Zero

Двигатель чихнул, сделал еще несколько оборотов и замер. Проклятье! Не надо было так увлекаться. Grumman F4F Wildcat имел практический потолок чуть выше японского Mitsubishi A6M Zero, и благодаря этому превосходству лейтенант Военно-воздушных сил Армии США Рей Кеноби смогла загнать противника на критические для того высоты. Японец в конце концов не выдержал и сделал вираж влево, подставив под удар свой борт. Тут Рей и дала по нему очередь. Снаряды прошили фюзеляж и оторвали часть крыла. Zero завертелся волчком, беспомощно падая вниз. Но техника на большой высоте иногда ведет себя непредсказуемо, и у Wildcat отказал двигатель. Рей перевела машину в пике, одновременно пытаясь запустить мотор. Потеряв в высоте более тридцати тысяч футов, она поняла, что решение спасать истребитель было ошибочным. Двигатель не заработал, а для прыжка с парашютом она летела уже слишком низко. Оставался последний шанс — попытаться посадить планирующий самолет. Куда? Внизу мелькнули рисовые поля. За неимением лучшего сгодятся и они. Рей сделала последний разворот и начала выравнивать самолет перед жесткой посадкой. Краем глаза заметила спускающийся на девять часов белый парашют. Значит, японцу удалось покинуть кабину. Она подумает о нем позже, сейчас главное — приземление. Ей не совсем удалось погасить вертикальную скорость, поэтому касание было жестким, Wildcat запрыгал по кочкам, через несколько секунд налетел на что-то твердое, сломал правую шасси, завалился на крыло и замер. Рей сильно стукнулась головой о фонарь кабины и на пару мгновений потеряла сознание. Но быстро очнулась, проверила, двигаются ли руки и ноги, и только после этого облегченно выдохнула: жива. *** Они возвращались с задания по сопровождению транспортного самолета на свой авианосец. Zero появились внезапно, зашли к ним со стороны солнца, что позволило им остаться незамеченными до начала атаки. Хан приказал ей уходить в облака, сам начал маневрировать. Zero прижимали его к воде, Рей смогла сбить одного, но второй японец не стал отвлекаться на ее атаку и выпустил в Хана сразу несколько очередей. Выстрелы попали в бензобак и самолет ее учителя мгновенно превратился в огненный шар. Шансов выжить у него не было. Рей имела право не продолжать бой, но отомстить за друга и наставника стало ее единственным желанием в тот момент. Она гоняла Zero по всему небу еще минут десять, за это время они долетели до материка, и предположительно под ними была китайская территория, когда она наконец-то смогла успешно атаковать неприятеля. «Сейчас этот подонок ответит за все», — решила Рей сразу после приземления и, схватив пистолет, бросилась на поиски. Она находит японца на краю рисовой террасы. Парашют не отстегнут и слабо раздувается ветром. Летчик лежит без сознания, из бедра сочится алая кровь. Пока Рей бежит к нему через поле, в ней все сильнее закипает ярость. Этот мерзавец несколько минут назад убил Хана! Ее учителя, ведущего, командира их эскадрильи. Она передергивает затвор, снимает с предохранителя, приставляет оружие к голове японца. Сейчас она вышибет ему мозги. Сейчас… Рей никогда еще не убивала людей. Нет, конечно, она сбивала самолеты: и одиночные истребители, и бомбардировщики с экипажами — но в них был обезличенный враг, и воздушный бой воспринимался ею как поединок с относительно равными шансами. А здесь перед ней лежал пока еще живой человек. «Я должна выстрелить, должна отомстить за Хана», — убеждала она себя и… не смогла. *** Ее враг очнулся только через пару часов. За это время Рей успела его достаточно хорошо рассмотреть. Нетипичный японец: высокого роста, в лице сочетаются восточные и европейские черты. «А он интересный…» — и Рей тут же обругала себя за неуместные размышления. Это враг. То, что она его не пристрелила, ничего не меняет. Но что ей делать? Бросить его здесь, а самой искать выход к американским или союзным с ними китайским войскам? Он пришел в сознание, а она так и не определилась в своих планах. — Ты летчица? Он говорит по-английски! Что за дьявола она подбила… — Да. — Это ты сбила мой Zero? — Да. — Зачем было тратить столько времени ради одного небольшого японского самолета? — Ты убил Хана, сволочь. В Рей снова закипела ненависть, она схватила пистолет и наставила его на врага. «Ну давай же, разозли меня, и я со спокойной совестью тебя пристрелю!» — Твой ведущий? Сочувствую. Мы на войне. Здесь такое