Время первой любви.

Второй год средней школы. Урок самоподготовки, который Юичи так любил, ибо только сегодня у него была возможность пропустить ненавистное ему искусство, которое вел не менее ненавистный ему преподаватель. Звонок уже давно прозвенел, и все разбрелись по углам, забыв о школе и об уроках. Танака опустил голову на парту, надеясь вздремнуть после бессонной ночи, которую он потратил на зубрежку. Но, увы, одноклассники шумели так, что сон, поджав хвост, решил сбежать. – Ахахах, Аидзава, так какой у тебя рост? Метр восемьдесят или все два? Юичи приоткрыл глаза, находя взглядом нарушителей спокойствия. Трое мальчишек, столпившись вокруг парты одноклассницы, смеялись так громко, что уже выходило за рамки приличия, да и, что греха таить, откровенно издевались на девочкой. Саки Аидзава действительно была очень высокой для японки, и по росту обгоняла даже большинство мальчишек из класса. Подруги ее, а такие действительно имелись, в шутку называли ее «великаншей» или «гигантикой», но искренне считали, что это девочку никак не задевает, а лишь забавляет. А вот Юичи видел, что от их слов Саки едва сдерживает слезы и заставляет себя улыбаться и смеяться. Но вот с мальчишками дела были куда хуже… Она была неимоверно скромной и стеснительной, и не удивительно, что не могла ответить на скользкие реплики своих обидчиков. Едва ли она вообще с ними хоть раз нормально разговаривала, а они и знай, что только запугивать и умеют, буквально упиваясь беспомощностью девочки. Не в силах больше слушать издевательства, девочка поспешила зажать руками уши и уткнуться в учебник, чтобы хоть как-то избежать назойливых одноклассников. Вид у нее был такой, будто она вот-вот расплачется и вообще сбежит как можно дальше отсюда. Поджав губы, она терпела упреки по поводу своего роста и не отвечала на колкости, слишком обидные, чтобы нормальный человек смог их вытерпеть. – Да зуб даю, что она к первому классу старшей школы под три метра вымахает! Ахах! А прикиньте, какой у нее должен быть парень? Метра четыре, не ниже! – Дурак, таких высоких не бывает! – Ну значит не судьба ей парня иметь, – беззаботно пожал плечами один из пацанов. – Так всю жизнь и будет гигантикой! Это звучало как проклятие и как клеймо на всю оставшуюся жизнь. И Танака снова не выдерживает. Кряхтя, как старый дед с радикулитом, он выпрямляется и, запихнув руки в карманы школьных брюк, твердый шагом направляется к парте девушки. – Эй, вы! – громко окликает он одноклассников, приковывая к себе внимание всех остальных. Под пристальным взглядом мальчик чувствует, как сильно краснеют и горят его уши, а бордовая краска, как на зло, переползает на щеки и спускается вниз по шее, из-за чего хочется расстегнуть рубашку, если вообще не снять. – Может хватит уже? Самим то не стыдно? Чем упрекать ее в росте, лучше бы взяли и сами подросли. Между прочим, у нее рост прирожденной модели, а вы, как младшеклашки, только и можете, что глупостями заниматься. А ты, – резко повернулся он к девочке, от чего та, тихо ойкнув, выпрямилась на стуле по стойке смирно и во все свои большие темно-синие глаза уставилась на одноклассника. Танака, поняв, что перегнул, смущенно опустил голову, прикрыв глаза рукой, закрывая большую часть раскрасневшегося лица. – А ты не молчи и твердо скажи им прекратить. Если так и будешь продолжать бояться и слово вставить, вообще пропадешь. Поняла? Она кивает и одаривает его благодарной улыбкой. Юичи, под одобрительные смешки одноклассников и под ехидные переглядки друзей, вновь садится за свое место и полностью утыкается лицом в руки, лишь уши, торчавшие из-под темных волос, сверкают, как электрические лампочки. И так каждый раз… Вот уже второй год Танака попадает с Аидзавой в один класс. Вот уже второй год он отгоняет