Чулки

У Северуса Снейпа есть секрет. Секрет, которым он не может поделиться даже с самым (единственным) близким человеком. Тайная страсть, настолько постыдная, что он чертовски долго отказывался признаваться в этом даже себе. Но - где принятие, там и практика. Самым сложным было всё это достать. Пить Оборотное, закидывать Обливиэйтами всех, кто хоть с одним процентом вероятности мог узнать его или заметить обратное превращение. Кто бы знал, что навыки шпиона могут еще ему пригодиться. Впрочем, теперь это получалось не в пример хуже. Например, нервничал он даже сильнее, чем при встречах с Волдемортом. Что, по его мнению, было верхом идиотизма, конечно же. Как и всё это его занятие в целом. Но ничего поделать с собой он уже не мог. И в этот раз тоже. Но чертов Поттер вечно всё портит.

***

Столь редкий выходной Гарри предпочитал проводить в постели. Желательно, с Северусом. Желательно, голыми. Желательно, с членом Северуса в своей заднице. Да, это был просто идеальный вариант. Но в этот раз спесивый любовник предпочел улизнуть из его объятий с утра пораньше, отговорившись тем, что надо забрать важный заказ. Ну, что ж, надо так надо. К тому же, спорить со Снейпом себе дороже. Еще обидится на что-нибудь, и вытаскивай его потом еще неделю из своего панциря. Так что Герой предпочел не спорить, а благоразумно подождать до вечера, а пока вдоволь наваляться в постели, которая хоть и блистала отсутствием Снейпа, всё еще едва уловимо терпко пахла травами и сладко - цветами. Пораскинув мозгами, Гарри пришел к выводу, что после недели воздержания - Северус был крайне занят, а у самого Поттера просто не было сил - от удовольствия подрочить, нюхая чужую подушку, с него не убудет. Правда, пока он обдумывал этот план, успел еще разок уснуть, уже запустив руку в трусы, так что исполнение отложилось еще на пол часика. Проснулся он от хлопка аппарации, и как истинный аврор мгновенно подскочил, открыв глаза. – Какого черта ты тут делаешь?! – Снейп выглядел растерянно и... Гарри, раскрыв рот, уставился во все глаза. Туфельки на невысоком каблуке, худые ноги, обтянутые черными чулками, тёмная юбка выше колена, тоненькая белая рубашка с коротким рукавом и кружевным воротником, из-под которой просвечивает розовый(!) лифчик, на шее бантом повязан такой же розовый газовый платочек, в руках бумажный сверток, из которого выглядывает белое кружево, а на голове исчезает последняя пшеничная прядь. Оборотка, догадался Гарри. Но это его мало интересовало. – У меня выходной, – на автомате отозвался Поттер, забыв посетовать на то, что Северус невнимателен к нему. Какие обиды, когда его любимый стоит тут в ТАКОМ виде? Снейп дернулся в сторону ванной, пытаясь сбежать, но Гарри вмиг оказался рядом, прижал его к себе, поудобнее ухватив мужчину за задницу, что вообще очень редко себе позволял. Северус залился румянцем – подумать только, Северус Снейп покраснел! – попытался вырваться или хотя бы дотянуться до палочки, чтобы заобливиэйтить придурка Поттера, но всё было тщетно. – Выглядишь потрясающе, – горячо выдохнул Гарри в ушко, спрятанное за темными прядями. Здесь стоит заметить, что Северус был натурой крайне зажатой и закомплексованной, отчего за два года умудрился ни разу не побывать в принимающей позиции, считая это до безобразия унизительным. Но когда Гарри нагибался перед ним, разводя ноги, он, естественно, ничего против не имел. Спустя полтора года поползновений в сторону восхитительного северусова зада – иногда сдержаться было ну очень сложно - спустя полтора года северусовых изворотов, отговорок и наглых исчезновений в самый ответственный момент Гарри просто сдался. Никакие доводы не могли переубедить бывшего профессора. Оставалось только ворчать под нос о том, какой он закомплексованный сноб, и раздвигать булки. А Северус действительно совершенно глупо комплексовал. Ведь он старше, серьезнее, опытнее, он никак не мог позволить себе показать Гарри слабину, хоть тот и пытался донести ему, что Поттер как-никак "тоже мужик". На самом деле Северус до дрожи в коленях хотел, чтобы Гарри взял его. Грубо, назвав своей сукой, вколачивал бы в стол, прижав щекой к какому-нибудь