***
Леонард Снарт не просто считал, а знал наверняка, что ему с клеймом повезло - маленькое, четкое, яркое, но предпочитающее оставаться незамеченным. Настолько, что даже многочисленные осмотры в тюрьме не смогли его выявить, а потому вместо прочерка в графе о родственной душе стояло многозначительное "отсутствует". Это его радует, поскольку сам Леонард отлично осознает важность родственной души для любого человека. Важность и слабость. Ему нельзя иметь такую слабость, слишком опасно, а потому он только поощряет подобное поведение клейма, "чуйкой" ничем не уступающей его собственной, только не на события, а на людей. Клеймо ни разу не появлялось перед тем, кто, как в последствии подтверждала жизнь, не заслуживал его доверия, тем самым обеспечивая его авансом - игнорировать его сигналы Снарт не собирался, давно убедившись в их эффективности. Лиза узнала о нем только когда ей стукнуло семь, а ведь она была ему сестрой, которую он только что защитил от отца. Мику клеймо показалось после первого спланированного ограбления, когда тот словил предназначенную ему пулю. В присутствии обоих вело себя раскованно, позволяя появляться на местах, не скрытых одеждой, но имея какие-никакие, "правила приличия", например, ни разу не заставляя самого Лена смущаться из-за своего местоположения. И, слава Богу, - из-за того, что пыталось сменить владельца. Леонарду хватало того, что он знал, что есть человек, который способен его полюбить, который обязательно полюбит его, который сможет понять и принять его полностью, всецело, ему было этого достаточно. По крайней мере, пока.***
- Что с нами не так. Мы идеально подходим друг другу... -...и мечтаем о тех, кто нам недостижим. - Продолжает вслед за нею бегун. - Похоже правильно говорят, что противоположности притягиваются.... - На этом месте Барри неумолимо краснеет, и Фелисити, до которой конечно же доходит, секунду хлопая ресницами, выдает: - Барри! Ты... Флеш отводит в сторону взгляд, чувствуя, как хвост начавшего мурлыкать ирбиса щекочет поясницу. Зеленая ящерка на виске Фелисити сползает ниже, сворачиваясь клубком где-то в недрах её декольте. А значит, они не так уж и идеально подходят друг другу. И это хорошо. Барри даже не представляет, как бы в ином случае смог бы говорить с Оливером. Наверно, примерно так же, как сейчас он пытается объяснить Смоук, что ему не нравится Леонард Снарт. Да, даже если у него классная задница, голос, которым только в сексе по телефону работать, и выглядит он как порноактер, даже полностью закутавшись в парку, он все ещё злодей и преступник, а потому не может нравится ни Барри Аллену, ни тем более Флэшу. Не может и все тут!***
В Мике Снарт даже не сомневается, несмотря на все его выходки и действия, да и собственные тоже - взъерошенное клеймо, выпрыгивающее навстречу, когда они пожимают друг-другу руки в знак примирения, говорит само за себя, точнее, за пиромана. А уж тот, как и всегда, провожает его восхищенным взглядом. О да, Тепловая Волна просто без ума от клейма Лена, и это вполне объяснимо, если знать, как именно оно выглядит. Хотя, в первый раз его увидев, Мик Рори ржал. Долго, со вкусом, безостановочно, высказывая разные предположения, пока кулак Леонарда не добрался до его челюсти. Подрались они тогда славно, да так, что уже клеймо Мика попыталось заклевать Снарта, к облегчению обоих - не покидая пределов кожных покровов владельца. Зато, когда Лен его разглядел... что ж, можно сказать, настала его очередь скалиться. Как и уклоняться от хука левой.***
