Уфа-Москва

— Хуле, блять, не продашь? — вскрикнул запыхавшийся мальчик, который явно от кого-то убегал. — Серёга сказал, ты продаешь так, без паспорта! — И? — недовольно проговорила Земфира. — Ебана, ну, Зема, продай. — Нет. — Я на тебя в ментовку подам за то, что ты несовершеннолетним сигареты и бухло поставляешь. — угрожал мальчик. Девушка скептически посмотрела на пацана, который все никак не мог привести дыхание в норму. — Не выебывайся, иначе матери позвоню. — Тебе жалко что ли? Баблосы-то в кассу не лишние. — Мал, чтобы бабки мои считать, и да, жалко. — Что б тебя, блять! — сурово проговорил мальчик, выбежав из ларька. Пропустив грозное высказывание мимо ушей, Рамазанова посмотрела на часы. Своим графиком она похвастаться не может, потому что работает посменно уже больше трех лет, и уходить никуда не собирается. Общество сигарет, бухла и приглушенного света сначала было вынужденным, однако со временем все поменялось. Девушку стали устраивать шесть квадратных метров, занятые огромными холодильниками с напитками и спиртным, закуской и молочными продуктами не первой свежести, вечно недовольные, наглые покупатели и касса, которая постоянно заедала. Вынужденная непростыми обстоятельствами Земфира со скрипом согласилась работать в ларьке, который мило окрестила лаконичным «дыра». Со временем дыра потихоньку разваливалась, а зарплата сокращалась из-за, как говорило начальство, безалаберного отношения девушки к работе, становясь с каждым годом более невостребованной. Рамазанова не искала замены, не испытывала желания уволиться, потому что поняла — плыть по течение куда проще, чем пахать за копейки, тратить нервы на бесконечную сессию в институте. Собственно, поэтому она и тут. Полное среднее образование неплохо обеспечивало ей беззаботное существование, вот только крысы напрягали и цены на алкоголь, возрастающие с каждым годом. Скромной суммы денег вполне хватало на пропитание, сигареты и алкоголь, и такой расклад устраивал Земфиру. — Здаров, Зема, — произнес человек, только что вошедший под звон колокольчиков, висевших на двери. — Водки нет, Серёг. Сергей — без двух недель совершеннолетний юноша и выпускник школы, которую закончила Земфира несколько лет назад. Будучи красивым парнем, Сергей никогда не страдал ни от одиночества, ни от отсутствия личной жизни. Больше всего парень любил развлекать и, конечно же, не без алкоголя. С Земфирой их свёл случай, а, если быть точнее, вытрезвитель, в котором они познакомились. — В общем-то, и пиво сойдёт, но я не за этим, — сделав небольшую паузу, парень радостно взглянул на девушку. — Вбегает мой пацан со всех ног и говорит, мол, наебалово твоя точка. Вспомнив разговор с малым, Земфира поморщилась. — Даже не проси. Я не продам ему. — Чем пацан не угодил? — Ничем. Не продам и всё тут. — Ну, мне-то продашь. — Без базара, Серёг. — До сих пор удивляюсь, почему твоё начальство терпит тебя. Сколько раз ты их высылала нахуй? Три, пять, десять? — Не считала. — Вдвойне удивительно, Зем. Ну, пиво гони. Расплатившись с девушкой, Сергей без особой церемонии достал из холодильника три огромных бутылки, а после хотел было удалиться, но не успел. — Завтра свободен? — бросила Земфира. — Не с кем бухнуть? — Угадал. Парень улыбнулся, подойдя к прилавку, за котором сидела Земфира. — Занят. Выпьем с пацанами, потом на речку, а вечером у нас поезд. Рамазанова удивленно посмотрела на собеседника, достав сигарету из пачки. — Какой, нахуй, поезд? — раздраженно спросила та. — Под Самару с корешами ментов валить? — Смешная ты, Зёма, — простодушно ответил Сергей. — В Москву мы, к друзьям. С нами хочешь? — У меня работа, какая, ебаный в рот, Москва? — прикурив, возмутилась она.— Дохуя народу, безработных и чурок в этой священной Москве. На деле — тупо сброд, огромная свалка, где делятся на блатных шоу-мэнов и продавцов шаурмы. Нет, убей, но ни за что. В вашу Москву я не ногой. Родилась в Уфе и тут же закончу. — Так мы не жить, а в гости на неделю. — Тем более, еще я там неделю не моталась. Грустно вздохнув, Сергей не удивился. Девушка отличалась бараньим упрямством — это он понял очень давно. — Ну, если передумаешь. — Не передумаю, у меня работа. Очевидно — разговор окончен. Жирная точка поставлена, как всегда, Земфирой, которая даже не обратила внимание на уход знакомого. Серьёзно задумавшись, она расстроилась. Собутыльника, к сожалению, на завтра найти не удалось, а пить в одиночестве Рамазанова не привыкла. Что же, будет привыкать. Спустя восемь часов ночной смены, девушка наконец-то освободила помещение. Стало радостно в первую очередь от того, что наступил заслуженный выходной, а еще потому, что родители будут отсутствовать целый день. Земфира хоть и обожала свою семью, но одиночество ей было необходимо. *** Сегодня, как она и думала, выпивать пришлось в одиночестве. Укутавшись в зимнюю куртку, Земфира курила на балконе и рассматривала бегающих по гаражам мальчишек, которые сталкивали друг друга в сугробы. Некоторых из них Рамазанова знала лично — продавала пару раз сигареты. Такая жизнь ребят более, чем оправдана, ведь район, в котором по воле судьбе оказалась и сама девушка, не отличался ничем хорошим. Алкаши, наркоманы и цыгане — если кратко, а развернуто — быдло, воры и простые трудяги-граждане, которые все свое свободное время проводили на работе, чтобы хоть как-то прокормить семью. Рожать тут, как считала Земфира, опасно, потому что есть огромная вероятность найти своего ребёнка искалеченным, обиженным или, того хуже, изнасилованным. Но жизнь шла своим чередом. Люди существовали, некоторые жили, а Рамазанова старалась не думать об этом. Сейчас она наслаждается выходным в компании самой себя, алкоголя и мыслей, появившихся благодаря Серёже. О Москве она раньше не думала, да и не хотелось, но, несмотря на свой скептицизм по отношению к столице, мысли на данный момент были направлены в её сторону. Может, Земфира и погорячилась, когда заявила Сергею, что не желает посетить Москву. Во всяком случае, сейчас она действительно не могла бросить работу. Телефон затрещал, сигналя о том, что кто-то звонит. Земфира нехотя потянулась в карман, чтобы ответить на звонок. — Слушаю. — Земфира! Тут такое, я не могу.. Хоть номер был незнакомым, но стало ясно — звонит Алла, а это надолго. — Короче, у нас три бутылки дорого вина, виски, кола и коньяк. — с гордостью заявляла девушка. — Да ну, у вас нет денег на дорогое вино, а коньяк сто пудов палёный. Промычав что-то непонятное в трубку, Алла затихла. — Мы не покупали. — Дедушка Мороз принёс на новый год? — Да ну тебя, Зема, с твоими шутками. Украли мы. Несмотря на свой образ жизни, который ничем хорошим не отличался, Рамазанова крайне негативно относилась к воровству. За свою недолгую жизнь девушка ни разу ничего не украла, чего не скажешь о её друзьях. — Ты знаешь моё отношение к этому. — Никто и не узнает. Приезжай, не каждый день выпадает шанс попробовать элитное вино! Действительно, почему нет? Земфира имела к алкоголю неописуемую тягу, а к винам — подавно. — Хуй с ним, жди. Через час подъеду.