13. Крепкая валюта
12 марта 2020 г. в 16:36
Коробка на крыше корвета — молчаливый укор. Игорь берёт в руки, хмыкает — не приняла. Мыслите вы ограничено, Виктория Сергеевна. То, что от чистого сердца, за подачку принимаете. И не поленилась ведь, приехала.
— Это от тебя?
Она подходит медленно, в глазах снова лёд.
— Ну, я как лучше хотел. Просто дружеская благодарность.
— Только материальным умеешь благодарить? — губы Вики кривятся презрительно. Игорь плечами небрежно — не спорит.
— Я не знаю… Мне просто некому подарки дарить. А иногда хочется.
Если может и хочет — почему нет? Этого Игорь понять не может. Как и холода звенящего, что волнами от неё исходит. На простую мелочь, на попытку приятно сделать, такая реакция.
— Больше не делай так никогда. От некоторых подарков бывает только хуже.
— Окей. — Спорить с ней себе дороже. Каждый раз как на стену глухую, стоит ли биться?
— Давай хоть до работы довезу, — последняя попытка лёд растопить, что с утра глаза сковал васильковые.
— На метро быстрее, — бросает отрывисто, уходит, не оборачиваясь.
— Пожалуйста, — бормочет Игорь вполголоса. Уговаривать нет смысла. Да и желания тоже. Ей не понять его, ему и пытаться в её голову влезть не стоит.
У отдела пусто, час ранний, и Игорь не спешит в кабинет душный — к багажнику подходит, но только открыть успевает, за спиной звук клаксона знакомый. Откуда?
Машины вереницей. Дорогие. Редкие. И каждая перед ним на секунду замирает — к ногам мусора мешки, снова и снова.
— С добрым утром!.. Игорёчек, это тебе!..
Последней едет Лера — за рулём тот же парень, которого в клубе обхаживала. На дверь кабриолета ладони кладёт, улыбается нежно.
— Доброе утро, мусор. — Последний пакет летит под ноги, на ботинки.
— Спасибо, — улыбается Игорь насмешливо. Кивает сотруднику, что мимо идёт, веселясь от происходящего. Но только последняя машина со двора выезжает, и улыбка с губ вниз ползёт, смывается. Не друзья они ему и не были никогда, но отчего на душе кошки так скребут отчаянно? Не противно, не обидно даже, как-то… гадко. Мерзко.
— Хоть мусор научились выкидывать, — произносит громко, носком туфли от себя пакет отбрасывая. Конечно же, ему всё равно, разве может быть иначе? И взгляды любопытные, которыми провожают следователи в курилке — пусть обломятся — мажору всё ни по чём.
Только чужеродность свою кожей ощущает. Казалось, получается, налаживается, но нет. Здесь навсегда инородный элемент.
— Доброе утро, — с порога. Даня и Жека взгляды короткие в его сторону, и тут же отворачиваются. Вика молчит. Что и требовалось доказать.
— А в ответ тишина, — вздыхая констатирует, улыбнуться пытается, но губы дрожат, не желают в улыбку складываться.
— О, мент родился! — восклицает Игорь, чтобы хоть как-то тишину эту гнетущую развеять, но под ледяным взглядом васильковым осекается.
— Доброе утро!
Криминалист, как ветер надежды, в кабинет входит, папку перед Викой на стол.
— Результаты вскрытия по Карасёву. В целом ничего особенного. Самоубийство.
— Вы сказали «в целом»?
Вика и сама не знает, зачем к словам цепляется. Закрыть дело, забыть о нём. Игорь не виноват, Карасёв вскрыл себе вены сам. Но почему теперь докопаться до правды хочется отчаянно? Может, от того, что перед внутренним взором взгляд мутно-зелёный стоит, а в голове слова, тихие, отчаянные. Нежданная исповедь. Она ведь чувствует, не надо даже оборачиваться — он подобрался, в Ивана Петровича глазами впивается.
— Да, есть нюанс. Я его в отчёте не отразил.
— И что же?
— Кровь. Её меньше, чем должно быть вне тела. Горячая ванна… Крови он должен был потерять меньше, не намного, на грани погрешности, но всё-таки. Неофициально я хотел это отметить.
— И что это значит? — Игорь пальцы сжимает нервно, надеяться на след уже страшно.
— Ты здесь не следователь, без тебя спросят, — Даня тут же недовольно.
— Вопрос правильный, — спокойно говорит Вика, всё ещё в сторону Игоря не глядя.
— Значит, что сердце могло остановиться раньше. До того, как были вскрыты вены. Минут пять-десять.
— Но после остановки сердца он навряд ли бы себе вены вскрыл, — вступает Жека.
— Ну, я бы не делал поспешных выводов по поводу убийства, всё оно очень тоненько. Я могу ошибиться.
— А что могло вызвать остановку сердца? От лекарства, инъекции? — допытывается Жека, хмуря брови.
— На теле следов инъекции нет, я всё внимательно изучил. Родинки и тому подобное… — Иван Петрович размышляет вслух, сам бы внимания не обратил, мелочь ведь. — Правда…
— Следы могут быть на месте шрамов от порезов, — говорит Даня.
— Совершенно верно.
— В крови? — спрашивает Вика, заранее зная ответ.
— В крови ничего нет. По крайней мере, на моём уровне.
— Что значит «на вашем»? — Игорь слушает внимательно, в голове мыслей круговорот.
— Есть вещества, которые очень сложно определить в наших условиях. Почти невозможно, нужны серьёзные лаборатории. Это всё, что я хотел сказать. В квартире больше ничего интересного нет. Следов взлома нет, отпечатки только двоих человек.
— Карасёва и мажора? — Даня подаётся вперёд.
— И Игоря, — соглашается Иван Петрович. — Есть пара отпечатков.