У Него - только искры в глазах, отблески пламени в них выдают огненную натуру, а сама радужка почти прозрачная, по цвету - точно лед с темной прорубью зрачков. У Неё, вопреки сути и фамилии, глаза - огненные. Обычно карие, теплые, чайные, в гневе они - как два горячих уголька - обжигающие, яростные, манящие. Он не мог не попытаться приручить это пламя, даже отлично зная, что оно способно его уничтожить. Любовь - самая сильная по разрушительной мощи вещь в мире, но и в здравом, и полном безумия, как его собственный, уме, от неё никто не отказывается, даже Капитан Холод, словно гончая бегущий по следу Алого Бегуна, оказался не в силах противостоять ей. Вот и он, зачарованный, завороженный этим светом, тянется к ней, всей такой мягкой, теплой, живой, и когда наконец-то прикасается - жар пробирает до нутра, и удивительно, как на его коже не остается ожога. Но на другой, такой чистой, такой свежей и приятной на ощупь, как высушенная древесина, след все-таки остается...***
Изменения в Кейтлин, к своему стыду, заметили они не сразу, а только когда не замечать стало невозможно. Переглянувшись, Циско и Барри сделали то, что должны делать друзья в таких случаях - затащили в клуб и подло подпоили, развязав тем самым язык. После четвертого шота текилы она сама ответила на заданный вопрос, без слов поднимая рукав блузки, демонстрируя черно-рыжую лохматую собаку, свернувшуюся клубком и прикорнувшую на её голове яркую лазоревку. И если пес был уже знаком Барри, то синица... - Когда? Кто? - Когда Снарт меня похитил. Мик... Рори хотел показать мне, как красиво пламя, а после поджечь мне ноги, но увидел, как... Ох... - Кейтлин опрокидывает в себя ещё один шот, кривится и признается. - До сих пор не могу решить, что же хуже - сам факт того, что мой соулмейт - преступник-пироман или закатанная им после этого лекция про огонь? Пес в ответ на это поднял одно ухо (как заметил Барри - явно подпаленное и пару раз надкусанное), грузно встал, встряхнувшись всем телом, и потрусил в направлении ладони Кейтлин. Синица, вспорхнувшая на пару сантиметров при его движении, снова уселась ему на макушку, не собираясь расставаться, и чуть покачивала длинным синим хвостом. Теперь, зная всю подноготную, спидстер явно видел соответствия между метками и теми, кого они обозначали. И в лохматой мощной дворняге явно виделся Мик Рори, а в яркой, но элегантной птице - Кейтлин. Пес, тем временем, достигнув ладони женщины, принюхался, а после, чуть уменьшившись в размере, скользнул по пальцам, вплотную приблизившись к руке Барри. Его собственное клеймо, не менее любопытное, чем владелец, не могло такое пропустить, легкой щекоткой проскользив со спины, которую любило занимать полностью, и теперь пышными вибриссами обнюхивало нового знакомого. -... или то, что я даже не в ужасе от всего этого? Циско присвистнул, а Барри засмеялся, подумав, что его команде явно не везет с соулмейтами, раз уж у Кейтлин сложилось так, Циско даже представить не может, где ему ловить своего полоза Байрда, а сам он даже не представляет, каким может быть его собственный соулмейт. Поздоровавшись с чужой меткой, клеймо Барри мгновенно снова переходит на спину, мазнув по тыльной стороне ладони кончиком пушистого хвоста. Удивительно, как этот самодовольный, но обаятельный котяра вообще соизволил показаться на глаза. Барри уже знает - даже если он встретит своего соулмейта, отношения у них будут ну очень бурными.***
Возможно, - только возможно, думает Леонард, - возможно они сошлись только потому, что их метки настолько схожи. И ладно Лиза, с ней дурную шутку мог сыграть факт родства, но Мик... Разве могут у них, у всех троих, настолько совпадать вкусы, что даже изображение соулмейтов принадлежат к одному отряду? - Снарт, да заткнешься ты или нет?!! - Ворчит пироман, пытаясь заснуть. Лео только хмыкает, отвечая: - Только если ты сам больше не будешь рассказывать о своей докторше. Мик что-то бурчит о том, что обмен не равноценный и вообще... Но его заглушает очередная птичья трель, смутно напоминающая соловьиную. Приятная, бесспорно, но... но не три часа подряд! - Опять?! Да сколько можно! - Снова взывает к небесам Тепловая Волна, накрывая голову подушкой. Лен пожимает плечами, делая очередную пометку в чертежах. - Сердцу не прикажешь... Соглашаясь с его мнением, птица-клеймо, выглядывающая из ворота его водолазки, начинает новую песню. Кажется, у его родственной души начался брачный период.***