случается. Японец не мигая смотрел на нее карими глазами. — Тебе хочется выстрелить. — Даже не сомневайся в этом. — Но ты не убила меня, когда нашла, — он взглянул на свою ногу, туго перетянутую ее шарфом (единственная более-менее подходящая для этой цели вещь, оказавшаяся под рукой), — и перевязала мне рану. Что планируешь делать дальше? О, боже если бы она сама могла знать ответ на этот вопрос! — Кто ты такой, черт возьми? — Капитан Военно-воздушных сил Императорского флота Кайро Рен. — Твое полетное задание? — Поймать несколько зазевавшихся американских стрекоз. Рей вскочила, в бешенстве кинулась к нему, ударила ногой в солнечное сплетение, и, пока он судорожно хватал воздух, засунула пистолет ему в рот. — Я с трудом сдерживаю свое желание прикончить тебя, как собаку. Так что рекомендую не дразнить меня лишний раз. Будешь вести себя паинькой — возможно, останешься жив. Понял? Японец выжидательно смотрел на нее, а потом в знак согласия прикрыл глаза. *** Они шли по китайским болотам уже третьи сутки. Вокруг не было ни души. Лишь разоренные войной безжизненные деревни. Ее пленник чувствовал себя все хуже. Рана в бедре начала гноиться. Судя по жару и испарине у него на лбу, японца мучила сильная лихорадка. Сначала он передвигался сам, вместо раненой ноги используя деревянную рогатину, которую Рей подобрала ему в крестьянском сарае. Но последние несколько часов он уже не мог самостоятельно идти, и Рей фактически тащила его на себе. «Ну и здоровенная туша… Из всех маленьких япошек мне, как назло, попался гигант». Два дня назад она объявила ему, что берет его в плен. — Я доставлю тебя и передам в руки наших союзников. — Китайцам? — ухмыльнулся Кайро. — Лучше пристрели здесь. — Почему? Тебя поместят в лагерь, и после войны вернешься домой. — Не поместят. — Они обязаны соблюдать Конвенцию об обращении с военнопленными. Кайро лишь покачал головой. — После того, что мы устроили в Нанкине, китайцы предпочитают не заморачиваться с конвенциями. Рей задумалась. Она и без него прекрасно знала о кровавой истории китайско-японской войны. — Это меня не волнует. Я летчица и не стану убивать тебя на земле. Мой долг — доставить тебя до территории союзников и передать властям. А там уже пусть они решают, что с тобой делать. *** В дороге молчали. Ели два раза в день, у нее в самолете был «НЗ», неприкосновенный запас, сухой паек как раз для подобных ситуаций. Рей делила его поровну. Подолгу идти не получалось, поэтому часто устраивали короткие привалы. Во время остановок волей-неволей завязывался разговор. — Ты какой-то странный. — Почему? — Не очень похож на японца. — Мне все так говорят. Это дедушка. — Что дедушка? — Мой дедушка был гайдзин. Сотрудник русского посольства. — Интересно. — Да. Но это грустная история. — А откуда знаешь английский? — Я из богатой уважаемой семьи. Мне дали хорошее образование. К тому же… мы готовились к войне с вами. Изучали вероятного противника. Он был очень гордый. Ни разу сам не просил еды, не предлагал отпустить его, хотя знал, что идет в руки тех, кто его ненавидит и наверняка убьет каким-нибудь изощренным жестоким способом. Не жаловался на боль, но Рей замечала, что рана в ноге беспокоит его все больше и больше. Она с трудом убедила его бросить костыль и идти, облокотившись на ее плечо. «Наверное, он настоящий самурай. Именно такими я их себе представляла. Мужественные, не знающие жалости ни к своим врагам, ни к себе». *** До сих пор она старалась держаться, но теперь сил уже не оставалось. Она не сможет вот так его тащить все оставшееся время. По ее подсчетам, они прошли уже две трети необходимого пути, но впереди… Там начиналось самое опасное. Линия фронта была очень близко. Они сделали привал в небольшом овраге, заросшем густой травой. — Кайро. Кайро! — Она потрясла его за плечо. — Ты меня слышишь? Он открыл глаза и кивнул. — Я должна тебя здесь оставить. На время. Он снова кивнул. — Ты должен лежать здесь и никуда не уходить. — Ты уверена? Я ведь могу убежать, — мрачно пошутил он. — Я уйду, а потом вернусь. Он смотрел на нее, и в его взгляде читалось смятение. — Рей. У меня есть вопрос. Точнее, я должен предупредить. Она удивилась: — Предупредить о чем? — Мы идем не в ту сторону. Два дня назад ты сказала, что мы пойдем к китайцам. Я хорошо знаю эту местность. К китайцам надо было идти на юго-восток. А мы с тобой уже два дня продвигаемся на северо-запад. Там… У