Совсем не идеальный мир

— Вылезай, кому говорю! В ответ на моё требование из комнатушки раздалось жутковатое рычание, которое, впрочем, не возымело должного эффекта. — По-хорошему прошу, как друга, вылазь. — упорно продолжал я уговаривать боггарта. Того самого, что до смерти напугал меня, когда я впервые проводил генеральную уборку в своей обители. Поразмыслив хорошенько, я вспомнил, что во многих фанфиках писалось о том, что дементор — это что-то вроде эволюции боггарта. Типа, нажравшись от пуза, боггарт берёт и каким-то макаром превращается в дементора. Часть правды тут была. Но только часть. Эти два вида существ действительно были связаны. Однако никакой эволюции, на самом деле, не происходило. Пролистав кучу книг, изучив об этих видах всю доступную мне информацию, я сделал свои выводы. У боггартов и дементоров был общий путь развития. Изначально возникал безымянный дух. Не боггарт и не дементор, а некая сущность, обладающая очень низким интеллектом и живущая в основном благодаря инстинктам, пока ещё не поглощающая никаких эмоций. Дух этот был нехороший. Весьма нехороший и очень тёмный, поскольку появлялся на кладбищах из могил маленьких детей, погибших не своей смертью. По сути, это были недо-призраки деток, которые возникали из-за нежелания бедняжек умирать, их страха и жутких, неприятных воспоминаний, предшествовавших их кончине. Однако и в полноценного призрака сформироваться у них не получалось. Для этого нужна магия. Очень много магии. А у детишек, даже если они были маленькими магами, её не хватало. Чтобы стать призраком нужно очень много магии. Хм, начинаю понимать почему Сириус Блэк после смерти так и не стал призраком. Там, вроде, Гарри беседовал с Сэром Николасом, надеясь, что крёстный его не покинул насовсем. Николас втирал ему про то, что он очень не хотел умирать и поэтому стал приведением. Сдаётся мне, что призрак припизднул мальчику, не желая называть его погибшего родича слабым. А что? С Гарри бы сталось распсиховаться после этого. Уж лучше выдать ему такую версию. Тоже не очень, но так и правда лучше. Так вот, духи погибших деток ещё какое-то время оставались на кладбищах — бестелесные и безмолвные. Что интересно, их личность ещё не стиралась. Они помнили кто они, что с ними случилось, своих родителей, если они были. И самым ужасным было то, что когда родители приходили к ним на могилку, они никак не могли дать им понять, что они видят их, слышат. Не могли сказать что-нибудь своим мамам и папам, потому что не обладали возможностью говорить. Незримые и неслышимые они оставались на кладбище, постепенно сходя с ума. И вот тут начиналось разделение на дементоров и боггартов. Большинство забывало обо всём, что было с ними при жизни, но при этом частично сохраняли личность. Подсознательный страх того, что кто-то опять причинит им боль и напугает объединялись с детским стремлением подражать кому-то. И вот тогда они, впитав чей-нибудь страх, выходили на новую ступень развития. Становились боггартами и начинали питаться человеческими страхами. А вот у дементоров всё гораздо печальнее. Те из духов, чья личность полностью растворялась в отчаянии и страхе, одинокие и всеми покинутые, не могли сохранить в себе ничего кроме одного — безумной жажды человеческого счастья. И тогда они обретали физическую форму и начинали поглощать чужую радость, отнимая себе все позитивные чувства и эмоции. Но всему этому негде было остаться в чреве жутких созданий. И потому они вынуждены всегда испытывать голод и всегда отнимать у людей счастье, выпивая его без остатка, пожирая вместе с душами. Грустно всё это, короче. Потому я и решил попытаться наладить контакт с боггартом из кладовки. Во-первых, жаль его как-то стало, а во-вторых, мне хотелось провести пару экспериментов. — Ну и сиди там, дуйся! — раздражённо воскликнул я, подходя к камину. Нет, человечность, понимание и сочувствие — это, конечно, хорошая вещь, но стоять целый день под дверью каморки и уговаривать несносного духа выйти на свет божий я не собирался. У меня свои планы есть. Так я, оставив дверцу открытой, на случай если дух одумается и решит выползти, шагнул к камину и отправился в «самое безопасное место в магической Англии». День выдался на удивление солнечным. Если учесть, что для туманного альбиона такая погода в принципе является редкостью, а на дворе стоял сентябрь, то это было настоящим чудом. Туфли Трелони валялись на траве, а сама их хозяйка блаженно растянулась на покрывале, нежась в лучиках солнца. Я бы и сам сейчас с удовольствием подремал на воздухе. Но кое-что омрачало моё существование уже третью неделю. Мигрень. Головная