живи. люби. помни

You are Never coming home Never coming home

сигаретами в горло в ребра — под дых дышать с каждым вдохом труднее. будто внутри оседает дым, жжётся огнём, плавит лёгкие и выбраться — некуда и внутри сжигающая огнём пустота но юнги привык игнорировать он зарывается носом в шарф и шагает по проспекту, с лёгким желанием броситься под машину (но что-то держит его, тянет и не даёт совершить свой последний шаг) а он устал уже на всё закрывать глаза и забивать сигареты, и лёгкие его прогнили похлеще души, в которую он заворачивается, как в зимнее пальто, чтобы согреться от удушающего мороза. хочется — под колёса, зарыть себя в смерти, но закрывает небо а ещё он не может игнорировать эти сны, которые гладят его по плечам, будто весенний ветер, и льются допингом в утренний кофе. дымчатые и неосязаемые, тем не менее, оставляют выжигающее чувство одиночества потому что в этих снах юнги не один с ним ким тэхён — улыбающееся солнце, жмётся к его боку, кусает, смеётся. ким тэхён — его слабость, из-за которой он не хочет просыпаться и тащиться на работу, а прожить с ним ещё несколько минут неутомимого счастья. ким тэхён — причина, по которой он не бросается под колёса. ким тэхён — и большего не надо внутри растекается огонь, он нежно проводит по коже — бархат они — нежность она оседает на кончиках пальцев волшебной пылью и блестит на бледной тэхёновой коже. он — нежность. закрывается смущением, но просит ещё и растекается желанием. они занимаются любовью со всеми чувствами друг к другу. и юнги действительно не знает, как передать свою любовь, как заставить поверить. существуют ли эти слова и как облечь их во что-то физическое. и когда он задаётся этим вопросом, он нежно берёт тэхёна и целует-целует-целует. после этих снов хочется покурить, кофе и не вставать с кровати. такого секса у него даже в реальности не было. кончики пальцев ноют, когда у него появляется желание загуглить. нельзя. нельзя. сокровенное, тайное, личное. закрыть под семью замками — ким тэхён. не вмешиваться. не нужно совсем ему знать о нём. хватает утренних поцелуев, ленивого секса, слепящей улыбки. всё это он может увидеть во снах, так что? так что он заваривает кофе и (ему снова холодно) теряет смысл — пожизненно. (объясните ему, для чего он живёт) может быть для этих снов, которые разливаются каждое утро в нём негой или для каждой бездельной прогулки по серому вечно сеулу или ещё для чего-то (скажите) однажды он хочет проснуться с ясной мыслью, что он будет делать весь день и всю жизнь, но мы строим свою жизнь и свой смысл он просто всё проебал так что всё, что он может — впустую проживать отведённые минуты и кровь по щекам, ненависть в глазах. он делает это, он совершает — глупость, ошибку, жертву. но он не может остановиться, так что продолжает бить и причинять ему боль (кого день назад называл любовью всей своей жизни). солнце по щекам, бездыханный ким тэхён на его руках и отчаянное желание провалиться под землю, потому что рассудок всегда возвращается к нему, когда он заканчивает очевидно, юнги болен. в этих снах. (в той жизни?) юнги болен, и кажется, это называется биполярным расстройством, и сейчас он мечется среди двух себя. он действительно хочет найти выход к правильному себе, но его тянет к другому — он сжимает горло тэхёна, жаждет крови и жертв и страха в размазанной радужке. его жизнь разодрана на мелкие кусочки, и он даже трепыхаться перестаёт, именно на этом моменте — когда тэхён умер на его руках, сжимая в своих пальцах целый мир — руку юнги с его именем на губах юнги поднимается резко, холодный пот по вискам — ему нужно виски он ошалелый и слишком зациклен на этом сне (и у него никого нет, чтобы сказать, что это просто сон) не сон, а жизнь. очевидно, слишком ужасно-красивая прошлая жизнь, насыщенная улыбкой тэхёна, гниющей в его крови. тэхёнтэхёнтэхён вся жизнь из одного этого имени как ему перестать резаться о собственную бессмысленность? закат наливается кровью, как глаза тэхёна слезами. он неустанно пихает сравнения из прошлой жизни в эту, и он теперь уверен — они должны встретиться. должны увидеть друг друга и умереть в