Нерассказанная правда

В чём секрет продолжительности сериала? Тут многое держится на отношениях Джареда и Дженсена. Они действительно любят друг друга. Из интервью Рут Коннелл, исполнившей роль ведьмы Ровены. Эрик Крипке, в общем-то, довольно благодушно относился к журналистам. Всегда старался отвечать искренне, иногда с юморком, иногда нарочито серьёзно. Даже если выслушивал одни и те же вопросы уже в тысячный раз. Публичная персона – что поделать. Он прекрасно понимал, что его ребята выдерживают и не такое. И если к создателю сериала представители СМИ обращались исключительно с вопросами о работе, о планах на будущее, то Джеев доставали куда более личными темами. И Эрик не жаловался. Перед каждой встречей с журналистами он мысленно составлял в голове примерный список вопросов, которые ему опять зададут, и мысленно же на них отвечал. Всегда честно и по возможности подробно. Это была часть его ежедневной работы, и Крипке хотел выполнять её достойно. И только одна тема оставалась для него запретной. Один вопрос, на который он ещё ни разу не рассказал правду. «Когда Вы поняли, что у Сверхъестественного будет долгая жизнь?» - как-то кокетливо спросила его одна блондиночка из нью-йоркского журнала. В тот момент на экраны выходили последние серии третьего сезона. «Я этого ещё не понял» - мгновенно отшутился Крипке и в тот же момент осознал, что он никому и никогда не расскажет свою правду. Тот момент, когда он действительно это понял. Могло ли такое быть? Ребята работали вместе меньше полугода… *** Голова нещадно гудела, по правому виску текло что-то тягучее и липкое, наверное, кровь. Сэм открыл один глаз, потом второй – он сидел в какой-то клетке, за решетками которой ничего не было видно. Пересиливая боль, попробовал встать и тут же обнаружил, что клетка слишком низка для его роста. Дин, может быть, сумел бы в ней выпрямиться, но и то с трудом. Пришлось сесть обратно. Руки были свободны, ноги тоже, Сэм машинально стёр кровь, ползущую по виску, и приник к прутьям, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте. - Не бойся, красавчик, - раздался голос совсем рядом. Казалось, его обладателя можно схватить, если протянуть руку. Сэм отшатнулся вглубь клетки. - Кто ты? - Моё имя тебе ничего не скажет, - голос был ровным и вкрадчивым и звучал сразу отовсюду, хотя Сэм никак не мог понять, кто с ним говорит и где он находится. - Я хочу знать, кто ты! – крикнул он. - Достаточно и того, что Я знаю, кто ты. Ты Сэм Винчестер, папина головная боль, несостоявшийся юрист и – неплохой охотник на нечисть, - голос явно развлекался. - Ты убьёшь меня? - Не-ет, что ты. Я ведь не сказал самого главного: ты – обожаемый младший братишка, ради которого кое-кто ни перед чем не остановится. Знаешь, я думал, что мне придётся долго искать болевую точку Дина, - но я ошибся… - Ах ты тварь… - Догадался, значит. Твоя смерть мне была не нужна. До поры до времени. Но Дин… Дин выпил немало моей крови, и я намерен рассчитаться с ним за это. - Значит я – приманка? - Умница, Сэмми. Дин придёт за тобой. Не знаю, когда, но придёт. А уж я позабочусь о том, чтобы никто из вас отсюда не вышел. Сэм закрыл глаза. Где-то далеко-далеко ворочалось в собственной крови сердце, болью отзываясь на звук имени брата. *** - Стоп! Снято! – оповестил Крипке команду. – Доставайте его из клетки и оба ко мне! Дженсен сидел рядом с оператором, сумрачно глядя на друга, отыгрывавшего свою сцену. Было поздно, все смертельно устали, но режиссёр решил, ни на что не глядя, добить ещё один эпизод. - Ребят, я всё понимаю, - оправдывался он перед главными героями, - вы сегодня отпахали, как кони. Вы молодцы. Я хотел за сегодня отснять ещё бой с нечистью – но ладно уж, перенесём на завтра. – добавил он поспешно, заметив, как округляются глаза Джареда. – Но давайте ещё один эпизод снимем, а? Вы сейчас как