Цифровой

"And in the air the fireflies Our only light in paradise, We'll show the world they were wrong And teach them all to sing along" В воздухе витали запахи моря и влажного песка. Отабек озирался по сторонам, зачем-то пытаясь найти для себя хоть одно знакомое лицо в толпе танцующих и веселящихся на пляже людей, но тщетно. И это даже каким-то образом успокаивало. Не хотелось бы встретить здесь кого-то сверху — сюда приходят не за этим. — Привет, красавчик, не хочешь выпить? — Отабек не успел ничего сделать, прежде чем тонкие женские руки обвили его шею, а ухо защекотало теплое дыхание. От подскочившей к нему девушки неприятно пахло пивом и тяжелыми ванильными духами. — Нет, извини, — ответил Отабек, поднимая руки и обхватывая чужие запястья, чтобы отстранить от себя незнакомку. — Ты что, неместный? — Девушка все же повиновалась и отступила на шаг, однако оставлять его в покое была явно не намерена. — Нет, — только и ответил Отабек. Она была заметно пьяна, но на ногах держалась крайне уверенно. Отабек опустил взгляд на ее ступни и увидел, что она была босиком. Собственно, как и многие другие вокруг. Ногти на ее ногах были выкрашены в кислотно-розовый цвет, щиколотку обхватывала тонкая золотая цепочка с маленькой подвеской бабочки. — Понравились мои ноги, м? — протянула она. — Мила. — Что? — переспросил Отабек. — Да уж, ты точно новенький. Тебе там сверху не только боль, но и мозги выключили? Мила. Мое имя. — Отабек. — Класс! Долго выбирал? — Мила скривила красиво очерченные бледные губы без намека на помаду и, прищурившись, уставилась на него. — Нет. — А ты не сильно любишь разговаривать. Идем потанцуем, — произнесла Мила, снова подходя ближе и укладывая обе ладони Отабеку на плечи. — Я… — едва начал Отабек, как в него кто-то буквально влетел сзади, обхватывая за шею и укладывая подбородок на его плечо. — О, чувак! Вот ты где! А я тебя везде ищу! — раздался над ухом звонкий голос. Отабек повернул голову, одновременно пытаясь устоять на ногах и отлепить от себя Милу. Нос тут же защекотали чужие волосы, на удивление приятно пахнущие простым шампунем и совсем немного — костром. Вес руки с его шеи исчез, и налетевший на него человек бесцеремонно отпихнул недовольную Милу и встал перед ним. — Бро, ты чего? Я тебя уже час жду, что там так долго? У них сервер завис? Отабек тупо пялился на молодого юношу лет двадцати пяти одного с ним роста с растрепанными светлыми волосами, стянутыми сзади с неряшливый хвост, из которого выбились пряди. На нем были застегнутая лишь до середины груди белая рубашка и черные бриджи чуть ниже колена. Он, как и Мила, был босиком, и его ступни были все в песке. — Юра, какого черта? Я первая с ним заговорила, — вмешалась Мила, уперев руки в бедра. — Прости, но сегодняшний вечер он проведет со мной, — усмехнулся юноша (Юра?) и перевел взгляд ярко-зеленых глаз на Отабека. Отабеку на самом деле не хотелось проводить вечер с кем бы то ни было, он вообще уже начинал думать, что приходить сюда было плохой идеей, однако три часа уже были запущены, и, чтобы выйти раньше, требовалось найти администратора, а это довольно хлопотно. Люди вокруг продолжали танцевать, кричать и смеяться. Закатное солнце приятным мягко-рыжим светом заливало огромный пляж, пластиковые столики с напитками и закусками, снующих туда-сюда людей. Океан метрах в десяти от них выбрасывал на берег пенистые волны, и от этого шума становилось спокойнее. Отабек вновь посмотрел на девушку и незнакомого парня, который зачем-то подмигнул ему, и решение нашлось само собой. — Привет, Юра, давно не виделись, — сказал он, надеясь, что имя услышал все же правильно. — Ну слава богу, я уж подумал, что ты онемел от радости снова меня встретить! Пойдем, я покажу тебе кое-что! А ты, детка, развлекайся. — Юра хлопнул Милу по открытому загорелому плечу и вновь перевел взгляд на Отабека, делая шаг в его сторону. Мила фыркнула, что-то произнесла сквозь зубы и пошла в сторону стола, уставленного красными пластиковыми стаканчиками, утопая босыми ногами в песке. — Ну ты и тормоз! Надо было сразу подыграть мне! — проводив ее взглядом, сказал парень. — Подыграть в чем? Зачем это? — спросил Отабек, еще больше жалея о том, что согласился сюда заявиться. — Мила. Вот это точно не советую, чувак. Скажи мне спасибо, я спас тебя от этой акулы. Она на всех новеньких бросается, как на свежее мясо. Тут, знаешь ли, не так часто новые лица мелькают, — сказал Юра, отплевываясь от собственных волос, которые из-за ветра липли к его губам. Отабек еще раз оглядел его. Он был очень худощавым; в расстегнутом вороте белой рубашки виднелись острые ключицы. Очень светлая, почти полупрозрачная кожа. Тонкая и короткая серебряная цепочка на шее с кулоном в виде летящей ласточки. Рукава рубашки были закатаны до локтя, обнажая тонкие руки с хрупкими запястьями, которые, Отабек был уверен, он мог бы полностью обхватить двумя пальцами. — Тогда спасибо, — произнес он, осознавая, что молча пялился на юношу дольше, чем это было прилично даже в таком месте, как это. — Отабек. — Юра, — ответил парень, расплываясь в улыбке. — Сколько у тебя времени, Отабек? — Три часа, — сказал Отабек, а потом поднял руку и посмотрел на часы. — Уже два с половиной. — Маловато. Ладно, пойдем, повеселимся, пока ты здесь! — Юра направился к разношерстной толпе, и Отабек пошел за ним. Все вокруг очень напоминало какую-нибудь американскую вечеринку на пляже. Девушки в коротких шортах и ярких топах с блестками и стразами, полуголые парни в одних джинсах, а кто-то и вообще в плавках. Атмосфера вечного праздника, люди, застывшие в веселье, будто поставленном на повтор в проигрывателе. Отабек вновь подумал о том, что ему хватило бы и часа, чтобы понять, что все это не для него. Может, стоило взять машину или байк напрокат и поехать куда-нибудь в другое место? Тут вообще есть байки? В руку ткнулся пластиковый стакан. Отабек взял его из пальцев Юры и поднес к лицу. Пахло виски или чем-то подобным. — А безалкогольное что-нибудь есть? — спросил он. — А ты что, трезвенник? Расслабься, когда вернешься, будет так, будто и не пил вовсе. Так что отрывайся, — махнул рукой Юра, тут же опрокидывая в себя остатки напитка из своего стакана. — Ты местный? — Нет. У меня время до полуночи, — пожал плечами Юра. — О, крутая песня! Идем танцевать! — Он подпрыгнул на месте, осыпая ботинки Отабека песком. — И, черт, чувак, переоденься уже, как тебе не жарко во всем этом? Отабек глянул вниз на себя и понял, что на нем так и остались его черная куртка, рубашка под ней, джинсы и тяжелые ботинки. Не самая подходящая одежда для пляжа, но ему в ней было комфортно. — Прости, танцевать я не умею, — сказал он, проигнорировав замечание о своем внешнем виде. Юра смерил его внимательным взглядом и вновь пожал плечами, вытаскивая из его рук стакан и ставя его на столик. — А я тебя не спрашивал, — отрезал он и ухватился тонкими пальцами за запястье Отабека. Пальцы были ледяными. Толпа танцующих поглотила их обоих, как морская пучина, закручивая в гребне волны. Музыка гремела громко, и Отабек понял, что его притащили ближе к колонкам, проводам и куче другой аппаратуры. Песня была ритмичной и незнакомой, хотя, если подумать, он наверняка когда-то слышал ее по трансляциям. Юра отпустил его руку и повернулся к нему спиной, начиная двигаться. Отабек мало что понимал в танцах, но это было красиво. Чужое тело было гибким и пластичным, как расплавленный металл, которому нужно