Совсем не идеальный мир

Я сидела поджав под себя ноги и смотрела в окно. Дымка от труб какого-то завода, стоящего на отшибе, уходила в небо, отравляя воздух. Это зрелище вызывало у меня умиротворение. Да уж, бесконечно можно смотреть на три вещи - как горит огонь, как течёт вода и как медленно умирает планета. Заебись. С момента, когда я прекратила уборку прошёл час. Я была вся в пыли, взмокшая, уставшая. А ещё пока я убиралась, случилось нечто, что знатно пошатнуло мою психику. *** Хоть дом, принадлежавший Квиреллу, по сравнению с остальными зданиями казался жалкой лачугой, комнат в нём было предостаточно. И нет, на дом не было наложено заклинаний расширения пространства. Просто раньше я жила в однокомнатной задрипанной квартирке, да ещё и вместе с Ленкой, а сейчас в моём распоряжении был полутораэтажный дом, в котором было восемь комнат - спальня с примыкающей к ней ванной комнатой, небольшая библиотека, где так же было что-то типа пустого террариума(это заставило меня задуматься о том, что, возможно, хорошо бы завести себе какую-нить живность помимо совы), гостиная(она же столовая, но не суть), две совсем маленькие гостевые комнаты с общей ванной комнатой, лаборатория(вся насквозь пыльная, что означало, что Квирелл не использовал её уже очень давно), крошечная кухня и комната забитая всяким хламом. Ещё был крошечный чердачок, тоже с кучей пыли и хлама, куда я даже не заглядывала. Все комнаты были маленькими, но по сравнению с моей квартирой это был грёбаный Букенгемский дворец. В том мире в доме убиралась Ленка. Наверное потому уборка отняла у меня так много сил. Убирала я без магии, поскольку тупо пока не разобралась в том как применять её в таком деле. Боялась сломать к чертям своё жилище, ибо если уж Рональд Уизли левиосой тролля нокаутировал, то мне страшно представить что бы было, возьмись орудовать ею я. От этой халупы рожки да ножки останутся. Я пока не особо разобралась как отменять заклинания. Понятное дело, что "финитой". Только вот получалась она у меня пока так себе. Не смотря на то, что убираться я не очень любила, убирала на совесть, вытирая каждую пылинку. Куча грязной одежды теперь лежала в ванне и ждала, когда я её выстираю. Книги были расставлены на поблёскивающие чистотой полки в библиотеке. Жаль, пылесоса у меня не было. Приходилось мыть полы вручную. С каждой минутой горы хлама в доме редели и пространства становилось чуть больше. Что-то я выкинула сразу, а что-то откладывала в трансфигурированную коробку(трансфигурация мне удавалась немного лучше. Квирелл был в ней сильнее, чем в чарах или ЗОТИ и его память меня сильно выручала). К примеру, три сломанных стула и старые, серые, пожранные молью шторы я вынесла на помойку, ибо чинить их у меня не было ни времени, ни желания. А вот какие-то амулеты из дерева с вырезанными на них рунами, чем-то напоминающие ловцы снов, я оставила. Память пока молчала, не выдавая мне свойств этих штук, но выкидывать их не стоило. А то какой-нибудь бомж подберёт их и всё - прискачут бравые авроры(возможно даже, с Артуром Уизли в кармане), будут разбираться кто бомжу третий глаз на лбу захуячил. Магия - она такая. Похлеще радиации будет. Уборка шла своим чередом и вскоре я уже была вполне довольна своими действиями. Я взяла коробку с пока не нужными мне вещами и хотела отнести её в ту комнату со всякой всячиной, однако когда я открыла дверь на меня вдруг резко накатили тоска и почему-то стало чуть страшно. Не успела я опомниться, как вдруг застыла на месте, не в силах пошевелиться. Передо мной стоял Квирелл. Моя точная копия, если не считать одежды. Он злобно смотрел на меня