напиток "Чон Чонгук"

Джину оставалось идти километра так два до своего дома. Но он не спешил: такая легкая и раскатистая походка. Одежда впитывала прозрачные капли идущего дождя. Ветер небрежно играл с волосами Кима, что ему, по-видимому, не нравилось. Он проклинал этот блядский ветер, но что поделать. Ким каждый раз рукой поправлял волосы в бок или встряхивал своей густой шевелюрой. Наконец, ему наскучило топать по мокрым дорогам с грязью и под шум бьющихся капель о землю, посему решил решил зайти в ближайшую кафешку. Войдя внутрь, Джин не обнаружил ни одной живой души, лишь кассир, стоявший возле кассы и пересчитывающий купюры. Ким готов был задохнуться, чёрт подери, прямо на ровном месте. Чертовски симпатичный мужчина, с немного пухлыми губами и бальзамом на них, в рабочей и невъебенно сексуальной форме: штаны, которые обтягивали его подтянутый упругий зад, а на его широких плечах была надета рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, которая лишь подчеркивала его статность и жаление трахнуть его на ближайшем столе. СокДжину казалось, что, чёрт возьми, на него можно смотреть вечно: пока не погаснут все звезды в галактике. Киму лишь стоило махнуть рукой в воздухе, как этот парнишка оказался возле него, весь такой во внимании, с блокнотом и ручкой в трясущихся руках и нервно покусывающими губами. — Что соизволите? — его голос был таким нежным и ласкающим сокджинов слух. Ким мысленно уверил себя, что слушал бы его стоны вечно, наслаждаясь кофе с молоком и шоколадом или же чаем с лимоном. — Чашечку кофе с ложкой сахара, — выпалил парень, разглядывая незнакомца. Его взгляд остановился на бейджике, который находился на груди. — Вы Чон Чонгук? — уточнил он. — А как вы… — стоило Чону заикнуться о том, как этот паренёк узнал его имя, так сразу вспомнил, что имеет имя на бейджике. Чонгуку не нравилось, что все могли запросто узнать его имя, но носить эту бумажку на форме — его обязанность. — Точно! — губы Чона расплылись в глупой, но в чертовски приятной улыбке. Джин непроизвольно улыбнулся в ответ. Чон продолжал пялиться на Джина. — А вас как зовут? — Я — СокДжин, — и он дружески протянул руку. — У вас такая приятная кожа, — выдал парень, ибо помимо того, что Ким готов наслаждаться голосом Чонгука, так еще и появилось дикое желание потрогать каждый участок его тела. Прощупать всю кожу и поставить свои метки. Это дикое желание возрастало с каждой проклятой минутой и отчетливо выдавалось по бугру в штанах. Официант улыбнулся снова, но уже грустной улыбкой, а затем выпалил, облизнув губы и переминаясь с ноги на ногу: — Извините, но у нас нет сахара. Может, предпочтёте другой напиток? Ким нагло схватит своей рукой Чонгука за галстук и наклонил его к себе. — А можно попробовать напиток под названием «Чон Чонгук»? Сказать, что парень был в шоке, ничего не сказать. Пока его глаза бегали по каждому уголку кафешки, сокджиновы глаза уже загорались, а жаление так и хотелось поскорее удовлетворить, взять и трахнуть его прямо на этом столе, поставить засосы на его жгучем теле и услышать ангельские стоны и мольбы о том, чтобы Ким двигался быстрее, заставив их кончить в унисон. — Но этот напиток дорогой, чтобы вы знали, — взяв себя в руки, ответил Чон. СокДжин встал со своего место и, посадив резко Чонгука на стол, словив его томный выдох легким касанием губ, уперся своей вздымающей грудью максимально плотно к Чону. Джин довольно-таки нагло ворвался в рот Чонгука, исследуя каждый миллиметр, пока тот не умело пытался произвести какие-нибудь движения губами. Почему бы и не воспользоваться таким подходящим моментом. СокДжин был уверен, что заставит трепетать Чона из-за опытности в поцелуях, ведь сам-то парнишка был в этом плох. Джин победно улыбнулся сквозь поцелуй, когда Чон протянул глухой стон из своих уст прямо в поцелуй. Такой чертовски сладкий голосок, даже лучше, чем порно, правда, им можно наслаждаться вечно. Продолжая переминать припухшие от поцелуя губки Чона, холодные руки СокДжина скользнули под рубашку парня, лаская его спину и рисуя непонятные узоры, заставляя парнишку вздрагивать при каждом осторожном касании. Чёрт, его кожа на самом деле такая приятная и нежная, а губы такие сладкие, мягкие, ими можно упиваться вечно и не дать ни на секунду обветриться безостановочными мокрыми поцелуями. И, естественно, безудержные стоны безумно провоцировали Кима, но он старался держаться изо всех сил и растянуть все прелести жизни с Чоном… Но… — Не могу терпеть, извини, сладкий, — вырвалось из уст Джина, оторвавшись от губ Чонгука. Его руки схватили его за талию и перевернули грудью на стол, упираясь стоящим членом о чонгуков зад. Ему и самому уже было давно тесно в штанишках. СокДжин стянул штаны парня вниз, открывая вид на действительно сочный зад, в который так и хотелось вставить с самого начала. Чонгук услышал, как Ким суетится с ремнём, отчего нервно сглотнул и напряг ягодицы. — Расслабься, сладкий, — руки СокДжина сильно сжали ладонями чонгуковы чертовски упругие ягодицы, и прошёлся пальцами по отверстию, сражу же как Чон расслабился. Набухший от возбуждения член скользнул между двух аппетитных булочек, а затем, без подготовки, СокДжин вошёл по основание. Чонгук начал уже задыхаться, а глаза его слезиться, тем временем, как Джин утопал в пучине наслаждения. В этом неподготовленном парнишке было так горячо и узко, что Ким готов был закричать во все горло, настолько ему ахуенно. И, не медля, он начал двигаться. Быстро двигаться. Тем временем Чонгук стонал от перемешанных чувств боли и наслаждения, сжимая свои потные кулачки и кусая губы до крови. О таком сексе, на столе, с таким страстным парнем, он даже и не мечтал. Эмоции захлестывали, он уже откровенно стонал, закусывая губу каждый раз. А боль перерастала в желание быть оттраханым на этом столе как следует, чем сейчас и занимался Ким. СокДжин не жалел Чона, ибо сам напросился, сукин сын, сам виноват, что такой прекрасный и красивый, да и еще к тому же горячий, и голос, как у ангела. С каждым последующим толчком темп Кима нарастал, выбивая глухие и громкие стоны из уст мелкого симпатичного самозванца. — Мне удалось отплатить за напиток? — Ким сразу же кончил в Чона, откинув голову назад и тихо провыв. — Безусловно.