было успеть придать форму, прежде чем он вновь станет твердым. Юра повернулся к нему, улыбаясь одними губами и не отрывая от него взгляда зеленых глаз, который протыкал насквозь метко пущенными стрелами. В нем не было ничего особенного, убеждал себя Отабек. Обычный парень из тех, кто приходит сюда за острыми ощущениями и бегством от проблем и скуки. Но что-то внутри тянулось к этому человеку, которого он увидел лишь полчаса назад. И это не давало никакого покоя. — Здесь нет ничего сложного! — громко сказал Юра, пытаясь перекричать музыку и для этого приближая свое лицо к лицу Отабека. — Давай! Отабек стоял, опустив руки вдоль тела. Казалось, что каждый человек на этом пляже смотрит на него оценивающе или недоуменно. Как на новое мясо или только что купленный предмет интерьера, который принесли в надоевший и знакомый до каждой мелочи дом. Это напрягало. Пальцы Юры сомкнулись на его запястье и потянули вперед. Отабек сделал шаг ему навстречу, не сопротивляясь, и Юра, прижавшись к его груди своей, медленно опустился вниз, потираясь об него всем телом. Его волосы от танца растрепались еще больше, их колыхал ветер с океана, и легкие пряди падали на глаза, лоб, липли к его бледным губам. Юра распрямился, укладывая руки ему на плечи. — Просто двигайся, — шепнули Отабеку на ухо, щекотно обдавая кожу влажным и теплым дыханием. Стало душно. Чужие взгляды липли к спине, как мокрая от пота одежда. — Прости, — сказал Отабек, снимая с себя чужие ладони. Он развернулся и пошел через толпу, плохо понимая, идет к океану или, наоборот, от него. Пробравшись через кучу людей, пахнущих жуткой смесью духов, алкоголя и пота, он вышел к берегу и с удовольствием вдохнул прохладный воздух, пропитанный запахом йода и влагой. Океан выглядел так, будто ему на все наплевать. Так, наверное, и было. Глупо. Глупо было приходить сюда и надеяться, что это место когда-нибудь сможет стать ему вторым домом, куда можно всегда уйти, спрятаться от реальности, раствориться в ощущении свободы и безнаказанности, как писали и говорили об этом другие. Ему уже много лет рекомендовали попробовать, но он держался до последнего, пока сам не решил, что стоит хотя бы убедиться в том, что его внутреннее чутье его не обманывает. Отабек сел прямо на прохладный песок и уставился вдаль, где небо встречалось с океаном, лилово-фиолетовое от практически исчезнувшего за горизонтом солнца. Если смотреть туда, все казалось не таким уж и плохим. Может, здесь есть что-то, кроме пьяной толпы, охотной до всех смертных грехов сразу? — А ты не умеешь веселиться, да? — раздался через какое-то время за его спиной голос. — Не очень, — признался Отабек, не поворачивая головы. Ему не требовалось смотреть, чтобы понять, кто это. — Ну и зря. — Юра плюхнулся рядом с ним, вытягивая перед собой босые ноги с небольшими и аккуратными пальцами. — А ты здесь зачем? — спросил Отабек, все еще не уверенный в том, что хочет знать ответ. — Что ж, наверное, затем же, зачем и все остальные, — ответил Юра, заводя руки назад, опираясь на них и запрокидывая голову. Отабек взглянул на него и почувствовал, как собственные губы тронула легкая улыбка. — Ты немного не похож на того, кто просто приходит сюда нажираться и танцевать. — Ну, сюда еще идут за сексом, быстрой ездой и… и, наверное, за полностью пустой головой. Когда можно ни о чем не думать, знаешь? — Юра, не отрываясь, смотрел вверх на небо и кружащих в нем чаек. — Помогает? — спросил Отабек, но Юра промолчал. Они посидели, не говоря ни слова, слушая отдаленный грохот музыки, чужой смех и шум океана. Отабек уже и забыл о том, что задал вопрос, когда Юра чуть опустил голову, уставившись на свои ноги, и сказал: — Нет. Тут же щелкнула зажигалка. Отабек повернул голову и увидел, что Юра, прикрывая глаза, затягивается сигаретой, в следующее мгновение выдыхая дым, почти не размыкая губ. — Черт, вкуса почти не чувствую, — сказал он, поморщившись. — Можно? — спросил Отабек, протягивая руку. — Что, ты же трезвенник и не умеешь веселиться, — нараспев произнес Юра. — Хочу проверить. Юра дернул плечом, но все же дал ему свою сигарету. Отабек вытащил ее из его пальцев и затянулся. Было ощущение, что он просто вдохнул густой воздух, пахнущий дымом. В горле не чувствовалось едкости. Отабек в своей жизни курил лишь пару раз, но точно помнил, как першит горло от первой затяжки. — Да, ничего. Только запахи, — кивнул он, возвращая Юре сигарету. — Говорят, вкус появляется потом. Ну, когда сюда насовсем, — сказал Юра. Отабеку очень хотелось посмотреть снова в его глаза, но Юра глядел лишь на собственные руки. Темнело быстро, и совсем скоро остался только свет от костров, что жгли чуть в стороне от столов и танцующих. Вот откуда волосы Юры пропахли костром, подумал Отабек. — Юра! — окликнул кто-то сзади, и Юра повернул голову на чужой женский голос. — Пойдем! Мы взяли тачку! Он вновь перевел взгляд на океан. — Твои друзья? — зачем-то спросил Отабек. — Ага. Сколько у тебя еще? — Минута, — сверившись с часами, ответил Отабек. В груди разливались одновременно облегчение и какая-то тоска. Наконец-то он уйдет из этого места. Но было что-то, что теперь казалось незаконченным, неправильным, вывернутым наизнанку. — Что ж, бывай! — улыбнулся Юра и все же встретился с Отабеком взглядами. Полминуты. Отабеку казалось, что он слышит, как тикают его часы. Звук оборвался, океан замер, свет от костров погас. * * * В офисе было шумно. Стучали каблуки по плиточному полу, гудели широкие сенсорные экраны на столах, раздавались чьи-то голоса. Отабек сидел, упираясь лбом в сцепленные в замок руки, и смотрел на плоский экран, встроенный в поверхность стола и мерцающий мягким голубоватым светом. В глаза словно песка насыпали, и он потер их пальцами, сжимая переносицу. — Веселые выходные? — На плечо опустилась тяжелая рука, и ее обладатель в следующее мгновение плюхнулся в кресло по другую сторону стола, приторно улыбаясь. — Джей-Джей, тебе заняться нечем? — выдохнул Отабек. — Как грубо! Хотя можно и так сказать, я только что сдал проект! Ну тот, знаешь, с модернизацией трансатлантического тоннеля. Ненавижу работать с подводными дорогами, там столько заявлений и документов! Разрешение оттуда, разрешение отсюда, кучу материалов просто нельзя использовать! А еще… — Да, знаю-знаю, это же я получал разрешение на выделение новой ветки, — поморщился Отабек, откидываясь на спинку стула. — Ага, так это ты виноват в моих бедах! Знаешь, сколько я времени угрохал на проект освещения там? Гребаные океаны! — картинно вскинул руки к потолку Джей-Джей, раскачиваясь на кресле. — Боже, помолчи, а! — не выдержал Отабек. Голова раскалывалась со вчерашнего дня. Ему обещали, что никаких побочных эффектов не будет, разве что легкое недомогание, которое должно было пройти к утру, однако оно не только не прошло, но и превратилось в противное состояние, будто все тело пропустили через их допотопный 3D-принтер. Причем по частям. — Эй, это то, о чем я думаю? — покосился на него Джей-Джей, полностью проигнорировав просьбу Отабека. Джей-Джей был из тех людей, с которыми Отабек предпочитал проводить на работе как можно меньше времени. Когда он только пришел работать в корпорацию “Ocean City”, первый же его проект оказался с этим шумным человеком, который плевать хотел на чужое личное пространство и вообще вел себя так, будто у него было запущено автосохранение с амплитудой в пять секунд. — Я без понятия, что там творится в твоей башке, — устало