боль преследовала меня по выходным. Не давая и секунды отдыха, вынуждая лежать пластом, замотав голову одеялом, тихо постанывая от боли. Трелони после первого такого приступа на кофейной гуще предсказала мне мучительную смерть. То же мне, юмористка. Я тут реально скоро чокнусь, а она… Короче, сидеть на солнышке я мог только потому, что закинулся неслабыми спазмалетиками — единственное спасение в этой пучине безысходности. В руках у меня дымилась чашка с травяным чаем, который так же немного приглушал тупую боль. В этот раз мне повезло ещё — принял таблетки во время начала «ауры». Избежал худшего, так сказать. Выпустив воздух сквозь зубы я прикрыл глаза, думая о том, что жизнь — дерьмо. Ощутив на себе взгляд я лениво приоткрыл глаз и глянул на Трелони. Сибилла кивнула мне головой, будто бы спрашивая: всё-ли хорошо? Я пожал плечами. Проскочившая мысль о том, что я засиделся, заставила меня подняться на ноги и потянуться. Разум требовал действовать не смотря на неприятную, ноющую боль в висках. Я порылся в кармане, достал пачку сигарет, закурил. Выпустив небольшое облачко дыма, я поставил чашку на край покрывала. — Пойду, прогуляюсь, — сказал я подруге, неторопливо разворачиваясь и идя по направлению к гремучей иве, оставляя предсказательницу в одиночестве. Подул лёгкий ветерок, унося пепел. Я вновь затянулся, думая ниочём, разглядывая покачивающейся на ветру золотистые одуванчики. А ведь не сезон для них сейчас. А они выросли тут на холмике, цветут, радуют глаз… Я сам не заметил, как стал собирать этих стойких златоглавых солдатиков, срывая их одной рукой, пачкая пальцы липким соком молочая. Их было довольно много здесь. Я срывал их один за одним, стараясь почему-то, не стряхивать пепел на эти маленькие солнышки. Когда сигарета уже истлела, у меня в руках была небольшая охапка одуванчиков. Я сунул окурок в карман и стал задумчиво плести венок, перебирая пальцами хрустящие стебли. В то же время я приблизился к гремучей иве настолько, что если бы дереву захотелось меня отпинать, оно бы вполне смогло. То-ли агрессивное деревцо разомлело на солнце, то-ли просто было не настроено на бой. Ветви с ещё зелёной, сочной листвой будто бы неохотно качнулись, когда я проходил рядом, словно пугая «для галочки», после чего ива успокоилась и я смог спокойно идти куда шёл. Не то, чтобы я целенаправленно куда-то путь держал, скорее просто слонялся без дела. Солнце пригревало, ветерок оглаживал кожу, одуванчики постепенно складывались в венок. На моих пальцах темнел засохший сок и желтела пыльца. А я всё продолжал переплетать между собой стебельки, заговаривая цветы на неувядание, чтобы они подольше оставались свежими, не зачахнув сегодня же. Когда я закончил с венком и водрузил его на голову, то обнаружил себя стоящим прямо перед запретным лесом. Я ещё пару минут размышлял о том, стоит-ли мне туда идти, а потом снял мантию, чтобы не зацепиться за какую-нибудь ветку или сук, уменьшил её и убрал в карман, достал ещё одну сигарету, и вошёл под сень деревьев. В конце-концов, Волди днём сюда не сунется, а с кентаврами, если уж я с ними столкнусь, как-нибудь договорюсь. А к акромантулам ходить вглубь леса я не собирался, да они и не особо активны днём. Лес был лиственный. Деревья высились надо мной, будто причудливые, искривлённые колонны некого замка. Солнце проглядывало сквозь листву то тут, то там, так что лес и впрямь выглядел как что-то волшебное, тайное, а потому запретное. Хотя так оно и было. То там что-то в траве копошится начнёт, ворча что-то на своём языке, то между веток что-то пролетит. Пару раз я вроде видел вдалеке единорожек, хотя мне могло и показаться. Лес безусловно был живым и волшебным. Так я и шёл, любуясь природой, притаптывая сочную траву, пока не услышал шумный шорох и шелест поблизости. И вот тут я немножечко обосрался… В кустарнике явно копошилось что-то крупное. И если это заблудившийся паучок, то мне может быть очень несладко. Я уже было затушил сигарету, собираясь достать палочку, как вдруг из кустарника вылез растрёпанный Снейп, с секатором в одной руке и палочкой в другой. Забавная, должно быть, сценка — я, с дебильным выражением на лице, сигой в пальцах, с веночком из одуванчиков с одной стороны и Сева, без привычной чёрной мантии (очевидно снявший её по тем же причинам, что и я), с растрёпанный шевелюрой, в которой запутались какие-то листочки, и с не менее дебильным выражением на лице высящийся на пригорке. Осознав нелепость этой картины я невольно захотел заржать, но сдержался, не зная как на это отреагирует мой коллега. Не зная что делать, я просто отсалютовал ему рукой