Warm at heart

Капли ритмично барабанили по прозрачному стеклу. За окном ветер настойчиво гнул макушки высоких сосен к земле, наваливаясь со всей своей силой. Сгрудились хмурые серые овечки, заполняя всё пространство на небесах. Где-то вдалеке звучал грозный голос грома, аккомпанируя своему давнему знакомому. Дождь затягивал свою жалобную, грустную песнь, безмолвно вещая о своем горе. Разъярённую погоду сквозь стекло, усыпанное тысячей капель, сопровождал опечаленный взор. Обладательница насыщенно синих глаз рассеянно скользила взглядом по запотевшему стеклу, всматриваясь в картину по ту сторону окна, словно надеясь утопить всю грусть в прозрачных лужицах, затем отправить на последний рейс гулкого ветра, пообещав себе навсегда распрощаться с ней. Девушка невольно подумала, что такое поведение Матери-природы как нельзя кстати — вторило её настроению. Тяжело вздохнув, часовщица подтянула к себе колени и уткнулась в них лицом, перестав глядеть в окно. Очевидно надежда растаяла быстрее, чем зародилась в хрупком юном сердце. Хмурые мысли постепенно одолевали небольшую головку, наконец, окончательно подавив сопротивляющуюся до последнего искорку надежды, что теплилась глубоко в душе девушки. Чувства, как казалось, навсегда были утеряны, как и неповторимая лучистая улыбка. Доверие растоптано в прах, а маленькие крупицы надежды сожжены в потрескивающем пламени камина. Несбывшиеся ожидания, переросшие в разочарование — вот, что разливалось внутри вместо такого желанного тепла. А всему виной лишь непринуждённый разговор, задевший обоих участников диалога. Сначала — лёгкий неприятный осадок как последствие беседы. Потом — нарастающее с каждой минутой волнение, не без участия анализа разговора. Затем — паника, сопровождаемая оптимистичными подбадриваниями самой себя. После — покорное ожидание с непроизвольно вырывавшимися нервными смешками, заставившее девушку расположиться на подоконнике, взирая на непогоду. А теперь — пустое разочарование в себе, в собеседнике, в справедливости мира, поставившее крест. Продолжая обнимать коленки, девушка подняла лицо, уставившись в одну точку. Василиса замерла на месте, но её мысли уже кружились в энергичном танце. Перед глазами всплыл его образ. Сердце трепетно вздрогнуло и учащенно забилось, представляя такие знакомые черты лица. Вот только одно было так несвойственно ему: смущение, робость. Вот образ потупил глаза в пол, в нерешительности топчась на месте. А потом всплыло другое выражение лица, очевидно, рассеянное и недовольное. Девушка вновь вздрогнула, только теперь от ужасного воспоминания, связанного с последним образом парня, резко развернувшегося и исчезнувшего в темноте коридора. После этой беседы Василиса ни разу так и не заговорила с Драгоцием. Да что там, она ни разу не видела его. Тот будто бы не просто сторонился, а действительно избегал девушку. Самым острым клинком, который вонзился в сердце, оказалась даже не недомолвка, благодаря которой часовщица так и не узнала причину обиды Фэша, а последствия. Ведь обычно все их ссоры довольно быстро перерастали вновь в крепкую дружбу. Но не в этот раз. Теперь судьба отвернулась от обоих, как казалось, не давая обрести друг друга. Капли за окном отчаянно забарабанили громче, заставив девушку взглянуть на картину за окном. По комнате эхом разнёсся девичий всхлип. Воспоминания целым роем напали на беспомощную перед собственным сознанием девушку, заставляя вновь и вновь представлять перед глазами злополучный разговор.