и вдруг заговорил: - Что, думаешь, что ты сможешь что-то изменить? Жалкая, глупая маггла! Ты умрёшь. И твоя подруга умрёт, и все вокруг тебя будут умирать. И тебе не изменить этого. Я чувствовала странный, животный страх. Квирелл вдруг превратился в Снейпа и стал наступать на меня. Я не из пугливых, но то странное желание причинить мне боль, что ясно читалось в его глазах, вызывало неподдельный и неподконтрольный ужас. Мне хотелось убежать, но я не могла. Я словно к полу приросла. Я взглянула на свои ноги и вдруг поняла, что пол превратился в болотную трясину. Меня затягивало вглубь, как когда-то в детстве, когда я заблудилась, пойдя за клюквой. Страх и паника охватили меня, я стала барахтаться, пытаясь выбраться, но меня утягивало всё глубже. Я хотела закричать, но из моего горла не вырвалось ни звука. "- Ленка..." - подумала я. Вдруг всё прекратилось, и я тяжело дыша вздрагивая от страха заметила, что сижу на полу, а меня держит за плечо Ленка. Я хотела было обрадоваться, однако она схватила меня за горло и повалила на пол, впиваясь своими губами в мои. Я опешила и паника почему-то усилилась. Я попыталась оттолкнуть её, но у неё вдруг откуда-то взялась такая силища, что мне не удалось сдвинуть её даже на дюйм. Её рыжие волосы мазнули по моему лицу и она отстранилась злобно усмехаясь. Мою щеку обожгла пощёчина. - Ну же, Катюха, - издевательски говорила она, расстёгивая мою рубашку, - Давай, я знаю, что ты хочешь, чтобы я тебя трахнула! - она засмеялась. - Ты настолько ничтожна и уродлива, что рада даже тому, что тебя используют! Я пыталась сопротивляться ей, но все мои попытки были ничтожны. Моё сердце вдруг кольнуло от этих слов. Ленка укусила меня за шею, больно раня кожу. - Ты жалкая. - ухмылялась она, облизываясь. - Почти все твои мужчины в конечном итоге бросали тебя и уходили ко мне. Знаешь почему? - она выгнула бровь. - Потому, что ты - женщина второго сорта. Я намного лучше тебя. Я красивая, сексуальная и в отличии от тебя я никогда не ломаюсь. А вот ты - серая мышь, которая только и ждёт, чтобы кто-то обратил на неё внимание. Ты даже моего внимания хотела настолько, что позволила использовать себя! По моим щекам текли слёзы. Запоздало мелькнула мысль о том, что Ленка теперь не рыжая. Мгновение - и надо мной склонилась Сивилла Трелони. - Ты думаешь, что теперь, когда ты попала в другой мир, что-то изменится? - насмешливо спросила она. - Ничего подобного, милочка! Тебе конец. Тебя снова используют, а когда ты надоешь - выбросят, как мусор. Бесполезная ты никому не нужна, бедняжка! Слова ранили меня. Мне было больно слышать такое от лучшей подруги, хотя до моего разума уже дошло, что это была не Ленка. Я одними губами шептала что-то, прося, чтобы всё закончилось, чтобы больше не было этого жуткого страха, этих убивающих меня слов, этого жуткого существа, так похожего и не похожего на Ленку. - А ещё ты лгунья. - прохрипело существо. Я распахнула глаза. На мне сидел тот мальчишка из реанимации, который стал моим последним пациентом, прежде чем я умерла. Его вены были все в порезах, кое-как зашитые обычными нитками, изо рта текла кровь. Она капала мне на лицо. Его глаза были полны ярости и омерзения. - Ты обещала, что вытащишь меня с того света, но ты ведь лгала, не так-ли? - спросил он. - Ты и сама знаешь, что спасать меня было бесполезно, ведь я попробовал бы снова, а потом опять. - Нет... - прошептала я. - Да! - категорично произнёс он. - Смотри на дело рук своих! - он поднёс свои окровавленные руки к моему лицу. - Смотри на то, что ты сделала! Ты думаешь, мне хотелось умереть такой вот смертью? Ты обещала, что спасёшь