с сигаретой, после чего на автомате сделал новую затяжку. — Добрый день, Северус. — сказал я, наконец рассматривая встреченного мной зельевара. — Для кого добрый, для кого уже не очень, Квиринус. — проворчал Снейп, недовольно морщась, убирая палочку. Судя по всему, он как и я услышал треск веток или шорох и несколько пересрал. Ну да, вдруг это акромантулы бегают. — Прошу прощения, — спокойно сказал я, продолжая курить, наблюдая за зельеваром, который очищал секатор от какой-то зелёной, волокнистой субстанции. — Я тоже не ожидал тут столкнуться с кем-то из людей. Скорее уж с чем-то, что если не съест, то понадкусывает. Снейп на мою недо-шутку-полу-юмор не отреагировал. Только хмыкнул, продолжая хмуро возиться с секатором. — А что же ты, Квиринус? Прячешься от учеников, которым можешь подать отвратительный пример? — едко спросил он, явно имея в виду мои сигареты. — Что-то тебя такая перспектива не останавливала. — парировал я, только Северус, очевидно понял меня по-своему, начиная закипать, сжимая руки до белых костяшек, продолжая особенно яростно отчищать зелёную пакость от лезвия, злобно выдыхая через нос. — А тебя явно не останавливает перспектива быть проклятым за оскорбление. — пытался казаться спокойным Снейп. Нет, ну что за детский сад, ей-богу? Что ж он ранимый-то такой! — Понятия не имею почему ты решил, что я тебя оскорбляю, когда я всего лишь вспомнил про тот случай неделю назад, когда ты патрулировал коридоры пьяный в хлам. — неприязненно поморщился я. Нет, ну серьёзно, насколько нужно быть мнительным, чтобы воспринимать всё как личное оскорбление? Снейп притих. Он кажется понял, что ошибся и теперь чувствовал себя несколько неловко. Впрочем, не настолько неловко, чтобы скрыться в кустах, уходя от разговора. — Мои действия остались незамеченными. И кроме того, я вернулся в свою комнату. — как-то неуверенно сказал он. — Во-первых — нет, во-вторых — тоже нет. — на этом я хотел было закрыть тему, но Северус вдруг подскочил на месте и чуть-ли не вплотную ко мне подлетел, тыкая палочкой мне в ключицу. — Что ты сказал?! — прошипел зельевар. О-о-о, как проняло-то! За репутацию страшно, небось? — То и сказал. Не тыкай в меня своей тыкалкой, Северус. — я отмахнулся от наставленной на меня палочки и смял пальцами окурок. — Что было неделю назад, Квиринус? Говори, сейчас же! Я окинул Снейпа взглядом, подметил то, что он не столько зол, как пытается мне показать, сколько сбит с толку и обеспокоен. Я вздохнул. — Короче говоря, ты видимо не помнишь этого, но ты столкнулся с Гарри, когда тот бежал с отработки. Я его провожал, когда ты его поймал и успел его увести прежде чем мальчик понял что ты пьян. А на обратном пути я наткнулся на тебя в никакущем состоянии. Ну, я тебя в твои комнаты и отволок. Снейп озадаченно-облегчённо выдохнув присел на поваленное дерево, обросшее мхом, убирая палочку. Если честно, я уже пожалел о том, что решил его поддеть, потому что выглядел он теперь паршиво. Вот кто меня за язык-то тянул? — Извини, я иногда сначала говорю, а потом думаю. Не ожидал, что это так тебя заденет. — я чувствовал себя отвратительно. Голова ноет, со Снейпом разговор зашёл в какую-то жопу, осталось чтобы меня кто-то отпиздил. Желательно огромный паучара. Желательно с последующим пожиранием моей бренной тушки. Снейп никак не отреагировал на моё извинение. Он вообще замолчал, будто бы переваривая сказанное мной. Я тоже решил заткнуться и поменьше пиздеть в ближайшие минуты. Какое-то время тишину нарушали только звуки леса. Когда Снейп вдруг протянул ко мне руку и я на автомате достал пачку и протянул ему. На секунду я подумал, что я дебил. Но каково же было моё удивление, когда он взял сигарету, подкурил и выдохнул облачко дыма. — Куришь маггловские сигареты, Квирелл? — достаточно спокойно спросил он. — Да. — растерянно ответил я, присаживаясь рядом на бревне. — Имеешь что-то против них? — Нет. — зельевар вновь затянулся и окинул меня взглядом. — Мерлин, что ты на себя напялил? — явно не удержавшись спросил он — Одуванчики…- рассеянно протянул я, доставая новую сигарету и тоже закуривая. Северус неопределённо хмыкнул. Интересно, а он курил когда был подростком? На самом деле, картина была почти идиллическая. Тишина, бревно, солнышко, сидим — курим. — Где ты их вообще откопал? — спросил зельевар, выпустив дым. — Для них даже не сезон сейчас. — Там, — неопределённо махнул я рукой. — неподалёку от гремучей ивы. Солнце пригрело, вот они и пораспускались. Если тебе для чего-нибудь нужны — там их ещё много. Одуванчики использовались в приготовлении противовоспалительных зелий. А ещё, вроде, являлись