***

Василиса неспешно направлялась в свою комнату по коридорам Черновода, периодически останавливаясь, чтобы осмотреть привлекательную картину или интересную вещь. — Василиса, — девушка услышала тяжёлый вздох позади и быстро обернулась. Факел услужливо осветил лицо парня, которого она сразу узнала — это был Фэш, который завёл руки за спину, очевидно, что-то теребя. Девушка вопросительно изогнула бровь и перевела взгляд на лицо собеседника, смотря прямо в глаза. Тот вдохнул поглубже и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но внезапно был прерван. Какое-то резкое движение за поворотом, высокая тень скользнула мимо, выхватывая что-то таинственное за спиной Фэша: — Так-так-так. Что это тут у нас? — Марк ехидно усмехнулся, замечая растерянное лицо Драгоция и удивлённый взгляд Василисы, обращённый на пергамент. Парень демонстративно развернул лист бумаги, прежде тщательно сложенный в несколько раз. Марк вновь усмехнулся, отходя назад. Нортон-младший и Маришка, пришедшие с Марком, встали перед ним, не давая Фэшу выхватить письмо. Ляхтич помахал листом перед лицом Василисы со словами: — Огневой будет весьма познавательно почитать твоё творчество, Драгоций. — Девушка не хотела брать, но любопытство пересилило. Кинув взгляд на автора письма, Василиса увидела помрачневшее лицо парня, который старательно отводил взгляд. Васильковые глаза не спеша побежали по тексту. «Знаешь, ты так мне дорога. Я знаю, что никогда бы не смог признаться тебе в этом, открыть свои чувства, ведь мне так тяжело признаться даже себе. Я не могу понять, что со мной. Но это так трудно: понять. Осознать, зачем я пишу это письмо, которое никогда не найдёт своего адресата...» Дальше девушка не смогла прочитать — обеспокоенный Фэш выдернул листок из её рук. Марка и его компании след простыл, а Василиса уставилась в одну точку, стараясь не смотреть на собеседника. Ей нужно было немножко времени, чтобы понять, что происходит. Но Драгоций так глядел на неё, что Огнева поняла — нужно отвечать сейчас или никогда. — Фэш, я... — начала девушка, но замялась, подбирая слова. Взволнованный парень иначе истолковал её паузу и закончил за неё, так и не дав досказать. — Ты безразлична ко мне, я понимаю. — Драгоций развернулся и ушёл по коридору, на глазах девушки сжигая несчастное письмо в пламени факела. Василиса осталась стоять на месте, не понимая, что происходит. Только когда Фэш скрылся из виду, Василиса прислонилась к стене и сползла по ней. Осознание пришло позже, не позволяя Огневой идти куда-либо. Наверно, она так бы и осталась в этом коридоре, если бы не Захарра, которая не только отвела разбитую девушку в комнату, но и заставила выложить всё начистоту. Василиса не стала уклоняться и вздрагивающим голосом рассказала обо всём, не утаивая и своих чувств. Взамен девушка попросила подругу не рассказывать брату об этом, на что та смутилась, но кивнула, оставляя Огневу наедине со своими мыслями.

