Давай не бояться

They don’t know about the things we do They don’t know about ‘I love you’s But I bet you if they only knew They will just be jealous of us. They don’t know about the up all nights They don’t know I've waited all my life Just to find a love that feels this right Baby, they don’t know about they don’t know about us One direction. They don’t know about us Бобби положил трубку и потёр подбородок. - Ну что. Всё, как я и говорил. - Получилось? – уточнил Джереми. - Ага. Когда им сказать? - Да хоть сейчас. Только я тебя умоляю – как можно мягче. Деликатнее. Выжми из себя всю свою дипломатичность. Иначе, вот как пить дать, они нам запорят все оставшиеся серии, - сколько их там ещё? - Две-две с половиной, - прикинул в уме Бобби. – Ладно, не учи учёного. – Он повертел головой, высматривая фотографа. Оскар неподалёку настраивал телевик, целясь на шепчущихся гримёрш, - Эй, Оскар, старик, иди-ка сюда. Парень подбежал, с готовностью вытягиваясь во фрунт перед режиссёром. - Винчестеров не видел? - Видел. Вон там, - Оскар махнул рукой, - около Импалы. - Ясно. Идём со мной, ты мне нужен. Только телевик сними, мешаться будет. 8 месяцев назад. Джаред завёл будильник на семь утра и бросил телефон на диван. - Нахрен так рано? - Пробегусь с утра. - О, так ты у нас ещё и спортсмен. Сколько же я ещё о тебе не знаю. - Неделю назад ты не знал даже о моём существовании. - Не хочешь по стаканчику, товарищ Префонтейн? - Не. Давай завтра после съёмок. - Окей. Тогда до завтра. Дженсен протянул руку, ощутив тёплое пожатие, и улыбнулся. Долговязый парнишка, четырьмя годами его младше и на пол-головы выше, улыбнулся в ответ. Пора было расходиться. Они и так уже засиделись в трейлере Джареда за полночь. Назавтра начинались съёмки второй серии первого сезона «Сверхъестественного», и оба хотели выспаться перед работой. - Ну, до завтра, - ещё раз проговорил Дженсен. Его партнёр кивнул, снова улыбнулся и медленно высвободил свою руку. Эклз повернулся к двери, провёл пальцами по полированной ручке. Было тихо. Он даже не слышал дыхания рядом стоявшего Джареда. - Слушай, - он обернулся к напарнику, - если ты вдруг не хочешь, чтобы я уходил, - так и скажи. - И что изменится? – полюбопытствовал Падалеки, нисколько не удивившись. - Тогда я хотя бы буду знать, что я не один такой идиот. Джаред опять потянул его за руку. - Ну, если ты настаиваешь… Пол-секунды – слишком короткий срок, чтобы что-то осознать. Но Дженсен успел. Только что он стоял около двери и колебался, не слишком ли он уже злоупотребляет гостеприимством Джареда, когда в следующий миг вдруг оказался стиснутым в крепких объятиях. А ещё через секунду понял, что его руки уже сомкнулись за спиной друга едва ли не с большей силой. - Я тебя не отпущу, - выдохнул Джаред прямо в ухо, - никогда. Зажмурить глаза, прижаться крепче, хотя ближе уже некуда, и ни о чём, ни о чём больше не думать. Дженсен слышал, как колотится сердце, но не мог понять, кому оно принадлежит – как будто одно разделилось на двоих. Что за дьявол? Они знакомы неделю. До сегодняшнего вечера даже наедине никогда не оставались. Дженсен силился вспомнить, как зовут его девушку – но застрял на первом же звуке. Потому что с него же начиналось и имя этого двухметрового щенка, который сейчас своими объятиями наглухо перекрывал ему кислород. Сумасшествие какое-то, так не бывает. - Дженс, что происходит? – прошептал «щенок», впервые оборвав имя друга на середине. - Не знаю. Не отпускай. Джаред отстранился. Не спуская с Эклза горящего, безумного взгляда, хлопнул рукой по выключателю в стене, погружая трейлер в темноту, и толкнул «Дина» вперёд, так что тот оказался зажат между входной дверью и телом брата. Что-то было в этом странное и чертовски манящее. Будь на месте Джареда любая девка, Дженсен бы не сомневался, что сейчас последуют развратные, возбуждающие поцелуи, потом на пол полетит впопыхах стащенная одежда… Падалеки сбил поток его мыслей, заграбастав лицо в широкие ладони и наклонившись достаточно близко для того, чтобы размышлениям о девках места уже не осталось. Дженсен, сам не зная, зачем, мгновенно высвободил одну руку и зажал в кулаке