прошлых жизнях, возобновившись в этих. мысль застревает в его голове заедающей пластинкой, и он ложится спать вместе с ней, забывая о чём-либо ещё, но они, конечно, не встречаются потому что когда в следующем сне юнги-архитектор скидывает с крыши школьника-тэхёна, а в другом юнги-охранник не успевает спасти абитуриента-тэхёна из-под поезда, он не выдерживает. он не выдерживает и бросается к лезвиям, к петле, к подоконнику — к любым способам убить себя, чтобы не убить тэхёна. ветром по лицу — он скидывает себя с одиннадцатого этажа и выживает в следующей жизни лезвием по венам — он режет вдоль вообще-то и выживает в следующей жизни (а резался фотографией тэхёна и его улыбкой, умирая в ванне и превращая воду в нежно-розовый) верёвкой по шее — он скидывает ногами стул и выживает. он видит себя в этих снах, бессмысленного, загнанного в угол, убивающего себя из раза в раз, и понимает, что от этого никуда не деться он не знает, как убить себя и наконец-то жизнь обрела смысл он искал его везде заглядывал во все магазины, в которых витал его запах пряностей и лимона (который он помнит из той жизни) искал в словах, на уличных баннерах, на витринах ларьков, у разбитых корыт и потерянных лайнеров, между радужек и зрачков в школьных грамотах, дневниках, в бардачке колымаги и на плёнке старых кассет но слова резали по глазам его смысл оказался слишком жесток, и он проиграл это сражение, он принял это но он начал трепыхаться (словно пойманный мотылёк в банке мальчика-ловца. тэхён поймал его и теперь наблюдает, как беспомощный юнги сможет спасти его, нуждающегося в защите и поддержке) сигареты — в горло тэхён — внутривенно спасения нет но юнги идёт на риск и делает свой очередной прыжок вниз к неизвестности, пропадает в собственной бессмысленности когда ты умираешь, перед тобой не мелькает вся жизнь перед тобой мелькает только размазанный пейзаж городских окраин когда ты умираешь, ты не вспоминаешь ничего, кроме того, что долбанные миллисекунды назад ты спрыгнул но юнги не жалеет, и у него совершенно точно получилось потому что в этот раз он погибает навсегда (кто знает, была ли это последняя девятая жизнь кота или что-то более осмысленное, но) тэхён подрывается с места, когда сердце начинает болеть настолько сильно, что умереть было бы лучшим выходом чонгук рядом и сжимает его руку по пути в больницу, и когда они добираются, чонгук пытается не отходить от него ни на шаг, но доктора упорно стараются их разлучить. тэхёна уводят на анализ и оставляют чонгука ждать в приёмной чонгуку говорят, что переживать нечего, это хоть и страшно звучит, но лечится запросто. у чонгука в глазах рябит и солнце разворачивается на триста шестьдесят градусов, и медсестра действительно не знает, как его успокоить, но появившийся тэхён даёт знать ему, что всё хорошо что он может обнимать его до хруста костей и любитьлюбитьлюбить просто у тэхёна отказала вторая камера сердца это очень легко лечится сейчас, лазером. просто отказала камера сердца вторая часть тэхёнова сердца когда юнги сбрасывается с крыши в последнем сне тэхёна, чонгука нет рядом, и он может свободно мочить подушку слезами и вырывающимися воплями, потому что привык привык и даже влюбился в несуществующего человека, мучающего его снами ночи напролёт тэхён плакал, когда юнги касался его так нежно там, где никто не мог касаться, кроме него он плакал и запивал это чаем, когда юнги брал его на их кухонном столе после того, как они сделали безуспешную попытку приготовить домашнюю пиццу он плакал, запивал это чаем и не мог думать о том, что юнги скинулся с крыши и так грубо покончил с ним — с тэхёном. тэхён хочет сказать ему: я больше тебя не люблю. ты больше меня не любишь. тебя больше нет. уйди и исчезни. /нет, чёрт, я люблю тебя до потери пульса, и если все люди задохнутся от недостатка воздуха, то я буду жить, покуда ты не перекроешь мне кислород. ты — мой кислород. и я буду ждать тебя в моих снах/ он пишет письмо и закидывает его в нижний шкафчик стола, сжимает в руках простыни и надеется, что единственным мужчиной, который придёт к нему этой ночью, будет мин юнги. но тэхёну больше не снятся сны.