— Время смерти? — Даня словно след почуял, вцепился мёртвой хваткой.
— Около восьми, может раньше, может позже, тут сложно точно сказать. Я не знаю точную температуру воды в ванне.
— А Игорёк наш как раз в это время нагрянул, да?
— Ну, выводы без меня. Моё дело факты.
— Спасибо, Иван Петрович, — отвечает Вика, продолжая фотографию убитого в руках держать.
— Всё, чем мог, — вздыхает криминалист, поднимаясь и выходя из кабинета. И снова тишина. Вика начинает медленно, глаз с фото не сводя.
— Ну что, у нас появился неожиданный свидетель, видевший подозрительного человека.
Жека на Даню взгляд удивлённый, тот губы в полоску тонкую — не забыла. Хочет дело раскрыть, или за безопасность мажора переживает так сильно?
— Мне кажется, тот, кто его нашёл, должен съездить и привезти сюда, допросить, фоторобот составить. Да, Дань?
Он за её спиной кивает нехотя. И кто за язык тянул?
— Так точно, — цедит нехотя.
— Выполняйте. — Вика, наконец, к нему вполоборота, смотрит холодно, пристально.
— Есть, — сухо бросает Даня и, не оборачиваясь, из кабинета выходит. Воздух звенит напряжением, густым, тяжёлым. Игорь на Вику с интересом слабым — неужели из-за его подарка голубки поссорились? Неплохая компенсация за лобовое стекло разбитое.
— Вик, я… — начинает Жека, но она обрывает холодно:
— Какие-то вопросы, Жек?
Он усмехается едва заметно, головой качает, на рабочее место возвращаясь.
— У меня есть вопрос. — Игорь смотрит серьёзно, глаз не отводя. — А можно анализ в другом месте сделать?
— В смысле? — Вика хмурится непонятливо.
— Ну, в лаборатории получше.
Жека улыбается насмешливо, с Игоря на Вику взгляд переводит, чтобы шутку поддержала.
— Если только в ФСБ, — отвечает она. — Но нас туда не пустят.
— Это вас… не пустят, — нарочито небрежно тянет Игорь, не в силах отказать себе в удовольствии, насладиться взглядами: изумлённым и недовольным так откровенно, что смеяться хочется.
— Ты можешь устроить это? — Вика, кажется, впервые за утро на него по-настоящему внимательно смотрит.
— Попытка не пытка, — Игорь пожимает плечами, но знает точно, не знает даже — уверен — получится. Не откажут. Пойдут навстречу. В его мире всё решают не только деньги, связи тоже поддерживать надо правильные. Только зачем объяснять, если показать лучше?
Вика удивлена настолько, что даже с ним вместе ехать соглашается, без споров и попыток указать на место. Игорь лишь один звонок делает. Прямой. И через час у входа в парк две машины чёрные тормозят, одна с охраной.
— Они? — Вика нервничает — впервые с людьми такого уровня работать. На Игоря смотрит, и вроде удивляться нечему — он неизменно спокоен, расслаблен, да и чего ему нервничать? Но спокойствие это и её странным образом успокаивает.
— Похоже на то, — отвечает Игорь, добавляет вполголоса: — Сергей Фёдорович.
От мужчины, что идёт к ним навстречу, издалека веет уверенностью в себе и своих силах. Идёт, по сторонам не глядя, полы пиджака слегка развеваются, за спиной охрана безмолвная, но не невидимая.
— Привет Игорь. — Рукопожатие крепкое, улыбка дружеская — за деньги не купить такую. — Эта очаровательная спутница твоя жена?
— Начальник, — Игорь косится на Вику, добавляет, опомнившись: — Виктория Сергеевна.
— Добрый день. — Взгляд в её сторону мимолётный, но оценивающий. — Слышал, пошёл на работу?
— Служу в полиции, — Игорь улыбается криво.
— Ну, удивил. В любом случае это нужное дело. Нужнее, чем по офисам штаны протирать. Как отец? Я его давно не видел, со дня рождения.
— Нормально. — Сердце бег разгоняет, в голове мысль впервые, пугающая — вдруг откажет? — Помните, вы мне оставили свой телефон.
— Я всё помню, иначе начальником не стал бы, — продолжает улыбаться Сергей Фёдорович, но, взволнованный взгляд Игоря ловя, подбирается. — Тебе нужна помощь?
— Если возможно. — Игорь говорит быстро, уверенно, а у самого ладони вспотели так, что хочется о брюки вытереть жестом нервным. — Нужно заключение вашей лаборатории о наличии любых веществ в крови. Прежде всего — вызывающих остановку сердца. Можно это сделать быстро?
— Ну, для сына Соколовского всё можно, — уголок рта Сергея Фёдоровича ползёт вверх, и Игорь зеркально повторяет, облегчённо улыбаясь. — Поляков, займись, — охраннику не глядя. — Передадите ему образец крови.
— У нас с собой, — тут же отвечает Игорь, Вика сумочку открывает.
— Ну если всё, то разрешите откланяться. Передавай привет отцу и успехов по службе.
— А как вы с нами свяжетесь? — бросает вслед Полякову Вика.
— Не волнуйтесь, я вас найду, — отвечает он, догоняя начальство.
Игорь улыбается облегчённо, будто камень с души. На свой страх и риск действовал, и получилось ведь, а мог и отказать. Такого человека ради мелочи от дела отнимать — шутка ли? Только в его мире связи по прежнему крепкая валюта. Порой дороже денег.
— А знаешь, я бы осмотрел квартиру Карасёва, — задумчиво говорит Игорь, провожая их взглядом.
— Там уже всё до тебя осмотрели.
— Я — нет. — Игорь к Вике поворачивается. — И ты нет.