ответил Отабек, тыкая пальцем в экран и выводя на него меню сегодняшнего обеда. — Ты был там? Был, да? Черт, наконец-то! Круто, да? — загорелся, как рождественская елка, Джей-Джей, подскакивая на стуле и приближая лицо к Отабеку. — Ничего особенного, — сказал Отабек, упираясь ладонью ему в лоб и отталкивая от себя. — Что? — искренне изумился Джей-Джей, и даже его широкая улыбка чуть сползла с лица. — Чувак, я думал, ты будешь в восторге! Я поставил пять тысяч на то, что ты купишь полный абонемент уже после первого же раза! — Вы еще и спорили на это? — поднял на него глаза Отабек. — Конечно! Всем отделом! Кайла ставила на то, что ты подпишешь контракт в этом году! — Еще и контракт? — Отабек застонал, пряча лицо в ладонях. — Вам точно нечем заняться, — пробубнил он. Голова отозвалась тупой болью, будто кто-то изо всех сил стиснул ее железными пальцами. — Стоп, а на каком уровне ты был? — раздался прямо над ним голос Джей-Джея. — На пятом, — пробормотал Отабек, не убирая руки от лица. — А, ну тогда все ясно! Ты что, всю зарплату прогулял? На пятом одни мелкие клерки и безработные, сходи в следующие выходные на третий! Вот где улет! У тебя какой лимит? — Пять часов в неделю, — отозвался Отабек, опуская руки и вновь возвращаясь к просмотру меню. — А, у меня тоже. Иначе крышей можно поехать, — с серьезным видом кивнул Джей-Джей. — Короче, вот тебе мой совет. Следующие бери все пять на третий уровень. Круизный лайнер, шикарные девочки, да еще и 2050-й год! А на пятом, насколько я помню, 2017-й. Кому он сдался? Старье. — Зато музыка неплохая, — пожал плечами Отабек, вспоминая песню, под которую его утянул танцевать Юра. — Эй, кто ты и где Отабек Алтын, который любит клевый музон, а не всякое дерьмо? — нахмурился Джей-Джей, приподнимаясь с кресла и впиваясь Отабеку в плечи. — Замолчи уже, прошу тебя! Он больше не будет заниматься всей этой ерундой! У него были работа, своя жизнь, которая его абсолютно устраивала такой, какая есть. И не нужны были ему ни уровни, ни пять часов того, что все называли свободой. Абсолютно точно нет. * * * Волны с приятным шуршанием ложились на камни, медленно откатываясь назад в следующее мгновение, увлекая за собой мелкие ракушки и песок. Солнце клонилось к закату, освещая светло-сизые низкие тучи. Воздух пах грозой и свежестью. Отабек шел по берегу, чувствуя, как приятно перекатывается галька под босыми ногами. Ветер трепал расстегнутую рубашку, приятно холодя кожу. В голове было до странного легко и пусто. Он приближался к толпе, которая выглядела так же, как неделю назад. Разодетые в блестки девушки, загорелые парни с выпивкой в красных стаканчиках. В стороне горели костры. Громко играла музыка, что-то из старого и хорошо знакомого, но Отабек никак не мог вспомнить, кто поет эту песню. — О, какие люди! — крикнула Мила, помахав ему одной рукой и отсалютовав стаканом в другой. — Я уж думала, тебе здесь не понравилось, — она обошла какого-то парня, который придерживал ее за талию, и направилась к Отабеку. — Я и не говорил обратного, — сказал Отабек. — Да ладно, сюда два раза не приходят те, кому не понравилось. Тем более такие, как ты. Богатенького мальчика потянуло на развлечения челяди? — протянула она, отпивая из стакана, оттопыривая аккуратный мизинчик с зеленым лаком на ногте. — И этого я тоже не говорил, — упрямо настаивал Отабек. — Ладно-ладно, я поняла, — махнула рукой Мила и заулыбалась шире. — Так на этот раз мы пойдем танцевать? Отабек посмотрел поверх ее головы на снующих туда-сюда людей. Он не признавался себе в том, что выискивает белую рубашку и всклокоченные светлые волосы. Вовсе нет, он не затем сюда пришел, чтобы снова стоять, как истукан, в толпе танцующих и курить безвкусные сигареты. — Кого-то потерял? — раздался сзади голос, и Отабек резко обернулся, задевая руку Милы и опрокидывая содержимое ее стакана на ее белый топ. — Черт! — воскликнула девушка, пытаясь оттереть рукой темно-коричневое пятно от виски. — Ты чего какой дерганый, приятель? — Прости, — быстро сказал Отабек, почувствовав укол стыда. — Я не хотел. — Охотно верю, — процедила Мила. — Юрец, твой «бро» просто чокнутый! — О да, он такой. — Юра приблизился к ним, держа руки в карманах черных бриджей. Отабек посмотрел на него и почувствовал какое-то странное облегчение, похожее на то, что ощущаешь, находя утерянную вещь на том месте, где и предполагал. — Пойду переоденусь, — буркнула Мила. — Я еще вернусь! — Она ткнула пальцем Отабеку в грудь и удалилась, размахивая пустым стаканчиком. — Что, все же решил, что в куртке слишком жарко на пляже? — ехидно спросил Юра, оглядывая Отабека. — Вроде того. — На самом деле я уже собирался уезжать отсюда. Поедешь с нами? — Юра наклонил голову набок, пиная ногой камушек. — Куда? — Здесь это вообще не имеет значения, знаешь? — ухмыльнулся Юра. И Отабек согласился, проклиная непонятно откуда взявшееся желание узнать, куда можно поехать там, где это не имеет значения. Юра, взяв его за запястье, потянул через толпу в противоположную сторону от океана. Они поднялись наверх, к небольшой пешеходной дорожке, и Отабек ощутил под голыми ногами асфальт, нагретый за день солнечными лучами. Чуть поодаль на проезжей части стояла Audi Cabriolet с откидным верхом ярко-красного цвета, за рулем которой был парень в цветастой рубашке и с непонятным хохолком на макушке. Рядом с ним на пассажирском месте сидела красивая брюнетка в темных очках с прямыми волосами и губами в цвет машины. — Гоша, давай, двигай! — крикнул Юра, обходя машину, открывая дверцу и плюхаясь на заднее сиденье. — Эй, залезай, — сказал он Отабеку и махнул рукой. Отабек подошел к машине. — Привет, я Сара, — тут же протянула ему руку брюнетка, опуская на нос солнцезащитные очки. — Отабек. — Новенький? — Сара, он со мной, — сказал Юра, закидывая ноги на дверцу машины и укладываясь затылком на спинку сиденья. — Я просто спросила! — протянула девушка и вновь надвинула очки на глаза. Отабек сел в машину, подумав о том, что видел такие тачки только на выставке ретро-автомобилей. Все же нужно будет узнать, есть ли здесь байки. Едва он закрыл дверцу, как парень за рулем вдавил в пол педаль газа, и машина, взвизгнув колесами, рванула по полупустому шоссе. Юра вскинул руки вверх и заливисто рассмеялся. Отабек понял, что улыбается, глядя на него. Он уже и не помнил, когда последний раз в голове было так приятно пусто и спокойно, будто все его мысли выключили, поставив на паузу и оставляя лишь ощущение невесомости. А еще ничего не болело. И это было особенно приятно. Ветер бил в лицо, трепал волосы и рубашку, а мимо проносились огни города — с одной стороны, и океанские волны — с другой. Они проехали по серпантину, спустились вниз и покатили по трассе вдоль океана. — Куда мы едем? — громко, чтобы его услышали, спросил у Юры Отабек. — Ко мне домой, — ответил, вместо Юры, Гоша, выкручивая руль и входя в поворот на полной скорости. — Ты здесь живешь? — О да, я подписал контракт еще в восемнадцать, когда был бета-тест, — хохотнул Гоша. — И умудрился помереть в расцвете сил в тридцать два! Повезло, блин! Даже не хочу знать, что там у вас сейчас происходит, и не рассказывай! Поди настроили кучу уровней, а этот оставили для таких, как вон они, — он мотнул головой в сторону Сары. — Здесь уже давно не видать богатеньких толстосумов! — А ты не думал перейти на другой уровень? — спросил Отабек, перекрикивая ветер и шум колес. — Нет! Мне и здесь хорошо! И тут клевая