от нее ребят, которые переходят все границы. Вот уже второй год он так краснеет из-за нее… И каждый раз, когда он спрашивает ее, поняла ли она, что нужно делать, она продолжает понимающе кивать и при этом ничего не делать. Но… Юичи улыбается краешком губ, радуясь, что никто этого не может видеть. Но он рад, что каждый раз, как помогает ей, она одаривает его такой ласковой и нежной улыбкой, что Танака готов хоть тысячу раз гореть со стыда, лишь бы только она так улыбалась. Да, Юичи эгоист, и всегда им был, просто никогда не было провода проявить свой эгоизм напоказ. Да и… стыдно это как-то. Но за улыбку Саки он каждому может доходчиво объяснить, что девочек нельзя обижать, какими бы высокими или некрасивыми они не были. А Аидзава очень красивая. Даже эти мальчишки, которые только что издевались над ней, признают это. Просто не знают, как можно завести разговор с тихоней, которая смеется лишь с подругами да бросает на Танаку мимолетные, благодарные взгляды. Вьющиеся каштановые волосы, от которых всегда приятно пахнет яблоком и ванилью, темно-синие большие глаза, готовые вот-вот расплакаться… Но даже так, даже с ее ростом и таким чувствительным, немного плаксивым характером – она ему очень-очень нравилась. Юичи решил, что когда он станет выше, чем она, то он ей обязательно признается, но пока что его рост составлял всего сто шестьдесят три сантиметра. Ни в какое сравнение не идет с ее метром семьдесят один. Звонок с урока. С последнего урока. И вся школа радостно несется к шкафчикам с обувью, тараторя на бегу о всяких мелочах: в какой кондитерской сладости лучше, в каких магазинах сейчас распродажа, у кого круче велосипед, когда следующая игра в софтбол, да и, заканчивая самым банальным, кто в какую старшую школу хочет поступать. – Танака, чем планируешь заняться на выходных? Может быть на матч старших школ по баскетболу сходим? Говорят, в этом году команды подобрались на славу! – его школьных друг Акио тут как тут, несмотря на то, что учились она в разных классах. – А что? Я не против! Кто играет? – улыбается Юичи, доставая из шкафчика обувь. – Старшая школа Иватоби против школы Хасан, ну поговаривают, что еще школа Мэйтан неплохая, но нельзя судить по последним играм, так что… Но Танака слушает его в пол уха, выглядывая в коридоре знакомую высокую макушку. Саки немного неуклюжая и выглядит немного долговязой со своей комплекцией. Споткнувшись, она еле успевает ухватиться за подругу, с которой чуть и не падает. Та ругается, притворно упирая руки в бока и отчитывает «великаншу». Аидзава весело смеется и спешит извиниться за свою неловкость. Переобувшись, она резко поднимает голову и врезается макушкой в дверку шкафчика, которая с глухим стуком сразу же захлопывается. Юичи по инерции делает несколько шагов вперед. Наверное, это очень больно… Саки держится за голову и часто-часто хлопает глазами, стараясь сдержать слезы, но улыбается, пытаясь убедить подруг, что с ней все нормально. Танака не выдерживает и хихикает в кулак. «Глупенькая, осторожнее надо ведь быть». То ли услышав его мысли, то ли почувствовав его присутствие, Саки оборачивается и почти тотчас сталкивается с ним взглядом. – Спасибо, – одними губами произносит она, продолжая улыбаться. Но сейчас ее улыбка немного отличается от той, которую она дарила своим подругам. От этой улыбки становится неимоверно жарко. – Что-то пить захотелось! – громче, чем хотелось бы, восклицает Танака и, схватив опешившего друга, который все еще продолжал своей рассказ, за руку чуть повыше локтя, поволок его на улицу. – Идем колы выпьем! – Ась? Чего? Танака, погодь, я еще не договорил! Да постой же ты! Вслед им раздается лишь приглушенный девичий смех и какое-то смущенное перешептывание. Танака и Аидзава никогда не разговаривали