Незаконченное письмо

Это был один из тех дней, когда Найт собиралась посреди ночи, сваливала всё самое нужное в свой бездонный металлический ящик и садилась на метлу, чтобы как можно тише покинуть палаточную стоянку посреди шуршащего зеленого моря. Редко кто замечал её ухода, но если и замечали, то никто не порывался спросить, а куда черти понесли поджигательницу. А она из раза в раз возвращалась в особняк, куда они возвращались ближе к осени. Перелет занимал всего несколько часов, но Найт эти порой слишком тягомтные минуты время, чтобы привести мысли в порядок. Беспокоилась ли девушка, что кто-то её спохватится, кинется искать, а уж тем более даст ей по голове за свои уже не первые отлучки? Нет, конечно, нет. Это была та часть её жизни, куда никто не лез, просто потому что даже у такой большой семьи могут быть свои секреты. Аккуратно и практически бесшумно приземлившись на крыльце, несомненно, величественного особняка, кошка сняла летные очки и слабо улыбнулась. Почему-то вид этого дома был ей роднее всего. Каждый раз она возвращалась сюда с той детской радостью, кою никто из жителей этого дома не видел. Возможно, когда-нибудь это изменится, а пока Найт привычным движением взяла ключ из внутреннего кармана своей куртки и открыла массивную дверь, просочившись сквозь небольшую щель между холодной улицей и покинутым домом. Всё осталось таким, как она запомнила, когда бросала свой печальный взгляд на прихожую в свой прошлый приезд. Чехлы на мебели, пыль и следы чьих-то ног. Найт покачала головой, когда вспомнила, что однажды на весенние праздники обладательница персиковых колючек решила тоже поиграть в волшебника и исчезнуть. Удивительно, что всего от силы прошел только месяц, а особняк изнутри снова оброс пылью и неким таким серым налетом грусти. Видимо ему нужно было что-то большее, чем одна единственная уборка и даже больше, чем могло заклятие Ревена, что убирало вообще всю пыль. Ответ был очевидным. Дому нужны были жители. Куроки лишь надеялась, что в комнатах снова станет шумно, а подвальные помещения опять наполнятся странной возней сервиторов и сопением Майкрофта, который чаще всего дремлет, после занятий вещами довольно важными и очень секретными. Куроки же, как бы ей не было противно гулять среди пыли, прошла наверх, заглядывая одним глазком в комнаты, которые будто застыли во времени. Постоянные жители этого дома уже успели чуточку его изменить, хотя бы настолько, чтобы он напоминал им что-то своё. Хотя кому-то хватало и одного единственного гроба с чудной отделкой, чтобы тем самым обменять весь мир на спокойный сон. Но вот и её комната. Найт взялась за ручку и со скрипом открыла дверь. Ничего особенного её не встретило. Кованая кровать, врезанная в стенку книжная полка, ковер с рисунком спящего дракона, письменный стол, стойка для меча, белесая ветка дерева, что служила жердью ворону, и ещё пару мелочей, вроде старого усилителя, плакатов с какими-то группами и афиш презентующих фильмы явно фэнтезийного содержания. Серая хотела по привычке включить свет, но рука так и не коснулась выключателя. Вместо этого кошка поставила на пластиковый чехол, которым была укрыта кровать, свой металлический ящик и, засунув туда руку, выудила фонарь, который можно было спокойно одеть на голову. Так и сделав, кошка включила фонарь, быстро помотав головой, дабы проверить хорошо ли она закрепила ремни. Ну, раз забавный источник света не полетел, куда подальше, всё было хорошо. Подойдя к книжной полке, Найт деловито провела указательным пальчиком по переплетам запылившихся книг, будто собиралась провести ночь с одной из её любимых историй. Но нет, выбор её закончился на книжечке, довольно необычной, будто она предназначалась какому-то магу. Тиснение с разными знаками, драконом и оттесками в виде пламени. Всё это добро запиралось на замки. Какие были с кодом, а какие открывались простым ключом. Кто бы угодно сказал, что тот, кто владеет этой книгой, ну очень не хочет, чтобы её читали. Но Найт, а именно она и была её владельцем, просто нравился сам процесс. Подбор кода, скрип замков. Всё это привносило