раз в той кондиции, чтобы идеально отыграть. Мне сегодня нужна смерть Сэма прямо во как! – он полоснул ребром ладони по горлу, - иначе к чертям все сроки. - Я согласен, - бодро отозвался Падалеки. - Ещё бы ты не согласен! – буркнул «Дин», - будешь молча лежать на полу и ничего не делать, а всю сцену мне тащить. - Ну Дженс! - Ладно, давайте отснимем. Дайте мне пять минут. Крипке кивнул. Эклз встал и пошёл на выход из студии. Остановился на пороге, почти сливаясь с темнотой, и прислонился к косяку. Джаред тревожно наблюдал за ним. - Я знаю, ему тяжело играть эмоциональные эпизоды, - медленно сказал Эрик, отвечая на мысли Джареда. – Но он справится, всё будет хорошо. Когда Дженсен вернулся, режиссёр вкратце объяснил задачу: смерть, разумеется, будет ненастоящей – но Дину покажется, что всё уже кончено. Он пока находится в шоковом состоянии, не может поверить, теребит брата за ворот, пытается привести в чувство, но безрезультатно. - И давай без лишних эмоций, ладно? – просил Крипке. – Сэм всё равно будет жить, нам нужно подарить зрителям надежду на это. «Дин» кивнул. Он так вымотался за день, что сил на какие-то эмоции сверх прописанных в сценарии у него уже не оставалось. Джаред ободряюще пожал ему руку. Ещё каких-то полчаса, и они свободны. *** - Свет…камера…мотор… начали! Дин подбегает к брату, лежащему на полу. Дух повержен, опасности больше нет, - но всё это ощущается как-то задним числом. Сэм не встаёт, даже не шевелится. Дин падает рядом на колени, тревожно всматривается в бледное лицо. - Сэм, эй! Сэмми! Никакого ответа. - Сэм!! Руки нервно перебирают воротник рубашки, пытаясь расстегнуть тугие пуговицы, дать доступ воздуху. Но уже через секунду в голове появляется новая мысль – Дженсен скидывает с себя куртку, сворачивает комком и укладывает под голову напарника. Такого не было в сценарии, но выглядит правдоподобно. Ни Дин, ни Дженсен не хотят, чтобы самый дорогой человек на свете лежал головой на холодном каменном полу. - Сэм! – ещё одна попытка достучаться до сознания. Эклз проводит рукой по лбу друга, пытаясь стереть кровь, и только больше её размазывает. Джаред молчит, ни один мускул на лице не дергается, от теней под глазами его лицо кажется ещё бледнее. И рука, задержавшаяся у раны на виске, не чувствует дыхания. Отчаяние накатывает стремительно, как лавина, когда не успеваешь ни заметить её, ни спастись. Вдруг исчезают, проваливаются в небытие Дженсен Эклз, и съёмочная площадка, и тихое сопение Эрика где-то за спиной. Дин словно впервые с начала сцены открывает глаза. Его друг, его брат, всё самое дорогое, что есть в его жизни, - уходит, как вода сквозь пальцы. Не остановить, не защитить, не умолить. Сэм, младший братишка, единственный смысл его существования, - как же так?! В груди вспыхивает пожар, разрастается, рвётся наружу, выплёскиваясь криком и слезами. Сердце словно рвут в клочья гарпуном, - Дин физически ощущает это и знает, что ему самому остались считанные минуты. С истерзанным сердцем человек не живёт. Но в эти минуты ему суждено пережить величайшую боль – о, как будут радоваться демоны, как со свистом и улюлюканьем будут приплясывать в аду все черти, потешаясь над измученным врагом! Если они хотели отмщения Дину за всё, что он с ними сделал, то мщение удалось. - Сэээээээээм!!! В какой-то момент внутренний стержень всё-таки надламывается, Дин опускается вперёд, почти ложась на брата, обхватывает его лицо ладонями, видит, как собственные слёзы расплываются по неподвижным ресницам Сэма. Мелькает мысль, что это конец, встать они оба уже не смогут. Мысль пугает, Дин сжимает бесчувственное тело и рывком поднимает обоих над полом. Вот так, хотя бы сидя, он уже в состоянии соображать. Голова Сэма падает ему на плечо, волосы пушисто щекотят нос. Ещё раз вдохнуть его запах, ещё крепче стиснуть в объятиях, ещё раз – последний – безнадёжно позвать по имени… - Снято, - тихо сказал Крипке и сглотнул. Дженсен не сразу услышал команду остановиться. Точнее, он вообще её не услышал, его ещё дёргало в конвульсиях горя, когда вокруг плеч вдруг сомкнулись знакомые объятия. - Дженс… эй, ты как? Голос, родной, безошибочно узнаваемый из миллионов других голосов. - Дженсен, - тихо, встревожено, пока не подбежали ассистенты, пока ещё можно побыть наедине. - Я в порядке, - хрипло ответил Эклз. Колотун понемногу проходил, и мысли возвращались на свои орбиты. Он снова становился актёром Дженсеном Эклзом, измученным и разбитым, но отчаянию в его душе места уже не было. Оно улетучилось вместе с первыми звуками голоса друга и брата. Он повёл плечами, высвобождаясь из объятий, и опустил напарника обратно на пол, засовывая куртку ему под голову. Джаред молчал и не сопротивлялся. Но ещё раз взглянув на него, «Дин» вдруг увидел, как у него в уголках глаз копится влага и медленно скатывается по вискам. - Погоди! – он хмыкнул, машинально вытер нос об рукав рубашки и захлопал себя по карманам в поисках платка. Платка не нашлось, но в заднем кармане джинс обнаружилась какая-то тряпка. Дженсен вытащил её и начал сосредоточенно вытирать другу глаза, и щёки, и виски, стирая слёзы вместе с бутафорской кровью. Падалеки отлично помнил, что этой же тряпкой Дженс пару часов назад, будучи в припадке нежности к своей детке, протирал внутренности Импалы. Тряпка была грязная и пахла машинным маслом. Но он молчал, терпеливо вынося неуклюжую заботу, и только улыбался краешком рта. *** После съёмок сцены «смерти» Сэма вездесущие гримёрши уволокли Джареда отмываться от грима и заодно от масла. Крипке подозвал к себе Дженсена. Тот подошёл мрачный, совершенно не в себе, и угрюмо сказал: - Переснимать не будем. Не сегодня. - Дженс… - Я понимаю, я всё запорол. Прости. - Ты ничего не запорол, - улыбнулся режиссёр, - эпизод вышел великолепный, вся группа не дышала просто! - Спасибо. - Ты молодец, правда. Я не ожидал. Иди отдыхай теперь. - Где Джар? - Его моют. Дженсен кивнул, молча попрощавшись, и отправился в гримёрку друга. Девочка, снимавшая грим с «Сэма», приветливо улыбнулась ему, но ничего не сказала, занятая своей работой. Дженсен сел на диван, сдвинув в сторону какие-то шмотки, и уставился в зеркало, в котором отражался Джаред. - Я в порядке, - доверительно сказал Падалеки, поймав настроение друга. «Дин» кивнул, но с места не сдвинулся. - Правда, всё хорошо. Я не умру. Гримёрша захихикала, но больше никто в комнате не улыбнулся. Через некоторое время, когда грим был снят и Джаред поблагодарил девушку, обнаружилось, что Дженсен где сидел – там и лёг, и уже спит. Гримёрша хотела было его разбудить, но Падалеки остановил её. - Я сам. Передай там, что завтра мы чуть задержимся, ему нужно отдохнуть. Девушка убежала. Джаред подошёл к дивану, стянул с Дженсена ботинки, накрыл своей курткой вместо одеяла, задумчиво потоптался рядом, не зная, что ещё сделать. - Он попросил передать, чтобы завтра съёмки начались чуть позже, чем обычно. Говорит, нужно отдохнуть. - А Дженсен где? - Там же, у меня. Он уснул, когда я уходила. - Ладно, свободна. Спасибо. Отправив девушку, Крипке подумал немного и решил заглянуть в гримёрную. Увиденная картина его нисколько не удивила: Дженсен спал на захламлённом диване, укрытый курткой Сэма, Джаред, устроившийся рядом, обнимал его одной рукой и тоже, кажется, видел уже десятый сон. Эрик неслышно фыркнул и вышел. - Это было просто невероятно! – подбежал к нему первый помощник. – Какая химия, сколько чувства! Я сам чуть не расплакался! Наш Дженсен – гений! Где он, кстати? - Спят они оба, - ответил Эрик, - умаялись, пусть отдыхают. И тогда же впервые подумал про себя, что на такой химии сериал будет жить не 22 серии, которые закладывали для первого сезона, а гораздо, гораздо дольше.