друг с другом, как друзья или даже просто одноклассники. Они не знали друг о друге ничего. Но вот такими мимолетными фразами, как «идем колы выпьем», строились их тогдашние отношения. Юичи не слышал от нее никаких слов, кроме «спасибо», но был рад даже малейшему знаку. Например, на следующей неделе после того инцидента, когда прошли выходные дни, на его парте в классе стояла холодная банка колы. – Ну вот, неужели дождь пойдет, – простонала одна из подруг Саки, с тоской глядя на небо, которое затянули грозовые облака. – А с утра была такая замечательная погода. – А я с собой зонтик взяла, – похвасталась вторая, демонстрируя его девчонкам. – Как чувствовала, что сегодня ливень будет. – Везет тебе, – вздохнула Аидзава, подпирая рукой щеку. – Надо бы тоже свой взять. Видимо, придется ждать, когда дождь пройдет, и только потом домой идти. Танака прекрасно слышал, о чем они говорили, поэтому неудивительно, что зонтик обнаружился у девочки в шкафчике, когда она спустилась вниз, чтобы переобуться. «Неужели он без зонтика пошел?», – ахнула она, выбегая на улицу. Было бы неловко, если бы он простудился из-за нее. Юичи стоял под козырьком на остановке, стряхивая капли воды с волос. Левый рукав его рубашки был насквозь мокрым и неприятно холодил кожу. Он надеялся быстренько добежать до дома, но ливень был настолько сильным, что капли больно были по оголенным участкам тела, причиняя дискомфорт. – Такана! – этот громкий голос он узнал почти моментально, даже не взирая на то, что слышал его обычно лишь смущенным и неуверенным. – Пойдем домой вместе! И он улыбается, радостно принимая из ее рук платок и вытирая оставшиеся брызги дождя. Как и полагается мужчине, он держит зонтик, по большей части, над ней, чтобы Саки не промокла. И хотя со стороны это кажется забавным, потому что ему приходится сильнее обычного вытягивать руку вверх, чтобы она не ударялась головой о спицы и не путалась в них волосами. И как-то странно, сам собой у них завязывается первый их разговор, больше напоминающий разговор пары, которая только начала встречаться. В тот самый день из головы Юичи напрочь вылетело то, что он хотел признаться ей лишь тогда, когда станет выше нее…

***

– Танака-сенсей, вы там уснули что ли? – в сознание молодого человека с трудом, но все же пробрался недовольный голос младшего брата. Юичи вздрогнул и, отведя глаз от экрана огромного уличного телевизора, повернулся к своим ученикам, которые смиренно дожидались его рядом, по крайней мере не теряя надежды до него докричаться. – Простите-простите, – смущенно рассмеялся он, запустив пятерню в свои темные волосы, которые вечно находились в беспорядке. – Задумался о прошлом. – О каком прошлом можно задуматься, глядя в телек? – фыркнул Ко, посчитав свою миссию выполненной. Смущенная улыбка Танаки стала болезненно-горькой. Телевизора он вообще старался избегать, потому что… Впрочем, неважно почему. Смысл был в том, что глядя в голубой экран его окутывало прошлое. Без сомнений, приятное и теплое, но это было всего лишь прошлое. Поэтому он понимал своего младшего брата. Не как близкий родственник, а как парень. Мурао поглядывала на него искоса из-под длинных черных волос, слегка краснея, если ловила на себе взгляд Юичи, а Коминато, напротив, бросал на него ненавидящие, враждебные взгляды, которые так и метали молнии. Танаке нравилось это, так называемое «соперничество» с Аей за Шуко, но он то знал, что несмотря на все попытки девушки привлечь его внимание, преимущество всегда будет на стороне светловолосого. Остается лишь пожелать ему удачи и подтолкнуть Мурао к кому-то своего возраста. Что ни говори, а он все-таки учитель, пусть и самый молодой в коллективе, но он по-прежнему будет являться преподавателем, а она всего лишь ученица. Всего