позабытому отчету. Или прижал бы к стене прямо в коридоре и бесцеремонно выебал, задрав его мантию, под которой, безусловно, ничего не было. А еще лучше юбку. Порвал бы на нем колготки, стащил бы до колен кружевные трусики и... Как мог серьезный взрослый человек признаться в чем-то подобном? Но что важнее сейчас, как он мог допустить, чтобы Гарри застукал его? Ноги подкашивались от в мгновение разлившегося по телу желания, стоило только мальчишке крепко сжать его ягодицы. А от горячего шепота, он был уверен, он попросту осел бы на пол, если бы не был прижат к чужому телу так крепко. Но вместо того, чтобы воспользоваться возможностью наконец получить удовольствие, он, взяв себя в руки, продолжил отпихивать Гарри. Раньше аврор просто сдавался и отпускал его - сам Сев ну никак не мог бы выбраться из этой стальной хватки – но в этот раз сопротивление не помогло. – Поттер, дьявол тебя задери, отпусти меня! Но Гарри не сдавался: – А куда это ты ходил такой красивый? – мурлыкнул он. Крышу, надо сказать, Герою снесло окончательно. Вечно неприступный, чем-то недовольный, ворчливый, ни в коем случае не пассив Северус Снейп своим нарядом буквально давал ему добро на очередную попытку взять, наконец, эту крепость. Подумать только, он в юбке! С трудом верилось, что Сев и правда просто забыл о том, что у Гарри выходной. Но что важнее... О, Мерлин! От одной только фантазии о том, как Северус будет обнимать его за бедра своими красивыми ножками, обтянутыми чулками, перед глазами заплясали искры. При очередной попытке Снейпа извернуться Гарри почувствовал, как в его бедро уперся просто каменный стояк любовника. Не сдержав стона, он, не выпуская Северуса, шагнул к постели, тем временем осыпая его шею жаркими поцелуями. – Нет-нет-нет-нет, – затараторил несчастный, красный, как помидор, профессор, которому это сопротивление стоило буквально титанических усилий. Его чертов Поттер был горяч всегда, но когда дело касается маленького северусова фетиша... На сей раз Гарри остановился, впрочем, отпускать Снейпа не спешил, зная, что тот сбежит при первой же возможности. Переведя дыхание, стараясь не думать о том, что, возможно, под плотной юбкой у Северуса обнаружатся очаровательные женские трусики, он со всей серьезностью, какая была вообще возможна с таким-то стояком, взглянул Снейпу в глаза: – Сев, ты издеваешься? Разгуливаешь тут в таком виде, а теперь ломаешься, как школьница, – мужчина поморщился от просторечных выражений. – Серьезно, блин, где ты был в таком виде? – Поттер попытался отобрать сверток, который отчаянно краснеющий Северус всё ещё прижимал к своей груди, но зельевар спас свою ношу, ловко закинув ее куда-то за спину Гарри. Теперь, чтобы его достать, придется выпустить его, а там уж он успеет и обогнать Гарри в попытках достать сверток, и улизнуть. Но, похоже, Поттера это не слишком волновало, потому что отпускать его он не собирался, всё так же уперто глядя в глаза. – Это нужно для работы, – прорычал Снейп, всё еще силясь взять себя в руки. Подумать только! ТАК самоконтроль давно его не подводил. – Для работы, значит, – медленно повторил Гарри, щурясь. – Не могу представить себе ситуацию, в которой тебе бы приспичило обращаться женщиной, Сев. Не просветишь? У Снейпа уже почти созрел достойный ответ, когда руки на его заднице зашевелились, задирая юбку, и он напрочь забыл, что хотел сказать. – Я... Эм... Поттер, черт возьми, убери руки! – А по-моему тебе нравится, – самодовольно заключил Гарри, потираясь членом о колом стоящий член Северуса. Руки как раз добрались до белья и... – Мерлин... – Гарри удивленно распахнул глаза, а затем с рычанием повалил Снейпа на кровать, уже не обращая внимания на его трепыхания. Как можно было остановиться, когда на Северусе чертовы кружевные стринги? Он как минимум должен это видеть. Так что первым делом он именно задрал юбку. Сердце пропустило удар. Аккуратная бордовая головка с капелькой предсемени застенчиво выглядывала из-под нежно-розового кружева, чуть подрагивая. Мерлин и Моргана, это сон. Точно сон. Северус тут же одернул юбку, покрепче сводя ноги: – Идиот, прекра... – и был заткнут жадным, нетерпеливым поцелуем. ТАК