Забудь

В воздухе повисли привычные этому месту звуки, но в этот день они казались исключительно серыми. Тихое журчание ручья, ниспадающего со средних размеров валуна, мягко обволакивая его своей прозрачностью, в озерцо, больше похожее на большую лужу; плеск воды, мутные бури песка на дне, блики и рябь от словно проходящего насквозь ветра; туман над темно-зеленой травой и нога, босые пальчики которой легко касались холодной глади, пуская круги по воде. Горькие прозрачные капли, сравнимые с крепчайшей соли наваром, с характерным звуком падают вниз, почти у самого берега, разбиваясь о стеклянную поверхность пресной воды. Откуда эта «соль»? Это слезы девушки, сидящей на замшелом камне у самого края. В руках у нее тысячекратно смятая бумажка, немного просвечивающая от влажности. Быстрым размашистым подчерком кто-то оставил на ней свое последнее слово к сидящей. «Знаешь, как по-настоящему любящие люди оповещают о своей смерти близких в подобного рода записках? „Если ты читаешь это, то меня, скорее всего, уже нет в живых…“ Я делал себе больно все это время, дни и ночи напролет думая о том, что происходит в мире. Не только о нас с тобой, дорогая, но и о том, что нас окружает. Я никогда не выговаривался вслух своими мыслями на этот счет, не хотел грузить кого-либо моральными проблемами. Тем более тебя. Это непрекращающиеся давление со всех сторон, которое я скрывал так долго за слабой полуулыбкой, уничтожало. Трудно держать все в себе, и невозможно делать это вечно. Ты бы сказала „Выговорись мне, расскажи“, но нет, я бы не стал. У меня так много причин скопилось, чтобы покончить со всем этим… На их разбор пришлось бы потратить всю жизнь, клянусь! А я решил, что уйду молодым. И знаешь, мне уже неважно, что будут думать другие, когда я умру. Все случится так скоро… уже этой ночью… Не кори меня и не назови эгоистом. Я решался на этот шаг очень долго. Мне трудно покидать тебя, ведь ты свидетель всего настоящего, что во мне только было. Принимая таким, какой я есть, ты растопила мои льды и уже тогда предсказала мою смерть, вновь научив чувствовать. Ты подарила мне вторую жизнь, даже не осознавая этого, и я решил, что сделаю для тебя все. Спросишь: Почему поступаю так, если люблю? Это все давление. Ты как никто другой знаешь, как я бессилен против этого. Одной мысли о том, что я не смог удовлетворить ожидания моих родителей, моих друзей, хотя их было не очень много за мою жизнь, убивают. И также социум, с которым я пытался сосуществовать. Я не могу жить с всепожирающей мыслью о том, что в этом мире есть несправедливость. И мне бы сделать что-то для избавления простых, вроде нас с тобой, людей от этого гнета, но я не Робин Гуд. Я простой слабак. Помнишь, постоянно задавался одним и тем же вопросом? Так и не нашел ответа. Его, наверное, просто нет. Жаль, что после себя я так ничего и не оставил. Только страдание для тебя. Пожалуйста, выдержи это. Выдержи этот натиск боли и отчаяния, забудь обо мне, забудь те моменты счастья, которые были у нас. Просто забудь. Но знай, что я жил, чтобы тебе было комфортно, жил ради тебя… забудь меня, этот жалкий кусок слабого дерьма… Сегодня дата, которая станет моей последней на холодной могильной плите.» За много метров можно было услышать всхлипы и душераздирающий вой, бьющий по сердцу рваными даже ничего не знающему человеку.