музыка, — ответил Гоша, невольно повторяя сказанные в начале недели слова Отабека. — Я тоже подписала контракт, — подала голос Сара. — На следующей неделе переход. — О, ты все-таки решилась, — сказал Юра, убирая со лба волосы и пытаясь закрутить их в узел, чтобы не мешали. — Правильно, сколько можно валяться в койке и слушать нытье внуков о том, что тебе пора бы освободить квартирку в центре! — Кто бы говорил, — рявкнула Сара, оборачиваясь на Юру. Отабек посмотрел на него и увидел, как изменилось его лицо. Глаза стали колючими и злыми. — Ой, прости, — сказала Сара еле слышно, но Отабек ее слова все же разобрал, хотя и не понял разговора. — Приехали, — оповестил Гоша, останавливая машину рядом с двухэтажным домом у самого берега океана. Окна были темными и доходили до самого пола. Раздвижная створка балкона была приоткрыта, и через нее проглядывал край прозрачно-белой шторы. — Вываливаемся! — бодро — как показалось Отабеку, даже слишком — сказал Юра, распахивая дверцу и вылезая из машины. Гоша прошел по дорожке, вокруг которой рос зеленый газон, похожий на огромный пушистый ковер, в сторону веранды и отодвинул почти до упора балконную дверь. — Милости прошу! — крикнул он и скрылся в темном проеме, так и не включая свет. Отабек вылез из машины, Сара последовала за ним. — Тачку не запираете? — спросил он. — Боже, это еще зачем? — удивленно глянул на него Юра. — Эту сопрут — другую возьмем. Хотя эта девочка мне нравится, — он похлопал машину по блестящему красному боку. — Идем. Когда Отабек вошел в дом, он увидел, что Гоша сидит возле огромных колонок музыкального центра и впихивает флэшку в отверстие для USB. И правда допотопная эпоха. Заиграла музыка, и Отабек вздрогнул от резкого и громкого звука и орущего голоса солиста, который запел почти сразу, без вступления. Юра что-то прокричал рядом и прошел по коридору, скрываясь в дальнем помещении. Отабек пошел за ним. — Где-то тут был вискарь, где-то тут он точно был, — распевал Юра, засовывая голову в холодильник. — У меня осталось полтора часа, — зачем-то сказал Отабек, подходя ближе и заглядывая через распахнутую дверцу холодильника внутрь. — А? Ты опять на три часа? — Юра резко распрямился, чуть не заехав ему затылком по лицу. — Чего пять не возьмешь, не дают, что ли? — Башка болит и после трех, — пожаловался Отабек, дотрагиваясь пальцами до лба. Здесь же не должно быть боли, какого черта у него начало звенеть в голове? — Да? Странно, вроде не должно. Попроси проверить систему болевого порога, может, они тебе его выкрутили на максимум, от этого иногда бывают сбои, — сказал Юра. — О, вот и бутылочка. — Он наклонился и вытащил с полки в дверце холодильника бутылку с яркой этикеткой, на которой был белый череп со скрещенными костями под ним. — Что тут у нас? Текила. Фух, что-то мне жарко. Ща, погоди. Юра отдал Отабеку бутылку, а сам отвернулся к окну, встав к Отабеку спиной. — Ты чего? — спросил Отабек. — Переоденусь, — буркнул Юра, разминая шею. Отабек моргнул, всего на секунду, а когда вновь открыл глаза, увидел, что белая рубашка Юры пропала, и ее место заняла длинная свободная черная майка с узкими лямками, которые шли крест-накрест через спину. Юра поднял руки, продолжая стоять к нему спиной, стянул с волос резинку, растрепал их пальцами и снова собрал в небрежный хвост. Отабек увидел на его лопатке татуировку ласточки — точно такой же, как была у него в виде подвески. Юра повернулся к нему. — Так лучше! — сказал он. — Эй, ты чего? — Красивая татуировка, — сказал Отабек, указывая рукой с бутылкой на Юру. — А… Да, было дело, — Юра махнул рукой. — Пошли. Отабек было двинулся в сторону коридора, из которого они пришли, но Юра схватил его за руку и покачал головой. — Раз у тебя осталось полтора часа и ты не любитель танцевать, не советую, — сказал он и потянул его за собой к окну. Отабек подошел ближе и увидел, что это окно тоже было раздвижным. За ним были небольшой садик и веранда с парапетом. Юра отодвинул створку и скользнул в появившуюся щель, как кошка. Отабек протиснулся следом, подошел к парапету и поставил на него бутылку текилы. — Ты здесь до полуночи? — спросил он Юру. — Как всегда, — улыбнулся тот и, подтянувшись на руках, уселся на парапет спиной к саду и лицом к Отабеку. — Давай. — Он взял бутылку, откупорил и отпил прямо из горла. — Соль же нужна. И лайм, — сказал Отабек. — Какая разница, если вкуса все равно нет, только запах? — резонно спросил Юра, делая еще глоток. — А вот опьянение, как настоящее. Держи. Отабек тоже отпил, прислушиваясь к ощущениям. Вкус был совсем-совсем слабым, будто он выпил терпкой воды. Юра в этот момент вытащил из кармана пачку сигарет, открывая ее и доставая сигарету губами. Прикурил, щелкнув зажигалкой, затянулся. Голова болела уже по-настоящему, виски сдавливало. Отабек нахмурился, отдавая бутылку Юре и потирая лоб. — Бедолага, — произнес Юра, болтая ногами и выпуская вверх сигаретный дым изо рта. — Реально попроси их проверить болевой, точно что-то там тебе накрутили. А еще современные технологии. Отабек посмотрел на него. — Тебе здесь нравится? — спросил он. — Ага, — кивнул Юра, снова отпивая из горлышка бутылки. — А почему нет? — Не знаю. Разве здесь не… одно и то же? — Отабек подошел ближе и оперся локтями на парапет рядом с бедром Юры, наклоняясь вперед. — Нет, — ответил Юра. — Не совсем. — И что же здесь меняется? — Например, приходят такие, как ты, — хмыкнули над его головой. — Во мне нет ничего необычного, — ответил Отабек. — Что во мне такого? — Ты другой. Это сразу видно, знаешь. Ты из тех, кому нигде никогда места не будет, ни там, — Отабек повернул голову и посмотрел на Юру, а тот ткнул пальцем вверх, — ни тут. И на других уровнях тоже, хотя я на них не был. Потому что люди везде одинаковые. Какая разница, пить текилу за сто баксов или за тысячу, если не чувствуешь вкуса, м? Хотя на первом, говорят, сделали вкус для тех, кто там проездом. — А тебе? — тихо спросил Отабек. — Что? — Тебе здесь есть место? — А я не ищу места. Я живу здесь и сейчас. Эти пять часов — все, что у меня есть. И я не собираюсь отдавать их на то, чтобы думать, правильно или неправильно то, что я делаю, что думаю, чего хочу. — И чего ты хочешь сейчас? — Хм, какой правильный вопрос, — тихо сказал Юра, выкидывая сигарету за спину и отставляя бутылку по другую сторону от них с Отабеком. Отабек перевел взгляд на темный ночной сад и почувствовал, как виска коснулись чужие холодные пальцы. Прикосновение было мягким и приятным. Юра скользнул пальцами по его скуле, опустился к нижней челюсти, переходя затем на шею. — Что ты делаешь? — спросил Отабек, чувствуя, что самым неправильным сейчас будет отстраниться. Из дома доносились приглушенный рев музыки и восторженные крики Сары. — Живу здесь и сейчас. Юра, продолжая сидеть на парапете, положил руку ему на плечо и надавил, заставляя выпрямиться. Потом дернул к себе за рубашку, чтобы Отабек встал между его ног, и крепко стиснул ими его бедра. — Юра… — начал Отабек, но ему не дали продолжить сухие губы, накрывшие его собственные. Вопреки всему, у поцелуя был терпкий вкус текилы и сигарет. * * * — Добро пожаловать! Назовите, пожалуйста, номер ID! — пропела девушка за широкой стойкой из светло-серого лакированного дерева со встроенным в нее длинным экраном. — 18415, — ответил Отабек, пытаясь не морщиться от жуткой головной боли. — Минуту, — ответила она, вводя номер на экране. — Алтын Отабек, двадцать семь лет, без контракта, все