чёлку «Сэма», лезущую в глаза обоим. То ли хотел остановить поцелуй на пол-дороге, то ли дать опять же обоим возможность смотреть прямо в глаза. Но Джаред, кажется, и не собирался его целовать. Он смотрел, взволнованно дыша, прижимаясь всем телом, даже щиколотками, но и только. Дженсен не опускал глаз. Прижатый к двери, без всякой возможности пошевелиться, он из последних сил держал зрительный контакт – и с каждым вдохом бездна поглощала его всё сильнее. Где-то в темноте тихонько тикали часы. Дженсен начал инстинктивно задерживать дыхание, надеясь этим ослабить воздействие бездны, и тут заметил, как взгляд Падалеки осторожно пополз вниз. - Эй! – зашипел он, дёрнув за волосы, - смотри на меня, в глаза, слышишь? Вновь этот щенячий взгляд и складка между жалобно сведённых бровей. - Джей, слушай меня. - Это какое-то безумие, - прошептал Падалеки. - Да, похоже на то. И я пока не знаю, что с этим делать. - Может, и не надо ничего делать? - Может быть. Главное – не отводи глаз. Иначе мы не сможем остановиться. Слушай: мы ещё ничего не знаем. Мы даже не знаем друг друга. И это всё – оно странно, и нелепо, и – не хочу, чтобы заканчивалось. Джаред молча слушал и покладисто моргал, соглашаясь. - Я не знаю, что будет дальше, - продолжал Дженсен, - одно знаю: моя жизнь перевернулась к чертям. За одну эту неделю. И это ты виноват. - Я хочу кое о чём попросить, - произнёс Джаред. - Да? - Во-первых, отпусти волосы, больно адски. Дженсен разжал пальцы. - И потом. Ты сказал, что ничего не знаешь. Я тоже не знаю. Там, впереди, может быть всё, что угодно. Мы можем стать лучшими друзьями или чем-то большим. Но я прошу тебя: давай будем честными друг с другом. Если что-то всё-таки случится, или кто-нибудь из нас почувствует, что всё становится слишком серьёзно – давай не бояться этого? Нам нужно быть вместе – не знаю, как это объяснить, говорю, как понимаю, - или здесь, или за чертой. Но если мы её и перешагнём, то только вдвоём. Хорошо? Дженсен кивнул. Он сам подбирал подходящие слова, но друг успел озвучить их раньше. Значит, они оба думают об одном и том же. Он потянулся немного вперёд, упираясь лбом в лоб, закрыл глаза, слегка улыбнулся, услышав на губах сдержанное дыхание, и сказал: - Сэмми, я никогда не оставлю тебя одного, клянусь. Джаред улыбнулся тоже. Напряжение стало спадать. Он чуть переместился в сторону, давая «Дину» возможность потянуться, и опять сгрёб его в объятия, прижимаясь щекой к виску. У него были друзья и близкие люди, были девушки – кто на одну ночь, кто на несколько. А теперь у него есть Дженсен – которого хочется обнимать до самого Страшного суда. Молчать и обнимать. И чувствовать себя счастливейшим из смертных. - Ночь проходит, - прошептал Эклз, чуть касаясь губами уха. – А мы хотели выспаться. - Верно. Как бы так извратиться, чтобы не нужно было ни раздеваться, ни стелить, а главное – не разжимать рук? Чтобы они мгновенно переместились из вертикального положения в горизонтальное и спокойно уснули. - Ты останешься? - Даже думать не хочу, что про нас будут говорить завтра. - Пусть говорят, что хотят. - Помнишь, Сингер после проб сказал, что когда мы только-только появились, он сразу подумал, что мы любовники? А мы даже знакомы не были! - Ага. И вот зуб даю – он не удержится, чтобы в сценарии что-нибудь такое не прописать. - Точно. И вот, когда уже руки окончательно затекли и не слушались, пришлось отцепляться друг от друга и готовиться ко сну. Джаред пошуршал в ящиках, извлёк две футболки, одну кинул Дженсену, вторую натянул сам. И оба забрались на разложенный диван, укрываясь пледом. - Спартанская обстановка, - с уважением сказал Эклз. – Если ночью будешь приставать, лучше сразу скажи. - Вот пока ты не сказал, и не думал даже. А теперь наверняка буду. - У меня девушка есть, чтоб ты знал. - Да? Первый раз об этом слышу. Отдай одеяло. Немного повозились, отпихивая друг друга и перетягивая короткий, не рассчитанный на двоих плед. А когда, наконец, успокоились и Дженсен сунул руку под голову, намереваясь засыпать, Джаред вдруг сказал: - У нас так мало времени. - О чём ты? - Двадцать две серии, а мы уже отсняли первую. Это несколько