катализатором в зелье похожем на амортенцию, только вызывающем не увлечение человеком, а неконтролируемое возбуждение в отношении этого человека. Капец, просто. Мечта для всяких извращенцев. Но, что странно, запрещено оно не было и свободно продавалось. Подливали мне и такую дрянь уже за ужином. Капец, детишечки. — Пригодятся. — спокойно сказал Снейп. Помолчали ещё немного. Я ещё хотел спросить у него что-то, как вдруг из чащи, сопровождаемый хрустом веточек и шелестом листвы, выполз небольшой паук. Непередаваемая гамма эмоций проскочила на лице зельевара, когда он достал палочку и подавившись дымом закашлялся. — Стой, давай я разберусь. — несколько нервно сказал я, накладывая на небольшую область вокруг нас двоих защитный заговор. — Должно помочь. Бум-м-мц! Паука отбросило на пол метра, когда он прыгнул на нас. Северус явно хотел спросить что за магию я использовал, но не стал. Ну, его дело. А ведь я бы рассказал! Мне же не жалко… Паучара, походу, был туп и толчок в морду его не остановил. Он поднялся на свои мохнатые ноги и продолжил попытки подобраться к нам, пока мы, достав ещё по сигаретке, флегматично наблюдали эту дурацкую картину. — Ты отправляешь Гарри на отработки ко мне, — сказал я не столько спрашивая, сколько констатируя факт. — Да. — безэмоционально ответил Северус, втянув дым. — Ты имеешь что-то против? — Да нет, — пожал я плечами. — Просто мне каждый раз приходится наводить в своём классе беспорядок, покрывать пылью полки и столы, и всё в таком духе. Зельевар недоумённо поднял бровь, глядя на меня. — Просто у меня не особо много работы, которую я мог бы поручить студенту, — пожал я плечами. — Мне нечем загружать детей на отработках, вот и приходится наводить беспорядок, который нужно убирать. — Проверка эссе? — спросил он меня. — Я не задаю студентам эссе. — беспечно ответил я. Видимо, слишком беспечно. Снейп опять закашлялся. — Я имею в виду, задаю, но не всем и не после каждого урока. К тому же, ты думаешь, что первокурсник сможет проверить письменные работы? Я же не садист, всё-таки. Снейп промолчал, очевидно, признавая мою правоту. После нескольких минут тишины, которую разбавляли только звуки леса и монотонный стук паучьей башки о барьер, Северус внезапно заговорил со мной. — После твоих слов о том, что несправедлив к Поттеру, я…пригляделся к мальчишке. — словно нехотя выдавил из себя зельевар. — Ты был прав, он не так уж и глуп…- ущипните меня, это говорит мне тот самый канонный мудачила-ужас-подземелий? — Но ты всё равно назначил ему отработку. — Я пригляделся и понял, что он не глуп, но он… Поттер. — отрезал Снейп. Эх, Гаррька, не повезло тебе в папку внешностью пойти. Вот пошёл бы в мамку…глядишь, Севе бы понравился…так, меня не туда занесло, кажись. Иными словами, похоже, что умом Северус понимал, что дети — это дети, а родители — это родители. Впрочем, было бы странно, если бы он не осознав эту простую истину. И, кажется он так же понимал, что Гарри не в ответе за своего почившего отца. Но увы, ничего не мог с собой поделать. Слишком уж сильно его мародёры травмировали когда-то. Слишком унизительно и мерзко поступили с ним. И в итоге, понимая что Гарри Джеймс Поттер, в первую очередь Гарри. Но из-за внешнего сходства подсознательно всё время ожидал от него очередных издевательств и унижения и не мог адекватно себя вести. Вот и летели баллы с Гриффиндора, вот и отправился Гаррька на отработку. То, что на отработку его отправили ко мне, теперь многое объясняет. Снейп похоже всё-таки, не такой уж и мудила. Понял, что может обойтись с ребёнком несправедливо, вот и отправил к тому, кто может разобраться с наказанием без излишнего фанатизма. От греха подальше, так сказать. Блин, я его, похоже, начинаю уважать. Без понятия, хватило бы мне адекватности убрать от себя ребёнка недруга. Мне вдруг стало так неловко перед Снейпом из-за этой его неожиданной откровенности. Я отвёл взгляд и молча курил. — Думаю, я не надорвусь наколдовав пыль лишний раз. — сам того не ожидая пробормотал я. Северус не ответил, только хмыкнул. Мы ещё некоторое время сидели, пока зельевар не поднялся, вновь доставая секатор, намерился вернуться к сбору ингредиентов. Хотел было предложить ему помощь, но не стал. Не оценит. Кинув в паучару пару заклятий, от которых акромантулу разворотило брюхо, Снейп вышел из зоны безопасности и скрылся в зарослях. Я ещё пару минут посидел, залипая на колышемые ветром листья и тоже поднялся, направляясь назад, к Хогвартсу. Гремучая ива меня проигнорила. На этот раз совсем. Вид у неё был сонный, если так вообще можно охарактеризовать дерево. Я нарываться на