верно? — спросила девушка, поднимая на него взгляд ярко-желтых глаз. Отабек не понимал этой моды на раскрашивание радужки, но ей шло. — Да. — Чем могу помочь? Сегодня вторник, следующее погружение в воскресенье, 17:00, ответственный сотрудник Виктор Никифоров, — отчеканила она. — Простите, но нарушать расписание строго запрещено. — Мне нужно поговорить с Виктором, — хрипло сказал Отабек. — У меня побочные эффекты. — Недомогания после первого погружения вполне нормальны, — попыталась заверить его девушка, но он перебил ее. — У меня прошло три, и это не недомогание, а чудовищная мигрень. Как найти Никифорова? Он здесь? — зло спросил Отабек, потирая виски. Голова готова была взорваться. Сотрудница центра окинула его внимательным взглядом, но затем произнесла: — Минутку. Подождите вон там, Виктор скоро подойдет. — Спасибо. Отабек отошел к диванчикам и плюхнулся на один из них у дальней стены, чтобы на него не попадал яркий солнечный свет из панорамных окон. От света боль была еще хуже. Он закрыл глаза. — Отабек, рад вас видеть, — раздался голос справа, и Отабек распахнул глаза, поднимая взгляд. Перед ним стоял Виктор Никифоров, которого закрепили за ним сразу же, как Отабек достиг восемнадцати лет. Это был красивый, как картинка, мужчина с густыми серебристыми волосами, вечно забранными в высокий хвост, доходивший ему почти до талии. У него были ярко-лиловые глаза, но Отабек знал, что природный цвет был другим — чисто-голубым, судя по фотографии на бейджике. И ни единой морщинки на лице, хотя ему было уже за сорок. — Здравствуйте, Виктор, — кивнул Отабек, поднимаясь с дивана и тут же хватаясь рукой за голову. — Вам нездоровится? — участливо осведомился Виктор. — Да, — кивнул Отабек, морщась. — Это из-за погружений. — Не может быть, мы проводили тысячи экспериментов, это новейшая технология, никаких сбоев быть не может. Может, вы слишком устаете на работе? — улыбнулся Виктор. — Нет. Проверьте уровень моего болевого порога, может, с ним что-то не так? — Это исключено, — продолжал сиять белозубой улыбкой Виктор. — Вас привели на полное обследование в восемнадцать, и я лично брал у вас все анализы. То, что вы отказывались от погружений до двадцати семи, никак не могло повлиять на ваше здоровье. Может, слишком много впечатлений? Или вам стоит попробовать другой уровень? Могу предложить третий, там как раз усовершенствовали… — Стойте! — громко сказал Отабек, перебивая его. — Должна быть причина! Я не хочу на другой уровень, мне нужен пятый. — Человеку с вашим достатком вполне можно… — Виктор, — прорычал Отабек, борясь с желанием снять кожу с лица собственными ногтями, настолько боль пронзала голову раскаленными иглами. — Идемте со мной, — вздохнул Виктор и указал рукой на длинный коридор, в конце которого, Отабек помнил, находился его кабинет. * * * Музыка громко гремела на все побережье, и Отабек бродил среди танцующих, пытаясь высмотреть в толпе светлую макушку. Прошло две недели с тех пор, как он последний раз видел Юру, и, как он ни старался, он не мог выкинуть этого человека из головы. Что-то в этом взгляде цепляло, как смола, заставляя снова и снова прокручивать в памяти тот поцелуй на веранде, те тонкие, но неожиданно сильные руки, обнимавшие его за шею, ощущение мягкой теплой кожи под собственными пальцами, то, как Юра прижимался к нему всем телом, улыбаясь в поцелуй. И то, какими печальными были его глаза, когда Отабек смотрел в них. В последнее погружение они все отведенное время провели на побережье вдали от людей, говоря обо всем на свете. Отабеку ни с кем до этого не было так легко. Отабек заметил знакомое лицо в толпе. — Мила! — крикнул он и помахал рукой. Мила увидела его и махнула в ответ, пробираясь ближе. — Привет, красавчик! Все-таки передумал и решил со мной потанцевать? — кокетливо спросила она, поправляя бретельку белого топа. — Ты видела Юру? — перекрикивая музыку, спросил Отабек. Кто-то толкнул его локтем в спину, но он даже не повернулся. — Юру? — переспросила Мила и вдруг расхохоталась. — Боже, еще один! — Что? — Поищи в городе! Бар называется «Барселона». Скорее всего он там. Хотя не думаю, что тебе что-то светит, я пыталась, — улыбалась Мила, и Отабек увидел в ее глазах поддельное сочувствие. Выбравшись из толпы, Отабек пошел вверх по берегу в надежде найти машину. Голова уже начала гудеть, хотя раньше это происходило лишь спустя час или полтора. Ему срочно нужно было найти Юру. Отабек не знал причин, по которым это казалось таким важным, и не хотел даже задумываться над ними. Ему просто нужно было спросить, сказать… А что он ему скажет? Чего можно ждать от человека, который живет моментами? Почему Юра тогда сказал, что у него в жизни есть лишь эти пять часов в неделю? А что было за пределами уровня? Вопросы теснились в голове, как мотыльки под плафоном лампы. — Эй! Как добраться до «Барселоны»? — крикнул Отабек, завидев припаркованную у проезжей части знакомую красную Ауди. — О! Отабек! Ты Юру ищешь? — спросил Гоша, делая музыку тише. — Прыгай, я все равно еду в центр, докину тебя! Правда не факт, что он там. Он там, думал Отабек. И не знал, откуда взялась эта уверенность. В баре было тесно и накурено. Гоша подвез его до места назначения, поморщился и покачал головой, не выходя из машины. Сказал: — Не думаю, что тебе там понравится, — и, не дождавшись ответа, вдавил педаль в пол и быстро уехал. Отабек шел мимо натыканных по всему помещению столиков, огибая танцующих размалеванных девушек, и озирался по сторонам. Юра нашелся у барной стойки в компании двух миниатюрных девиц. — А потом я… — Юра, до этого явно что-то активно рассказывавший, осекся, увидев Отабека. — Что ты здесь делаешь? — По-моему, это очевидно, — сказал Отабек, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. А что он ожидал увидеть? — Дамы, я пойду покурю на свежем воздухе, окей? — спросил Юра, посмотрев сначала на одну девушку, потом на другую. Обе были одеты в какие-то непонятные Отабеку наряды, которые больше открывали тело, а не прикрывали его. — Идем. — Юра, спрыгнув с высокого стула у стойки, взял его за руку и потянул за собой. Они прошли по узкому коридору и вышли через черный вход в переулок между домами. Шел дождь, и Отабек с удивлением посмотрел на небо. Здесь и такое бывает? — Чего тебе? — зло спросил Юра, и Отабек перевел на него взгляд. Юра стоял, скрестив руки на груди, его волосы быстро мокли под дождем и липли ко лбу. — Ты прячешься от меня? — спросил Отабек прямо. — А это ты с чего взял? — С того, что ты прекрасно знаешь, что это последнее место на этом чертовом уровне, куда бы я пошел! — резко проговорил Отабек, чувствуя, как изнутри поднимается волна злости. Чего он ожидал? Господи, чего? Что можно требовать от человека, которого ты видел три раза? Но почему в этих глазах было столько… боли? Отабек только сейчас осознал, что так приковывало к себе в Юре, что заставляло всматриваться в него, как в бездну, ожидая, что на тебя посмотрят в ответ. Взгляд тонущего человека, который уже не зовет на помощь, смирившись со своей участью. Тот, кто живет здесь и сейчас, потому что у него нет ни «было», ни «потом». Что?.. — А я что, должен проводить с тобой каждый раз, когда я здесь? — резонно спросил Юра, хлопая мокрыми ресницами. Дождь пошел сильнее, превращаясь в ливень. Отабек провел рукой по лицу, стирая с него капли. — Зачем ты это делаешь? Ты ведь и сам сказал, что это не помогает забыться! Так для чего? — Эй, правильный