Монолог Бофура

      Я обратил на тебя внимание ещё в твоей норке. Маленький, суетливый, как ребёнок, трусливый, как заяц, и вместе с тем такой отчаянно серьёзный, сердитый. У всех нас ты вызывал смех и умиление. Даже Торин не так грозно ворчал на тебя, как обычно, и в глазах его нет-нет, а проскальзывали искорки веселья. Да и разве можно смотреть иначе на такое забавное создание? Ты не испугался спорить с тринадцатью вооружёнными до зубов гномами, зато хлопнулся в обморок, стоило только слегка описать дракона, к которому тебе просто вежливо предложили прогуляться.       Признаться, я был уверен, что ты не осмелишься идти за нами. Такой мирный, домашний, беззащитный… Мы просто не имели право подвергать твою жизнь такой опасности. Наверное, поэтому Торин и приказал так тихо уходить утром, не потревожив твой сон. Хотя это не помогло. Ты примчался за нами, как угорелый, размахивая договором, будто флагом. Зачем? Что толкнуло тебя за нами следом? Я так и не узнал этого. Хотя теперь понимаю, что, наверное, это была сама судьба.       Когда Фили и Кили подшучивали над тобой, мне впервые не было смешно. Такое у тебя было испуганное, растерянное лицо. Словно у потерявшегося ребёнка. Хотелось подойти к тебе, обнять, утешить. Я не слишком хорошо умею это делать, но в тот момент готов был попробовать. Однако рядом появился Торин, и я не посмел сдвинуться с места. А когда Балин начал рассказывать историю про Морию, и ты, затаив дыхание, не сводил глаз с нашего предводителя, я ощутил первый укол ревности. Такое детское, непосредственное восхищение было в твоих глазах…       Тролли, каменные великаны… Столько опасностей, столько бед на наши головы. Ты держался, несмотря ни на что. Шёл вместе со всеми, не жаловался, ничего не просил. И даже едва не сорвавшись вниз, в пропасть, ты не звал на помощь. Почему? Я не знал. Но зато был очень зол на Торина, когда он накричал на тебя. Ведь на твоём месте мог оказаться любой из нас!       Я успел привязаться к тебе, Бильбо. И видел, к кому привязался ты. Тем больнее было видеть твоё отчаяние и боль, слышать, как ты собираешься нас покинуть из-за глупой слепоты одного очень важного гнома. Я очень надеялся, что ты передумаешь. Маленький, слабый хоббит, ты делал всех нас сильнее. Дарил нам мужество, надежду. И это только подтвердилось, когда ты спас жизнь Торину, нашему командиру. Ты бросился на того орка, как маленький волчонок: яростно, отчаянно, зло. И потом стоял над его телом, размахивая своей маленькой эльфийской зубочисткой…нет, Жалом. Ты ведь так его назвал?       Если это не любовь, то что же? Даже ОН это понял. Сперва отругал, потом улыбнулся, обнял. Любил ли он тебя? Сильно сомневаюсь. Торин Дубощит любил Эребор, и ничему другому в его сердце не было места. Но тебе было достаточно его нежности, его ласковых взглядов. Ты влюбился в него слепо и глубоко, и даже не замечал, что кто-то ещё любит тебя, по-настоящему.       Да, я и сам не понял, как это произошло. Когда простая забота переросла во что-то большее. Всё началось с рассказа о драконе и платка, а закончилось… Закончилось ничем. Я не смог. Много раз хотел рассказать тебе всё, объяснить, но каждый раз останавливался, не решаясь. Когда в лесу, сбежав от пауков, мы потеряли Торина, ты плакал навзрыд, а я, к своему стыду, даже на секунду испытал облегчение. Мне казалось, что теперь у меня есть шанс. Но, увы, когда мы попали к эльфам, Торин уже был там. И снова твои глаза сияли, как маленькие звёздочки. А я сходил с ума от ревности.       Теперь уже поздно о чём-то сожалеть. От Гимли я узнал, что ты уплываешь за море. Я так и не успел рассказать тебе… Когда Торин погиб, я был готов. Больше между нами ничего не стояло. Но увидев тебя, рыдавшего над его телом, сломленного и опустошенного, я тихо вышел прочь. В тот момент я понял, что глупо пытаться претендовать на то, что мне не принадлежит, и никогда не будет принадлежать. Ты подарил своё сердце другому, Бильбо Бэгинс.       Пусть будет так.