месяцев, даже не год. А что потом? – в его голосе вдруг прорезалась горечь. Дженсен перевернулся к нему, ободряюще похлопал по щеке. - Сэмми, давай думать о том, что есть сейчас. У нас впереди пара сотен дней – надо забрать из этих дней столько, сколько мы сможем. Выжать всё до капли. Поверь, мы ещё осточертеем друг другу до смерти. - И ты в это веришь? – улыбнулся Падалеки, машинально ловя губами пальцы друга, скользящие по его лицу. - Не верю. Пытаюсь приободрить. - Спасибо. - Всё будет хорошо, Джей. Вот увидишь. У нас с тобой всё будет хорошо. *** Утром их разбудил стук. - Джаред, эй! Ты там жив? Все уже собрались! Джар, вставай скорей, - колотил в дверь ассистент режиссёра. - Щас, - буркнул Падалеки, протирая глаза. - Давай бегом. Я пока пойду Дженсена разбужу. - Не нужно, я уже проснулся, - сообщил Дженсен, потягиваясь и зевая во весь рот. За дверью стало тихо-тихо. Ребята переглянулись и прыснули со смеху. - Что за чёрт тут происходит? – полюбопытствовал Крипке, приехав на площадку пару дней спустя и сразу наткнувшись на дивную картину: Дженсен сидел на скамье у дома, где должно было происходить основное действие следующей серии, одной рукой он держал сценарий и быстро пробегал глазами знакомые строчки, заучивая текст наизусть – пальцы второй руки запутались в волосах Джареда, лежавшего головой у него на коленях и сосредоточенно втыкавшего в айфон. Оскар попробовал было покрутиться рядом со своим фотоаппаратом, но отчего-то смутился и ушёл, не сделав ни одного снимка. К Эрику подскочил кто-то из помощников. - Мы сейчас будем прогонять финальные кадры. - Это я вижу. А это что такое? – он кивнул на мальчишек, - совсем страх потеряли? Ассистент потоптался и неуверенно сказал: - Честно говоря, не знаю. Как-то всё внезапно началось, мы даже не заметили. За спиной Крипке вырос Джереми. - Любуешься? – усмехнулся он - Джем, ёлки-палки! Я не ожидал! - Да никто не ожидал. Хотя Бобби уже неделю зубы скалит и ржёт – я же вам говорил, я же говорил! - У них что, реально роман? - Хз. Вроде целоваться друг к другу не лезут. По крайней мере, на людях. С гримёршами флиртуют, сам видел. Вроде и нет никакого романа. Хотя, чёрт его знает, Дженсен иногда у Джара на ночь остаётся, да и…другие их выходки на мысли наводят. Фиг знает, короче. - Какие выходки? - Ну, - Джереми задумался, - на днях съёмки были: Сэм расстилает карту на багажнике Импалы и расставляет на ней деревянные плашечки, отмечая места появления демона. Уже съёмки идут, тишина полная, все смотрят на эту карту – и вдруг Дженсен берёт и рукой Джареда передвигает эти плашки. Зачем – я не понял. Во-первых, зачем передвинул, хотя всё было идеально. И второе – почему именно рукой Падалеки. Такое ощущение, будто нарочно. - Понятно, - кивнул Крипке, отворачиваясь от парочки на скамейке, - либо дурака валяют по молодости, либо реально втрескались друг в друга. Мало нам проблем, теперь ещё и это. - Я бы сказал, что дурака валяют, - усмехнулся Джереми, - слишком у них всё явно, напоказ. Были бы на самом деле влюблены, шкерились бы от всех. А тут – всё у всех на виду. То обнимаются, то глазки друг другу строят. Я сбился считать, сколько раз Падалеки Эклза по заднице хлопнул... Крипке задумался. И, закончив разговор с Джереми, решил обойти других участников съёмочной группы и повыспросить, что думают они. - Влюблены – вот как пить дать! – бодро доложил Бобби, пыхтя сигарой. – Я с самого начала подозревал. А теперь уверен. Да ты сам посмотри: они глаз друг с друга не сводят. Я никогда не видел, чтоб моя жена так на меня смотрела, как Дженсен на Джареда! И они постоянно вместе, вот последним настоящим зубом клянусь. Их не оттащишь друг от друга, куда один, туда и второй, как приклеенные. Чуть только за ручку по площадке не ходят. Эрик нахмурился. - Не хватало только нам любовей в самом начале съёмок. - Да брось ты, - добродушно засмеялся Сингер. – Нам от этого только выгода. Пойми: мальчишки молодые, оба красавчики, все девки Америки на них залипать будут. А если их чувства станут достоянием СМИ – представляешь, что начнётся? Я тебе прям щас могу назвать пару десятков крупных журналов, которые будут счастливы