мальчик, очнись уже! — рявкнул вдруг Юра, делая шаг вперед и сжимая руки в кулаки. — Здесь нет хорошего и плохого, злого и доброго! Здесь все просто отрываются и творят всякую хрень! За этим это место и создали! Чтобы такие, как я, — Юра ткнул пальцем в свою грудь, — и как ты, — повторил то же самое с Отабеком, — и как вся эта долбаная шушара вокруг могли типа почувствовать свободу. — Он сделал пальцами кавычки в воздухе. — Только это все полная туфта! Но здесь все равно лучше, это все, что у меня есть! И я не дам кому-то, вроде тебя, это отнять! Или ты думаешь, что пара поцелуев дает тебе на меня какое-то право? — Юра, что ты говоришь? — спросил Отабек, хватая его за локти. — Что с тобой происходит? — Ничего! Просто оставь меня в покое! — крикнул Юра, выворачиваясь из его хватки и вбегая в дверь бара, оставляя Отабека на улице одного. Сердце исступленно билось в ребра, с каждым ударом рассылая по телу дрожь. Отабек всегда любил одиночество, всегда держался подальше от людей, предпочитая тихую и размеренную жизнь. Но сейчас все перевернулось с ног на голову, и он не мог поверить в то, что причиной этому был этот парень, будто застрявший между двумя мирами. Умом Отабек понимал, что стоило послушаться Юру и просто оставить его в покое, но что-то внутри рвалось на части от воспоминаний, которые услужливо подкидывала память, и от осознания того, что такого с ним не происходило ни разу в жизни, ни единого разочка за двадцать семь лет. Он не понимал, почему Юра вдруг решил исчезнуть, от чего он бежал и почему так резко отреагировал, увидев его этим вечером. Дверь рядом снова распахнулась, и Отабек понял, что так и стоял, не двигаясь, все это время. Юра выглянул наружу, затем вышел под дождь. — Прости, — пробормотал он, опуская голову, и распущенные влажные волосы налипли на его щеки. — Я не знаю, с чего я вдруг… — Где ты? — вдруг спросил Отабек, глядя на него. — Что? В смысле? — Юра поднял голову и удивленно уставился на него. — Там. — Отабек поднял палец вверх. — Где ты сейчас? — Какое это имеет значение? — У Юры снова недобро загорелись глаза. — Кто ты такой, чтобы спрашивать подобное? — Просто ответь, — сказал Отабек. — Помнишь, ты сказал мне, что я из тех, кому нигде нет места? Так вот ты говорил скорее о себе, чем обо мне, ведь так? Ты танцуешь, пьешь, целуешь, кого нравится и когда хочется, но при этом ты нигде! Ни там, ни тут! Почему ты говоришь, что у тебя есть лишь эти пять часов? Почему прячешься от людей? — Ты перегибаешь палку, — прошептал Юра с угрозой в голосе. — Почему Сара тогда сказала в машине, что ей жаль, когда зашел разговор о переходе? — продолжил Отабек. — Хватит! — закричал Юра и толкнул Отабека в грудь обеими руками. — Я тебе ничего не должен, ясно? И ничего тебе не обещал! Отабек почувствовал, как голову вновь сжали тиски, и поморщился. — Я хочу тебе помочь, — тихо сказал он. — С чего ты взял, что мне нужна твоя помощь? — прошипел Юра. — С того, что вижу крик «ПОМОГИТЕ» в твоих глазах, черт тебя дери! — Отабек дернулся вперед, хватая его за локти. — Прямо вот здесь. — Он ткнул пальцем Юре в переносицу, другой рукой продолжая крепко держать его. — И мне впервые в этой жизни кажется, что я не ошибся! Юра молчал, чуть опустив голову и глядя прямо перед собой, куда-то Отабеку в подбородок. — Я хочу встретиться с тобой, — сказал Отабек. — Нет, — дернулся Юра, но Отабек не отпустил его. — Я приеду, куда угодно. Где ты? — Нет. — Юра! — Тебе не понравится то, что ты увидишь, — тихо сказал Юра, опуская голову еще ниже. — И я не хочу… Мне это не нужно, понимаешь? Я не хочу ни в кого влипать. Потому что для вас это развлечение, для вас это возможность уйти от реальности, а для меня и есть реальность. А ты… ты… Отабек притянул его к себе и крепко обнял, не обращая внимание на неприятно липнущие к лицу чужие мокрые волосы. Он был прав. И он сможет помочь, что бы там ни происходило. * * * Этот мир был похож на насмешку, и Отабек много раз за свою жизнь жалел, что не родился в каком-нибудь далеком шерстяном году, когда были старые радиоприемники и пузатые телевизоры, какие он видел в школе на выставке в музее. Он снова думал об этом, шагая за Виктором по коридору к его кабинету для нового обследования. — Голова болит постоянно или только после погружений? — спросил Виктор, отпирая дверь кабинета и пропуская Отабека внутрь. — Уже постоянно, — ответил Отабек, проходя дальше и садясь в привычное кресло из мягкой белой кожи. Виктор кивнул и устроился за своим столом с экраном, тут же начиная что-то быстро печатать. — Скажите, Отабек, почему вы избегали погружений почти десять лет? Когда вам исполнилось восемнадцать, технология уже вышла из стадии бета-тестирования и широко применялась по всему миру. У нее были великолепные отзывы. Даже пожилые люди прибегали к онлайн-погружениям, чтобы хотя бы ненадолго снова стать молодыми, почувствовать драйв, избавиться от боли. Что же останавливало вас? — Я считал, что это глупо — бежать от реальности, — пожал плечами Отабек, глядя на аккуратные и тонкие пальцы Виктора на плоском мониторе. — Сейчас 2118 год. О какой реальности вы говорите, если еще сто лет назад люди погружались в онлайн с головой? Сегодня это просто вышло на новый уровень. — Мне нравилась моя жизнь. Как она есть. Реальная, настоящая. Я полагал, что там ничего этого нет и быть не может, — честно ответил Отабек, потирая виски. — Вы изменили свое мнение? — Виктор отклонился, откидываясь на спинку своего кресла и сцепляя руки в замок. — Нет. Не знаю. Не совсем, — замялся Отабек. — Скажите, вы верите в бога? — вдруг спросил Виктор, заправляя за ухо длинную серебристую прядь, выбившуюся из хвоста. — А это здесь при чем? — Просто ответьте. — Нет. Если бы он был, он бы не допустил всего этого. — Вот как. Просто зачастую именно те 10% верующих каких-либо религий, что остались в мире, избегают технологии погружения, говоря, что это огромный грех. Они осуждают тех, кто, вместо смерти, осуществляет полную загрузку на сервер, таким образом обретая вечную жизнь. И уж тем более не допускают даже мысли о том, чтобы сделать это добровольно. — Как это связано с… — начал Отабек, но Виктор перебил его. — Поймите меня правильно. Совсем скоро реальную жизнь и ту, что ведется онлайн, невозможно будет отличить. Сейчас большинству людей доступны лишь пять часов в неделю, но уже проводятся тесты, чтобы отправлять их в цифровой мир на сутки, а то и двое. Те, кому доступен первый уровень — политики, деятели искусства — уже имеют десять часов в неделю. И чувствуют себя прекрасно. — Виктор, ближе к сути, — попросил Отабек, не понимая, куда он клонит. — Дело в том, что ваше тело не принимает перехода от одной реальности к другой. Для вашего мозга это огромная нагрузка. И пока я не понимаю, в психологии дело или нет. После смерти загрузить человека на сервер не проблема, как и при добровольном переходе в цифровой мир. А вот вопрос с погружениями остается открытым. Существует очень небольшое количество людей, около 2%, по данным последних исследований, которые не могут воспринимать обе реальности, вы понимаете? Либо то, либо другое. Отабек сглотнул: — То есть… — Да, к сожалению, для вас дальнейшие погружения могут быть очень опасными, а то и смертельными. Если вы не планируете в ближайшее время полный переход, я бы рекомендовал вам воздержаться от погружений до тех пор, пока я и мои коллеги не придумаем способ, как заставить ваш мозг принимать обе стороны без