Тебе же нетрудно, Северус?

Северус всегда очень настороженно относился к навязанным обязательствам, но когда Макгонагалл попросила подготовить Поттера к экзамену — «Тебе же нетрудно, Северус»? — не стал отказываться. Ему действительно было нетрудно, к тому же Северус, наконец, получал шикарную возможность отыграться за все прошлые годы. Он собирался привить Поттеру уважение к рутинной работе, если уж любовь к зельеварению для него недостижима. Методичность, скрупулёзность, внимание к мелочам и терпение сделали бы из Поттера вполне приемлемого члена общества. Северус даже составил план и собирался его придерживаться — ему и это было нетрудно... Однако что-то пошло не так с самого начала. Северус смутно начал подозревать какую-то неправильность происходящего, когда уже в первый вечер не только пустил Поттера на свою кухню и заварил чай, но и несколько раз улыбнулся его шуткам. Шутки, кстати, были совершенно несмешные, просто улыбка Поттера оказалась очень заразительной. Дальше — больше. В следующий раз Поттер притащил к чаю печенье, и сообщать ему, что чаепития не планировалось, Северус счёл негуманным. Чёрт его знает, по какой причине, не иначе был не в себе. А потом всё полетело в тартарары. Поттер маленькими шажочками заходил всё дальше и дальше, и никаких личных границ для него больше не существовало. По-настоящему тревожиться Северус начал, когда разрешил Поттеру резать листья ярутки не по точно отмеренным аккуратным линиям, а «примерно». Да-да, это и было начало конца. Северус не узнавал себя, потворствуя Поттеру, но стоило признать, что тот сильно не наглел и так откровенно радовался любому проявлению... гм-м... дружелюбия, что осадить его не получалось. Хотя... Северус считал, что с собой всегда надо быть честным, а значит, стоило признать, что он просто непозволительно размяк. Как бы то ни было, чаепития с Поттером стали традицией, и Северус даже специально начал покупать разные сорта чая, чтобы экспериментировать со вкусом, а печенья незаметно сменились пирожными. Свой экзамен Поттер сдал на отлично — иначе и быть не могло! — но приходить не перестал, притащив невесть где раздобытую рукопись с очень оригинальными рецептами. Разумеется, устоять Северус не смог... Общение с Поттером тоже претерпело массу изменений. Начать с того, что они стали звать друг друга по имени, и заканчивая тем, что когда однажды Поттер засомневался во времени добавлений игл дикобраза, то почесал голову и невинно поинтересовался, глядя на бурлящий котёл: — А не ёбнет? И Северус, вместо того, чтобы отдать должное манерам и языку, ответил: — Не ёбнет! Сыпь!