лишь… – Может быть зайдем в кафе перекусить? – предложила Футаба, поправляя сумку. – Кто за? Я за! – Ты слишком много ешь, – безразличным голосом, но с легкой интонацией, намекающей на улыбку, отозвался Ко. – А я тебя и не спрашиваю, – надулась девушка. – Значит я тоже пойду, – сделал умозаключение Мабучи. – И зачем тему надо было развивать, раз все равно пойти собирался? – прошипела она, огрев парня по спине. – Ну-ну, дети, хватит ссориться, – Танака попытался было расцепить этих двоих, которые собирались уже было сойтись в рукопашную, но получил двойное: – Кто тут «дети»? Кто тут ссорится? – Юичи? Юичи Танака? – раздалось откуда-то из-за спины. На голос обернулись все, за исключением самого парня. Голос показался ему подозрительно знакомым, но он боялся ошибиться… Если он снова ошибется – будет невыносимо тяжело. – Ух ты… Какая… Какая она красивая! – громким, восторженным шепотом произнесла Макита во все глаза глядя на незнакомку. Хотя, почему на незнакомку?.. – Это разве не так модель с телевизора? – не менее громко поинтересовалась Йошиока у Шуко, так же с интересом рассматривая девушку. – Похоже, что так, – нехотя призналась брюнетка, уже враждебно глядя на соперницу. С которой трудно было соревноваться. – Юичи, это ведь и правда ты? – загрохотали колесики чемодана, и девушка приблизилась ближе, снимая очки. – Ты не узнаешь меня? – кажется, ее голос прозвучал растерянно и немного обиженно. Из больших темно-синих глаз готовы были скатиться непрошенные слезы. – Саки… – это большее, на что хватило молодого человека. В один большой шаг он пересек расстояние, разделившее их на долгие года, и, теперь наконец, смог обнять ее. – Саки! Очки выпали из ее рук, и чемодан, не устоявший от чрезмерного груза, завалился набок. Ко, Фубата и остальные непонимающе переглянулись, требуя немедленного ответа. Но ситуация усугубилась или, лучше сказать, разрешилась сама собой, когда девушка обняла Танаку в ответ, разрыдавшись у него на груди. Ласково парень провел по ее светлым, выкрашенным волосам и прижался щекой к макушке. Теперь, когда он был выше ее, он мог себе это позволить. – Ну-ну, как была плаксой, так и осталась, – усмехнулся он, доставая из кармана платок и протягивая ей. Аидзава, не заботясь о том, что макияж безнадежно испорчен, а прохожие поглядывают уже с большим интересом, шумно высморкалась и, продолжая всхлипывать, еле проговорила: – Прости, просто я очень счастлива. Так счастлива, что и словами не передать! И, словно устыдившись своих слов, сделала шаг назад, нервно сжимая и теребя в своих руках подол яркого платья. Сейчас, когда на ней не было высоких каблуков, она казалась значительно ниже. Улыбнувшись так, что возле глаз появились маленькие морщинки, Юичи нагнал ее, снова заключив в объятия и слегка потеревшись кончиком носа о ее носик, хотя для этого ему и пришлось наклониться. – Я тоже, – прошептал он, ощущая, как сердце вновь наполняется тем прекрасным чувством, которое он испытывал в средней школе. Когда жар разносится по всему телу, что хочется выпить ледяной колы, когда щеки и уши горят так, что можно жарить на них яичницу, и когда цвет лица напоминает переспелый помидор. И хочется спрятаться, чтобы ни одна живая душа не увидела тебя таким, но при этом все равно хочется еще разочек, всего лишь краем глаза посмотреть ей в глаза. Впрочем, ни он один пребывал в таком состоянии. Ко, Футаба, да и остальные покраснели так, будто увидели нечто непристойное, что нельзя показывать детям, учащимся в старшей школе. Поняв, что они стоят посреди улицы, где народу видимо-невидимо, Танака поспешил отстраниться, уже становясь таким красным, как походной чемодан Саки. – Кхм, – откашлялся он. – Это Аидзава Саки, мы с ней вместе учились в средней школе и на первом году