последствий, — кивнул Виктор, глядя на Отабека ярко-лиловыми глазами. — Сколько мне еще можно погружаться? — Вы меня неверно поняли. Вам опасно погружаться. Я категорически… — Сколько? — Отабек приподнялся в кресле, чувствуя, как сердце подлетает куда-то к горлу. — Я могу дать вам один час на этой неделе. — Вежливая улыбка сползла с холеного лица Виктора. — Под расписку, что ни я, ни моя команда не несем ответственности за состояние вашего здоровья. — Хорошо, — кивнул Отабек. — Я готов подписать любые документы. Виктор покосился на него, поджав губы: — Я рекомендую вам пройти на третий уровень, там более хорошие условия и более современные технологии. — Пятый. И только пятый, — сказал Отабек, устало прикрывая глаза. — На другое я не соглашусь. * * * — Эй, Отабек, давай к нам! — крикнула Мила, выныривая из воды. Океан сегодня был особенно прекрасен, тихий и спокойный, словно застывший в ожидании чего-то. Волны с тихим шуршанием облизывали прибрежные камни. — Где Юра? — громко спросил Отабек, стоя у самой воды и поджимая босые пальцы, когда вода докатилась до его ног. — Он там, у костра, — махнула рукой в сторону Мила, снова ныряя в невысокий гребень волны. Отабек быстро прошел дальше, молясь, чтобы Юра оказался там, где указала Мила. Он глянул на часы. Оставалось пятьдесят шесть минут. — Юра! — крикнул он, подходя ближе к большому костру, рядом с которым прямо на песке сидели молодые люди с бутылками пива в руках. — Не ори, здесь я. — Юра встал с песка, отряхнул неизменные черные бриджи и, споткнувшись об чью-то ногу, пошел к Отабеку. Сердце дернулось в груди. Либо сегодня, либо никогда. — Я хочу поговорить с тобой, — сказал Отабек, когда он подошел, вглядываясь в его лицо. Юра прикусил нижнюю губу. — Если ты опять собираешься копаться во мне, то вынужден отказаться, — мотнул он головой. — У меня осталось пятьдесят минут, и больше я не смогу сюда приходить, — тихо сказал Отабек. Юра поднял на него взгляд и нахмурился. — Что, решил перейти на уровень повыше, где народ побогаче и текила подороже? — Мне запретили погружения. — Что? Отабек рассказал ему о том, какое заключение вынес Виктор, и с каждым его словом лицо Юры становилось все бледнее. — Черт! — прокричал он, когда Отабек замолчал. — Что за хрень? Почему именно ты, что с тобой, блин, не так? — Не знаю, Юра, — честно ответил Отабек, борясь с желанием снова потереть ноющие виски. — Лучше б ты верующим был, — зло выплюнул Юра, отворачиваясь. — Я хочу встретиться с тобой! — Нет! Я же сказал тебе еще в прошлый раз, что не стоит этого делать! Почему ты не слушаешь меня и… Отабек сделал шаг вперед и поцеловал его, прижимая к себе обеими руками за талию. — Нет, только не это, — слабо проговорил Юра, когда Отабек отстранился. — Этой причины хватит? Где ты? У меня мало времени. — Отабек показал на тикающий на часах таймер, который на этот раз установил Виктор, вместо обычного отображения времени. Юра долго смотрел ему в глаза, и Отабеку казалось, что под этим взглядом головная боль отходила на второй план. Юра был нужен ему. На это не было причин, этому не было объяснений. Он был ему нужен. — Просто знай, что ты будешь сильно разочарован, — выдохнул Юра. * * * Отабек сидел на заднем сиденье машины, сжав пальцами джинсы на коленях, чтобы унять дрожь в руках. Инъекции, которые ему выписал Виктор, идеально помогали от головной боли, но никак не решали вопрос с прыгающим в груди сердцем. Мимо на бешеной скорости проносились леса. Отабек заранее отключил в водителе функцию общения, чтобы его не дергали вопросами как дела и куда путь держите. Он вообще не понимал, зачем в роботов внедрили эту технологию. Неужели кому-то так хотелось болтать с ними? Юра жил в тысяче миль от его города, и Отабек рассчитывал, что доберется туда за четыре часа, если в Кемптоне будет открыт воздушный коридор. Джей-Джей смеялся над ним, что ему вечно везет на закрытые коридоры, когда приходилось по два часа торчать на взлетной трассе и пропускать другие потоки. Однако на этот раз ему повезло. Он всматривался в навигатор для клиентов такси на потолке машины, думая, почему Юра так не хотел говорить ему, где он. Неужели была какая-то причина, по которой Отабек мог бы быть разочарован? Увидеть Юру в реальности хотелось безумно. Посмотреть, какой он, где он живет, узнать, почему он так ведет себя во время погружений и… просто увидеть не только в отведенные часы и ограниченное время. Отабек задремал и проснулся, когда мило улыбающийся робот-водитель протянул ему индикатор для оплаты. Прислонив к нему свой ID и проигнорировав вежливый кивок от робота, Отабек выбрался на улицу и осмотрелся. Перед ним возвышалось большое вытянутое здание в двадцать этажей с большим количеством корпусов. Оно было обнесено по периметру кованым забором с камерами и датчиками через каждые два метра. Отабек подошел к воротам, и вежливый женский голос из динамика поприветствовал его: — Добро пожаловать в Клинику Пятого Округа! Поднесите ID к датчику. Отабек послушался и приложил личную карточку к желтому кругу сбоку от ворот. — Спасибо, господин Алтын! Пройдите на пятый этаж, 515 палата, пациент Юта Плисецкая, лечащий врач Лилия Барановская. Вас ожидают, — оповестил его электронный голос. Отабек застыл, глядя на гостеприимно приоткрывшуюся створку ворот. Юта? Кто это и почему, черт возьми, он приехал в клинику? Сердце неприятно заныло, ноги стали ватными и не хотели слушаться. Плохое предчувствие буквально взорвалось тысячей колокольчиков в голове. Поборов внутреннюю панику, Отабек все же прошел через ворота и направился к широкому крыльцу с огромными дверьми в центре. Внутри все выглядело, как и в любой клинике, и от этого вида стало еще хуже. Отабек поднялся на пятый этаж и нашел нужную палату. Когда он уже собирался войти, его окликнули: — Вы Отабек Алтын? — К нему приближалась высокая статная женщина с красивыми темными волосами, уложенными в высокую прическу. У нее были вытянутое лицо с точеными чертами и очень острый, цепляющий взгляд. — Да, это я, — кивнул Отабек. — Барановская Лилия, лечащий врач. Вы к Юте? — Женщина подошла ближе и чуть склонила голову набок. — Эм… Внизу сказали, что да, но вообще-то я ищу Юру, — неуверенно протянул Отабек, начиная чувствовать себя глупо. Губы Лилии тронула улыбка. Она кивнула и, не говоря ни слова, поднесла ID к считывателю сбоку от двери и вошла внутрь, взмахом руки веля Отабеку следовать за собой. Отабек послушался и вошел в небольшую одиночную палату, залитую солнечным светом из единственного окна у дальней стены. Койка была огорожена ширмой, и Отабек застыл около нее, боясь пошевелиться. Сердце гулко билось в ребра, мысли путались, одна другой краше. Ему действительно было страшно, и он не понимал, почему. — Господин Алтын, — как сквозь слой воды, услышал он голос Лилии, но не отреагировал. — Господин Алтын! — позвала она громче. — Да? — Отабек повернул голову и посмотрел на нее. — Она вас слышит, но ответить не может. Позвоночник продрало ледяной волной, но Отабек твердо кивнул и распахнул ширму. Перед ним на больничной кровати лежала девушка, и внутри все болезненно сжалось при взгляде на нее. Светлые волосы, заплетенные набок в аккуратную косу, острые черты лица, бледные губы, такие знакомые, что под ребрами все отдалось тупой болью. Аппарат у изголовья кровати тихо гудел и выдавал на экран снимки и цифры, но Отабек лишь мельком глянул на него, возвращаясь глазами к девушке. — Юра, — тихо произнес он, не