разместить интервью с нашими ребятами. Они прославятся быстрее, чем ты до дома доедешь. И принесут нам нефиговые денежки. - Я сейчас говорил с Джереми – он уверен, что всё это игра на публику и мальчишеское озорство. - Возможно, - легко согласился Бобби, - только я тебе вот что скажу: буквально сегодня утром проходил мимо, а они сидят на ступеньках трейлера Дженсена, как будто им другого места нет, прижались друг к другу, пальцы переплели вот так, - Бобби постарался показать на своих двух руках, - и смотрят в телефон. И вроде бы ничего такого, да? Только, - Бобби наклонился ближе, словно собираясь поведать большую тайну, - я-то углядел, как они друг другу пальцы наглаживали. И это сто процентов было не на публику, там вообще никого рядом не было, кроме меня. Я кивнул да и пошёл дальше, а они меня едва заметили. Думай, что хочешь, Эрик, а только обычные друзья так делать не будут. Тут такая химия, что глазам больно. Съёмки, прерванные приездом «главного», продолжались. Актёры, старательно заучившие свои роли, искренне не лажали перед камерой, и придраться Эрику было не к чему. Кроме одного маленького эпизода, произошедшего уже после остановки съёмок. Дженсен отошёл в сторону и набрал на телефоне номер подруги. Время было позднее, и он устало объяснял, почему не сможет сегодня приехать – много работы, дальняя дорога и всё такое. Слушая его краем уха, Эрик почти проникся и подумал, что если работа и дальше пойдёт такими темпами, ребятам можно будет и внеплановый выходной дать на личную жизнь. И вдруг мизансцена изменилась. Откуда ни возьмись, влетел растрёпанный Джаред, обнял друга со спины, сграбастал обеими руками, прижимая к себе, и начал что-то увлечённо рассказывать в свободное ухо. Крипке смотрел, молча офигевая от такой наглости, и ждал, что Дженсен вот-вот врежет заигравшемуся напарнику или хоть рявкнет на него. Но ничуть не бывало. Эклз моментально захлопнул свою «раскладушку», выслушал с улыбкой всё, что его «Сэмми» имел сказать, после чего развернулся и, обняв его руками за шею, что-то шепнул. Падалеки кивнул, отцепился и умчался в неизвестном направлении. А Дженсен как ни в чём не бывало перенабрал номер и извиняющимся тоном заговорил про неполадки со связью. Девочки-гримёрши захихикали неподалёку, делая выразительные глаза. - Чего ржёте? – грубовато спросил Крипке, отходя от только что увиденной сцены. - Они такие смешные, - доверительно сказала Минни. – Вы тут редко бываете, а они нас смешат каждый день! Вчера Джаред несмывающимся маркером расписал все окна у Дженсена в трейлере. Знаете, что написал? «Твой навеки Падалеки». Ржали все, просто все. - А Дженсен что? - Отнял у Джареда шарф, намотал его себе на руку – и ходил так целый день. Даже на обед с ним заявился. «Боги мои, - Крипке закатил глаза к небу и попытался вспомнить продолжение фразы, - за что терзаете меня…или как там у Булгакова?» *** - Дэннил меня убьёт. - Нас. - Меня. Ты тут ни при чём. - Вот спасибо. - В смысле, ты, конечно, при чём. Но отвечать, если что, буду я один. - Дженс, не болтай ерунды. Мы же тогда договорились – вместе так вместе. - Сказать, чего я сейчас боюсь? - Скажи. - Я боюсь в тебя влюбиться. - Значит, уже влюбился, раз так говоришь. - Нет, ещё нет. Ты только…не отпускай меня. - Никогда. *** Джаред и Дженсен молча сидели возле своей «детки». Вокруг них сновали люди, но никто не решался подходить и отвлекать вопросами. Слишком подавленный вид был у обоих. Джеффри попробовал было заговорить, но убедившись, что «сыновья» и не думают его слушать, не захотел настаивать. - Сэр, - осторожно позвал Оскар, - стоит ли им мешать? - Я знаю, что делаю, - беззлобно огрызнулся Бобби. Он подошёл, сопровождаемый фотографом, к ребятам, пощёлкал пальцами у них перед носом. - Эй, котята, фокус на меня. Что приуныли? Дженсен молча пожал плечами. Джаред вздохнул. - Как будто навсегда расстаётесь, ей-богу, - продолжал подзуживать Сингер, развлекаясь. – Ладно уж, улыбнитесь, что ли. Я к вам с хорошими новостями. Оскар, готов? Сейчас разговаривал с Эриком. Нам дают добро, сериал продлили на второй сезон с перспективой на третий. И в этот момент камера сделала «щёлк».