старшей. – Приятно познакомиться, – поклонилась девушка, тряхнув длинными волосами. – Видимо, хорошо ладили, раз спустя столько лет так рады друг друга видеть, – нашел повод подколоть старшего брата Ко. Танака покраснел, но не нашел подходящего ответа, чтобы остудить пыл младшего брата. Саки удивленно посмотрела сперва на одного, затем на другого и только потом произнесла, смотря на Юичи: – Будешь колу? – и, не дожидаясь положительного ответа, повернулась к ребятам. – Идемте в кафе, я угощаю. – Правда? – обрадовался Коминато, не веря своему счастью. – Клево! – Ну если все не против, то и я тоже, – согласилась Юри, виновато глядя то на Танаку-сенсея, то на Аидзаву. – Я пас, – отвернулась Мурао, поудобнее перехватив сумку. – Можете идти без меня. – Шуко! – нахмурившись, Юичи чуть повысил голос. – Пока я с вами, я отвечаю за вашу безопасность. Без меня вы и шагу не ступите, так что идем все вместе. Хочешь ты того или нет. Брюнетка поджала губы, но внезапные вспышки ревности так и не смогла подавить. Что ни говори, а даже невооруженным взглядом было видно, что Юичи и Саки связывает куда большее, чем просто «учились в одном классе». А поведение Танаки… О! Она прекрасно его понимала! Ведь Саки Аидзава была не просто подругой и одноклассницей, но теперь еще и известной на всю Японию моделью. Именно на нее смотрел учитель, когда увидел девушку в телевизоре. И выглядел он таким одиноким, что хоть на стену лезь. – Хорошо, – холодно согласилась она, чувствуя на себе испытующие взгляды присутствующих. – Идемте в ваше кафе. Места на всех не хватило, поэтому Саки, сделав заказ, принесла с соседнего столика стул и, поставив его, села напротив. Пока ожидали официантку, в небольшом коллективе повисла неловкая пауза. Девушка сидела, уперев взгляд в, начищенный до блеска, стол, а Танака, отведя глаза, нервно подергивал себя за короткую челку. – Ваш заказ! – звонкая девушка-официантка ловко расставила перед ними заказанное меню и, отойдя на несколько шагов, поклонилась: – Что-нибудь еще желаете? – Нет, благодарю, – как-то рассеянно отозвалась Саки, перетягивая к себе свой кофе. – Счет принести сейчас или потом? – деловито уточнила работница. – Извините, позже. Юичи, не выдержав, хихикнул в кулак. Аидзава непонимающе покосилась на него, ожидая объяснений. – Ты никогда не замечала, что извиняешься, когда не надо? – А? Да… Прости, – но услышав звонкий смех, поняла свою ошибку и, покраснев еще сильнее, торопливо опила кофе. – Ну вот опять, – вдоволь нахохотавшись и вытерев невольные слезы, отметил Танака. – Извини, – вздохнула Саки, понимая, что от такой привычки так просто не избавиться. – Сколько лет уже прошло?.. – Восемь, – спокойным голосом произнес Юичи, поднеся трубочку к губам. – Ты стала моделью, как и хотела, – улыбнулся он. На что Саки парировала: – А ты стал преподавателем. Английский, я угадала? Ко, Футаба и остальные переглянулись, пытаясь собрать паззлы в единую мозаику. Которая сейчас представляла довольно-таки расплывчатое изображение. – Ну да, – согласился Танака. – Ты все-таки решила окончательно вернуться в город? Нервно покручивая и поглаживая белоснежную чашку с чуть теплым напитком, Саки кивнула. – Я решила на время завязать с модельным агентством. Казалось, эта новость повергла Юичи в легкий шок. По крайней мере, стаканчик с остатками колы он отодвинул. – Почему? Мурао вздрогнула, потому что такая интонация была ей знакома. Когда Танака-сенсей отчитывал ее за неуместные чувства, говоря, что они всего лишь учитель и ученица. Обычно мягкий, внимательный и дружелюбный Юичи в одночасье превращался в какого-то требовательного незнакомца. Но похоже Саки это ничуть не смутило, потому что она спокойно пожала плечами и так же беззаботно ответила: – Быть моделью – это, несомненно, хорошо. Но, Танака, мне уже двадцать четыре, нужно подумать и о высшем образовании. Я уже подала заявление в университет Кэйо и прошла первый этап экзамена, но мне сказали, что нужно еще пройти собеседование, так что… Вот, – как-то путанно закончила она. Мабучи и Коминато присвистнули, да и Юичи, кажется, выпал в осадок. Университет Кэйо один из самых избирательных университетов, который одобряет только одного абитуриента из десяти кандидатов. По статистике, менее чем 10% абитуриентов удается пройти конкурс, что говорит о чрезвычайно высокой конкуренции. – А как же плата за обучение? – подалась вперед Йошиока, заинтересовавшись разговором. – Насколько я знаю, там очень высокая плата. Саки улыбнулась и наклонила голову набок. – Моя зарплата позволяет мне заплатить за учебу. К тому же, я в несколько раз сэкономлю на том, что буду учиться на заочном и буду жить не в общежитие, а в собственной квартире, – и совсем уж мрачно добавила: – Осталось только найти квартиру. – А вы уверены, что поступите? – спросила Макита, глядя на нее во все глаза. – Уверена, – вполне серьезно кивнула девушка, глаза у нее действительно горели от уверенности. – Моделью ведь я стала, да и сама подготовилась к экзамену, хотя, по сути, когда я окончила школу? Шесть лет назад! – Но почему ты ушла после первого года? – в голосе Танаки послышались грустные нотки. Он действительно не понимал, почему… – Ну-у, причин на то было достаточно… – призналась она, тяжело вздыхая. – Сперва родился братик, потом отца все чаще и чаще стали отправлять в командировку по работе, затем он и вовсе пропал без вести, – на глазах ее появились слезы, но Саки упрямо продолжила: – Потом, когда поняли, что отец уже не вернется, мама продала нашу трехкомнатную квартиру, а меня, без ведома, перевела в старшую школу Мэйсей. Все произошло настолько быстро, что я даже не успела ни с кем попрощаться, – закончила она свой рассказ. Наступила неловкая пауза, которую никто не мог нарушить. Но Саки, видимо, не вынесла столь гнетущего молчания, все-таки спросила: – А как ваша мама? – мимолетный взгляд на стушевавшегося Ко. В том, что они были братьями, Аидзава даже не сомневалась. – Ты еще в школе говорил, что у нее со здоровьем плохо. Как она? Все хорошо? – Я бы так не сказал… Девушка недоуменно приподняла тонкую бровь, но, видимо, что-то такое отразилось на лице Юичи и Ко, что она все поняла. Тихонько ахнув, она прошептала: – Простите, я не знала… Соболезную от всей души. – Да ничего, – помотал головой Танака, от чего его и без того встрепанные волосы растрепались еще больше. Молодой человек стал похож на всклоченного воробушка. – Ты ведь и правда не знала. Впрочем, тебе из-за отца тоже несладко пришлось. Саки отставила чашку с допитым кофе в сторону и, достав из сумочки влажные салфетки, вытерла руки, грустно усмехаясь: – Ничего не поделаешь. Пошедшее забыто, а настоящее даровано. Нет смысла цепляться за прошлое, нужно продолжать жить дальше, а не сидеть на месте. – Где ты сейчас остановишься? Аидзава выронила платок, будто ее ударили по рукам и подняла на Юичи обескураженный взгляд. – Ой, – тихо выдохнула она. – Я как-то не подумала об этом… Так замоталась с этими документами, что совсем из головы вылетело. Наверное, сниму на пару деньков отель, пока квартиру не подберу. Домой я, конечно же, поеду, но сами понимаете… Братик маленький, все дела… – Вот как… – прошептал Танака, еле сдерживая улыбку. – Ох, что-то мы совсем засиделись! Время уже восьмой час. – Извините, можно счет? – крикнула Саки, подскакивая со своего места и, едва не упала, запутавшись в ногах. Смущенно покраснев, она аккуратно поставила стул и уже более медленно пошла расплачиваться. Юичи вновь рассмеялся. – Она ни капли не изменилась… – прошептал он, уже и не