* * *
— Я тебе гарантирую, Драко. — Этого просто не может быть. Я не верю! — Тебе колдографию показать? — Так ты ещё и снимала?! — Ну, а кто тебя просил дарить мне на день рождения колдокамеру?! — Тащи уже сюда это позорище, — удручённо вздохнув, махнул рукой Малфой. — Ну так и ты здесь не намного лучше! Хлещешь огневиски из горла, как заправский аврор после рейда! — разглядывая злополучную колдографию, Драко напоминал потревоженного мадагаскарского лемура, настолько расширились от шока его глаза. — Не отходи от темы, Малфой. У меня есть компромат, — Гермиона помахала колдографией перед его носом. — И что же ты собираешься с ним делать? — хищно улыбаясь, Драко с истинно кошачьей грацией на четвереньках подполз к Грейнджер с другого края велюрового дивана и протиснулся между мягкими подушками спинки и самой Гермионой, обвивая её руками и ногами так крепко, что она едва могла вздохнуть. — А это уже зависит от твоего поведения, — хитро прищурив глаза, Грейнджер развернулась к нему лицом, тут же получив быстрый поцелуй в усыпанный веснушками нос. — Эй! Не подлизывайся! — упираясь ладонями в шероховатую ткань застёгнутой на груди мантии, Гермиона безуспешно пыталась оттолкнуть от себя намертво приклеившегося к ней Малфоя. — Я демонстрирую тебе образец «хорошего поведения», — промурлыкал над её ухом Драко, практически касаясь холодными губами порозовевшей от смущения кожи. — Можешь не стараться. Я уже придумала наказание, — ехидно до невозможности проговорила она, едва сдерживаясь от того, чтобы не захихикать. — И какое же? — Малфой вопросительно изогнул бровь, немного отодвигаясь для лучшего обзора. — Ты станешь моим рабом. На неделю.* * *
Сидя на диване в гостиной лондонского дома Грейнджеров с чехлом от колдокамеры на коленях, Драко обречённо дожидался, пока Гермиона соберётся для очередного похода на тошнотворно многолюдный маггловский каток и рассматривал кадры на отснятой плёнке, начиная с последнего. Колдографии с неё Гермиона проявила ещё прошлой ночью, но Драко не показывала. Вот он с полным страдания взглядом сидит за рождественским столом в доме её родителей, изредка кисло улыбаясь. Вот с не менее «радостным» лицом кормит уток в Гайд-парке, опасливо косясь на магглов, которые носились вокруг верхом на жужжащих двухколёсных штуковинах. Снова окружённый магглами, но уже на здоровущем ледовом катке. Натянутая улыбка на колдо с сияющей Гермионой. На фоне огромного аквариума с акулами. Драко в обнимку с нарядной Грейнджер встречает последних гостей у двери в башню старост — эту колдографию Лавгуд сделала буквально за десять минут до начала вечеринки. Стоп. А где же тогда тот самый позорно-компроматный кадр? — Ну наконец-то, Грейнджер! Ты там решила все свои три с половиной наряда перемерить, пока я здесь со скуки помираю? — чехол вместе с колдокамерой, при первых звуках шагов со стороны лестницы, был благоразумно повешен на законное место — поверх коротенькой тёмно-бордовой шубки из искусственного меха, обитавшей на крючке в прихожей. — Уверена, Малфой, ты сумел найти себе подобающее занятие в моё отсутствие, — усмехнулась Гермиона. По самые уши замотанный в слизеринский шарф, двумя руками ухватившись за плечо улыбавшейся от уха до уха Грейнджер, Драко отчаянно старался сохранить равновесие, мысленно осыпая очень нецензурными эпитетами сумасшедших магглов, которые додумались приделать стальные лезвия (явно предназначенные скорее для разделки свиных туш, чем для увеселительных романтических прогулок) к странным, невероятно жёстким и неудобным ботинкам на каблуке, подозрительно напоминавшим дамские. И ведь перед глазами пары сотен магглов не достанешь из кармана мешающегося пальто волшебную палочку, чтобы хоть как-то скрасить свой позор, предотвратив неуклюжие спотыкания и попытки поприветствовать носом расчерченный шрамами от лезвий злополучных коньков лёд.* * *
Рождественские каникулы пролетели непривычно быстро. В гостиной старост на обоих столах высились аккуратные пирамидки исписанных пергаментов с домашними заданиями. Хотя Гермиона и Драко вернулись в Хогвартс всего пару дней назад, они уже успели доделать всё, на что не хватило сил или времени дома, и теперь расслабленно устроились на любимом диване, слушая уютное потрескивание поленьев в камине, подкармливавших весёлое пламя, разгонявшее холодок, которым тянуло от покрытых морозными узорами витражных окон. — Ты ведь знал, что колдографии там уже нет? — поднимая голову с плеча Малфоя, спросила Гермиона, с наслаждением потягиваясь и как бы невзначай задевая рукой мягкие, отливавшие серебром на струившемся с улицы белоснежном свете, пряди на его затылке. — Знал, конечно, — дождавшись, пока она снова пристроится у него под боком, Драко обвил её плечи рукой, притягивая тёплую Грейнджер поближе. — Признайся, тебе же на самом деле понравилось! — Гермиона Джин Грейнджер! Ты самое невыносимое создание на планете! — торжественно объявил Малфой, зарываясь пальцами в волнистые тёмно-каштановые пряди, всё ещё сохранявшие запах одеколона, которым намертво пропиталась его подушка в спальне. — Я в курсе. — Но я всё равно люблю тебя. — И это я тоже знаю, — улыбается она, залезая к нему на колени и утыкаясь носом в ключицу. — Следующее Рождество проведём так, как захочешь ты.