подолгу не слышать твои слова ни брани, ни смеха - тяжелая мука.

И ты стоишь, смотришь на него. Заплаканные до красноты глаза, потертые щеки. А в глазах такие моря, что кажется, будто не ты уехал, а он - далеко и надолго. Туда, где тепло, где люди не плачут, а он там единственный такой, потерянный и безшаблонный - другой.

Протягиваешь руку, берешь сначала за плечо, потом совсем-совсем близко к себе тянешь и держишь. Обнимаешь, как можешь, а он опустил голову, прижался щекой, смотря куда-то в стену, но не на тебя, и лишь тихое сопение, будто он прямо тут уснул, как маленький котёнок, на руках. Гладишь по спине робко и совсем нежно, словно извиняешься перед ним за все, обещаешь, что больше никогда не уйдешь. Впрочем, все так и есть. Прислоняешь свой висок к его макушке и смотришь в пол так виновато, будто верный пёс ушел от хозяев, а тут вернулся к ним наконец, а они все испуганные и хватают его, плачут от счастья, обнимают. Впрочем, все так и есть. В комнате немое "почему" давит, хоть он и не отталкивает тебя. Наконец разрушаешь тишину тихим "я не хотел". Его передергивает, ты не винишь его за это. "Я не знал, что делать. Я правда не хотел. Просто не мог... Взял первый билет к себе и уехал. Не подумал совсем. А как узнал о том, что ты из дома не выходишь, пьешь, мобильник выключен - сразу метнулся на вокзал, а ты же знаешь, какие цены у нас там, сколько ехал туда, сколько ещё обратно. У всех друзей старых спросил, как скорее вернуться, собрал деньги и выехал, как смог. Мне так жаль, прошу, прости меня. Я такой дурак". Он тихо хмыкает, не понимаешь, плачет или просто все понял. Поднимает голову и смотрит этими своими глазами, чистыми, утаскивающими на самое дно твое сердце. Ты тоже смотришь и чувствуешь, как руки твои едва дрожат, и ощущение, будто сейчас оттолкнет тебя, выпроводит из квартиры и даже слова не скажет, но он кладёт руку тебе на щёку и целует так трепетно, что ты, наконец, осознаешь, как он страдал из-за тебя, ублюдка, какой ты моральный урод, и как бы ты винил себя, если б не вернулся. А ведь ушел-то почему? Ты понимаешь, что причина так глупа, и лучше б ты её вообще не помнил. Ты испугался. Испугался ебанного чувства. Ты никогда раньше не испытывал подобного, признайся наконец, ни с одной из них. Воздуха предательски не хватает, душно. Он отстраняется, но так и не произносит ни одного слова. Тихо. По телу пробегают мурашки, но ты в конечном итоге все-таки берёшь его руку в свою, все еще не отпуская из объятий другой, и чувствуешь, как его руки трясутся, как сердце стучит, словно вы в первых раз вдвоём. "Ты долбоёб", - шепчет он, упираясь своим лбом в твой, его волосы совсем липкие не то от слёз, не то от пота. И впервые за несколько дней ты чувствуешь облегчение, когда, наконец, слышишь его голос.