осознавая, что говорит вслух. — Ее зовут Юта, — сказала сзади Лилия. — Она поступила к нам пять лет назад. Я правильно понимаю, что вы познакомились в цифровом? Отабек кивнул, не в силах произнести ни слова. — Я провожала ее в ее первое погружение на пятый уровень, и так мы с ней общаемся. Я, знаете ли, не любитель этой технологии, но для таких, как она, это нечто большее, чем развлечение. Там она может быть такой, какой хочет. Юта всегда хотела быть сильнее, возможно, поэтому выбрала мужской образ. — Лилия подошла ближе и положила руку Отабеку на плечо. — Вы можете с ней поговорить. Я вас оставлю, — сказав это, Лилия зашагала к двери палаты и вышла. Отабек вслушивался в стук ее каблуков в коридоре, пока он не затих. — Привет, бро, — произнес он, присаживаясь на стул рядом с кроватью. Голос вышел сиплым. — Ну ты даешь… Рука Юты была очень холодной, но Отабек осторожно сжал тонкие пальцы в своих. Он не знал, что сказать. В голове билась лишь одна мысль, но он не мог решить, как задать этот вопрос, а главное — как получить на него ответ. Наверное, имело смысл постараться узнать что-то у Лилии, а пока… — И с чего ты решила, что я буду разочарован? Вот надумаешь себе что-то, а потом… Я приду снова, хорошо? В это воскресенье. Туда, вниз. Жди меня, ладно? Только не убегай, как в прошлый раз, я не хочу снова искать тебя в «Барселоне», честно говоря, мне там не сильно понравилось, знаешь? — Отабек усмехнулся и прикусил дрожащую нижнюю губу, глядя на чужие бледные пальцы в своей ладони. — Я договорюсь с врачом, чтобы мне дали еще время. И не надо меня отговаривать. Отабек перевел взгляд на лицо Юты и увидел, что в уголке ее глаза ресницы были мокрыми. Он осторожно потянулся и провел по ним кончиком пальца. Горло болезненно сжалось. Еще немного посидев у кровати, Отабек встал и попрощался с Ютой, погладив ее руку. Ему нужно было найти Лилию, и он спустился вниз, чтобы узнать, в каком кабинете ее искать. Это не понадобилось, так как врач оказалась прямо на ресепшене. — Посещения разрешены до 20:00, кроме воскресенья, и… — начала Лилия, но Отабек перебил ее. — У нее есть надежда? — спросил он. Лилия поджала губы. — Нет. Бывают ситуации, когда даже современные технологии бессильны, — сказала она. — Почему тогда вы не… — Не переведем ее в цифровой? Господин Алтын, все не так просто, как вам кажется. Семья Юты очень… традиционна, если вы понимаете, о чем я говорю. Они считают, что переход — огромный грех. А без подписания контракта со стороны родственников я бессильна. — Родственников? А если… если… — Мысли крутились в голове, как сумасшедшие. Отабек не мог все так оставить. Не мог сделать вид, что ничего не произошло, забыть, стереть из памяти и вернуться к своей прошлой жизни, как будто всего это не было. Нужно было что-то придумать, он мог помочь, он в это искреннее верил. Он мог… * * * — Вы осознаете, что просите меня пойти на преступление? — Виктор хмурился, сцепив пальцы в замок и хрустя костяшками, глядя Отабеку в глаза. — Я подпишу любые бумаги. Мне нужно всего десять минут. За это время ничего не случится! — Отабек ходил по его кабинету из угла в угол, не в силах остановиться даже на минуту. Казалось, что, если он сейчас ничего не сделает, его просто разорвет на мелкие части. — Зачем вам это? — вздохнул Виктор, откидываясь на спинку кресла. — Вы ведь вообще не прибегали к погружениям несколько лет, хотя могли. А тут вы просите меня практически убить вас собственными руками! — Прошу вас! Виктор поднял на него взгляд и долго смотрел ему в глаза. В конце концов, он кивнул и пробормотал: — Хорошо. Под полную вашу ответственность. У вас будет десять минут. Следующие погружения будут невозможны, если вы не примете решение о полном переходе. То есть добровольно не откажетесь от своей реальной жизни. Вы понимаете, что я говорю? — Да. Абсолютно. * * * — Юра! — Отабек метался по пляжу, пытаясь выискать среди людей знакомое лицо. — Юра! Он застыл, увидев у берега чуть поодаль от всех знакомую фигуру, и кинулся навстречу. Время шло, и его катастрофически не хватало. Сколько осталось? Девять минут? Восемь? Голова болела так, будто в черепе просверлили огромную дыру. Юра стоял, опустив голову и водя ногой по воде. Когда он услышал Отабека, он поднял на него взгляд и сделал шаг назад. — Ты же сказал, что больше не… — начал он, но осекся, потому что Отабек, едва добежав до него, упал перед ним на колени прямо в мокрый песок. — Ты чего? — выдохнул он, когда Отабек взял обе его руки в свои и крепко сжал. — Выходи за меня! — Ты… ты что? — жалобно спросил Юра, хлопая глазами и пытаясь выдернуть пальцы из его ладоней. — Там, наверху. Выходи за меня! Муж может дать разрешение на подписание контракта, и ты сможешь перейти сюда! Навсегда, Юра! Понимаешь? Лилия обещала помочь с этим, но я не мог не… не спросить. — Отабек затих и опустил голову, прижимаясь лбом к Юриным ослабшим пальцам в своих руках. Юра что-то произнес, и Отабек поднял голову, чтобы посмотреть на него. Распущенные светлые волосы упали на его лицо, закрывая глаза, и Отабек видел только его рот и прикушенную нижнюю губу. — Юра? — позвал Отабек, чувствуя, что сердце бьется так, словно готово проломить грудную клетку. Разве можно здесь ощущать все так? Разве можно?.. Юра слабо кивнул, прошептав «да», и упал на колени рядом с ним, обвивая руками его шею. Уже наверху, стоя на пятом этаже Клиники Пятого Округа в 515-й комнате в компании лишь представителя городской палаты и Лилии, Отабек, сжимая в обеих руках бледную ладонь Юты, тоже сказал «да» и улыбнулся, зная, что она его услышала. — До встречи, — прошептал он и наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб. * * * В воздухе витали запахи моря и влажного песка. Ярко светило солнце, и его лучи переливались в брызгах океанских волн. Отабек жмурился от ослепляющего света. Он впервые был здесь днем. На берегу было непривычно тихо, слышно было лишь крики чаек и шум воды. Галька, по которой Отабек шел босиком, была теплой и приятно гладкой. — Эй, бро, ты знаешь, что у воды здесь, оказывается, соленый вкус? И у текилы тоже! — раздался сзади знакомый голос. Отабек обернулся. Юра стоял в десяти шагах от него по щиколотку в воде. В излюбленных черных бриджах и той черной майке, которая была на нем в тот вечер на веранде. Он улыбался. — Только давай на этот раз возьмем к ней лайм, хорошо? — сказал Отабек, улыбаясь в ответ. Юра быстро закивал, убирая лезущие в лицо волосы, а потом вдруг сорвался с места и кинулся к Отабеку. Отабек подхватил его руками за талию и прижал к себе, чуть приподнимая над землей. — Текила-то хоть вкусная? — хрипло спросил он, зарываясь лицом в чужие светлые волосы и нервно смеясь, пытаясь убедить себя, что глаза слезятся из-за солнечного света, а не по другой причине. — Гадость! — сказал Юра ему на ухо, тут же издавая звук, похожий одновременно на смешок и на всхлип. — Дикая гадость! На третьем уровне, наверное, вкуснее. — Теперь ты знаешь разницу между текилой за сто баксов и за тысячу. Боже, я скучал по тебе, — тихо произнес Отабек, прижимая его к себе еще сильнее. — Я не выдержал и месяц. — Мила ставила на два. Проиграла, — хихикнул Юра. — Она меня просто плохо знает, — сказал Отабек, отстраняясь и целуя Юру в теплые губы. Отабек никогда не ощущал жизнь более полно и реально, чем в этот момент. И знал, что он не будет жалеть, потому что теперь у них было время, которое не ограничивали таймеры. И оно называлось вечностью.