***
Проснулась Учиха Сакура позднее обычного. Время уже полдень, а девушка всё ещё нежится в постели, наслаждаясь тишиной в доме. Глаза отрывать совсем не хотелось, а где-то в животе чувствовался дискомфорт после вчерашнего «ужина», который скорее можно назвать ночным перекусом. Вдруг откуда-то из коридора послышался шорох и топот босых ног. Розоволосая приподнялась на локтях, всё-таки раскрыв изумрудные очи. В комнату буквально вбежал Мадара, на ходу поправляя галстук и натягивая чистые носки. — Доброе утро, — он тут же поцеловал Сакуру, заметив её заинтересованный взгляд. — Прости, если разбудил. — Доброе, — она чуть улыбнулась, откинувшись на подушку, но не отрывая взгляда от мужа. — Разве ты не должен быть на работе? Как всё вообще прошло вчера? — Не волнуйся, всё хорошо. Мужчина подошел к большому шкафу и открыл его, начав швыряться в вещах и перебирать всё, что только можно. Потом он достал черный строгий костюм и отложил на кровать, принявшись швыряться в ящиках дальше. — Как оказалось, это была не проверка, а приехал мой давний знакомый по бизнесу, — буркнул себе под нос брюнет, искоса глянув на жену. — Я так пересрался, думал, что что-то реально произошло, а этот идиот просто решил пошутить! Я мог бы послать его и примчаться к тебе, но тогда уже было поздно, — Учиха подошел к кровати и присел рядом с Сакурой, которая до этого времени внимательно разглядывала и слушала его. — Не хотел будить. Несколько секунд они смотрели друг на друга, но потом сама Учиха потянулась к таким манящим губам и коснулась их так, будто боялась спугнуть, будто это был их первый поцелуй — такой робкий и нежный. Но сам Мадара не отстранился, а наоборот, навалился сверху, вдавливая женушку в кровать. Сильные мужские руки легли на хрупкие плечи и сжали их, а сама Сакура тихо простонала прямо в рот брюнету. — Я соскучилась… — тихо сказала она, отстранившись. — Я тоже, дорогая, — усмехнулся Учиха, собственнически проведя кончиком языка по нижней губе. Она любит, как он это делает: осторожно и со всей нежностью, но одновременно требовательно и страстно. И всегда трудно понять, что же на уме у этого ненормального. Розоволосая снова примкнула к желанным губам, соприкасаясь языком с его. — У меня вечером прием, — отстранившись, вдруг сказал брюнет. В глазах всё ещё мелькал огонек возбуждения и жажды, но так же там было и сожаление. — Но после него… Ты и сидеть нормально не сможешь, обещаю. — Прием говоришь?.. — как-то отстранено сказала зеленоглазая, откинувшись назад. — А можно… я тоже приду? Как твоя спутница. Мм… развеюсь? Несколько секунд мужчина внимательно смотрел на свою жену, обдумывая её предложение, но, в конце концов, сдался и согласился. Тогда он ещё и не подозревал, какой приговор себе подписал. Конечно, не смертный, а тот, который гораздо хуже…***
В большом, арендованном на этот вечер, ресторане играла приятная музыка. Заглушали её лишь разговоры между людьми и частый смех некоторых из них. Сакура внимательно оглядела банкетный зал, заглядывая каждому пришедшему на прием, которых, кстати говоря, был немало, в душу. Несколько десятков коллег Мадары по работе и их жены. Мужчины стояли в стороне и о чем-то оживленно разговаривали. Женщины же оглядывали друг друга и держались небольшими группами. Розоволосая вздохнула, направляясь к шведскому столу и беря уже не первый бокал с шампанским. Она находится здесь уже около часа, а её муж всё никак не оторвется от вопросов своих коллег. Поэтому бывшая Харуно с тщательностью продумывала план мести и укрепляла свою храбрость алкоголем, дабы в нужный момент не провалиться. Специально для этого вечера зеленоглазая надела темно-синее платье в пол с разрезом во всю длину сбоку. Иногда при ходьбе сверкала её левая нога, намазанная для этого специальным лосьоном, что придавал блеска. Верхняя часть платья плотно облегала талию и грудь, выражая формы. Волосы были распущены и лишь иногда щекотали шею, но девушка на это не обращала внимание. Она искренне надеялась, что её Учиха с достоинством оценит этот достаточно откровенный и не свойственный жене наряд. Так и было. Он буквально подавился воздухом, стоило ониксовым глазам жадно пробежаться по ней. Wax Tailor — How I Feel (+ прим.