в эти секунды какую-то сказку. Так что, расположившись на полу, она, освещая себе книгу фонариком, методично открыла все замки и шустро пролистала её, остановившись на столь нужной ей сейчас странице. Именно на ней всю страницу занимал приклеенный пухлый конверт, края которого немного истрепались, потому что серая порой просто не открывала его, а теребила пальчиками эти самые края. Но в этот раз она решилась и выудила оттуда сложенную вдвое небольшую стопку листов. Раскрывая один лист за другим, Найт просто смотрела на весь тот ужас, что терпела бумага. Перечеркнутые до дыр слова, расцарапанные когтями пустые строки, кляксы от чернил, пожеванная принтером оформленная вручную бумага, просто смятый лист, а порой на весь лист уходило всего одно слово. Да, Куроки не нуждалась в напоминании о том, что она писала и где. Но сейчас ей просто хотелось начать снова, а не добавить в эту коллекцию ещё одну «мертвую душу». Да и, в конце концов, надо было время от времени чувствовать себя обычной. Той, кто может что-то забыть. Хотя ей нравилась эта игра. Немногие, с кем ей приходилось общаться, сразу замечали эту въедливую черту, когда кошка припоминала такого рода вещи, которые любой бы уже забыл. Но тот, кому были адресованы эти листы, никогда и не вспомнит, что кому-то Найт надоедает своей памятью из раза в раз. Этот мобианец скорее просто вычеркнет её из жизни, чем когда-нибудь откроет письмо от неё. - Убийца. Проклятая. Непокорная. Безбашенная. Д… - начать новое слово своего послужного списка она не смогла. Язык не повернулся. Слишком противно. Обида и горечь от этих слов, коими она была когда-то награждена, уже давно истерлись временем. Подавив в себе вздох, серая медленно поднялась, держа в руках книжонку и стопку листов. Вложив листы обратно в книгу, серая выудила из принесенного с собой бездонного ящика мокрую тряпку, обтерла письменный стол и стул. Покрутившись по комнате какое-то время, она села за него, достав из ящика новый листок и ручку. «Дорогая»,______ Я не надеюсь, что ты меня помнишь. Я не надеюсь на прощение. Ты слишком горда, чтобы прощать кого-то. Думаешь, я готова тебя простить? ХРЕНАС ДВА! НЕНАВИЖУ ТЕ ГОДЫ, КОГДА… Нет, не готова. За все пропущенные дни рождения. За собранные по шаблону поздравления с Новым Годом. С кучей ошибок. И неправильным именем. За отсутствие цветов на годовщине. Да, я до сих пор хожу туда. Хотя из-за работы получается редко, но я помню и думаю, что готова отпустить её. Спустя столько лет уже пора бы. И можешь гордиться, это самое длинное письмо. Другие никогда не дойдут. И это тоже. Оно только для меня. Я не буду спрашивать, что ты делаешь, что следует делать мне, и уж точно не буду говорить о своих успехах. Поставив точку в своем коротком письме, Куроки откинулась на спинку стула, взяла лист и всмотрелась в него внимательнее. На самом деле ей стоило столько сказать, подумать даже о прощении, но отвращение никуда не девалось. Хотя даже сейчас Найт понимала, что ей следует как-то закончить. Дописать что-нибудь типичное, но ей просто не хотелось. Вместо этого она написала кучу полных яда слов между строк и обвела пожирнее кавычки, а уж потом добавила эту «душу» к своим собратьям в книге. Сложив всё обратно в конверт и защелкнув замки обратно, пирокинетик поставила странную книгу на место. А ведь ей просто нужно было подумать в родных стенах, дабы утихомирить саму себя. Кому вообще нужны её переживания? Ведь это тот аспект, куда семья не сует свой нос. Так что можно было сделать вид, что этих переживаний нет вовсе. Редко бывало так, что Найт срывалась на крик, но встав посреди комнаты, она закричала что есть мочи. Оглушая если не всё вокруг особняка, то все помещения уж точно. Да, так определено легче. Не хочется разразиться целым списком проклятий обращенных непонятно к кому, а уж тем более воспылать подобно Солнцу. Поэтому с чувством выполненного долга, Куроки разлеглась на спальном мешке из того же бездонного ящика. Здесь можно было провести ночь, запрятать свои проблемы в ещё один клочок бумаги, а днем вернутся в лагерь, как будто ничего не было.