***

Прошла неделя с того самого момента, а Василиса всё ждала, пока в один момент не устала. Последние невесомые крупицы надежды не выдержали натиска суровой реальности, почти полностью растаяв. Увядший взгляд больше не сверкал синевой, а улыбка безвозвратно исчезла. — Так холодно... — прошептала одними губами часовщица, — на сердце такая вьюга. — Девушка не удержалась и вновь приглушённо всхлипнула. От одолевающих грустных мыслей Василису отвлек скрипучий глуховатый звук, доносящийся со стороны выхода из комнаты. Нехотя двинувшись к двери, девушка потянула ручку на себя. Выглянув в коридор, Огнева никого не увидела и уже собралась закрыть дверь, как вдруг услышала требовательное «мяу». Опустив взгляд, Василиса увидела животное, похожее на кота. — Треугл? — девушка ещё раз выглянула в коридор, ища взглядом хозяина, — наверное, тебя кому-то подарили... — задумчиво произнесла Василиса, переводя взгляд на кота, — уходи, у тебя будут проблемы. Давай, кыш, — попыталась прогнать треугла девушка, но тот лишь уселся. Огнева тяжело вздохнула и отошла в сторону, пропуская животное в комнату. — Ну, заходи, раз уж пришёл. Закрыв дверь, Василиса заняла исходную позицию на подоконнике. Треугл внимательно изучал взглядом девушку, а затем, вздохнув, издал сочувственное «мяу». — Жалеешь, что ли? — девушка вопросительно изогнула бровь, переводя взгляд от окна к треуглу, — тогда ты ошибся комнатой. Тебе нужно к виновнику моей печали. Наверно, он сильнее грустит. — Устало вздохнула девушка, невольно доверяя свои мысли коту. Треугл склонил голову вбок и уставился на девушку. Животное прильнуло к земле, а затем приложив силы, запрыгнуло на подоконник. Треугл начал тереться о ладонь свободной руки, лаская слух приглушённым мурчанием. — Мне не до... — девушка прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновением к тёплой пушистой щеке, так и не договорив фразу, — приятно. — Невольно произнесла Василиса, чуть ли не начиная мурлыкать в унисон с треуглом. Но тот не остановился и, перевернувшись на спину, произнёс требовательное «мяу». Василиса и без слов поняла, чего хотел сорванец. Осторожно коснувшись пальчиками шерсти, девушка принялась поглаживать животик, периодически почёсывая нежную кожу. — Благодаря тебе, я вспомнила тот день, когда впервые посмотрела на него иначе, — мечтательно произнесла девушка, углубляясь в приятные воспоминания, невольно улыбаясь им впервые за последнюю неделю. Но вдруг улыбка вновь пропала, как и временная радость, оставляя лишь грусть, — это я виновата, — начала Огнева, отдёргивая ладонь от треугла и обхватывая ей колени, — я.. я причинила ему такую боль. Такая эгоистка. — Девушка всхлипнула и спустилась с подоконника, направляясь к кровати. Василиса тяжело плюхнулась на постель, заваливаясь на бок. Треугл вздохнул и, покачав головой, двинулся вслед за девушкой. Кот остановился только когда забрался на кровать и, прижавшись к груди Огневой, свернулся калачиком. Кажется, он прислушивался к лихорадочно стучащему сердцу Василисы. В уголках глаз выступили слёзы, девушка попыталась утереть их рукой, но не успела. Треугл вскочил и заботливо слизал солёные дорожки шершавым языком, внимательно смотря в глаза девушки. Василиса не могла оторваться от этих льдисто-голубых глаз с узкими зрачками. Про себя она подметила, что однозначно уже где-то видела эти «зеркала». Какое-то время треугл продолжал всматриваться в глаза Огневой, а она в его. Василиса первой отвела взгляд, садясь в позу лотоса. Кот удивлённо уставился на девушку, пытаясь вновь поймать её взгляд. — Спасибо, — шепнула Василиса, улыбнувшись коту. Девушка протянула руку и принялась поглаживать треугла по голове, расслабляясь и отпуская грустные мысли. Но с каждым касанием тёплого комка счастья девушка понимала, насколько сильную боль причинила возлюбленному и снова всхлипнула. Кот удивлённо посмотрел на неё. У девушки всё больше создавалось впечатление, будто бы животное, пусть и молчит, а всё понимает. — Я... Я просто понимаю, что не представляю своей жизни. Без него. Без его ясных льдисто-голубых глаз. Без его чарующей улыбки. Без таких милых ямочек, — девушка отвернулась и бросила взгляд на окно, — я... — её слова внезапно оборвались, и растворились в полумраке комнаты. На плечо девушки легла голова, но уже не треугла, а её любимого, нежно глядящего на неё. Василиса развернулась и прильнула к его груди, обнимая его за шею, — прости меня, я... — Начала шептать Василиса, но её речь вновь была прервана, только теперь несмелым поцелуем. Фэш положил одну руку на талию девушки, а вторую на плечо, прижимая к себе. Для Василисы все звуки вокруг затихли. Для неё существовал только Он, больше ничего и никого иного. По телу вновь разливалось такое приятное, такое желанное тепло, расслабляя напряжённые мышцы. В уголках глаз проявились прозрачные капельки — слёзы радости. Как жаль, что всё приятное рано или поздно заканчивается, и теперь нужно было отстраниться, чтобы добрать воздуха в лёгкие. Василиса ощутила на себе горячее дыхание и зажмурилась. Девушка легонько прикоснулась кончиками пальцев к губам, ощущая ещё не растворившееся тепло. Фэш, наблюдая за возлюбленной, усмехнулся и подался вперёд, обхватывая одной рукой талию Василисы, а другой её плечо. Часовщица искренне улыбнулась и протянула руки к шее Драгоция, зарываясь тонкими пальчиками в густые тёмные волосы. Мысленно Фэш благодарил свою сестру, поделившуюся переживаниями Василисы с ним. Оба наслаждались лёгким чувством эйфории, поглотившей их целиком и полностью. Василиса так и не открыла глаза, боясь исчезновения любимого, но лишь сильнее прижалась к парню. Поглаживая одной рукой по голове Василисы, Фэш наклонился к её уху и прошептал: — Согрелась?