меня! Но ты не спасла. Ты - причина, по которой я умер! Шов на его горле расползся, на меня хлынула кровь. Я зажмурилась и стала молить бога, чтобы всё это закончилось. Но вдруг хватка рук на моей шее усилилась и я почувствовала, что задыхаюсь. Страх переполнял меня. Я боялась этого существа. Я боялась, что оно сильнее меня и убьёт меня прямо сейчас. Воздуха не хватало, я судорожно пыталась сбросить с себя эту тварь, но безуспешно. Разум уплывал, я задыхалась. Воздуха не хватало... Я из последних сил потянула руку к карману. Там лежала моя палочка. Я сжала древко в руке и изо всех сил стала думать о хорошем - о том, что тот парень будет жить, найдёт девушку(а может, парня, ха!), женится и будет счастлив(или не женится, но тоже будет очень счастлив!) не думая о смерти. Что Ленка на самом деле - чудесный человек, не способный сказать мне что-то настолько больно ранящее меня(хотя иногда эта прошмандовка и может спиздануть какую-то хуйню), что она никогда не предаст меня и всегда поддержит. Да, профессор Снейп, наверное тот ещё мудак, но я-то помню, как его наряжали в одежду бабушки Невилла! НЕ страшный он! И вообще, Квирелла тут быть не может, поскольку это я! Я ощутила, что моё дыхание больше ничто не блокирует. Боггарт засел в углу, злобно взирая на меня глазами Альбуса Дамблдора. Очки-половинки зловеще блеснули и старик начал говорить: - Ты и так всё знаешь, девочка моя. - добрым, медовым голосом говорил он. - Всё это - моя игра. Я - кукловод. И если ты встанешь у меня на пути, то ты замолчишь навечно. Даже если это сраный Дамбигад, я не сдамся просто так! Гарри не будет пешкой в этой грёбанной игре блядского Дамбигея! Нихуя, я сдохну, но по-моему будет! Я поднялась на ноги, страха почти не было. Старик закашлялся и вдруг превратился в рыжего, веснушчатого мальчишку с противной, злой физиономией. - Я буду мешать! Я и вся моя семья сделает всё, чтобы Гарри был нашим! И ты ничего не сможешь сделать, жалкая, мерзкая, глупая... Страх перерос в злобу и я направила палочку на Рона-боггарта. - Риддикулус! - воскликнула я, представляя как Рона тошнит слизнями. Боггарт выпучил глаза и из его рта стали потоком вываливаться склизкие, мерзкие слизняки. Он отступил в угол комнаты, словно прячась, а я выскочила за дверь тут же закрывая её колопортусом и оседая на пол. Это испытание оказалось слишком тяжким для моей психики. Я всё ещё ощущала боль в шее от удушения и укуса. Меня всю трясло. Слишком много адреналина, слишком страшно видеть воплощения всего, чего ты боишься... Я всхлипнула раз, другой, обхватила себя руками и горько зарыдала, повалившись на пол. *** Когда меня отпустило и истерика понемногу прекратилась, а я постепенно начала успокаиваться, я наконец смогла встать с пола и пошатываясь дойти до своей комнаты. Из зеркала на меня взглянул измученный мужчина с покрасневшим лицом и опухшими от слёз глазами. Зрелище малоприятное. На моих щеке и шее красовались следы от пальцев, губа треснула и сочилась кровью, багряный след от зубов немного кровил. Всё тело ныло. Рубашка кое-как держалась на одной пуговице. Я зашла в ванную и умылась холодной водой. Она щипала глаза, но успокаивала мою пылающую жаром кожу. Подумать только, а ведь это был всего-лишь боггарт! Я боюсь даже представить что будет со мной, если я столкнусь с существом посерьёзней! Опустошённая и выжатая, я села на подоконнике и битый час любовалась городом, приходя в себя. Я чувствовала себя одинокой и никому не нужной. Жуткий упадок сил - моральных и физических, вызывал дикую тоску. Хотелось домой. Я извлекла из шкафа секонд хендовскую спортивную куртку с капюшоном, взяла