неприятности не стал и просто прошёл мимо. Трелони была там же, где я её оставил. Чайник, исходящий густым паром, парил в воздухе неподалёку от неё, а сама Сибилла, кажется, уснула. Я нарвал ещё немного одуванчиков и заклинанием высушил их. Забросив эти маленькие солнышки в заварочный чайничек, присыпав сверху ещё немного трав, я кинул заклятие на чайник с водой, закипятив её. После заварил получившийся сбор и стал ждать, пока немного настоится. Зельевар из меня хреновый. А вот чай заваривать я умею и люблю. Сибилла так и спала. Умаялась за неделю, бедная. Сам бы прикорнул минут на пятьсот-шестьсот. Но раньше мне мешала головная боль, а сейчас не хотелось рисковать. Потом ещё ночью блукать буду. — Профессор! — раздался радостный детский вопль неподалёку. Гарри и Рон бежали в нашу сторону. Вот и моя компания для чаепития подоспела. — Профессор здравст… — нестройно гаркнули мальчишки. — Тише, ребята, — я прервал их на полуслове, жестом призвав к тишине. Они только сейчас заметили дремлющую Трелони и чуть смутившись понятливо кивнули, тут же замолкая. — Здравствуйте профессор, — шёпотом сказал Гарри, стараясь теперь даже ступать бесшумно. Рон вдохновившись его примером тоже старался теперь быть как можно тише. — Привет, — улыбнулся я. — Чаю хотите? Не дожидаясь их ответа я стал разливать заварку на всех. А то ещё сейчас застесняются и откажутся. А у нас тут с Сибиллой куча печенек и полный заварник. Вручив каждому из смущённых мальчишек по чашке чая, я усадил их на плед. Их смущение можно понять. Один профессор дрыхнет на лугу, другой чаёвничает… Сюр, что ещё сказать. Впрочем, сегодня весь день сплошной сюрреализм. — Как проходят выходные? — спросил я и мысленно сравнил себя с Дамблдором. Осталось лимонные дольки раздобыть и начать их моими мальчиками называть. — Хорошо, профессор. — Гарри улыбнулся. Он уже немного привык ко мне и спокойней воспринимал мою своеобразную заботу. Ему нравилось рассказывать мне о своих успехах, а я был рад похвалить его. Мальчик тянулся ко мне. Впрочем, как и я к нему. А вот Рон пока немного дичился и невольно смущался, сидя с чашкой чая на самом краешке пледа и то и дело косясь на Трелони. А тем временем вышеупомянутая Сибилла проснулась от сладкой дрёмы и сладко потянувшись произнесла сонным голосом: — Квир, будь другом, сделай мне чай, а? Мальчишки притихли, а я налил ароматный напиток в чашку и подал подруге. Та приняла чашку из моих рук и улыбнулась. — Одува-а-анчики… — протянула она отпив немного. Разговор то и дело вспыхивал в нашей компании, но в основном мы просто сидели, пили чай и наслаждались солнцем, впитывая его, чтобы хватило на всю предстоящую зиму. Дети, похоже, тоже понимали это. Они щурились от света, подставляя мордашки под ласковые лучики, которые взъерошивали волосы Гарри, щекотали веснушки Рона, кувыркались в кудряшках Сибиллы и золотом отблёскивали от моих волос… Из леса показался Снейп. Или он из него выполз? Или выплыл? Я уже не помню. Он прошёл мимо ивы, не обращая внимания на её ленивые трепыхания ветвями, раздражённо сморщившись от солнца. Одуванчики, о которых я ему рассказал он так же проигнорировал, даже не взглянув на жёлтопузые соцветия. Всем своим видом он демонстрировал раздражение и неприязнь. Он не вписывался в картину этого солнечного мира, словно чёрная клякса на золотистой фольге. И тем не менее я решил проявить вежливость, хотя чутьё и шептало мне, что лучше этот ходячий мрак проигнорировать, а не портить себе настроение и нервы. Я налил ещё одну чашку чая и поднявшись на ноги, натянув на своё лицо самую добродушную ухмылку (искренне улыбнуться у меня не вышло, рожа Севы не способствовала), я протянул подошедшему зельевару чашку, мысленно пиная себя и готовясь ощутить этот самый чай на своей морде. — Северус, чаю? — распевно воскликнул я, возникая перед мужчиной. Тот на мгновение опешил, потом презрительно окинул взглядом всю нашу компанию, вынудив мальчишек сжаться в комок, не менее презрительно глянул на меня… Я уже физически был готов получить кипятком по роже и мысленно накладывал на себя противоожоговый заговор, но Северус, очевидно, решил сломать мои шаблоны. — Благодарю. — едко процедил он, забрал чашку и продолжил свой путь в замок, время от времени попивая чай. Мальчишки не выглядели сверх удивлёнными, очевидно радуясь тому, что Ужас Подземелий так быстро свалил и ничего особо не сказал. А вот я немного нервно захихикал, когда Северус оказался далеко. А потом начал истерически посмеиваться. А потом заржал как последняя сука. *** Когда на улице стемнело, ужин и напитки с добавленными в них зельями бултыхались в