хриплым низким полушепотом, чтобы он забыл про ожог. – Как это ничего? Это ожог. Он должно быть ужасно болит… И, черт возьми, это укус змеи? – он взял мою руку, что бы разглядеть поближе, но я выдернул руку, – Гарри… Как ты получил эти травмы? – Это сейчас не важно… – я лежу под ним, сгорая от желания и страсти в страхе, что он меня бросит, а он решил поговорить о моих ранах? Мои глаза наполнились слезами. Он нужен мне прямо сейчас, он, что, не видит этого? – Драко… это скоро пройдет. Пожалуйста… забудь об этом… Он на мгновение задумался, затем вздохнул и снова посмотрел на меня с такой невыразимой печалью. Я не смотрел на него, в то время как он медленно входил в меня. Я впился в его плечи ногтями, причиняя ему боль, которую я чувствовал. Но эта физическая боль не идет ни в какое сравнение с моей эмоциональной болью. Слезы снова покатились по моему лицу, и я не мог это контролировать. Он положил руки по обе стороны от моего лица и, оперевшись на локти, ждал пока я дам сигнал. – Д-двигайся… – произнес я и двинул бедрами ему на встречу, давая понять, что можно. – Посмотри на меня, Гарри… – попросил он. Его голос был немного сдавленным. Интересно, почему. Я повернул голову и наши глаза встретились. Я испугался, когда увидел, что любимые серо-голубые глаза полны слез, которые Драко едва сдерживал. Я свои сдержать не мог. Но почему он плачет? Драко редко плачет… Мое сердце упало. Но прежде, чем я смог что-то сказать, он начал двигаться. Медленно, вынимая член почти полностью, а потом входя сразу весь. Он держал меня крепко, чтобы я не отстранился, а он все в таком же ритме продолжал входить в меня и очень скоро я не чувствовал больше боли. Он каким-то образом это понял и начал ускоряться. Боль в груди была забыта и растворилась в удовольствии. Я больше не мог сдерживаться. Я посмотрел еще раз в его блестящие от слез глаза и откинул голову назад. – Охх… Аааа… Драко… Сильнее, быстрее… – просил я, царапая его потную спину. Он протянул руки к моему лицу и поцеловал меня, страстно, словно утопающий, хватающийся за соломинку… Я схватил его за шею и притянул к себе, теряясь в удовольствии, чувствуя его член в себе, а губы - на губах. Я чувствовал, как мое сердце готово выпрыгнуть из груди от наплыва столь сильных чувств. Еще больше увеличив скорость движение, трудно было целоваться, но прежде чем его губы оторвались от моих, я мог почувствовать соленый привкус. Я открыл глаза и увидел, что Драко плачет. Я был немного сбит с толку, и он остановился на несколько секунд, когда увидел, что я вижу. Я не знаю, что с ним, но мне нужно было его успокоить. Видеть, как он плачет – причиняло мне боль. Он всегда был таким сильным. – Все х-хорошо, – сказал я. Голос и тело дрожали от холода. Я положил руки ему на спину, а затем переместил их на его лицо, вытирая слезы, которые катились по щекам. Я прижался своим потным лбом к его лбу, – Не в-важно, какие п-проблемы… я т-так люблю т-тебя… Он ничего не сказал, только чуть отстранился и начал быстро двигаться во мне. Я мог чувствовать его слезы, которые падали на меня, но не мог вытереть их, потому что он держал мои руки и переплел наши пальцы. Он поднял наши руки над моей головой и начал вбиваться в меня. Он словно одержимый начал вколачиваться в мое тело, прижимая наши руки к изголовью этой двухъярусной кровати. Шлепки от соприкосновения наших тел вмешались с нашими стонами и наполнили комнату. – Ооох… ААА… – застонал я, почувствовав, что он задел простату. И теперь Драко целенаправленно ударял по простате каждый раз. Перед глазами все поплыло от удовольствия. Мои бедра дрожали, и я закинул ноги на спину Драко, обвивая его талию. Вскоре я почувствовал спазмы приближающегося