Оконная ниша

Северус Снейп всегда  терпеть не мог официальные мероприятия. Начиная с торжественных обедов в Большом зале Хогвартса, где ему приходилось с вымученной улыбкой  выслушивать бред очередного идиота, занявшего место преподавателя Защиты от Темных Искусств, и заканчивая той нелепой, донельзя пафосной церемонией, на которой ему почему-то вручили Орден Мерлина и долго фотографировали в обществе Поттера и других героев. Он усмехнулся, вспомнив лицо Лонгботтома — тому явно хотелось оказаться в этот момент где-нибудь подальше вместе со своим орденом. А вот Поттер…   Снейп подхватил со стола бокал с чем-то неопределенно-розовым и отошел в сторону, чтобы никому не пришло в голову с ним вдруг пообщаться. На этих приемах всякое бывает! Но министру не отказывают, и пришедшее на пергаменте с золотым обрезом приглашение — “Мистер и миссис Шеклболт имеют честь… Вас и Вашего спутника или спутницу... Форма одежды парадная” — швырять в камин он все-таки не стал. Снейп, конечно, догадывался, что причиной приглашения послужило не его сомнительное геройство, а зелье от мучивших супругу  свежеиспеченного министра магии жестоких мигреней, которое он варил из уважения к бывшему соратнику по дурдому, носившему гордое название “Орден Феникса”, из сочувствия к несчастной женщине, ну и чтобы не потерять сноровку. Хотя зелье было элементарным, в общем-то.  Интересно, получил ли приглашение Поттер? Получил, конечно! И наверняка пришел. Это было еще одной из причин, заставившей  отыскать угол потемнее и укрыться там от возможных любопытных глаз. Видеть Поттера не то чтобы не хотелось, но…  Пришлось. Взгляд сам собой нашел чуть в стороне от основной толпы знакомую фигуру в не слишком изящно сидящей парадной мантии. В отличие от самого Снейпа, которому ходить на приемы было попросту не с кем, Поттер явился не один. Снейпа это, естественно, не касалось — они расстались, по его же, между прочим, инициативе, пятьдесят один день назад. Замена, как видно, отыскалась быстро. Эта мысль уязвляла и больно царапала самолюбие, но, как понял Северус еще в юности, жизнь вообще несправедлива. Он слегка сощурился, пытаясь рассмотреть, кому же выпала сомнительная честь стать поттеровским спутником.  Их связь была странной, внезапной и совершенно необъяснимой. Снейп так и не понял толком, с чего вдруг Поттер оказался с ним рядом —  впрочем, он тогда вообще мало что понимал в происходящем вокруг. Когда ты честно готовишься к смерти и она не менее честно к тебе приходит, а потом вдруг оказывается, что ты не только жив, но и, пусть и с некоторой неохотой и оговорками, признан героем… Тут любой запутается! Так что противостоять напору Поттера растерявшийся Северус Снейп просто не сумел, а когда опомнился, обнаружил, что тот занимает половину его постели и норовит прижаться к нему по ночам, на прикроватном столике прочно обосновался флакон со смазкой, книги на полках потеснил набор журналов “Квиддич сегодня”, в шкафу завелись футболки, джинсы и гриффиндорский шарф, а сам он выбирает на обед рыбу вместо мяса — потому что ее предпочитает Поттер. Разумеется, данная ситуация была абсолютно, бесспорно, совершенно неприемлемой! С этим надо было что-то делать, иначе все могло выйти из-под контроля, зайти слишком далеко и тому подобное. Он ожидал скандала, уговоров и обещаний, но Поттеру удалось его удивить: тот просто молча слушал, а когда неперебиваемый Снейп осознал, что идет в своих аргументах по третьему кругу, и потерял нить рассуждений — кивнул, сказал: “Ну…” и исчез из его дома. Вместе с “Квиддичем сегодня”, вечерними разговорами с Уизли через камин, рыбой на ужин и запахом спелых ягод, которыми почему-то пахли его волосы. Хотя нет, запах остался, и никакие очищающие заклинания и маггловские стиральные порошки не смогли убрать его с поттеровской… бывшей поттеровской подушки.  