Тайны и вымысел пуританской колонии.

Солнце светило так сильно, что отражение лучей падало прямо на городскую площадь, где стоял уже заготовленный эшафот. Сегодня местные снова изловчились поймать ведьму, как они утверждали во всяком случае. В это время, любая рыжеволосая девушка, достигшая совершеннолетия, могла бы сойти за ведьму будучи без мужа. Пуритане были очень строгих правил, в особенности замужества и богопокаяния. Все, кто выступает против господа будет подвержен суду на земле, дабы свершился суд на небе. На эшафот поднялся пастор, держа в руках уже потрепанную временем и молитвами за грешников библию. Подняв над головой руки он начал громко молиться, да так, что задевал самые чувствительные ниточки души каждого стоявшего горожанина. Люди, собравшиеся на площади вокруг, больше походили на стадо, нежели на людей во время его молитвенных речей. И не мудрено. Его седые виски в сочетании темных, повидавших ужаса глаз, могли только и делать, что вселять непоколебимое доверие. - Друзья! Все мы дети господа нашего! Все мы получаем блага и дары от господа нашего! Все мы живем благодаря отцу нашему! Допустим ли мы это, друзья? Допустим ли то, что оскверняют господа нашего те, кто замешан в поклонении сатане? В этих мерзких ритуальных убийствах ради врага господня? Ты, Мардж! Да, да ты! Ты, которая просила покровительства для сына во время войны! Живой ли он? Да, он жив! Милосерден наш бог! Ты, Стотч! Вечный забияка и пьяница, некогда просивший избавления от скверны лукавого! Здоров, ли ты? Да! Господь наш всепрощающий! Так позволим ли мы жить среди нас тем, кто присутствием своим оскорбляет взор его? - пастор упал на колени и поднял голову. Люди, все, как один закричали и начали бросать вощи в прикованную на эшафоте ведьму. Эти вопли были слышны во всей округе поселения пуритан. Сквозь леса индейцев, сквозь протекающие реки, что находились за лесом. Настолько силен был гнев пуритан. Напуганная ведьма, то поднимала, то опускала глаза, не зная чего бояться ей больше - толи виселицы, толи разгоряченной пастором толпы. Люди рвали и метали вокруг. Кто-то начал и камнями бросаться, кто-то пытался залезть на эшафот и лично прикончить рыжеволосую бестию. И прикончил бы, но стража тоже не спит, отбрасывая людей на свой страх и риск. Толпой управлять тогда мог только один человек. Тот человек, который держал в одной руке упряжь горожан в виде библии, а в другой руке держал он жизнь той самой ведьмы. - Ты готова раскаяться? - пастор встал с колен. - Да! Да я готова! Я признаю господа нашего, как спасителя и отца! - всхлипывая кричала ведьма. - Да смилостивится он! - произнес пастор и дал команду палачу. Рычаг моментально был задействован. Рыжая ведьма издала свой последний звук, сделав последний вздох и станцевав последний танец. Пастор подошел уже к спокойно висящей ведьме и закрыл ей глаза, перекрестив перед этим. Рука пастора невольно задевшая ее волосы тут же отдернулась. Он увидел, что на ее шее за волосами скрывается некая нанесенная на кожу символика. Отодвинув волосы, он повернул ее шею так, что толпа смогла тоже это лицезреть. - Какие еще нужны доказательства? Этого вам мало? Она служила самому сатане! - пастор снова начал кричать. Толпа снова завелась, но уже никто ни чем не кидался в ведьму, лишь злобные выкрики и ругательства в сторону усопшей. Постепенно ругательств становилось все меньше и меньше, пока и вовсе все не начали расходиться. Кто по домам, кто на работу, кто в бордель. Все, кроме пастора, который стоял и смотрел на казненную им сегодня ведьму. - Джеймс? Я чувствую, как ты смотришь на меня. - пастор повернулся. - Отец, ты же даже не стал ее слушать. Зачем ты казнил ее? - Дж. - Сын. Когда - нибудь ты сможешь меня понять. Лучше убить, чем потом жалеть, что помиловал. - П. - Я верю в то, что она говорила. Тебе не переубедить меня, отец! - Дж. - Джеймс! Разве так подобает разговаривать с тем, кто несет слово божие? - П. Джеймс, не сказав ни слова, отвернулся и ушел, оставив пастора наедине с мыслями о господе.