желудке, а настроение ещё не стремилось к отвратительному, я сел проверять работы третьекурсников. На последнем занятии я дал им две схемы заговора — одну правильную, другую неправильную — и велел расписать в чём их различия и к каким последствиям может привести одно из них. Ребята постарались на славу! Задание пришлось им по душе и они старательно разбирали отличия, подробно расписывая эффекты, которых можно ненароком достигнуть, если напортачить в том или ином фрагменте схемы. Близнецы Уизли опять отличились, расписав комбинацию трёх ошибок в схеме, которые при накладывании заговора приводили к тому, что заговорённый начинал икать, испуская при этом сотни разноцветных искр. Хоть у меня нет любимчиков и вряд-ли они появятся в дальнейшем, близнецы наиболее близко подобрались к этому понятию. Да и работу проделали хорошую, так что я без колебаний вывел им обоим «превосходно». И естественно они продолжили свои попытки одурачить меня, подписав свой пергамент именем брата, на что я лишь написал «Вы проделали отличную работу, Фрэд!» в пергаменте «Джорджа» и «Ваша внимательность к деталям похвальна, Джордж!» в работе «Фрэда». Ха, эта маленькая войнушка с рыжиками меня забавляла и умиляла. Но у меня оставалось ещё много работ на проверку, так что я поспешил вернуться к куче свитков на столе. Я сидел так довольно долго. Когда вдруг перед отбоем услышал неуверенный стук в мою дверь. Я как раз искал очередную порцию колёс от головной боли, но обнаружил только их отсутствие, так что тихо вздохнув, я встал из-за стола и направился к двери. «Блять, только бы не очередная мигрень…» — подумал я. — «И кого там нелёгкая принесла?» Я повернул ручку, отворяя дверь. На пороге оказались Гарри и Рон. Запыхавшиеся, взъерошенные, в мятых мантиях. - Что случилось? - недоумённо спросил я, всё же впуская мальчиков в комнату. Поттер немного замялся, не зная что говорить, а вот Уизли номер шесть явно был зол. - Мордредова заучка! - прорычал он. Вах, кокой страшный котег! - И что же опять учудила мисс Грейнджер? - спросил я. В этот момент, осознав, что он только-что ляпнул грубость при учителе, Рон стушевался. Из несобранного рассказа мальчишек я понял, что они гуляли по Хогвартсу( зачем и где я и сам догадываюсь), а Гермиона, всё так же пытающаяся подлизаться к преподам, настучала на них. Что она сама в этот момент делала в коридорах замка - вопрос, который так и остаётся открытым. Но суть не в этом. В итоге, дети случайно столкнувшись с Филчем дали дёру. А куда бежать, если злой дядя следует по пятам? Само собой, ко мне! Приятно, конечно, что дети мне так доверяют, но я же тоже препод и вроде как наказывать за такие вот прогулки обязан... А, хрен с ним! Проведу мальчишек до гостиной гриффиндора. Если что - отбрешусь. Терпеть не могу таких дурацких подстав и крысятничества. Да и чего греха таить - Гейнджер уже заебала! В каждой бочке затычка, на всех свадьбах - невеста, на всех похоронах - покойник... Я успокоил ребят, заверив, что выручу их, и вышел в коридор следом за ними, спешно поправляя тюрбан. В коридоре царил полумрак. Я шёл следом за ребятами, лениво осматриваясь по сторонам, поглядывая на посапывающие, похрапывающие и посвистывающие во сне портреты. Кто-то недовольно пробормотал с картины, чтобы, мол, тише топали, тут люди спят. Я тихо пробормотал извинения. Мы уже были на пути к гостиной, как вдруг из-за очередного угла вышел Филч. Я невольно схватил Гарри за руку, становясь преградой между ним и детьми, аккуратно, но поспешно оттягивая назад Рона, чтобы он тоже оказался за мной. Головная боль усилилась моментально. Перед глазами запрыгали зелёные точки, а в ушах зашумело. Я успел наложить заговор на блокировку мыслей на себя и мальчиков, но даже теперь, я не хотел смотреть в глаза завхозу, пряча их за чёлкой. - Глупые мальчишки! - прохрипел Филч низким, неприятным голосом, пробирающим до костей. - Шляетесь по замку по ночам? Таких заносчивых студентов необходимо пороть до кровавых ран! Я не удержался. Глянул в глаза Филчу. На секунду в них сверкнул красный блеск, но вовсе не это испугало меня. Меня испугали те жуткие чувства, что в них плескались. Жуткая жажда причинить боль, злоба, ярость, стремление сломать, покалечить...