малиновый

За городом тепло, солнце нещадно палит бледную кожу, а трава изумрудная, такая холодная под ногами. Вот так появляется рай в загородном снятом на время домике, в котором всего лишь два человека. Иногда заезжают ещё ребята из блогерской тусы, но не выдерживают E-шки на экране телефона и сваливают даже раньше сумерек, когда всё начинает тонуть в ночном, лунном и звёздном полотне. Обычно они лежат на траве или зелёных, дрожащих и скрипящих старых качелях, Руслан, как в детстве встаёт на покрашенную древесину босыми ногами, цепляет занозы, раскачивает конструкцию, пока Онешко громко смеётся и надеется, что они не сломаются. Иногда даже ходят на огород, за ягодами. В их жизни наступает тёплая, малиновая полоса, сладкая и тягучая. Думать не хочется, лишь загорать, купаться в грязном озере и с криками отвращения выбегать, что ты, кажется, наступил на рыбу. Но городская жизнь никогда не отпустит их из своих цепких объятий. В Питере дождь, а у них он только в душе и они создают искусственный дождик при помощи душа, а потом засыпают в неудобной ванной, прижавшись друг к другу. — Блять, Рус, какого хрена? — смеётся Юлик, когда упомянутый облизывает чужие длинные пальцы после сбора малины, которая остаётся соком на пальцах и губах, малиновым дымом в просторной комнате и чужих лёгких, разрывая их, выходя в рёбра. Их лето растянется малиновыми закатами и тяжёлыми выдохами, холодной водой, кустами и кровью из пальца, под смех. — Аккуратнее надо быть, пидор. — ржёт Тушенцов, когда скетчер натыкается пальцем на шип и из пальца идёт кровь. Приходится идти в небольшой магазинчик неподалёку, чтобы купить такой же розовый пластырь, но перед этим поцеловать бобо. И только в эти длинные летние затмения, когда всё затихает, и они лежат в темноте, отсчитывают стук чужого сердца, которое зверем трепещет и разливается по венам, острой болью, осколков зеркала под рёбрами и тем, что счастье слишком вязкое для них обоих. Они просто тонут, погружаются с головой не спеша. В Питере остаются белые ночи, но сигареты привезены с собой, как и наркотики, выпивка. С привычкой не расстаться, она как вечная подруга ходит с тобой за ручку, шепчет в ухо непристойности. От этой подруги пахло бы мятными сигаретами, виски и потом. Только в эти не белые ночи Руслан, наконец, понимает, зачем делают презервативы с запахом. Когда комнату как будто до отказа залили какой-то густой жидкостью, приторно пахнущей малиной и Онешко под боком совсем не греет. У них обоих холодные руки, такие же сердца, но солнце за городом жгучее, терпкое и хочется сплюнуть его, оторвать все листы старого календаря и сжечь его. Этим и занимается Юлик, когда числа на экране телефона расплываются, и кажется, показывают 3:20. Уже светлеет, солнце ещё не показалось за зелёным пригорком, но чёрный сменился синими оттенками. Он жжет чёртов календарь, обещая, что обязательно купит новый. Завтра, сегодня или вчера. Когда-нибудь. Руки трясутся, но маленький огонёк на кончике найденных спичек греет, впервые. Руслан высовывается из окна и кричит: — Что ты там делаешь, идиот? — Жгу наше лето, — кричит в ответ парень, смотрит, как сгорают белые листы с цифрами, нарисованными кустами малины и солнцем в уголке. Сладкий поп корн кончился, как и дешёвая романтика еловых лесов, остался только солёный и пустой, какой хотите? Хотите пустоту в душе, а сердце станет сердцем, а не животным из сказок. Кровать будет огромной, чтобы утолить твоё эго, но ты будешь один. Совершенно один и вокруг тебя будет холодно, а ты будешь кутаться в красный шарф и каждую зиму забывать перчатки на полке рядом с сердцем. Солёный будет кровью на ваших искусанных губах, малиновыми синяками и гематомами по телу, укусами, кровью из шрамов, царапин. Ты будешь падать на роликах в объятия холодного асфальта, но останешься на лобовом стекле красным пятном, ведь ты совсем не умеешь кататься на роликах, а переходить дорогу одному сложно. Малиновые закаты и рассветы, малиновые фильмы и конфеты, малиновые губы — это всего лишь малиновая сказка без конца и начала, ведь сердца пусты.