автора) Заиграла музыка и несколько мужчин пригласили своих спутниц на танец. К Учихе тоже подошло несколько молодых людей, но девушка их нагло игнорировала, не отрывая взгляда от мужа. Тот всё-таки оторвался от своих коллег и снова жадно посмотрел на розоволосую, а затем медленно, будто растягивая удовольствие, направился к ней. — Сакура… — когда Мадара подошел вплотную, то сразу же схватил тонкие руки зеленоглазой и прижался щекой к её лбу, вдыхая этот пьянящий аромат, исходящий от волос. «Кажется, пора мстить тебе, дорогой муженек», — вдруг подумала про себя Учиха, прикрыв глаза и быстро оглядев зал. На них никто даже не обращал внимание, поэтому она позволила себе немножко наглости, и провела кончиком языка по шее, а потом подула. Мадара тут же вздрогнул и недовольно прорычал. Брюнет был из тех, кто, кажется, умеет делать всё. И неизвестно откуда и как, но этот ненормальный вдруг повел Сакуру в центр зала и начал умело танцевать в такт музыке. И его явно устраивало то, что он умеет это делать, а его жена — нет. Может, это даже покажется глупым, но сейчас он довольствовался тем, как эта маленькая женщина покраснела от того, что наступила ему на ногу. Гневно взглянув на мужа, Учиха нахмурилась, но отступать уже было поздно. Можно спокойно сказать, что между ними началась война. Война взглядов, война прикосновений, действий и даже дыхания. Темноволосому никак не нравилось, как эта дамочка дышит ему в шею — горячо и желанно. — Маленькая чертовка, — вдруг прошипел он, закружив девушку так, что, кажется, у той закружилась голова. И дабы предотвратить падение, тут же прижал к себе. И сделал это этот придурок явно нежелательно: играет с огнем и прекрасно это понимает. Учиха Мадара не публичный человек. Как бы он не был известен в мире бизнеса, всегда вел себя сдержанно и скрыто. Но стоило в жизни этого уже окаменевшего человека появиться Сакуре, то всё сразу же изменилось. Лишь родная мать и жена могли видеть брюнета улыбающимся искренно или громко смеющимся, что аж живот начинает болеть. Он никогда не «сюсюкался» с розоволосой публично, да и обоих это устраивало. Но вот то, что происходит сейчас… это уже предел возможного. Пара находится буквально в самом центре зала, среди других танцующих пар. В месте, где полно народу. В месте, где полно его коллег, людей, с которыми ещё возможно предстоит работать. И никак не хотелось показывать им всем то, чем Мадара дорожит всем сердцем. Словно Сакура — это сундук сокровищ для пирата. Да, он принадлежит Учихе и только ему, но и никто кроме него не вправе открывать этот самый сундук. И что, простите, за пиздец происходит сейчас?! «Она специально надела это платье?..» — вдруг подумал брюнет, когда при очередном движении, нога девушки каким-то непонятным образом оголилась и оказалась меж его ног, коленом касаясь особого места. Мадара снова поперхнулся воздухом, но быстро взял себя в руки, бегло оглядевшись. Пока никто на них в упор не смотрел, поэтому брюнет быстро и грубо укусил Сакуру в шею, скользнув языком по коже, надеясь, что после этого она успокоится… или, наоборот, разыграется? Было приятно наблюдать за ней, как неумело танцует, стараясь не отставать от мужчины, как выгибает шею, будто специально подставляет её Учихе — лишь бы укусил ещё раз! То, как она опустила плечи и вытянула грудь, прижавшись ею к мужу. И только тогда темноволосый понял, что девушка без лифчика. На ней лишь тоненький бюстгальтер-невидимка, предназначенный лишь для сосков, дабы те не просвечивали сквозь платье. — Учиха, мать твою ж, Сакура, — прошипел мужчина, схватив ту