оргазма и тогда он отпустил мои руки, переместив свои на мои бедра. Одной рукой он с силой сжал мое бедро, а другой начал судорожно мне дрочить. Я шумно выдохнул и закатил глаза, вцепляясь ногтями в его плечи. Его толчки стали еще более сильными. Я громко застонал и изогнулся на кровати дугой, кончая и выплескиваясь на живот Драко. Он укусил меня за нижнюю губу и сделал еще несколько толчков, кончая глубоко во мне. Он вышел из меня и лег рядом со мной, все еще шумно дыша. Я подвинулся и положил голову ему на грудь. Так мы и лежали, выравнивая дыхание и приходя в себя. – Это была Нагини, да? – спросил он вдруг, указывая на укус змеи на руке. Черт, он все еще не забыл? Я вздохнул, решив говорить правду. – Да, это была она. Там была засада и … Но все хорошо и ничего не случилось, как ты видишь. Гермиона спаса нас. – Ну, конечно, все хорошо, – сказал он иронично, – Ты подумал о том, что теперь он, возможно, знает о твоей беременности, потому что змея тебя увидела с животом? – Я не настолько идиот, Драко. Я не собираюсь ходить и светить животом направо и налево. Гермиона наложила на меня какие-то чары, которые скрывают мой живот. Он фыркнул и замолчал. Я лежал головой у него на груди. Я все еще был под впечатлением того, что Драко плакал, в то время как мы занимались любовью. Есть в этом что-то неправильное. Не знаю что это, но думаю пора выяснить. Единственная проблема заключается в том, что я до ужаса боюсь, что он скажет мне, что не любит больше. – Драко? – Хм? – Что с тобой происходит? Сначала ты как-то странно себя ведешь, потом не разговариваешь со мной неделями… – сделав глубокий вдох, я сел, заглядывая в его лицо, – А теперь ты плачешь, когда мы… Хочу сказать, что я уже видел как ты плачешь и раньше, но в то время ты должен был убить Дамблдора… То же происходит и сейчас? Ты должен кого-то убить? Если да, то можешь мне рассказать, я клянусь, что не буду тебя винить, потому что знаю, что это не твоя вина. Он серьезно смотрел на меня почти минуту, а потом закатил глаза и рассмеялся. – Ты такой идиот, Поттер, – сказал он, наконец. С какого момента он снова начал называть меня Поттером? – Я не должен никого убивать. Единственное задание сейчас, которое выполняют все Пожиратели это найти и убить Гарри Поттера, или доставить его ему. Но я не буду этого делать, не волнуйся. Я ахнул. – Тогда… в чем проблема? Есть что-то, о чем ты хотел бы мне рассказать? Он сел и провел руками по лицу, а затем посмотрел на меня. – Да, есть кое-что, что я скажу тебе, – он посмотрел на свои руки, словно собираясь с духом, а потом посмотрел на меня, – Мы… Мы больше не увидимся. Это был наш последний раз. И не жди, что мы еще поговорим... Не поговорим больше. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что я только что услышал. Я не понимаю. Мой самый большой страх сбывается. Нет, я наверное, что-то не так понял. – Драко, я думаю, что не совсем понял, что ты хотел сказать… Почему мы больше не увидимся? – Потому что между нами все кончено, Поттер, – холодно произнес он, глядя мне в глаза. Я почувствовал, как мое сердце остановилось на мгновение. Он не может быть серьезен. Он не может бросить меня после того как пришел сюда и так страстно заниматься со мной любовью. Не может. Это было бы слишком жестоко. Хотя я уже понял, что это правда, в глубине души оставалась тоненькая ниточка надежды, что он меня обманывает. – Д-Драко… Не шути так, это совсем не смешно… – произнес я дрожащим голосом. – Я не шучу, Поттер. И ты спросил меня, когда я пришел сюда, что я не люблю тебя больше. Ну, так вот, я говорю это. Да, я говорил это, но, черт возьми, я просто предположил. И я действительно не думал, что он мне это скажет. – Ты