убить... Боль с новой силой ударила в голову, пелена, возникшая перед глазами на несколько секунд лишила меня зрения. Ноги подкосились, хотелось грохнуться в спасительный обморок, но я понимал, что только я сейчас могу что-либо сделать, чтобы спасти мальчиков. Рядом никого, только я. И только это помогло мне не скривиться, не упасть на колени, не закричать и не сбежать в ужасе. Я не мог оставить детей с этим одержимым. Я не мог... Я сжал ладошку Гарри в своей ещё крепче. И как ни странно, это придало мне уверенности в моих действиях и я стал думать, игнорируя адскую боль, разрывающую мои виски... Бежать? Не успею. Портальных схем нет, да и заговора не знаю, аппарировать, даже если бы я умел, я не смогу, не говоря уже о том, чтобы вытаскивать с собой двух маленьких волшебников... Задержать его, чтобы дети успели сбежать? Опасно. Меня может не хватить надолго. И тогда дети могут погибнуть. Напасть? Мэрлина ради, я не самоубийца, и опять-таки, дети могут умереть раньше, чем я успею что-либо предпринять. В том, что Филч теперь может колдовать я не сомневался. Пересилив себя, я улыбнулся и преувеличенно-весело сказал: - Ох, мистер Филч, разве они не наказаны уже? Мальчики были у меня на отработке, я решил, что стоит проводить их. Мальчиками я раньше не называл их никогда. Но я точно знал, что скажи я фамилию "Поттер" сейчас, ни я, ни дети не покинут этого коридора живыми, таким агрессивным сейчас выглядел старый завхоз... - Отработка? Почему не у меня...Почему убегают от наказания... - пророкотал он, явно не мне. - А, это! Их отправили ко мне, чтобы студенты могли в полной мере понять чем заканчивается порча школьного имущества, - продолжал я лгать. - И чтобы убедить их, что так делать не нужно... Дети, похоже интуитивно поняли, что что-то не так, потому стояли за моей спиной. Я почувствовал, как испуганный Рон вцепился в мой рукав. Я взял его тоже за руку и мысленно молился, чтобы Филч ушёл, удовлетворившись этим бредом. Или чтобы кто-нибудь из учителей подошёл сюда. Потому, что боль с каждым мигом становилась сильнее и я понимал - долго я этого не вынесу. - Что случилось? - раздался низкий голос. Мои молитвы были услышаны. Из тёмного коридора появился Северус Снейп собственной персоной. И я, наверное, впервые за всё время знакомства был рад его видеть. У меня появилась надежда. - О, Северус, добрый вечер! - всё с той же напускной весёлостью шумно воскликнул я, надеясь, что мой голос, разносящийся по коридору, перебудит как можно больше портретов. - Я провожал мальчиков с отработки и встретил мистера Филча. - Отработка должна быть у меня... - тихо пробормотал завхоз. Повернувшись к зельевару, я смотрел на него и надеялся, что он подтвердит мои слова, потому что если этого не произойдёт, то...случиться может всё что угодно. "Твою мать, блять, Снейп, пожалуйста, не будь залупой, только помоги, умоляю, помоги..." - повторял я про себя. Он бы не услышал мои мысли, но я надеялся на чудо. Надеялся, что он сможет помочь. - В таком случае, студентам стоит быть сейчас в своих постелях, - раздражённо прошипел он, неотрывно глядя на меня. - поскольку они определённо уже отработали за каждый взорванный котёл... Мэрлин, Северус, я готов на тебя молиться! Я незаметно отпустил руки мальчишек и повернувшись к ним, подмигнул. Они молодцы. Правильно поняли и побежали так, что пятки засверкали. - Мисс Грейнджер сказала, что дети ходят по Хогвартсу... - прохрипел завхоз. - Минус пять баллов гриффиндору, за клевету мисс Грейнджер, - деланно-возмущённо сказал я. - Минус пять баллов гриффиндору, за ночные прогулки, - произнёс Снейп. - Мисс Грейнджер не должна была находиться в коридорах ночью. Ей следует думать о том, как получать знания, а не о том, как клеветать на однокурсников. Блять, Северус, я беру назад свои слова насчёт того, что ты мразота! Одержимый ещё немного поворчал, после чего пошаркал куда-то в темноту, а я стоял и слушал, как моё сердце болезненно колотится в груди, постепенно успокаиваясь от звука затихающих шагов. - Квирелл, я бы хотел услышать... - начал шипеть на меня Снейп. Только я уже не слышал его, упав на колени, со стоном хватаясь за разрывающуюся от боли черепушку. - Квиринус? - раздался удивлённый голос сквозь пелену. Я старался держаться в сознании, но боль новым витком хлестнула мой несчастный мозг. И я не смог сказать Снейпу, мол "всё нормально". Потому что спустя миг провалился в темноту. *** - Ну и ужас! - выдохнула Сибилла, глядя на бесчувственного профессора. Она переживала за него и восхищалась тем, как этот рыжеволосый красавец смог пересиливая свой страх заслонить детей от опасности. Настоящий мужчина! Словно сошедший со страниц герой романа... Квирелл молчал, не разделяя восхищения. Он лишь испытывал ужас, глядя на появление одержимого лордом завхоза, на то, как яростно сверкают его глаза... Он испытывал желание убежать даже сейчас, наблюдая со стороны. Что уж говорить о теоретическом его присутствии там. Он бы убежал. И поступил бы правильно. И на удивление, как