чуть выше локтя. — Мадара… — темноволосый нагнулся к этой маленькой женщине так, что максимально прикрыть её, что и так, в принципе, было скрыто. Сейчас её губы на уровне его ушей, а потому глава семьи вздрогнул, услышав свое имя. То ли шепот, то ли стон — не понятно. Но известно было одно — Сакура возбуждена и просто так это не оставит. Да и сам Учиха тоже чувствует себя несколько неуютно в обществе его коллег. А ведь так хочется содрать это чертово платье и взять то, что ему принадлежит. По спине пробежали мурашки, а волосы стали дыбом, стоило тоненькой изящной ручке провести пальцами по ширинке. — А ну-ка, — вдруг сказал он. — Пошли, поговорим… — и с силой повел к выходу из банкетного зала. Ресторан был арендован только для них, поэтому зайти в первую попавшуюся дверь не составило особого труда. Куда бы они не пошли, могли встретить максимум рабочий персонал. Комната, куда парочка зашла или нет, скорее забежала, оказался женским туалетом. — Я не понял, ты чего добиваешься? — Ну, или понял… — тихо ответила Сакура, посмотрев куда-то в сторону. В помещении витал аромат туалетной воды и чьих-то духов, но ничто из этого не сравнится с запахом розоволосой. Её духи, её волосы, она сама вся пахнет какой-то экзотикой. Сперва кажется, что этот запах откуда-то из детства, а потом складывается впечатление, что на самом деле впервые такой аромат ощущает. — Ну погоди, приедем домой… — Да-да… — Ты ещё и переговариваешься со мной, маленькая чертовка, — неожиданно и довольно резко Учиха замахнулся своей широкой ладонью и с силой ударил по ягодице. Если бы на зеленоглазой не было одежды, то она явно бы увидела, как там отпечаталась рука мужа и кожа мгновенно покраснела. Но сейчас она чувствовала лишь жар во всем теле. Ударил он конечно не так сильно, как сперва показалось, но синяк останется точно. Да и плевать. Она так давно не чувствовала его рук на себе, этой страсти и пожара, что сейчас любое его прикосновение казалось блаженным. Розоволосая выдохнула, прикрыв глаза, а потом чуть расслабилась. Мадаре же явно не понравилась такая реакция… или, понравилась? Не отрывая всё той же ладони от ягодицы, Учиха провел ею вверх и сжал талию, притянув жену к себе. Выдохнув, брюнет бегло осмотрел помещение и, убедившись, что здесь никого нет, отстранился от Сакуры. Эти бездонные глаза быстро наткнулись на нужный ему предмет, что обычно в таких местах не часто хранится. В углу комнаты за небольшим столиком одиноко стояла щетка для мытья пола. Мадара схватил её и подпер ручку двери, лишь бы никто сюда не зашел. Быстро проверив эффективность метлы, темноволосый вернулся к Сакуре, спокойно подхватив ту на руки и усадив на продолговатый столик с раковинами. — Кажется, я давно тебя не наказывал… — почти гневно прошептал бог. А Сакура вздрогнула от этого голоса. Лишь в порыве страсти она могла его услышать — тихий, гневный, устрашающий, но обожаемый всем сердцем. Ему было абсолютно плевать на многое. Даже на то, что усадил женушку на сырое место. Не сахарная — не растает. — Здесь?.. Почему-то Учиха вдруг заволновалась. Она конечно безумно хотела своего мужа, но… в туалете? В общественном месте, куда может зайти любой. Щеки моментально покраснели, а руки задрожали. Девушка ощутила себя маленькой девочкой, которая боится сделать шаг вперед. А ведь точно так же она ощущала себя и в их первую ночь… Вспомнив свой первый раз, проведенный просто прекрасно в компании любимого человека, зеленоглазая улыбнулась и тут же поцеловала Мадару. Тот, видимо, и сам хотел это сделать, но его опередили. Язык властно проскользнул в рот бывшей Харуно и прошелся по ряду ровных зубов, небу и щекам, но лишь в самом конце коснулся её языка, играя и дразня его. Сакура недовольно простонала прямо в рот брюнета, но не отстранилась, лишь аккуратно прикусив кончик языка. Руки смело гладили всё девичье тело. Найдя молнию, Учиха тут же расстегнул её и, не