немного маггловских денег и кутаясь вышла из дому. Моросил дождь, а я всё брела узкими улочками, намереваясь купить пачку сигарет и наполнить лёгкие едким дымом, который так успокаивает и расслабляет, давая ложную надежду на то, что всё в этом мире не так уж и плохо. Я зашла в маленький магазинчик. Я вышла из него с бутылкой самого дешёвого пойла. Жаль, что я забыла барсетку. Вряд-ли я нашла бы среди табачных изделий сигареты с капсулами, что так нравились мне раньше. Подсознание почему-то убеждало меня, что их просто не было сегодня в продаже. Я не привередливая, Кэмэл мне подойдёт. В следующий раз куплю Винстон с ежевикой... Пачка лежала в моём кармане, тяготя его своим присутствием. Я продолжала пошатываясь идти по улице ничего не слыша и не видя, будто пьяная. Ноги привели меня в маленький скверик, где я отыскала уединённый уголок. Всё нормально, я дома. Баба Нюра сейчас опять начнёт ворчать, назовёт двух девчонок, стянувших мамину косметику, дубинами стаеросовыми. С балкона выглянет подвыпивший дядя Славик и начнёт кричать, чтобы мамаши на площадке утихомирили своих детей, а тётя Люда из шестого подъезда в ответ прокуренным басом гаркнет, что от него больше шума, чем от грёбаных пиздюков с площадки и что ему следует заткнуть свою харю. Из подъезда выедет Сашка - весёлый пацан в инвалидном кресле. Мама Яся вытолкнет его коляску, а сам он с жутко гордым видом отсалютует мне рукой с зажатой в ней чашкой чая. Все эти люди - порой мерзковатые, по большей части бывающие в весьма неприглядном виде - пьяные, грубые, хамоватые, больные физически, больные в фигуральном смысле...Но все они чем-то близки мне. Все оставили какой-то след в моей жизни. Я ещё не забыла. В моей памяти живы воспоминания о том, как баба Нюра с вечным ворчанием жалела меня, когда я плакала из-за маминой оплеухи, как эта, добрая в душе, старушка мазала мою содранную об асфальт коленку зелёнкой. Как дядя Славик франтовато вырядившись пел под окном тёти Люды серенады жутко неприятным голосом, а тётя Люда слушала и смущённо улыбалась, говоря, что он идиот и дуралей. После они всегда собачились между собой, как и раньше, но на каждый праздник дядя Славик проявлял всю смекалку и по новому поздравлял свою, как он её называл, рыбоньку. Я открываю пачку, втягиваю в себя дым. Крышка от бутылки отлетает в сторону и я отхлёбываю, чувствуя как алкоголь мерзкой струйкой течёт в желудок. Я ничем не лучше своей матери. Я вспоминаю вечно полупустую квартиру, пустоту в холодильнике, запах спирта, который, казалось, пропитал всё вокруг. Вспоминаю маму - холодное, расчётливое существо, которое ни разу не говорило мне, что любит меня. Но воспоминания о маме тонут в водовороте всего того, что заставляло моё сердце тоскливо сжаться. В глазах мутнеет, солёная влага стекает по худым щекам тяжёлым каплями. Я обхватываю колени руками и утыкаюсь в них лбом. Я не замечала положительных качеств своего мира, когда жила там, не ценила собственной жизни, воспринимая всё вокруг как данность. И как бездарно умерла я! Я хочу домой. И вдруг что-то болезненной пульсацией отзывалось в виске и перед моими глазами замелькали смутные образы, а сама я была готова поклясться, что услышала тихий смешок. Я была готова поверить в то, что вот он пиздец - вот она, горячка белая. Но что-то живое тихо гладило меня, словно мама утешающая своё дитя, а образы выглядели как призраки, которые есть и которых нет. Я закончила школу, мама настаивает на поступлении в медвуз, хотя я очень хочу в театральный. Вопреки воли мамы поступаю на режиссёрский факультет. Мама в ярости. Она вышвыривает меня из квартиры, сжигая