Гарри целовал его впервые. Обычно их поцелуи были долгими, нежными, будто вежливыми. Сейчас Гарри буквально впивался в его рот, утробно рыча, исследуя языком каждый уголок. Северус поплыл. Невозможно было противостоять этому. Когда, напоследок прикусив его нижнюю губу, Гарри отстранился, Северус выяснил, что рубашки на нем уже нет. Но вот с лифчиком Гарри почему-то не торопился. От шеи он спустился влажными поцелуями к груди и, резко задрав розовое кружево в тон трусикам, накинулся на сосок, другой, всё ещё скрытый тканью, поглаживая пальцами. От неожиданности из горла зельевара вырвался стон. Кто мог знать, что это так восхитительно приятно... Попытки сопротивления стали ну совсем уж слабыми и выглядели откровенно глупо, потому что и так уже всё было ясно. На этот раз Северус не сбежит. Гарри буквально молился, чтобы он не сбежал. И значит не стоит медлить, пока Снейп не передумал. Когда Гарри - когда он успел раздеться? - развел его ноги, Сев снова попытался сопротивляться, впрочем, делал это уже по инерции. Неистовое желание заставило напрочь забыть о гордости. А когда губы Поттера внезапно переместились с припухшего от ласк соска к низу живота, он и вовсе забыл, как думать. Гарри не спешил, но и не слишком тянул, не давая любимому прийти в себя. Честно говоря, он не особо вдумывался в план действий. Да и как, к черту, вообще можно думать, когда прямо перед твоим носом этот восхитительный член. Еще секунду помяв задранную юбку в руках, он жадно, медленно провел языком по напряженному органу прямо поверх белья, и был награжден протяжным низким стоном, от которого терпеть собственное возбуждение стало ну просто невыносимо. Но торопиться никак нельзя. Это ведь его, Снейпа, первый раз. По крайней мере, снизу. Гарри знал наверняка, что был первым мужчиной в постели Северуса. По правде говоря, он подозревал, что вообще был первым, но Снейп, конечно, всё отрицал. Этими размышлениями Гарри старался отвлечь себя, чтобы не кончить с позором прямо так, лишь оттого, какой его ядовитый принц сейчас податливый, отзывчивый, с шальными глазами, растрепанной шевелюрой, перекошенным на груди лифчиком, бесстыдно разведенными ногами, интуитивно подкидывая бедра вверх. Переведя дыхание, Гарри зубами уцепился за резинку и потянул вниз, проводя по пути носом по подрагивающему стволу, втягивая носом мускусный запах, по которому откровенно соскучился за эту неделю, беззастенчиво облизал яички, поднимаясь обратно, отчего Северус, только-только осмелившийся запустить пальцы в его волосы, резко подкинул бедра с тихим всхлипом. – Тише, мой хороший, не торопись... – в любой другой ситуации за это "хороший" Гарри уже схлопотал бы по лицу и был выставлен за дверь вне зависимости от того, где бы они находились. Вероятнее всего, Северус его просто не услышал. Но он слышал. И еле сдержал новый стон от этого тихого "мой хороший". Он определенно больной, это какое-то отклонение. Всё это не должно ощущаться настолько правильным, настолько умопомрачительно приятным. Но он не успел толком себя пожурить – Гарри обхватил губами головку его члена и по венам с новой силой побежал жидкий огонь, концентрируясь в паху. Во рту головка ощущалась гладкой, горячей, приятно тяжелой, и Гарри сам застонал от удовольствия. Он любил оральные ласки. Он любил их как получать, так и дарить, но – надо ли говорить – Северус был до мерзости консервативен в подобных вопросах, и уговорить его выходило крайне редко. Поэтому теперь, посмаковав, покатав на языке головку, он без промедления принялся за дело, постанывая от тонких пальцев на своей макушке, крепко сжимающих его волосы, от солоноватого привкуса смазки, от честных, не заглушенных стонов Снейпа, который, кажется, вовсе потерял голову, иначе невозможно объяснить его почти паранормальную отзывчивость. Гарри с трудом оторвался от своего занятия только тогда, когда в очередной раз оказался на грани оргазма. Злое шипение сверху доказывало, что Сев тоже был на пределе. Но прежде, чем Гарри успел сказать очередную сопливую глупость, он уже оказался придавленным к кровати стройным телом любовника, который, оседлав его бедра, с поразительной легкостью