стягивая даже, прикоснулся к аккуратной груди. Почувствовав этот чертов лифчик-невидимку, Мадара яростно содрал его и коснулся пальцами сосков, сжимая их. Послышался ещё один стон со стороны розоволосой, а потом та выдохнула прямо в опухшие губы. Отстранившись от желанного рта, муженек заметил протянувшуюся ниточку их общей слюны. И пока тот завороженно на неё смотрел, Сакура уже успела расстегнуть пиджак и рубашку. Стоило мужской груди оголиться, как зеленоглазая тут же прикоснулась к ней губами, оборвав ту самую ниточку. Медленно, но с такой нежностью и заботой девушка целовала каждый миллиметр его тела, боясь упустить хоть один. Она так давно не прикасалась к желанному и любимому, что, кажется, отвыкла. Учиха поднялась выше, лаская уже острые ключицы и шею, иногда покусывая и оставляя моментально краснеющие засосы, которые в скором времени посинеют. Мадаре понравилось, когда Сакура проявляла такую инициативу. Можно сказать, что он впервые увидел её именно такой. Слишком смелой, слишком страстной и нетерпеливой. Девушка тихо простонала, выдыхая, когда брюнет властно раздвинул её ноги и провел рукой по внутренней части бедра. — Тссс… После очередного укуса, Учиха отстранился от жены и начал нетерпеливо расстегивать ремень на штанах, а затем и вовсе стягивать их. Оставшись в одних боксерах, ониксоглазый снова прижался к женщине, обтираясь достоинством о лоно сквозь тонкую ткань одежды. Дверная ручка дернулась, а Сакура вздрогнула всем телом, когда два пальца властно коснулись половых губ. Язык тем временем активно исследовал ушко, вылизывая каждую извилину раковины, а зубы вскоре прикусили мочку. Затуманенный взор изумрудных глаз снова метнулся в сторону двери, а вот Мадара всё это игнорировал, увлекаясь ухом жены. Хотелось что-то сказать, попросить его убедиться, что дверь надежно заперта. Удостовериться, что сюда никто не зайдет в неподходящий момент. Но все эти мысли улетучились, стоило смазанной головке медленно проникнуть во влагалище. Учиха ахнула и вцепилась руками в сильные мужские плечи, немного царапнув кожу. — Мадара… — выдохнула розоволосая, почувствовав, как её муж медленно входит во всю длину. Сколько она уже не испытывала подобного чувства? Неделю? Две? Месяц? Или целую вечность? За время «одиночества» бывшая Харуно успела вся сжаться и входить стало… узковато? Мадара улыбнулся, прижав хрупкое тело к себе и начиная двигаться. Стенки влагалища плотно обволокли член и никак не хотели его отпускать из своего плена, а с губ обоих начали слетать тихие стоны и рыки. Неужели именно этого она и добивалась весь вечер? Хотела возбудить?! Получите и распишитесь. Вместо того, чтобы тихо стоять в сторонке и вдоволь наслаждаться страданиями мужа, Сакура получила гораздо больше, чем изначально планировала. Толчки стали яростнее. Учиха буквально вдалбливался в хрупкое тело, прижавшись и стиснув в объятиях. Стоны стали громче, а дверная ручка повторно дернулась. Розоволосая тихо засмеялась, закидывая голову назад и видя себя и мужа в отражении зеркала. Уж слишком пошло они в нем выглядят, что ещё сильнее возбуждает. Живот буквально надрывается от приятных и болезненных толчках одновременно. Сам же Мадара грубо кусал нежную кожу на шее, иногда повторно целуя опухшие и покрасневшие губы. Складывалось впечатление, что этим мужчина старается хоть как-то, но отомстить женушке за этот вечер и свои действия. Но никто из них не говорил, что он им не понравился, скорее наоборот. Глухо зарычав, Учиха сделал ещё несколько яростных толчков и излился прямиком в розоволосую, когда та уже давно пребывала в эйфорическом состоянии и вздрагивала от нахлынувшего оргазма. — Если вы сейчас же не откроете дверь, то нам придется её открыть силой… — послышался строгий голос из коридора, а Мадара лишь закатил глаза. — Вот тебе и важный прием. — Почаще бы их… — чего-чего, а смеха от Учихи Сакуры брюнет никак не ожидал.