все мои вещи в мусорке. У меня на глазах. Я не плачу, поскольку твёрдо решила. Я не встречаю Ленку. Все мои достижения даются мне не просто, но я с боем выгрызаю свои победы, не гнушаясь даже идти по головам. У меня нет друзей. Я пользуюсь людьми, верчу ими как хочу, этакая, карьерная(и не только) шлюха. Я получаю то, чего хотела - я - популярна, я - эталон для других девушек. Мне двадцать семь. Я узнаю о своём бесплодии и мой жених настаивает на лечении. Я не люблю детей, но он изрядно утомляет меня своей болтовнёй, так что я соглашаюсь на лечение, однако втайне принимаю противозачаточные. Мне не нужны лишние проблемы и хлопоты. Жених узнаёт об этом, бьёт меня. Я заявляю на него за изнасилование. Мне верят, я хорошая актриса. Мой бывший жених гниёт в тюрьме. Я наслаждаюсь жизнью. На своё тридцатилетие я получаю предложение на главную роль фильма по моей любимой книге. Планы мешает осуществить внезапная беременность. Я излечилась от бесплодия, вау. И теперь это существо внутри меня мешает моей карьере! <i>Я не могу позволить какому-то недочеловеку внутри себя мешать моей карьере! Да, может, я обрываю чью-то жизнь, но я мечтала об этой роли, а посему, аборт - единственное решение. Я тайком отправляюсь в частную клинику. Никто не должен узнать об этом маленьком недоразумении. Меня встречают неразговорчивые врачи и некоторые медсёстры перешёптываются. Да-да, это я, девочки, ну, кто в нашем мире без греха? Одна из медсестёр как-то странно смотрит на меня. Она кажется мне знакомой на подсознательном уровне, хотя раньше я не встречала её. Я не вижу её в кабинете во время...кхм...процедуры, но замечаю как она после плачет в углу в коридоре. Что, больно быть убийцей? Ну, такова уж жизнь, милочка! Проходят месяцы, полным ходом идут съемки. Я, как и всегда, на высоте. Я...Счастлива? Однажды в моём фургоне я просыпаюсь среди ночи. С чего вдруг? Мне чудиться, будто кто-то наблюдает за мной и я тихо фыркаю, смеясь над собственными опасениями. Чушь! Я хочу выпить воды, но вдруг из темноты на меня выпрыгивает кто-то. Я не успеваю даже вскрикнуть. Это девушка. Та самая медсестра. Худые, впалые щёки, рыжие волосы, которые могли бы быть красивыми, если бы не общий болезненный вид. Я стала её последней каплей. Я свела с ума её, пошатнув и без того расшатанную психику. Она плачет. Но в глазах её пылает злоба. Она несколько раз ударяет меня ножом, от чего я тяжко вздыхаю и обмякнув в её руках быстро умираю от потери крови, не услышав ни слова от своей убийцы. Её слёзы капают на моё лицо, губы шепчут что-то несуразное. Она сама не знает за что извиняется. Я умираю так и не узнав, что убила меня девушка по имени Лена, а последней моей мыслью почему-то мелькает, что у неё могли бы быть замечательные, волшебной красоты, рыжие волосы... Моросящий дождь уже давно перерос в ливень. Всё вокруг плывёт, образы меняются, я вижу себя, Ленку, снова себя, снова Ленку и других людей, которые мне не знакомы. Тысячи вариаций, миллионы возможных путей. Является-ли мой выбор ВУЗа отправной точкой? Нет, слишком мелко. Нужно мыслить масштабнее... Я задыхаюсь в колыбели. Ленка умирает подростком от передоза. У моей матери выкидыш. Ленка рождается инвалидом и навсегда прикована к коляске. Я тону в речке в четыре года. В пять Ленка лишается ноги в автокатастрофе. Я расту в детдоме. Мы с Ленкой ходим в одну школу. Она издевается на до мной. Я совершаю суицид, не в силах вытерпеть нападок. Я рождаюсь мальчиком. Мы с Ленкой вырастаем, встречаемся в меде. Я ревную Ленку ко всем и вся, заявляя на неё свои права. В итоге мы умираем из-за моей ревности - я убиваю её и прыгаю с