Железногорский Дозор. Городские легенды.

* * * Никита Загрузившись в автобус, он сел на самое заднее сиденье, подальше ото всех. Если бы не приказ Андрея Конаша, при первом же разговоре давшего понять - "кто в доме хозяин", он бы вообще не поехал. Павел Субботин, судя по выражению лица, тоже отправлялся в Новосибирск без особой радости. И место себе выбрал, чтобы находиться подальше от светлых и от темного - в середине просторного салона. Сел у окна и долго смотрел только на проносящийся мимо пейзаж. А потом и вовсе закрыл глаза, будто уснул. Никита слышал, что после инициации Павел развелся с женой и теперь живет отдельно, приходит только с дочкой повидаться. Весело было лишь светлым. Они сидели кучкой, недалеко от водителя и разговаривали на самые разные темы. Водитель (он же сопровождающий) - светлый маг третьего уровня из Новосибирского Дозора, активно поддерживал беседу. Владимир Петренко принялся просвещать публику на тему славянских богов. Говорил, что противостояние Белобога и Чернобога для иных начинает обретать другой, совсем не мифологический аспект. Они перебирали богов и мифологических персонажей, предполагая кто из них был темным, кто светлым. Семаргл, к примеру, выходил у них магом-перевертышем, с большой долей вероятности. Макошь - светлой, целительницей. А Змей Горыныч - темным магом, имевшим специфический сумеречный облик. По поводу Бабы Яги мнения расходились. Петренко утверждал, что на самом деле она вовсе не отрицательный персонаж. А байки о том, что, дескать, детишек ела и добрых молодцев окручивала - более поздняя придумка, возникшая с приходом христианства, и к древним славянским сказам имеющая мало отношения. Никита не выдержал и заткнул уши наушниками плейера. Кто взял мой хрустальный шар, Не спросив меня? Кто мне яду подмешал Среди бела дня? Стой, где очерчен мелом круг. Как мне приятен твой испуг! Создавалось ощущение, что изо всех присутствующих от инициации выиграли только светлые. Павел, начавший воспринимать окружающий мир совсем иначе, наверняка узнал что-то некрасивое о своей горячо любимой жене, вот и расстался с ней. А Никита... Когда-то ему казалось, что он хочет стать иным - сильным, почти бессмертным, но сейчас... Лучше бы он не знал ничего этого. Прокоптил бы небо обычным человеком и умер в свой черед. И никогда не узнал бы Велара. Да, я отшельник, маг и волшебник, Тяжек мой путь. Древние тайны всех мирозданий Мне под силу. Я заклинаю и превращаю в золото ртуть, Стану тобою, ты станешь мною, Верным сыном зла. Иван активнее всех участвовал в обсуждении, спорил с Петренко - молодые любят спорить, считая себя умнее. Хотя, все преимущества молодости заключаются в неутраченной еще способности верить в то, что они могут что-то изменить в этом мире, сделать его лучше. Потом, становясь старше, начинают понимать, что ничего их усилия не значат. Меняет мир кто-то другой, более сильный, более хитрый. И всё, что от нас зависит это - как мы будем относиться к происходящему. Можно плыть по течению, можно развернуться к потоку носом, а направление будет всё то же. Ты знал, что войти в мой дом - Значит умереть! Ты знал, но играл с огнем И попался в сеть! Но я не враг твой, я твой друг. Стой, где очерчен мелом круг! В разговоре Иван, чуть не через каждое слово добавлял "Игнат говорил" или "Я спрошу у Игната". Он еще юн и глуп, он еще верит своему инкубу. Но они все одинаковы. Они берут, пока ты способен отдавать, вертят тобой, как им хочется. И даже если что-то делают для тебя... Никита с трудом сглотнул, перед глазами вновь возникла картина гибели Велара. Ты жив, но для всех исчез В черных облаках. Вот здесь ставят кровью крест - Подпись на века. Я научу тебя летать, В зеркале мира исчезать. Зачем ты сделал меня иным, расплатившись за это жизнью? Будь ты проклят, Велар! Даже в сумраке, будь ты проклят за все, что со мной сделал! - думал Никита. Что он получил взамен никчемной и серой человеческой жизни? Люди ему больше не интересны, будто он осознал себя попавшим на планету обезьян. Общаться со светлыми? - это под силу только вампиру Конашу. А от темных он видит лишь презрение. Верхолазову, например, плевать на то, что Никита не мог ничего изменить, находясь под властью иного. Он на всю свою долгую жизнь запомнил, как Никита по приказу Велара поставил блок в его памяти, едва не лишив рассудка. И теперь чертов боров, каждый раз видя Никиту, обязательно дает понять, как он относится к "этому гребаному пи*орасу". В хрустальном шаре Ты видишь этот мир, Пороки в нем играют Нелепыми людьми. В хрустальном шаре Ты видишь и себя - То демон ты, то ангел, И мечется душа твоя. У Никиты никогда никого не было. Кроме Велара. Он всячески гнал от себя эту мысль, но смирившись, неожиданно осознал, что власти Велара ему не хватает. Не хватает его диких ласк, и взгляда странных глаз, от которых мороз по коже. По сути, Никита никогда никому не был нужен, кроме него. И наверное... Если бы он мог... Если бы он только мог что-то изменить... Он бы хотел, чтобы Велар вернулся... К нему. - Я знаю, Никитушка, знаю... - прозвучал в голове теплый, улыбающийся голос. Он вздрогнул и огляделся. Нет, рядом не было никого. И никто, из его попутчиков, кажется, не обратил внимания на то, как он дико таращит глаза по сторонам. - Ты можешь вернуть меня, мой милый, - вновь зазвучал в голове до боли знакомый голос, - Но мне нужно тело, моё истаяло в сумраке. Приведи ко мне любого иного, любого темного, уровень не важен. И мы опять будем вместе. Хочешь? Никита с трудом сглотнул вставший в горле ком. Хочет ли он? Хочет ли, чтобы его жизнь вновь обрела смысл? Чтобы он снова был кому-то нужен? Вернуть свою боль и свой страх? - А разве любовь бывает иной? - Да. - мысленно ответил он, - Я все сделаю. Куда мне его привести? - Ты знаешь. Ты всё знаешь... О, ты поставил кровью крест, До скорой встречи на костре! Кто-то тронул Никиту за плечо. Он вздрогнул и раскрыл глаза. Перед ним стоял Иван, беззвучно открывая и закрывая рот. Никита не сразу сообразил стянуть наушники с головы. Огляделся - кроме них двоих в автобусе никого не было. - Ты в порядке? - насторожился Иван. - Да. В порядке. Задремал просто. - ответил Никита. Это был просто сон. Он задремал, подобно Павлу, вот ему и приснилось... Странно, а ведь он был готов согласиться... Нет! Он согласился! - Что тебе нужно? - спросил он почти ровным голосом. - Мы в кафе пошли перекусить. Идешь с нами? Что же ты так смотришь на меня, светлый? - подумал Никита, - Будто тебе и вправду не все равно. Ты ведь наверняка все знаешь обо мне. И не презираешь? Не ненавидишь? Сочувствуешь? Готов помочь? А мне никто не сможет помочь... Мне уже никто не поможет... - Иду. - сказал он, поднимаясь, - Иду. В главе использован текст песни "Отшельник" из репертуара "Арии".