С небес на землю

Бутылка прекращает вращаться с мягким звоном. Звук почти теряется в ревущей вокруг музыке и тихом смехе, который начался, как только бутылка была закручена. — Ты, черт побери, издеваешься надо мной?! — говорит Джагхед кисло. Смех его одноклассников становится громче. Он закатывает глаза и жалеет, что не отправился за выпивкой до того, как началась эта дурацкая игра. Он знает, что глупо жалеть о том, чего не сделал и время вспять уже не повернуть, но плохое настроение уже не исправить. К её чести Вероника не выглядит недовольной: — Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим, — говорит она, вставая с дивана. Её кожаное платье чуть задирается, оголяя бедра. Не дожидаясь ответа, Вероника направляется к вместительному шкафу. Шерил ухмыляется, как кошка, которая вот-вот получит заветную канарейку, и Джагхед говорит себе, что он вскакивает на ноги только для того, чтобы избежать её хищного взгляда. Он идет на несколько шагов позади Вероники, пока они не заходят в шкаф, и дверь закрывается за их спинами. Пару минут они проводят в напряжении. Джагхеду неловко, а Вероника выглядит скучающей. Проходит примерно минуты две, когда они, наконец, расслабляются. Джагхед вздыхает и смотрит на Ронни с усмешкой, и она, в свою очередь, опускает скрещенные на груди руки по бокам, стыдливо опуская голову. — Из всех возможных вариантов, да? — говорит он тихо. Джагхед знает, что из-за музыки, ревущей с той стороны двери, они вряд ли будут услышаны, но не может не понижать голос из-за сложившихся обстоятельств. Вероника кажется согласна, когда она произносит следующие слова, тон её голоса не менее тих: — Могу я открыть тебе секрет? Он приподнимает бровь: — Эм… Конечно? От неловкости Джагхед закашливается. Вероника не поднимает головы, напряженно рассматривая мыски своих туфель, и чем дольше она молчит, тем более неуверенно он себя чувствует. Джагхед вытирает липкие ладони о джинсы, надеясь, что она не заметит. Учитывая то, что Вероника начинает хихикать, на это он может не рассчитывать. — Знаешь меня всегда… — начинает она неуверенно, но затихает на секунду, прежде чем продолжить. — Я всегда думала, что твое амплуа «плохого парня» очень сексуально, — говорит Вероника быстро-быстро, будто у неё открылось второе дыхание. Она даже смело поднимает взгляд на него. Её глаза ярко блестят, и в них отчетливо читается вызов. Вероника облизывает пересохшие губы, скользя языком по темно-бордовой помаде. И Джагхед не может отвести взгляд. Когда он отвечает, его голос ломается: — Действительно? Внезапно он чувствует себя будто в средней школе, в таком же шкафу, с девушкой, чьё имя он даже не может вспомнить, вместо того, чтобы быть здесь: в старшей школе, с потрясающе горячей девушкой, которая к тому же думает, что он сексуален. Вероника пожимает плечами. Она кажется абсолютно спокойной и собранной, пока не поднимает руку, чтобы поправить выбившуюся прядь волос, и Джагхед видит, как дрожат её пальцы. — Действительно, — соглашается она, но взгляд её направлен в сторону. Он немного смелеет, когда видит, что его собственная нервозность зеркально отражена Вероникой Лодж, и поэтому не может сдержаться: — К черту все. Джагхед протягивает руку, мозолистыми пальцами касаясь её щеки, заставляя посмотреть на себя, и когда их взгляды сталкиваются он больше не сдерживается. Он целует её. Её помада липкая и фруктовая на вкус. Вероника приоткрывает рот, и он целует её глубже: он знает, что от него пахнет пивом, а от нее маргаритой, что она пила всего пару минут назад. Не лучшее сочетание на первый взгляд, но то, как она вздыхает ему в губы — Джагхед уверен: оно того стоило. То, как её пальцы цепляются за ткань его футболки; то, как она делает шаг навстречу, прижимаясь к нему еще ближе — из-за этого всего он буквально не может от неё оторваться. Рука Вероники лежит на его груди, прямо напротив его гулко стучащего сердца, и Джагхед стонет сквозь поцелуй, слыша, как она стонет в ответ. Вероника приподнимается на носочки, будто ей недостаточно его близости. Они отрываются друг от друга при звуке открывающейся двери, но им не хватает времени, чтобы отпустить друг друга, разжать объятия, и когда на них падает свет, смех резко прекращается и лишь Реджи выкрикивает что-то типа: «Молодец, Джонс!». Джагхед сглатывает и заставляет себя отвернуться от Вероники. Он не хочет этого: не хочет её отпускать, но они не могут просто остаться здесь, под пристальными взглядами своих одноклассников. Он не удивляется, когда рука соскальзывает с его груди и вместо этого обхватывает запястье; не удивляется, когда Вероника тянет его из шкафа, с высоко поднятой головой. Джагхед удивляется, когда она толкает его на свое прежнее место на диване, и тем более, когда садится к нему на колени, будто в этом нет ничего необычного. И все же, он обнимает её за талию, притягивая ближе. И люди потихоньку начинают отходить от шока, игра продолжается. Шерил хищно осматривает толпу, отыскивая себе новую жертву. — Могу я открыть тебе секрет? — шепчет он, когда они перестают быть в центре внимания. Вероника наклоняется ближе и смотрит на него с любопытством. — Я всегда думал, что твое амплуа «ледяной королевы с золотым сердцем» очень сексуально. Её громкий смех вновь привлекает к ним всеобщее внимание, но в этот раз Джагхеду все равно.