многоэтажки. Я рождаюсь в полноценной семье. Ленка тоже. Наши мамы дружат. Нас сбивают на пешеходном переходе, когда мы переходим через дорогу, держась за руки. Я умираю. Я погибаю. Меня убивают. Я умираю от рук Ленки... Ленка умирает. Ленка погибает. Я убиваю Ленку... Нас калечат, мучают, убивают... Что это всё, значит?! ЧТО?! Нечто успокаивающе гладит меня по голове. Я ощущаю, как дождь хлещет меня по лицу, капюшон слетел, одежда насквозь промокла, руки дрожат едва удерживая за горлышко бутылку. Я уже не могу сдержать рыданий. Зачем я вижу всё это? Почему именно я, а не кто-то другой, попала сюда? Я не идеал, я страдаю зависимостью, я даже элементарных вещей порой не знаю! Я...Я просто хочу домой. Хочу сутки не спать, вытаскивая с того света тупых подростков, потом приходить домой, где меня будет ждать Ленка с коньяком, где мы будем смотреть фэнтези и ужастики, трахаться, когда захочется, не ревновать друг к другу парней и абсолютно не превозносить деньги. Я хочу этой жизни. Хочу туда, где мне не будет так больно и страшно... Внезапно всё снова поменялось. Я всё так же сидела на скамье, а передо мной вновь приобретал свои очертания мой старый двор. Я сидела во дворе, на той самой старой лавочке. Старые, ещё советских времён качели одиноко стояли посреди двора. Рядом со мной сидела баба Нюра и мирно дремала на солнышке. Старый ясень укрывал дворик своей пышной, сочной листвой. Всё было так, словно я и не просыпалась в другом мире. Во двор заехала, сделав вираж, небольшая машинка с шашечками такси на крыше. Когда двигатель заглушили, из неё вышла Ленка. Следом вышла... я, держа на руках смеющуюся девочку с рыжими волосами. Она была ещё маленькой, короткие кудряшки рыжих волос смешливо поблёскивали в солнечном свете. - Это кто? - спросила улыбающаяся Ленка, указывая на радостную, свежую, прямо таки, пышущюю молодостью и счастьем меня. - Мя! - радостно воскликнул ребёнок. - А это кто? - спросила я у малышки, указывая на Ленку. - Мя-я-я! - захлопала в ладоши девочка, заливаясь смехом. Это был Ленкин ребёнок. Она выжила. Наша чудесная доченька... Оглянувшись, чтобы никто не увидел, как Ленка поцеловала меня. Впрочем, баба Нюра тихонько наблюдала за ними в пол глаза. И на губах старушки промелькнула добрая улыбка. Я и Ленка шли мимо скамеечки. Девочка вдруг посмотрела прямо на меня и протянула мне свою пухленькую ручку. Я успела чуть коснуться её руки и она радостно воскликнула мне "Мя!". Её мамы повернулись, глядя в сторону, куда ребёнок тянулся ручкой, но меня не увидели. Я была сломлена, но грусть и отчаяние, почему-то, вдруг отступили на второй план. Да, любая вариация моей жизни или жизни Ленки, похоже, представляет собой ад, мучения и смерть. Так бы закончилась и моя жизнь. Но, похоже, магия, давала нам шанс. Всё вокруг вновь становилось туманным. Я в последний раз взглянула на единственную счастливую вариацию событий. Девочка всё ещё смотрела на меня своими зелёными глазищами, пока её мамы искали в сумке ключ от домофона. Я напоследок прикоснулась к её щёчке и прошептала: - Пожалуйста, пусть ты и твои мамы будут счастливыми. Я закрыла глаза, всё ещё ощущая под пальцами бархатистую кожу детской щеки, а когда открыла глаза, вокруг шёл дождь. В моей руке лежал давно потухший окурок, у ног перекатывалась расплёскивая содержимое бутылка. Наверное, я должна была ощущать опустошение и горечь, а так же вообще не испытывать желания жить и бороться. Но этого не было. Были только светлые грусть, детский азарт и странное ощущение жажды к жизни. Я тряхнула головой, взмахивая мокрыми прядями коротких волос, выбросила окурок с бутылкой в