стянул юбку через голову и, выдержав пару секунд взгляда глаза в глаза, вдоволь налюбовавшись потемневшими изумрудами глаз Гарри, набросился на него с поцелуями. От удивления тот не сразу успел оценить открывшийся ему вид. Северус в чертовом женском нижнем белье и: – Блядь... – в чулках. Крепко смяв в руках бледные ягодицы, Гарри перекатился, возвращаясь на прежнюю позицию, закинул одну из худых ног себе на плечо и приник губами к щиколотке прямо сквозь капрон. – Да выеби ты уже меня! – зашипел Снейп, а Гарри так и замер с закрытыми глазами, не зная, куда себя девать. Смех, удивление, еще больше – куда уж! – возросшее желание... – Блядь! – снова глубокомысленно изрек Гарри, понимая, что вряд ли ему удастся сегодня это сделать просто потому, что он снова на грани оргазма. Третий раз за последние пол часа. Но нет уж. Судорожно постаравшись вспомнить что-нибудь отвратительное - в голову пришел, почему-то, поцелуй с Чжоу, однако и это помогло – он резко развернул Снейпа на живот и потянул за бедра, заставляя встать на четвереньки. Тот в унизительной позе заметно притих. Изо всех сил стараясь держать в голове чертов поцелуй с чертовой Чжоу, Поттер стянул стринги Снейпа до колен, мягко огладил поясницу... Зельевар выгнулся, подставляя зад, и девчонка тут же вылетела из головы. Прямо перед Гарри крутилась самая восхитительная задница, какую он видел, то и дело сверкая розоватой звездочкой ануса. Мерлинова мать, прекраснейше, безумно, восхитительно, непередаваемо розовой. – Стой, – тихо, но отчетливо рыкнул Гарри, ухватив любовника за бедра, и тот послушно(!) замер. – Вот так. Держи, – голос предательски дрожал. Ладони с чудесными тонкими пальчиками по указанию Гарри покорно развели белые ягодицы, полноценно являя его взору эту умопомрачительную дырочку. – О, дьявол... – задушенно простонал Гарри и припал к ней губами. Северус дернулся от неожиданности, покраснел до самых кончиков ушей, но вдумываться в происходящее все еще не собирался. Ощущение языка, вылизывающего его зад, было странным, немного будто даже мерзким, но несмотря на это... Это было чертовски хорошо. Так что он только покрепче сжал собственные ягодицы и сильнее прогнул поясницу, не жалея о том, как нещадно она будет болеть после таких упражнений. А Гарри с каждой секундой был всё ближе к натуральному сумасшествию. Если он и теперь сдержит себя, даже его закаленная психика не выдержит. В последний раз с удовольствием чмокнув подрагивающий анус, не преминув чуть надавливая погладить его пальцем - отчего Северус совершенно восхитительно заскулил, подаваясь навстречу – Гарри обхватил член любовника, свой пристроил меж его все еще разведенных ягодиц, потерся головкой о дырочку, свободной рукой осторожно убрал руки Снейпа... Хватило всего пары толчков меж его чудесных булочек, чтобы Поттер с низким стоном излился на спину Северуса. Тот, судя по судорожному вздоху, спустя пару мгновений догнал его и рухнул на подушку, уткнувшись в нее лицом. Гарри, тяжело дыша, повозил пальцем в собственной сперме на коже любовника, бездумно написал пару букв, и только после этого лениво наложил очищающее и рухнул рядом с еще не пришедшим в себя Снейпом, подтянув того к себе и самым наглым образом закинув его ногу на свое бедро, чтобы можно было еще потискать коленку, обтянутую капроном. – Се-ев, - протянул он спустя пару минут, не открывая глаз. – Если ты скажешь хоть слово, Поттер, – зашипел тот, – клянусь, я... – впрочем, Гарри так и не узнал, чем должно было ему грозить раскрывание рта, потому что рот самого Северуса тут же оказался занят губами Гарри, умудрившегося вовлечь его в поцелуй наощупь – слишком лень было открывать глаза. – Если ты, Снейп, еще раз скажешь мне, что не хочешь снизу, – с сытой улыбкой чуть насмешливо проговорил Гарри в самые губы своего принца, - я тебе не поверю. Спустя двадцать минут Северус завозился в крепких объятиях и недовольно прошипел: – Поттер, пусти меня, надо работать. Само собой, теперь эта отмазка больше не работала. Тем более, что Гарри не собирался отпускать его как минимум до вечера. Он всегда хотел попробовать снять чулки зубами. Но это уже совсем другая история.