это был Дождь

Когда Антону предложили поехать в командировку в Питер — он согласился, как только услышал название любимого города. На самом деле, Хайд очень любил этот город, людей этого города. Хайд обожал гулять по Петербургу вечерами. И при этом он не мог толком объяснить, чем он ему так нравится. Может, однообразной, но необычной архитектурой? Может, интеллигентными петербуржцами, заметно отличающимися от Краснодарского быдла? Знаменитыми дворами-колодцами, разводными мостам, потрясающими белыми ночами? А может, всё дело в одном особенном человеке? Вечно смущающемся, улыбчивом и очень ответственном? У Хайда была уйма приятных воспоминаний, связанных с Петербургом, о которых он ни разу не пожалел. Единственное, о чем Белогай жалел, так о том, что эти воспоминания — теперь всего лишь воспоминания. Он не смог удержать человека, который подарил ему их, и все осталось в прошлом. И теперь, когда Антон приходит мимо тех самых мест, с которыми связано очень многое, в груди смешивается горечь потери и тепло воспоминаний, и, кажется, этот шар из противоположных чувств просвечивает через кожу, на которой видны тени от рёбер. Конечно, мужчина мог все вернуть. Сделать, как раньше. По крайней мере, мог попытаться. Но он и его проблема знали, что как раньше уже не будет, с точностью в девяносто девять и девять десятых процента. Они никогда не доверят и не скажут теперь друг другу то, что могли. Не найдут множества тем для бесконечных разговоров во время прогулок по Питеру. Не сядут на ту лавку в углу парка, на которую никто не садился, и не будут целоваться до кружения головы. И сейчас, сидя на той самой скамейке, Антон смотрел, как горячее красное солнце прячется за старинными зданиями, чтобы зайти здесь, и принести утро и тепло в другую часть Земного шара. Хайд любил этот город из-за одного упрямого парня, которого он принял под своё крыло много лет назад, а в последствии их пути разошлись, не оставив ничего, кроме образов. Он мог легко перебраться в другое место жительства из Краснодара, но что бы потом говорили про него? «Основатель SLOV’а и предводитель головного краснодарского филиала бросил родину и перешел на сторону врага»? А работа? Антон по-любому искал оправдания. Он очень хочет, но не может по ряду причин. Дэн Чейни тоже любил Санкт-Петербург. Успешный проект #SLOVOSPB, множество друзей, тусовки. Для Дэна была важна каждая, даже самая маленькая, часть образа идеального города. Родное село навсегда останется в его сердце, как место, ассоциирующееся со словом «родина», но слово «дом» — теперь только в северной столице России. Дэн долго не мог переехать туда, постоянные проблемы с деньгами, учеба, нестабильный доход, все это препятствовало мечте Чейни, до тех пор, пока он не добрался до площадки Слова. Воспоминания душили и его. Не каждый, к счастью, знает то самое чувство, когда на твоих глазах рушится самое дорогое для тебя, а ты стоишь и смотришь, как каменные плиты дружбы летят вниз, крушатся бетонные блоки доверия и тлеют хрупкие обрывки любви. А Дэн знает. Говорят, время лечит. Но не тогда, когда вместе в родным человеком от тебя отрывают кусок. Рана, конечно, заживёт. Но жить как прежде ты уже не сможешь. К такому выводу пришёл Чейни, напиваясь в гордом /позорном/ одиночестве годовщину расставания с человеком, которого любил больше жизни, но понял это только теперь, когда они оба — совершенно другие люди; когда прошло слишком много времени, чтобы начать сожалеть. Тем не менее, Дэн сидел на полу, навалившись спиной на стену, и напивался, иногда подливая в горшок стоящего рядом цветка и разговаривая с ним. Наверное, хозяйка убьёт его, если увидит, что случилось с растением, но Дэну было всё равно: сейчас он был слишком увлечён беседой с цветком, чтобы думать, что с ними будет утром. Чейни открыл страницу Антона в социальной сети и повернул ноутбук к диффенбахии.  — Смотри, какой красивый, — Денис глотнул из горлышка и погладил пальцем экран в том месте, на котором на фотографии была голова мужчины. — И почему я раньше не замечал? Он прекрасен. И правильно, что он меня бросил. Куда мне с ним? Он — эталон красоты и мужества, я — говно. Он — самый добрый, честный и смелый, а я… Да, ты угадал, я — говно. — Дэн похлопал растение по горшку и подлил в грунт алкоголя.  — Как жаль, что я ему теперь не нужен. Как жаль, что нельзя повернуть время вспять… // Дождь опять застал Дэна врасплох, а вот уютная кофейня пришлась очень кстати. Нырнув в тёплое помещение, он заказал чай, хотя совершенно его не хотел, и открыл ноутбук. Довольно симпатичная обстановка кофейни уже скоро приелась, и парень предпочёл оторваться от созерцания чёрно-белых фотографий на стенах и уставился в экран.  — Ваш чай. Уставший голос принадлежал молоденькой официантке. Она поставила белую фарфоровую чашку на блюдце на стол и учтиво /вымученно/ улыбнулась. Дэн в ответ лишь кивнул, не имея ни малейшего желания ворочать языком. Дождь и не думал прекращаться, становясь только сильнее. Его слёзы стекали по стеклянной щеке. Он всё так же стучался в окно, оставаясь за тонкой стеклянной стеной, так грустно стекая вниз, и будто просился войти. Дождь за окном, и парень с дымящейся кружкой. Романтика, но быстро надоедает. Иногда хочется света. Обыкновенного солнечного света. Лучей, падающих на бледную кожу. « Может, махнуть на юг? » Куда-нибудь в Краснодарский край. Отдохнуть, загореть. Встретиться со старыми знакомыми… Знакомые в Краснодаре? Был один такой. /больше, чем знакомый/ « Куплю лучше пива и посмотрю фильмец. Вот тебе и релаксация»  — Привет, Денис. Чейни среагировал только на собственное имя и пропустил мимо ушей всё, что было сказано до него. Он перестал клацать по клавишам и медленно поднял голову, на ходу пытаясь вспомнить, где слышал этот голос.  — Свободно? Дэн кивнул, не в силах оторвать глаз от мужчины, стоящего перед ним.  — Ну и погодка у вас. Мужчина дружелюбно усмехнулся, вытер лицо бумажными салфетками и снял пальто. — Девушка, можно мне кофе? /чёрный, с молоком, но без сахара/ Дэн сглотнул, и впервые за встречу подал голос.  — Я так виноват перед тобой. Антон лишь улыбнулся, отпивая только что принесённый кофе.  — Я скучал.