ближайшую урну, улыбнулась и пошла домой. Дождь словно не чувствовался на коже. И я была уверена, что первое, что я сделаю, это обниму Ленку, как только увижу её. В моей голове неторопливо копошились мысли, и одна из них была о том, что где-то там, где мы счастливы, в подъезд зашли я, Ленка и наша дочь, а баба Нюра тихо продолжила дремать, сидя на скамеечке. *** - Знаете, коллега, по-моему, магия поступила жестоко с этой женщиной. - размышляла Трелони, обмахиваясь большим, светящимся синевой, веером. - Д-да, я с-сог-глашусь отч-части. - нахмурился Квирелл, скрестив руки на груди. Он уже отчасти смирился с тем, что его телом теперь распоряжается какая-то баба. - Эт-т-то п-послужит ценным урок-ком для н-неё. - Что ж, возможно. Она и сама понимает, что пока что чертовски слаба. Такой сложной оказалась схватка с боггартом...А если бы это был сам Тот-Кого-Нельзя-Называть? - Сивилла закрыла веер. - Да, знания - сила. Я думаю, эта истина укрепит её дух. Она станет больше ценить данные ей возможности. Всё же, мне было бы приятно узнать, что моя жизнь не так плоха, а кончина не так бесславна. Впрочем, я ни на что не жалуюсь. - женщина фыркнула. Квиринус отметил как при этом чуть наморщился её нос и в глубине души это его умилило. - Н-на всё в-воля магии. - задумчиво пробормотал профессор. - Что-ж, посмотрим что из этого выйдет *** В тот же день я пришла и закончила уборку. Вернее, сперва я разбросала по дому мокрую одежду и сходила в ванную, оставляя за собой мокрые, грязные следы, согрелась под горячими струями воды, напевая попсовые песни, выпила немного виски и только потом, когда обнаружила, что весь мой труд может пойти на смарку, засучила рукава и принялась за дело. К боггарту я не заглядывала. Не смотря на то, что я уже совершенно не переживала по поводу того, что это существо может попытаться меня напугать, я, всё-таки, не горела желанием столкнуться с ним ещё раз. Наконец, я вытерла взмокший лоб и отметила, что в моём доме теперь девственная чистота. Меня стало клонить в сон. Слишком уж много впечатлений для одного дня. Я повалилась на кровать и уставилась в потолок, чувствуя как мои глаза постепенно закрываются. На задворках сознания промелькнула мысль, что, возможно, сегодня мне будут сниться кошмары. Я лениво попыталась прогнать сонливость, но организм требовал, чтобы я немедленно легла спать. Стресс, наверное. Я аккуратно вытолкала из под себя покрывало, кое-как стянула с себя одежду(хотя, по-моему, правый ботинок так и остался на моей ноге) и закуталась в одеялко, чувствуя, как приятно касается хлопок лица. Я сонно почесала нос, немного поворочалась под одеялом, пару раз зевнула и ощутила как плывёт сознание. Я погрузилась в сон. *** Вокруг было море. Оно качало меня, от чего мне понемногу становилось дурно. Морская болезнь, было, совсем меня скрутила, как вдруг надо мной кто-то навис. - Полундра! Минус пятьдесят очков гриффиндору! - возопил Снейп. Да, это, несомненно был он, но почему-то в карнавальном костюме пирата. - Профессор Снейп?..- с лёгким охерением проговорила я. - Капитан Профессор Снейп!!! - взревел зельевар, размахивая шпагой. - Минус пятьдесят очков когтеврану! - визжал капитан-профессор. - И пуффендую тоже минус пятьдесят! Слизерин - малацы, красавы, сёдня не вздёрнем вас на рее, плюс двести очков. И передайте Поттеру, сухопутные крысы, что если он ещё намерен выёбываться, может смело готовить своё очко! Повернув голову в сторону мачты, я увидела Люциуса Малфоя. Он сидел расставив ноги на бочонке из под рома и чистил картошку. Заметив мой взгляд, блондинчик повернулся ко мне и посмотрел, типа "Шо?". Я, при