не можешь быть говорить это по настоящему… – почти прошептал я. Он вздохнул и достал палочку, собирая разбросанную одежду. – Я – Пожиратель Смерти. Я должен покончить со всем этим, прежде чем они все узнают и причинят тебе боль, – сказал он, начиная одеваться. – Ты никогда не позволишь сделать им это… И сам не сделаешь! Я это знаю! – Как ты можешь быть так уверен в этом?! – Я просто знаю. – Хватит считать, что ты все знаешь! Боль все нарастала в моей груди и стала настолько огромной, что я начал задыхаться. – Драко… пожалуйста, хватит, остановись, – произнес я, пытаясь сдержать слезы, – Если ты на самом деле не хочешь причинять мне боль, остановись. – Все еще думаешь, что я шучу? Ты всегда считаешь важными только свои слова, не так ли, Поттер? – Драко… пожалуйста… – просил я, с трудом выдыхая из-за той боли, что была во мне, – Не говори так… Ты же говорил, что любишь меня… – Я никогда не говорил этого, – перебил он меня, – Это говорил ты, а я просто не опровергал этого. Тебе же нравилось так думать. Так что не вини меня, что ты сделал неправильные вывод. Я глубоко вдохнул. Да, он прав. Он никогда не говорил, что любит меня. Может быть, и правда, я сам все неправильно понял с самого начала. Может быть я никогда и не был любимым им… Значит, Рон прав? Нет. Это не может быть правдой. Я видел любовь в его глазах. – Драко… Я знаю, что что-то происходит! Я знаю, что ты от меня что-то скрываешь… потому что ты никогда не сказал и не сделал бы все, что делаешь и говоришь сейчас… Скажи мне… Скажи мне в чем дело и я помогу тебе! – Ты не можешь мне помочь, Поттер! Я встал и подошел к нему. – То есть что-то все-таки происходит, не так ли? Скажи мне! Скажи мне, Драко и я помогу… – Заткнись, Поттер! Ты ничего не сможешь сделать! – перебил он. Он сделал глубокий вдох и провел руками по лицу, прежде чем повернутся ко мне лицом, – Я просто не могу… Я не хочу больше тебя видеть! Между нами все кончено, что тебе не понятно? Я отступил на два шага. – Ты не можешь это серьезно, – я глубоко вздохнул, чувствуя, как в носу защипало от слез, – Мы же только что занимались любовью… – Это был просто секс, Поттер, – произнес он холодно, – Ничего больше. Он уже заканчивал одеваться, когда я встал и быстро собрал свою одежду. Что-то было в его взгляде такое, чего я не видел прежде. Не было гнева или обиды, казалось, что он… страдал. Словно он вел войну сам с собой. Может, он врет, или был вынужден это делать. – Ты врешь, не так ли? – спросил я и его страдающие глаза встретились с моими, – Кто заставляет тебя делать это? Ты-Сам-Знаешь-Кто узнал о нас? Я знаю, что ты врешь, я по глазам вижу! Он рассмеялся. И снова стал холодным и чужим. – Если бы Темный Лорд узнал, я был бы уже мертв, – сказал он и я должен признать, что он прав, – Ты как то спросил меня, на чьей стороне я буду сражаться, и вот я решил. Я буду на стороне родителей. Его слова словно ударили меня. Я чувствовал настолько сильную боль, что думал, что умру. Не дожидаясь моего ответа, он вышел из комнаты, и я последовал за ним. – Драко! Подожди! – крикнул я, бросаясь за ним. Он остановился у порога палатки. – Гарри? – произнесла Гермиона, которая читала в кресле, подняв на нас глаза, – О, привет, Драко… Что случилось? – Что еще хочешь услышать, Поттер? Мне нужно идти, – произнес Драко, игнорируя присутствие Гермионы. Мне нужно было спросить. Я не мог отпустить его, не получив ответ. – За что ты так со мной? Я отказываюсь верить в то, что ты был со мной все это время, ничего при этом не чувствуя… – Хочешь знать правду? Ты все еще думаешь, что я делаю это, потому что… у меня проблемы, не так ли? Но проблема в том, что я разлюбил тебя. Было и прошло, – произнес он холодно, не