думая сдерживать радостную улыбку. Сердце в груди трепетало и ликовало. Когда Танака проводил всех своих учеников до дома в сопровождении с Аидзавой, принялся за девушку. Взяв ее чемодан, они шли по ночным улицам, точно школьники на первом своем свидании. Не смотря друг на друга от смущения и не решаясь взять друг друга за руки. Впрочем, их отношения и тогда оставались на таком уровне. Юичи не знал, изменились ли ее чувства… В своих то он и не сомневался! Но, стоило взглянуть раз другой на нее, как становилось все понятно – все осталось как прежде, даже несмотря на те года, что они провели поодаль. В ночной тишине лишь было слышно, как тихо стучат колеса по асфальту, да их ровное дыхание, которое, казалось, не перекрывает даже сильно бьющееся сердце. – Саки, я ни на что такое не намекаю, – запинаясь, начал он, смущенно прикрыв рукой глаза. – Но может быть пока переночуешь у меня? Я один живу, но квартира большая и… Ты не подумай! Я без задней мысли! Просто помочь хочу и… и… Но девушка, хихикнув, ласково убрала его руку, заставляя показать глаза и бордовый цвет лица. – Все в порядке, я поняла, – и подумав немного, добавила: – Я принимаю твое предложение. Тогда, в отместку, приготовлю карри. Ты ведь не против? «Надо же… Она до сих по помнит, как я его в школе за обе щеки уплетал», – восхитился Юичи. – Нет, не против. Аидзава откинула волосы назад и лучезарно улыбнулась. – Я рада, что ты ничуть не изменился. Прямо от сердца отлегло. Танака не выдержал. – Саки, глянь! Что это? – и указал куда-то вверх. Девушка обернулась, но, естественно, там ничего не было. – Юичи, о чем ты го?.. Просто внезапный порыв и страх того, что она вновь может исчезнуть так же внезапно, как и появилась. Чемодан с тихим стуком упал на асфальт, пакеты выпали из рук, а он уже прижимался к ее губам, крепко и бережно обнимая. Ее ладошки, казавшиеся такими маленькими, доверчиво покоились на его груди. Теперь она точно слышала, как колотится его сердце. Нежно сминая ее губы, Юичи поймал себя на мысли, что теперь то он выше нее, а значит… – Я люблю тебя, – выдохнул он, нехотя разорвав столь долгожданный поцелуй. Смущенная девушка не нашла ничего лучше, как спрятать раскрасневшееся личико у него на груди. – В тот раз ты так же подло поступил, – припомнила она, бросив на него хитрый взгляд. Приподнявшись на носочки, Саки осторожно коснулась его щеки губами. – Я тоже, Юичи… Я тоже… Кстати, я говорила, что твоя родинка на веке просто очаровательна? – Ты специально меня в краску вгоняешь? – простонал он, вновь подхватывая ее чемодан и, на сей раз, беря девушку за руку. – Ни в коем случае, – улыбнулась она, сжимая его руку. Танака отвел смущенный взгляд, чертыхаясь про себя, что карри все-таки сегодня может подождать. А внезапно появившиеся дела куда важнее, чем ночной перекус.

***

– Спасибо, что проводил до дома, Танака-кун, – девочка стояла на пороге дома, смущенно сжимая в руках школьную сумку. – Угу, – кивнул мальчик, нервно крутя в руках ручку зонтика. Дождь тарабанил по асфальту, оставляя на лужах большие пузырьки. Набрав в грудь побольше воздуха, Юичи вдруг воскликнул: – Смотри, Аидзава-тян! – и ткнул указательным пальцем куда-то в небо. Саки доверчиво оглянулась, но ничего, кроме туч и крыш домов не увидела. – Там ничего… – повернулась она, думая, обидеться на одноклассника за неудачную шутку или же нет. Но Танака, будучи эгоистом, просто не мог успустить такую возможность. Резкий поворот головы девочки, и один шаг мальчика, и мимолетное касание губ. Первая его любовь началась во втором классе средней школы и продолжается и по сей день. Поэтому Юичи, как никто иной, понимает своего братишку, который пережил в средней школе то же, что и он. К счастью ли это или нет, но это определенно было к лучшему…