Снейп осторожно переместился в своей нише чуть вбок, намереваясь получше рассмотреть спутника Поттера, который стоял к нему спиной. Было что-то очень знакомое в его светлых, гладко зачесанных волосах, в развороте узких плеч, в том, как изящно и непринужденно он держал бокал, в безупречно пошитой и идеально сидящей мантии. Поттер, конечно же, был волен приходить на приемы с кем угодно, так что интерес Снейпа был скорее чисто теоретическим. Привычка следить за действиями бывшего ученика тоже никуда не делась… Он сделал еще несколько шагов. Светловолосый слегка повернулся, каким-то очень собственническим жестом дотронулся до рукава Поттера и что-то сказал. Северус чуть не подавился розовой гадостью. Нет, он, конечно, всего мог ожидать от Поттера, но это было уже слишком! Как?! Почему?  Почему Драко Малфой? И какого черта Малфой так интимно приближается к Поттеру, держит его за рукав и теребит пуговицу на мантии? К его Поттеру!  Противный голосок в правом виске — голос разума, судя по всему, — нагло заявивший, что “его” Поттер перестал быть в тот день и час, когда Снейп произнес сакраментальное “Нам надо поговорить”, он проигнорировал. Даже если они расстались, кто-то же должен был предупредить этого идиота, что с Малфоями лучше дела не иметь, уж Северус-то знал. Скользкие типы, что старший, что младший, который, что-то шепча чуть ли не в самое поттеровское ухо, делал вид, что снимает с плеча  незримые пылинки. В конце концов, это уже становится неприличным! Кругом люди, и… Видимо, та же мысль пришла в голову и Поттеру, потому что он оглянулся — Снейп вовремя отступил за спину какого-то незнакомого толстого мага в лиловой мантии — привлек к себе Малфоя, что-то ему прошептал, и они направились к выходу. Чуть ли ни за ручку. Скрежет зубов Снейпа заставил толстого мага вздрогнуть и обернуться, но он уже пробирался к выходу. Разум пытался его остановить, утверждая, что право вмешиваться в личную жизнь Поттера он тоже потерял, но Снейп, естественно, не слушал.  Поттер с Малфоем нашлись неподалеку, в оконной нише, скрытой за разлапистой пальмой и переливающейся занавеской — скрытой от любопытных взглядов посторонних, но не от ведомого чем-то и самому ему непонятным Снейпа. Стояли они очень близко, почти вплотную и… нет, кажется, не целовались, но выглядели так, словно вот-вот начнут. Снейп кашлянул. Поттер обернулся, в глазах его промелькнуло  странное выражение, как будто он ждал, что Снейп придет, и его ожидания оправдались. Малфой сделал шаг чуть в сторону, встал рядом и вызывающе посмотрел на своего бывшего декана. А знает ли Малфой, что он… что они...  — Мистер Поттер. Мистер Малфой.  — Профессор, — белокурая голова слегка склонилась. Говорить, что он больше не профессор, казалось банальным и не к месту. Какая разница, профессор или нет, если рука Малфоя слегка касалась руки Поттера, а в серых глазах читалось явное превосходство над собеседником. Ну ладно, мы это еще посмотрим! — Во-первых, господа, ваше поведение неприлично. Вы находитесь на приеме у министра, а не… гм… там, где подобное допустимо. Не перебивайте, мистер Малфой! Во-вторых, я бы хотел поговорить с мистером Поттером. Наедине.  — Гарри? — пальцы чуть двинулись по руке.  — Все в порядке, Драко, — почему Поттер так спокоен? Почему смотрит прямо в глаза? — Мы с… мистером Снейпом просто поговорим. Иди, ты же хотел пообщаться с миссис Шеклболт. Иди.  Малфой вскинул голову. Кажется, покойная тетушка Беллатрис учила его окклюменции? Легилименции, видимо, тоже научила, или же мысль о том, что именно Снейп с ним сделает, если он сейчас же не исчезнет, читалась во всех подробностях и без того — во всяком случае Драко, гордо фыркнув, отлепился от Поттера и исчез за занавеской. Подождав, пока затихнет стук его шагов, Северус резко обернулся к Поттеру, твердо намереваясь… Впрочем, что именно он собирался сказать или сделать, осталось неизвестным, потому что Поттер улыбался, той самой поттеровской улыбкой, которая когда-то казалась Снейпу обращенной к нему по ошибке, потом стала привычной и нужной, потом исчезла вместе с Поттером и только иногда снилась по ночам или мерещилась в толпе. Голос разума пробормотал что-то вроде “Только не начинай все сначала, ладно?”, но был опять-таки проигнорирован.   — Поттер, — начал было он, собрав себя в кулак и не обращая внимания на улыбку и блеск зеленых глаз, — ты…  Договорить он не успел, потому что Поттер облизнул губы — внутри что-то екнуло, вздрогнуло и расплылось по телу теплой волной — снова улыбнулся и широко шагнул к нему.   — Я соскучился, знаешь? Черт, как же я соскучился, Северус!  Голос разума в левом виске вопил, что нужно бы остановиться, и вообще Поттер уже не его и только что обжимался тут с Малфоем… Но было все равно — Поттер шагнул еще раз и оказался совсем рядом. Смотрел прямо в лицо, как будто не верил своим глазам. Дышал неровно. Потом качнулся вперед — или это Снейп потянулся, не в силах больше терпеть?  “Заглушающие хоть наложи, старый дурак!” — пискнул последний раз голос его разумной части и исчез, смытый и смятый нахлынувшими эмоциями. Остатков здравого смысла как раз хватило, чтобы послушаться.  Две мантии полетели на пол нелепой кучкой. Поттер был теплый, почти горячий, на его рубашке было слишком много пуговиц, и Северус вспомнил, как он ворчал по поводу вечных футболок — точно, старый дурак! Какой-то частью сознания, самым краешком, он сознавал, насколько безумно то, что они делают, что собираются сделать, но Поттер уже толкнул его к стене и опустился на колени.   — Поттер…  — Молчи, ладно? Мы потом поговорим. А сейчас просто молчи.  Молчать не очень получалось. Получилось только застонать не слишком громко, когда влажный язык прошелся вокруг головки, пощекотал под ней, облизал со всех сторон ствол, а потом член почти сразу уперся в упругое тесное горло. Он впился пальцами правой руки в лохматые волосы, не столько задавая темп, сколько пытаясь хоть как-то удержать, сохранить иллюзию контроля. Пальцы левой бессильно царапали стену. Поттер не ускорял темпа, двигался медленно, размеренно, глубоко пропуская в себя напряженный член, потом выпускал его, облизывал, играл губами с головкой и снова заглатывал. Иногда поднимал на Северуса затуманенные, с расширенными зрачками и легким налетом безумия глаза, улыбался, выпустив на время член изо рта, и снова принимался за дело. Откуда-то пришла непрошенная картинка: вот так же Поттер, наверное, опускался на колени перед Малфоем, так же улыбался, так же смотрел затуманенными глазами. Захотелось вцепиться в волосы обеими руками и просто оттрахать в рот, заставить задыхаться и захлебываться слюной… Северус резко вздернул Поттера вверх, притиснул к себе и впился в губы поцелуем. Поттер не возражал. Желание присвоить и заявить свои права было настолько сильным, что перед глазами замелькали белые круги. Мое! Он потянул за волосы, понуждая откинуть голову и подставить под жадные губы шею. Останется след… Плевать! Пусть все знают. И Малфой тоже. Руки торопливо шарили по теплой коже, гладили, сминали, никак не могли остановиться.  — Северус, — голос Поттера был темным, как и глаза. — Подожди. Пусти!  Пусти? Что? Зачем? Северус уже плохо соображал, но Поттер ловко вывернулся из его хватки, отступил к противоположной стене, упершись задницей прямо в подоконник, и быстро избавился от брюк, оставшись в одной расстегнутой рубашке, член его вовсю стоял. Северус сглотнул. Нет, они все-таки сошли с ума. Ну ладно Поттер, от того всегда можно было ожидать чего угодно, но он-то! В его-то возрасте и с его историей… И вообще они с Поттером расстались! И Малфой…  — Иди сюда, — хрипло позвал Поттер. — Нас скоро искать, наверное, начнут.   — Смазка, — так же хрипло отозвался он. — Смазки… нет…  — Плевать! Давай так. Осторожно только!  Северус лихорадочно вспоминал, что может найтись в карманах его мантии. Ничего там не было — что ж он за зельевар такой? Расслабился от хорошей жизни, да.   — Иди сюда, — еще раз позвал Поттер. — Северус…   Северус поцеловал его — на этот раз медленно и нежно, яростная волна ушла куда-то, осталось только желание сделать все так, как когда-то, чтобы Поттер стонал и запрокидывал голову, принимая его, а потом вздрогнул и широко распахнул глаза, кончая. Он помог Поттеру устроиться на подоконнике, поддерживая его и гладя разведенные ноги, приставил мокрую от слюны и предсемени головку к сомкнутому анусу и надавил. Поттер зашипел сквозь сомкнутые зубы, закрыл глаза и крепко вцепился в его плечи. Он был таким же тугим и узким, как в самом начале их непонятной связи, как будто все это время… Но остановиться Снейп уже не мог, да Поттер и не отпустил бы его, наоборот, он подтягивал к себе все ближе, обвивал ногами, держался обеими руками, втягивал в себя, принимая и раскрываясь.  — Поттер… ты…   — Ничего не говори, — выдохнул еле слышно Поттер прямо в губы. — Просто… ничего не говори…   Северус толкнулся в тесную глубину, Поттер отозвался тихим вскриком. Потом уткнулся губами в шею и задвигался, каждой клеточкой своей ощущая это движение и ответное движение Поттера,  гладящие плечи и спину руки,  вибрирующий в горле под губами стон, запах разгоряченного тела, ходящие ходуном под пальцами худые ребра. Все это был Поттер, тот самый, которому он сказал когда-то давно “Нам нужно поговорить...” и который исчез из его жизни на целый пятьдесят один день, чтобы снова появиться в ней — вот так. Где-то в конце коридора послышались голоса, и оба замерли, не двигаясь и не отрываясь друг от друга, тяжело дыша и безудержно целуясь. Если кому-нибудь в голову придет отдернуть занавеску… Нет. Голоса, прошелестев по коридору, исчезли, но этого напряжения и наступившего облегчения оказалось достаточно обоим — Снейп вздрогнул всем телом, чувствуя, как поджимаются яички, и глуша губами ответный стон.   — Поттер…  Поттер все так же тесно прижимался к нему. Он обвил Северуса руками и ногами, склонил голову к нему на плечо, и растрепанные волосы щекотали щеку.  — Да?  — Мы же расстались.  — Я помню. Ты сказал, что все это ошибка, что мы не можем быть вместе, у нас разные жизненные цели и ориентиры и что лучше разойтись сейчас, пока мы не причинили друг другу боли.  Если бы Снейп умел называть свои чувства, это он определил бы как стыд. Но он не умел, так что просто сказал:  — И ты теперь с… с Драко, да? Он тебе не подходит, Поттер! Я знаю эту семейку, с ними нельзя… Что?  Он почувствовал, как Поттер улыбается ему в шею. Стало тепло и щекотно.  — Я знал, что ты не сможешь не отреагировать на Малфоя.   — Что-о?  Он оторвал наглого мальчишку от себя, чтобы посмотреть тому в глаза. Что это все, черт возьми, значит?   — Между мной и Драко ничего нет, Северус. И быть не может. Драко… вообще не из таких, а я…   — Ты меня спровоцировал, Поттер!  Поттер покаянно кивнул.  — Ты упрямый и гордый, как стадо психованных гиппогриффов! Тебя ведь никак не переубедить. Мне было плохо без тебя. Очень плохо.  Северус попытался привести в порядок одежду, получалось плохо, показаться в таком виде на приеме было абсолютно невозможно. Поттер одеваться не спешил.  — Я скучал. Думал о тебе все время, днем и ночью, ночью особенно… Но ты же меня не принял бы! И слушать бы не стал. И я… да, я тебя спровоцировал. Ты же ревнивый. Малфой согласился мне подыграть — как ты понимаешь, у него мало шансов попасть на прием к супруге министра. Он тебя боится, знаешь? Я его еле уговорил.  Говорить о Малфое было глупо и ненужно. А о чем говорить? О чем говорить с Поттером, который сводит тебя с ума, и ты ничего не можешь с этим поделать — и не уверен, что хочешь.  — Прости, — Поттер наконец сполз с подоконника, скривился, как от боли. — Черт. Я идиот, ты же знаешь. Прости, это была не очень удачная идея…   — Одевайся, — сказал Северус. — Давай поговорим в более подходящем месте, если не возражаешь.  — Например?  — Например… У меня дома. В моем книжном шкафу как раз освободилось немного места для “Квиддича сегодня”.  Об улыбку Поттера можно было зажигать свечи. “Я же говорил, что ты старый дурак,” — удовлетворенно заметил голос разума в левом виске. Спорить Северус не стал.