Честно говоря, Луи наверняка должен был заметить, что находится на противоположной стороне арены. В свою же защиту он может сказать, что было трудно увидеть разницу, потому что и синие, и красные были смешаны в одну кучу, а он и так опоздал на пятнадцать минут, поэтому волновался лишь о том, как бы поскорее занять место, прежде чем закончится первый период.
Наверное, Луи должен был понять, что это значит: все, кто его окружает, болеют за другую команду. К счастью, рядом сидел милый парень, на котором была надета чёрная кепка и рубашка без каких-либо логотипов команды на первый взгляд. Поэтому ему казалось, что будет совершенно безопасно начать разговор о том, насколько ужасны эти Рейнджеры, чёрт возьми, чтобы хоть как-то скрасить свой неудачный выбор места.
— Чёрт, не могу поверить, что мне приходится сидеть среди Рейнджеров, — раздражённо произносит он. — Даже не верится, что они считают их
командой.
Парень смотрит на него так, будто ему только что плюнули в лицо.
— Ты понимаешь, где сидишь?
Ну, конечно. Здесь болеют не за Канадцев. Конечно же, этот милый парень, чёрт его дери, болеет за сущий мусор.
— А ты понимаешь, что на хоккейной игре, а не на своей почтальонской миссии, Разносчик газет?
Бормоча себе под нос, он начинает собирать вещи, надеясь не дать этому милому газетчику шанса ответить. Но не тут-то было.
— Да, я бы тоже свалил отсюда, если бы болел за такую дерьмовую команду.
Луи какое-то время молчит.
— Ты здесь ради грёбаных
Рейнджеров и имеешь наглость говорить это
мне?
Милый паренёк задумчиво гудит.
— Это больше походит на правду. Ради Бога, ты сел на другой стороне арены, — ухмыляется он. — Думаю, это говорит о многом.
Луи недовольно ворчит и садится обратно на своё место, не отрывая взгляда от этого до боли привлекательного парня.
— Ты меня не запугаешь, придурок.
Разносчик газет пожимает плечами.
— Мне же хорошо, Коротышка. Буду рад посмотреть на твоё лицо, когда твоя команда проиграет.
— Я не коротышка, — снова ворчит Луи, после чего раздражённо откусывает свой начо.
— Как скажешь, Коротышка.
— Пошёл ты, Разносчик газет.
Как бы то ни было, Луи даже при таком количестве произнесённых слов уверен, что вложил в них достаточно ненависти. Газетчик лишь улыбается.
Он откидывается на спинку стула, хмуря брови.
У него, наконец, появляется шанс понаблюдать за оставшейся игрой первого периода. Взглянув на таблицу результатов, он видит, что у команды Газетчика нет ни одного очка, но и у его команды тоже нет, отчего Луи начинает волноваться. При обычном раскладе обстоятельств он бы начал вслух об этом рассуждать, но сейчас рядом сидит этот милый придурок, который обязательно будет сыпать ему соль на рану, если Канадцы продуют. Этого не может произойти, иначе он будет выглядеть как нереальный идиот на всей арене, и это даже не обсуждается.
Появляется сильное желание погрызть ногти или закусить губу, но Луи сдерживает себя. Ни в коем случае нельзя показывать, как он нервничает, чтобы этот парень не решил ещё больше усугубить ситуацию.
Первый период подходит к концу, а счёт так и остаётся 0:0.
Он закидывает ногу на пустующее сиденье перед собой и нервно фыркает.
— Выглядишь немного напуганным, — произносит Разносчик газет. — Знаешь, ты можешь всегда поменять команду. Я даже не стану насмехаться над тобой, если ты это сделаешь.
Луи усмехается.
— Я мог бы сделать тебе одолжение. Ты видел, как играют твои Неандертальцы. Пройдёт немного-немало времени, и
моя команда победит.
— Ты в этом так уверен, — продолжает парень. — Но, кажется, не успел застать первые несколько минут их ужасной игры.