глядя мне в глаза, – Я не хотел говорить тебе это, потому что тебе стало бы плохо или ты начал бы плакать, как делаешь это обычно. Но ты сам напросился. Я мог чувствовать, как каждое его слово ранит меня. Мой самый большой страх сбывался прямо сейчас. Я думаю… что… Как я мог верить ему. Он действительно больше не любит меня… Я сжал ладонями виски, пытаясь понять и осознать все то, что он сейчас мне сказал. Больно. Очень больно. Мне бывало больно и раньше, когда я ломал руку или ноги. И если сравнивать боль, то сейчас я чувствую, что мне сломали… сердце. И поверьте, я бы предпочел, чтобы мне еще несколько раз сломали руку. Потому что душевная боль во сто крат сильнее физической. Мои ноги дрожали, горло сжимал спазм, и я не знал, как еще умудряюсь дышать. – А… А как же Скорп? – прошептал я. – Когда он родиться, я приду, чтобы забрать его, – просто сказал он. Я распахнул глаза. Он хочет забрать моего ребенка? – Не делай такое лицо, Поттер. Ты прекрасно знаешь, что для него будет лучше остаться со мной. Это будет его единственный шанс выжить. И даже если бы у него были шансы выжить с тобой, я бы не оставил сына жить с отцом, которому грозит смерть. Посмотри на себя, Поттер. Ты тот, кто есть, а это уже риск для жизни моего сына. – Н-но он и мой сын тоже… – произнес я, удивляясь, что еще могу дышать и говорить одновременно и не упасть перед ним. – Да. И поэтому ты сам знаешь, что ребенку лучше остаться со мной, а не с тобой, которого ищет Темный Лорд. – Ты… Ты сказал, что помог бы мне… Что ребенок смог бы остаться со мной! – я положил руку на сердце, сжимая там ткать футболки. Гермиона подошла ко мне и помогла выпрямиться. Он взглянул на меня свысока и без какого-либо выражения на лице. – Прости за все, Гарри, но я не могу тебе ничем помочь. Поверь, так будет лучше, – а потом повернулся и вышел из палатки. Вдруг я почувствовал себя использованным, униженным… раненным и гнев поднялся во мне. – Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, ДРАКО МАЛФОЙ! – кричал я, падая на колени на пол. Я понял, что Гермиона отпустила меня, когда услышал: – А ну вернись обратно, Хорек белобрысый… Ты выслушаешь меня! И она вышла за ним. После этого я ничего не слышал, потому что начал громко кричал. Это были слезы злости и обиды… мое сердце сейчас было разбито и словно кровоточило… Он… Он не любит меня… Он просто врал мне, говоря, что я и ребенок… что мы семья. Семья. Кажется это та единственная вещь, которой у меня никогда не будет. Он… играл моими чувствами, а я как идиот поверил. Я действительно думал, что Пожиратель Смерти влюблен в меня? Хуже всего то, что я уже знал ответ. Я почувствовал это еще тогда, когда он только пришел сюда сегодня. Но теперь у меня даже не было надежды, что я ошибаюсь. Никогда я еще не чувствовал себя настолько потерянным в этой жизни. У меня нет моей палочки, я потерял лучшего друга, который оказался прав на счет Драко, а еще я потерял человека, которого люблю больше всего, хотя он и не заслуживает этого, а в довершение всего мне очень больно как физически, так и эмоционально. Я определенно хочу умереть. Как бы я хотел все бросить… Пусть Волдеморт уничтожит весь волшебный мир, я не хочу делать абсолютно ничего, кроме как лечь и плакать. Или уснуть и не просыпаться до тех пор, пока это боль не утихнет во мне. Я не верю, что Драко мог сделать это со мной. Я знаю, что он ненавидел меня в школе, но… черт, возьми, я думал, что сейчас все изменилось. Знание того, что он все еще ненавидит меня, ранит меня и причиняет боль. Я почувствовал, как руки Гермионы обнимают меня. Я обнял его и уткнулся лицом в ее волосы и разрыдался как никогда. Я просто хотел забыть все это. Я так хотел, чтобы