- Тогда играй где-нибудь ещё, уйди из Централ Сити! - Не могу! Мне здесь нравится! Этот город - мой дом, сам видишь! - Холод машет рукой, привлекая внимание к символу штата и города, нахохлившемуся у него на ладони. С этим аргументом спорить трудно даже Флэшу. Ирбис, перебирающийся со спины на грудь, царапает кожу когтями, елозит кончиком хвоста по лопаткам, подгоняя его, взрыкивает тихо, усиливая внутри... Что? Гнев? Злобу? Тот самый описываемый Снартом азарт? Барри не знает, но... Черт возьми, как же ему нравится это ощущение. Ощущение начавшейся Игры. - Ты видел, на что я способен. - Невольно спидстер замечает, как его собственная походка становится кошачьей - тихой, вкрадчивой, властной, только усиливая значение слов, придавая им ещё один смысл. - Ты знаешь, что я могу остановить тебя. Если хочешь дальше испытывать удачу - хорошо. Но отныне - никто не умрет. Ирбис уже полностью перебрался ему на грудь и живот, а звуки, им источаемые, настолько громкие, что Барри уверен - Снарт тоже их слышит, слышит это еле уловимое басовитое мурчание на грани рыка, расположившиеся внизу живота и ... ... о боже... ... чертов хвост! Почему именно сейчас он вздумал вести себя как маятник? И почему в этом месте?!! Пусть здесь темно, но Снарт отнюдь не слепой, и его взгляд, как и ухмылка,которой он одаривает краснеющего спидстера, поднимая глаза от брюк, имеет слишком много значений. Объяснять ему, что это все хвост, но, к сожалению, не его собственный, точнее, его, но... В общем, ничего ему рассказывать Барри не собирается, а потому, натянув маску, убегает на самой высокой скорости. Раздающийся ему вслед приглушенный смешок Холода звенит птичьей трелью в ушах всю дорогу до лаборатории.***
Она говорит, слишком тихо, слишком просто для того, чтобы это было ложью. Слова, ядовитые, щекотные, неправильные в своей реальности колют нутро, заставляя сжимать кулаки. Циско взбешен, Циско не понимает - как? Как такое возможно? Его семья, конечно, тоже не заслуживает премии "родня года", но и не до такой степени, как... Он все ещё помнит, какие на вкус у неё губы, как упруга грудь, упирающаяся в его собственную, и как упоительно-тепло ощущается её крепкая талия в его руках. Теперь он знает о том, насколько печальным, полным горечи может быть её голос, как сверкают золотом в её глазах слезы, и как в нем самом отзывается её боль. И желая уменьшить её, он делает шаг навстречу, обнимая её. Руки, обвившие его в ответ, настолько крепки, что объятья начинают напоминать змеиный захват...***
Барри разглядывал золотую змею, обвившую ключицы Лизы (в том самом месте, где раньше змеился шрам) не менее удивленно, чем она сама. Можно даже сказать - куда больше, чем даже изумленный, но довольный, явно находящийся в восторге Циско поглаживает желтоногого бразильского дрозда на своей щеке, поглядывая в зеркало. Кейтлин, уже попривыкшая к собственной родственной душе (если только успешную попытку съехаться, омраченную только вторым спаленным за месяц тостером, можно таковой считать), меланхолично накапала всем троим успокоительного, и, дождавшись, когда оно начнет действовать, спросила, что они собираются делать. Когда Циско сказал, что он не знает, какие Лизе стоит подарить цветы, Сноу уточнила, что она вообще-то имела в виду, что они собирается делать с Леонардом Снартом и стоит ли ему помогать. Циско так многозначительно простонал, что Барри даже ухмыльнулся, приходя в себя. Мда уж, тут не знаешь, что хуже - то, что его соулмейт - Лиза, или что её брат - Капитан Холод. Они друг друга стоят. Все трое и во всех смыслах.***
Это оказывается просто, намного проще понять и найти соответствия, чем принять как данность. Совпадений много, слишком много, а уж когда в совокупности они достигают 96,53%, Леонард просто признает случившееся как факт. Точнее то, что должно случиться и обязательно случится. Время покажет.***