всём любопытстве, предпочла не выяснять почему, зачем и как. Внезапно на палубу выбежал Волан-де-Морт. На его голове были розовые бигуди, которые хрен знает как вообще держались за лысую черепушку. Полы розового халатика грозно развевались во все стороны, когда Тёмный Лорд заговорил. - Кто вз-з-зял мой с-с-скраб?! - прошипел он, недобро оглядывая команду. Корабельный кок Рональд Уизли напряжённо сглотнул и предпочёл ретироваться, нырнув в океанскую пучину. Гермиона Грейнджер посмотрела ему вслед и продолжила страдать хернёй. Невилл нервно поил свою жабу валерьянкой. Взгляд Волди упал на меня и вскоре я ощутила, что вообще все уставились на меня своими глазищами и ждут чего-то. - Это была я! - героически взяла я вину на себя к превеликому облегчению Люциуса, который виновато потупил взгляд, продолжая чистить картоху. Я уже думала, что мне конец, когда Лорд подошёл ко мне, сунул руки в карманы халатика и сказал: - С-с-слышь, ну-ка поясни! Я вдохнула поглубже, расправила плечи и медленно, но решительно начала призывать Ктулху. Ктулху не призывался, зато призвался Гарри Поттер, заряженный собственным твердолобием. Начался шторм. Всех молтало по кораблю. Только Капитан Снейп Воробей героически висел на штурвале, продолжая снимать баллы с гриффиндора. Я орала. Волди полетел за борт с громким визгом рожающего кита, успевая по дороге выпустить штук сто авад. За ним кинулась Беллатрисса, появившаяся из морской пучины, словно грозная сирена. Снейп продолжал орать. Люциус всё так же чистил картошку. Рон и Гермиона занырнули в бочку с ромом и больше их никто не видел. - Нужно скинуть лишний груз за борт. - строго сказал Капитан. Все почему-то покосились на меня. Я решила дорого продать свою жизнь и заорала в ответ: - Нет, Сева, даже не думай! Волны накатывали одна за другой. Я с трудом удерживалась за канаты, готовая в любую секунду улететь в море, корабль начал переворачиваться, я закричала и... - ВСТАВАЙ, Я СКАЗАЛА!!! - раздалось у моего уха. Я медленно открыла глаза. В комнате царил полумрак. Камин потрескивал поленьями, от чего было ощущение уюта, в то время как за окном всё так же лил дождь. Надо мной нависла Ленка, взирающая на меня сквозь огромные очки. На её лице почему-то была довольная ухмылка. - Я-я-я пришла-а к тебе с приветом, сообщить, что со-олнце се-ело... - протянула она. - Отъебись. - пробормотала я. - Мне такое снилось... - Ага, представляю примерно. - продолжала довольно ухмыляться она. - Что, Снейп крут? - Капитан Снейп Воробей. - ворчливо поправила я её, пытаясь натянуть одеяло на голову. - Йо-хо-хо, ну нихуя себе у тебя фантазии эротические. А как ты стонала-то: "Не-е-ет, даже не ду-ума-ай, Сева"! - Чё?! Тут до меня начало доходить, что не просто так Ленка нависла надо мной с такой довольной рожей и совсем не просто так упомянула какие-то фантазии. Я прислушалась к ощущениям. Ощущения сначала молчали. Потом я проследила за взглядом Ленки, нервно сглотнула, с нехорошим предчувствием опустив взгляд вниз. Затем я снова посмотрела на ехидную, жутко довольную собой Ленку, снова опустила взгляд на холмик внизу, набрала побольше воздуха в лёгкие и заорала на весь дом. - БЛЯ-Я-Я-Я... Мой план на остаток дня заключался в том, чтобы избавиться от невесть почему, зачем и откуда взявшейся проблемы, убедить себя в том, что Ленка мне ещё пригодиться и вовсе незачем убивать её старинным подсвечником с каминной полки, а так же донести до самой Ленки то, что невиноватая я! Он сам пришёл! Кажется, скоро у меня будет даже не вставать на всё подряд, а просто не будет падать. Никогда. Ей богу, лучше бы он встал и ушёл, чём такой пиздец.