Луи закатывает глаза.
— Ложь тебе не к лицу.
Выражение лица этого парня вдруг становится таким самодовольным и
самоуверенным.
— И что же мне к лицу?
Он сужает глаза.
— Когда твой рот закрыт.
Когда начинается следующий период, Разносчик газет обходится без очередного подлого комментария. Когда Канадцы зарабатывают очко, Луи пользуется этим: он подталкивает локтем парня-газетчика только чтобы
удостовериться, что тот видел это, но он никак не реагирует. Луи едва раздражённо не фыркает, как малое дитя, но один из игроков вдруг неудачно падает, чем и привлекает всё его внимание.
В оставшееся время периода игра проходит спокойно, что хорошо, потому что это означает, что команда Луи всё ещё лидирует.
На экране начинают показывать рекламу и самые запоминающиеся моменты игры, убеждая Луи в том, что он ничего не пропустит, если повернётся к разносчику газет, чтобы позлорадствовать.
— Ещё не нервничаешь? — спрашивает он. — Уверен, твои клиенты поймут, если ты опоздаешь на работу, потому что твои крошки Рейнджеры не могут забить шайбу.
— Вообще-то, я в порядке, — отвечает тот, едва заметно улыбаясь. — Я за тебя беспокоюсь.
— Да пошёл ты, — Луи врывается в личное пространство этого парня, показывая, что эти слова его нисколько не задели, даже если это неправда. — Моя команда победит.
Парень наклоняется ближе к нему, самодовольно смотря прямо ему в глаза, и это оказывается последней каплей… Крупный мужчина, сидящий слева от него, подталкивает его локтем и показывает рукой на экран, где в рамочке в виде сердечка с ярко-мигающей надписью «Камера поцелуев» Луи замечает себя и этого Разносчика газет, чёрт возьми.
«
Да вы, должно быть, шутите», — хочет сказать Луи, но, кажется, совершенно не в состоянии вымолвить хотя бы слово. Спустя секунду его щеки уже касается чужая рука, лаская кожу, а он даже не может отстраниться из-за шока.
— Как тебя зовут? — спрашивает Разносчик газет, до невозможности нежно проводя большим пальцем вдоль его скулы.
— А что? — Луи чуть ли не заикается.
— Потому что, — начинает парень. — Я хочу знать твоё имя, прежде чем поцелую.
Чёрт возьми. Красивый и ужасно надоедливый Разносчик газет собирается его поцеловать. Наверное, это всё сон… или кошмар, но в каком-то роде идеальный.
Какого чёрта.
Он бы мог прекратить всё это. Мог бы оскорбить этого парня. Мог бы сделать что угодно, кроме поцелуя.
Но.
— Луи, — сам того не ожидая, тихо произносит он. — Меня зовут Луи.
— Тебе идёт, — парень ненадолго замолкает. — Меня зовут Гарри и я собираюсь тебя поцеловать.
Толпа начинает свистеть ещё до того, как их губы соприкасаются. Но как только это происходит, что ж, он в каком-то смысле перестаёт слышать что-либо, потому что этого газетчика зовут Гарри, и он целует Луи.
По стандартам Луи поцелуй выходит невинным: длится всего несколько секунд, без языка, зубов или ещё чего-то. Когда они отстраняются, Гарри переводит взгляд на экран, широко улыбаясь, почти как Диснеевский принц, отчего на его щеках появляются ямочки. Луи изо всех сил старается подражать ему, пока камера наконец не отдаляется к другой ничего не подозревающей паре.
— Хочешь уйти отсюда? — спрашивает Гарри, как только толпа перестаёт обращать на них внимание.
Идея заманчивая. Очень-очень заманчивая, но…
— И не увидеть выражение твоего лица, когда твоя команда соснёт у моей? Хорошая попытка.
Гарри смеётся в ответ, откидываясь на спинку своего стула и кладя руку на бедро Луи.
— Ладно. Но давай сделаем игру более интересной.