- Барри, ты предлагаешь мне стать героем? Напомни, сколько тебе платят? - Это лишь вопрос времени. - Посмеиваясь, отвечает Барри, на душе которого от чего-то удивительно мирно, словно ирбис в кои-то веки перестал в неё скрестись и только мурлычет, будто смеется сам, так же в ответ на забавный птичий щебет в трубке. - Кстати, тут его у тебя будет навалом. - Не так много, как тебе кажется. - Улыбается Лен совершенно кошачьим образом, одними глазами. - До встречи, Барри. Спидстер только улыбается в ответ, даже не пытаясь его переубедить. Время все расставит по своим местам, уж он-то это точно знает. - Думаешь, этот леопард сменит шкуру? - Спрашивает Джо, и до Барри наконец-то доходит: Леопард. Не ирбис - снежный леопард. А леопард - почти что Леонард. - Барри, с тобой все в порядке? Спидстер машет рукой, даже не пытаясь натянуть улыбку на лицо. Его родственная душа - Капитан Холод. Впрочем, в какой-то степени это даже логично, если вспомнить, что его подельник - соулмейт Кейтлин, а сестра - Циско. Шершавый язык пройдохи-леопарда защекотал ухо и Барри машинально почесал его по голове. Как относиться к неожиданно найденной второй половинке (точнее, к тому что он узнал её личность), он все ещё не знал. Но основную мысль понял. Главное - чтобы Снарт ни о чем не догадался.***
Айрис остается с Джо, чтобы его утешить. Пусть они с её матерью и не были родственными душами, но она, как никто другой, знает, как в такие моменты важна поддержка. Так что он возвращается в одиночестве, но вот дома оказывается не один. - Какао не вкусное без зефирок, а они у вас закончились... - Лен не успевает произнести фразу до конца, как оказывается припечатанным к камину, в буквальном смысле искрящимся от ярости спидстером. - Ты с ума сошел? - Спрашивает его Барри, хватая за грудки. Лен - не сумасшедший, о нет. Он куда разумнее и умнее многих, пусть его образование не содержит даже оконченной школы, по крайней мере, официально. А потому, он только улыбается, накрывая кулаки Барри своими. Барри чувствует вибрацию в горле ирбиса, возникающую от мурлыканья, так же ясно, как силу спидфорса на своей коже, молниями охватывающую его. Как и то, как рывком, быстро, молниеносно тот со спины переходит на руку, а после... на чужую руку, и уже воочию видит, как с кожи Лена буквально вспархивает красный, нет, черт возьми, Алый кардинал, приземляясь уже на его ладонь. Птаха вертит головой, ерошит перья, перепрыгивает с лапы на лапу, в общем, привыкает, и явно никуда с тела Барри сойти не спешит. Он поднимает взгляд и видит, как его собственное клеймо тоже освоилось на теле Снарта, а кошачья морда заполонила его лицо, соединяясь с его, совпадая, наделяя звериными чертами, точнее, усиливая и так имевшиеся у Леонарда, можно сказать, обнажая его суть четче. Тот облизывает губы, а Барри на секунду видится знакомый, до щекотки, шершавый язык и целый ряд клыков, но скорее вопреки этому, взгляда оторвать он не может, одновременно ощущая, как начинает походить цветом лица на оперение кардинала. - Ну наконец-то... - Шепчет Лен ему в губы, обдавая теплым дыханием кожу. Барри моргает, осознавая. - Погоди, ты что... знал? Но как? Ты же не видел мое клеймо! - Скарлетт, сам подумай - кого может олицетворять один красный, всеми известный и любимый символ, кроме как другого символа, тем более, такого же алого? Барри только фыркает в ответ, а после, не иначе как набравшись от коварной кошачьей натуры, сам тянется вперед, жмурится, потирается носом, ластясь, перед тем, как наброситься на чужие губы в голодном, жадном поцелуе. Снарт отвечает не менее страстно, а когда он чувствует, что Барри в его объятьях от переизбытка ощущений начинает вибрировать, ему и вовсе сносит башню. Много позже, лежа на расстеленной парке возле украшенной ели, попивая какао с маршмеллоу (за которым он все-таки сбегал) и периодически целуясь с не-таким-уж-и-холодным-Капитаном-Холодом, Барри позволяет себе признать - с клеймом ему очень повезло!