бы Сибилле ни хотелось, чтобы её возлюбленный был вот таким - храбрым, справедливым, готовым защитить, она его понимала. Понимала и не винила. Тяжело вздохнув, провидица поправила очки и переплетя свои пальцы с пальцами Квирелла, легонько их сжала. Он даже не заметил этого, уставившись на происходящее со своим двойником. Ничего, храбрость - дело наживное! Она ещё воспитает из своего мужчины отважного героя. А со временем и любовь приложится... Магия лишь неслышно посмеялась, глядя на такую уверенность своего дитя. *** Просыпаться было тяжело. Глаза болели и я едва смог разлепить веки. В голове всё ещё звенело. Да и в принципе просыпаться не хотелось. - И так, ты наконец изволил проснуться... - прозвучал надо мной знакомый низкий голос. - Ох-х-х...помираю.. - простонал я. - Уже нет, хотя стоило бы оставить тебя там, где ты свалился. - едко прошипел голос. Снейп? А что он тут делает? Я с трудом окинул взглядом помещение. Им оказалось больничное крыло. Снейп сидел неподалёку от моей кровати и злился, презрительно на меня глядя. Ну, не то чтобы он был в бешенстве, но не факт, что меня сейчас не начнут убивать. - Квирелл, мне хотелось бы знать, где было твоё здравомыслие, а так же почему ты до сих пор не обращался к Поппи? - прошипел он, злобно сверкая на меня своими чёрными глазищами. Ух-х, сейчас заклюёт, ирод! Заклюёт и не подавится! - А зачем мне было к ней обращаться? - слабо спросил я. - Если твои прокуренные мозги не могут этого понять, то я, так и быть, объясню тебе, - он даже чуть подался вперёд. - В твоей амортенции были обнаружены остатки крови. Мордред знает как ты вообще ещё жив. Очевидно, Мэрлиновой помощью. Что-о-о? Неужели всё ТАК плохо? - Но амортенция не действует на меня... - нелепо промямлил я, не в силах даже с подушки подняться. А свирепое лицо зельевара стало выражать ещё большую злобу. Куда уже больше?... - Не действует она на него, вы только послушайте! - раздувая крылья внушительного шнобеля прошипел он. - Действовать - не действует, но да будет тебе известно, аммортенция сама выводится из организма мага за неделю. При условии, что маг её больше не употреблял. А у такого остолопа как ты, как я уже успел попытаться донести до твоего не способного усваивать информацию, разума, её было так много, что она едва-ли не перевешивала процент крови в организме. - он набрал воздуха и продолжил шипеть. - Так же, ты вряд-ли сможешь своим крохотным умишком понять, но аммортенция бывает разного качества и типов. Каждое такое приворотное уникально. И ингредиенты таких зелий могут вступать в реакцию как с составляющими иных зелий, так и с едой, алкоголем да и всем остальным, что попадает в организм. - он замолчал. - У меня болела голова... - пробормотал я. - И ты даже не додумался сходить за болеутоляющим, раз ума попросить Поппи проверить твоё состояние у тебя не хватило. Хотя, если ты даже до такого не додумался, к чему мне удивляться твоему идиотизму в принципе... - Да, я идиот. - грустно выдохнул я. Были бы силы - я б на себе волосы рвал. Тоже мне врач! Знал же, что даже маггловские лекарства могут между собой конфликтовать, вызывая различные побочные эффекты, а туда же! Закидывался всякой дрянью, пил, курил, кушал как хороший внук(много, иными словами)... Идиот, как ни крути. Снейп, похоже, устал меня заслуженно называть идиотом. Другие бы не заметили, но профессор зельеварения выглядел усталым. - Насколько со мной всё плохо? - спросил я тихонечко, надеясь, что он уже не слишком зол на меня. Северус поднялся со стула и равнодушно стал говорить. - Поппи с моей помощью всю ночь вытаскивала тебя из критического состояния. Сейчас твой организм постепенно приходит в норму. Во-первых, - он поставил на прикроватную тумбочку большой флакон, - не допускай в ближайшее время того, чтобы аммортенция попадала в твой организм. Это - противодействующее. Две капли на стакан с напитком. Во-вторых, - он окинул меня презрительным взглядом. - попытайся впредь не попадать в больничное крыло по собственной глупости. И в третьих, я не стану требовать с тебя долг жизни, но ты должен пояснить мне, что способствовало такому резкому ухудшению, если в течении нескольких недель ты держался нормально и чувствовал себя относительно неплохо. Он удалился взмахнув полами чуть помятой мантии, а я глядя ему в спину понимал, что теперь я точно уважаю его. И что я - дубина стаеросовая. Пиздец, такую глупость допустил! Чуть не подох! Я почувствовал, что мои силы на данный момент, были исчерпаны и стал погружаться в сон. На краю сознания, прежде чем я отрубился промелькнула только одна мысль: - Блять, я крестраж...