— Как? — гудит Луи.
— Поспорим, — произносит Гарри. — Когда моя команда выиграет, ты наденешь мою Рейнджерскую джерси.
Луи закатывает глаза.
— Если не считать того факта, что это невозможно, — начинает он, затем рукой обводит верхнюю часть тела Гарри. — На тебе нет джерси.
Гарри пожимает плечами.
— Значит, тебе придётся поехать ко мне и взять её.
Господи. Луи определённо всё это снится. Или он попал в порно. Никакого
реального объяснения нет.
— Отличная идея, но когда выиграет моя команда… — Луи замолкает, чтобы тщательно обдумать наказание. — Ты наденешь
мою Канадиенскую джерси на следующую игру со мной.
Гарри смеётся.
— Идёт, если не считать того факта, что это невозможно. Удачи тебе в том, чтобы нацепить на меня свою одежду, Коротышка.
— Меня зовут Луи.
— Знаю.
~*~
Он проигрывает. Конечно же, его команда проигрывает, чёрт возьми.
Вместо того чтобы чувствовать себя идиотом, Луи держится за руку с Гарри, пока выбирается из арены. В голове крутится лишь вопрос о том, как всё это случилось.
Оказывается, Гарри не такой уж и придурок, как он первоначально предполагал, потому что на всём пути к автомобилю он мягко приобнимает Луи одной рукой. Он ни слова не говорит о том факте, что Луи проиграл. Он лишь улыбается, что одновременно и смущает Луи, и соблазняет.
Как только они доезжают до квартиры Гарри — уютная квартирка, располагающаяся лишь в нескольких минутах ходьбы от квартиры Луи, как замечает он, — его сразу же провожают в гостиную и усаживают на конец дивана. Гарри садится на другом конце и поворачивается к нему, животным взглядом пробегаясь по его телу, но он сидит
так чертовски далеко. Может быть, сегодня Луи немного ошибся, но он точно знает, когда милые мальчики хотят раздеть его. Гарри, без всяких сомнений, хочет его раздеть.
— Тебе не нужно за мной ухаживать, чтобы затащить в постель, Гарри, — честно бормочет он.
Гарри смеётся и качает головой, посылая Луи яркую улыбку, когда тот, наконец, встречается с ним взглядом.
— Я не буду, но хочу.
Луи закатывает глаза.
— Это не важно. Если ты плох в постели, я в любом случае уйду.
— Знаешь, можно ко мне и проще относиться, раз уж теперь мы не на арене, да? Я никому не скажу, если ты будешь вести себя мило.
— Я намного милее, когда меня ублажают, — признаётся Луи. Он придвигается ближе, пока не упирается коленом в бедро Гарри. — Могу даже доказать тебе.
Он улавливает тот момент, когда Гарри расслабляется. Взгляд смягчается, губы приоткрываются, розовые и пухлые.
— Чего же ты ждёшь.
Луи мысленно злорадствует о своей личной победе, пока они добираются до кровати.
~*~
Он просыпается лишь в одной Рейнджерской джерси, которая велика ему в два раза.
Луи стонет, двигаясь, пока солнечный свет не перестаёт светить в глаза, и сталкивается взглядом с парой зелёных глаз. В голове постепенно начинает проясняться, пока он вспоминает, где находится и
сколько часов вчера испытывал одно лишь наслаждение. Чёрт возьми.
— Мне действительно кажется, что тебе стоит переключиться на другую команду, — хриплым ото сна голосом протягивает Гарри. — Синий подходит под цвет твоих глаз.
Луи не удаётся сдержать ни улыбку, ни желание снова поцеловать этого парня.
— Мечтай и дальше.
Вместо ответа, Гарри притягивает его обратно для ещё одного поцелуя, и Луи с лёгкостью льнёт к нему.
«Может быть, — думает он. — У Рейнджеров всё-таки есть
одно преимущество».
Луи планирует быть занозой в заднице у этого преимущества как можно дольше.