боль ушла… Я мог бы уничтожить тут все, но все чего я хотел это рыдать на плече у подруги пока не кончатся силы и больше ничего не останется. Меня трясло от рыданий и зашкаливающих эмоций. Гермиона казалось, была немного шокирована и хотела бы получить объяснения, но я не мог ничего сейчас сказать. Меня эмоционально штормило, внутри все переворачивалось и смешивалось в тугой узел эмоций. Но все это никому не нужно, потому что он меня больше не любит. Но вот же дерьмо! Я потерялся в своих воспоминаниях, в которых мы были вместе. Каждый поцелуй, каждое прикосновение, каждая улыбка и взгляд – все это было искренним. Я отдал ему все – и душу и тело, сердце и девственность. Но это видимо не сделало меня достойным его любви. Я провел почти час здесь на полу коленях у Гермионы, рыдая. Мое лицо уже опухло, глаза болят, и в голове пульсирует, но слезы наконец-то кончились. Я провел рукой по лицу, пытаясь вытереть следы слез. Я встал на ноги, и Гермиона тоже встала, глядя на меня, словно ждала, что я упаду обморок. Глубоко вздохнув, я попытался успокоиться и выровнять дыхание. – Я… Я сегодня буду дежурить. А ты пойди чего-нибудь поешь, – сказал я каким-то хриплым и безжизненным голосом. – Гарри, ну какое дежурство. Мы сейчас пойдем на кухню и поедим. Ты еще не принимал сегодня восстанавливающее зелье, а ребенку это необходимо. – Ну, хорошо. Пойдем, поедим. Мы ели блинчики, которые приготовила Гермиона. Я не чувствовал голода, и совсем не чувствовал вкуса еды, но заставил себя ради Скорпиуса. – Я… Я слышала, ты назвал ребенка Скорп… Вы это имя выбрали? – спросила Гермиона нерешительно. Я почувствовал, как сжалось сердце при упоминании Драко и, вспомнив, как мы выбирали имя для нашего ребенка. Я понял, что слезы снова покатились по моему лицу и я их сердито стер. – О, Гарри, мне очень жаль, я не хотела расстроить тебя. Я думала, что разговоры о ребенке подбодрят тебя. Можешь ничего не говорить, если не хочешь. – Нет… Все нормально. Я и… он решили, что назовем ребенка Скорпиус. – Скорпиус? Такое… оригинальное имя, – сказала она, а я молча катал по тарелке свои блинчики, – Ладно, я пойду дежурить у входа… – Нет, Гермиона. Уже темно, пойди, отдохни, а я подежурю, – сказал я, поднимаясь. – Но... – Мне нужно побыть в одиночестве, – отрезал я и вышел, прежде чем она успела что-либо возразить. Я сел под большим деревом, стараясь не думать о Драко. Ребенок был немного взволновал, и особенно сильно пинался. Интересно, а он знает, что второй его отец нас бросил? Будет ли он счастлив в особняке Малфоев? Должен ли я противиться Драко и не отдавать ребенка? Ведь я его уже так люблю и когда он родиться должен буду отдать… Драко, похоже, решил отнять у меня все… Я увидел белый свет среди деревьев. Я вскочил на ноги и поднял палочку Гермионы. Перламутровый свет приблизился и я понял, что это был Патронус. Я огляделся в попытках увидеть того, кто послал его, но никого не было. Я сделал несколько шагов в его направлении и был удивлен, увидев какой формы, был Патронус. Это был олень. Но как? Олень – этой форма моего Патронуса, но я его не посылал. Очень странно. Серебристый олень подошел и тут же развернулся и начал отходить, словно зовя за собой. Я последовал за ним. Я следовал за Патронусом несколько минут, все глубже заходя в лес. Спустя еще несколько минут Патронус остановился на замерзшем озере. Свет Патронуса начал гаснуть, превращаясь просто в маленький шар света, который словно нырнул в озеро. Заинтересованный, я подошел к тому месту, где только что растворился серебристый олень и протянул руку, проведя ей по льду, чтобы увидеть что-то на дне озера. Это что-то поблескивало, и я понял, что это был… Меч Годрика Гриффиндора.