нас впереди только японская армия. Если ты продолжишь свой путь, то попадешь в плен к нашим. Рей молчала. — Послушай меня, — продолжал он, — ты отличный солдат и храбро сражаешься. Тебе нет необходимости попадать в плен. Я понимаю, что ты не можешь просто уйти, бросив меня здесь. И убить меня ты тоже… не можешь. Оставь мне пистолет. Я завершу свой путь, как и подобает японскому патриоту. Ты сможешь спокойно вернуться назад, к китайцам. Иди обратной дорогой, на юго-восток. Она почему-то отвернулась от него и продолжала молчать. Затем произнесла коротко: — Ты бредишь. — Нет, послушай меня, Рей… Она бросилась к нему, но остановилась буквально в полуметре от его лица. Ее глаза были влажными от слез. Вот почему она отвернулась: не хотела, чтобы он видел, как она плачет. — Кайро. Не волнуйся. Я все просчитала. Я знаю, куда иду, и знаю зачем. Оставайся здесь и не двигайся. Я скоро вернусь. Рей кинула ему свой мешок с остатками провизии и выпрыгнула из оврага. *** Она возвратилась спустя двое суток. С ней был отряд американских морпехов и даже один доктор. Японец лежал без сознания, но еще дышал. — Это твой пленный? — спросил широко улыбаясь командир разведчиков Финн. — Не очень-то он похож на японца. — И тем не менее, это полковник Военно-воздушных сил Императорского флота, — ответила Рей. — Я рада, что ваш генерал оказался вменяемый и поверил мне. Не каждый раз попадается такой ценный трофей. — Надо привести его в чувство. Посмотрим, сможет ли он выдержать переход до нашего лагеря. Эй, доктор, у вас есть, что ему вколоть? — Адреналин и антибиотики. — Действуйте. Через десять минут самурай открыл глаза и удивленно посмотрел на склонившихся над ним американцев. — Полковник, вы слышите меня? — тут же спросила Рей. — Я капи… — Полковник! — с нажимом произнесла Рей и скорчила зверскую физиономию. — Не дави на него так, а не то помрет раньше времени, — остановил ее Финн. — Мы обязаны доставить его в лагерь. Кайро посмотрел на Рей и непонимающе замигал глазами. — Полковник Кайро Рен, кажется, плохо соображает, — произнесла она. — Ну ничего. Как-нибудь донесем. Главное, не напороться на японцев. *** Через неделю ей пришло распоряжение возвращаться на свой авианосец. Все это время она не видела захваченного пленника, лишь однажды ее новый приятель, разведчик Финн, упомянул, что того содержат в достойном помещении, кормят и даже смогли сохранить ему ногу. — Черти косоглазые. Иногда о них заботятся больше, чем о своих, — ругался морпех. Рей не пришлось долго собираться перед дорогой. С собой у нее был лишь небольшой рюкзак, который она оставляла с японцем, пока ходила за подмогой в американский лагерь. Ее самолет должен вылететь через час, и она коротала время, слушая непонятное китайское радио. — Лейтенант Кеноби? — К ней подошел молоденький адъютант из штаба. — Прошу вас пройти со мной. Рей последовала за адьютантом, и они пришли к караульному блоку. Ее встретил незнакомый человек в штатском и пригласил войти. — Мы хотим попросить вас об одолжении. — Какого рода? — Я понимаю, что вам, возможно, наша просьба будет неприятной. Все-таки этот человек убил вашего боевого товарища. Но тем не менее… Захваченный японец согласился сотрудничать. У него есть одно условие. Он хочет поговорить с вами. Пять минут. Наедине. Я не могу настаивать и пойму, если вы… — Я согласна. — Рей не дала ему закончить фразу. *** Японец сидел на кровати и пересвистывался с китайским воробьем, который, чирикая, прыгал с другой стороны решетки на окне. Рей вошла в камеру, остановилась посредине. — Пять минут, — произнес человек в штатском и закрыл за собой дверь. Кайро улыбнулся. — Подойди, пожалуйста, мне все еще трудно стоять. Рей села на табурет напротив него. — У нас в Японии говорят, что если ты нашел друга, значит прожил жизнь не зря. — У тебя мало причин называть меня другом, — сухо сказала она, мысленно представляя лицо Хана, чтобы сдержать свои эмоции, которые считала ненужными проявлениями слабости. — В свою очередь у меня достаточно причин считать тебя врагом. — Война наших стран когда-нибудь закончится. — Но одна вещь не изменится, — тихо произнесла она. — Ты сбил самолет Хана. — Я сбил самолет противника. — Зачем ты меня позвал? Кайро смотрел ей прямо в глаза. — А еще у нас в Японии говорят, что если у тебя половина яблока, то вторая половина может быть только одна. Рей не ответила. — Хотел прояснить один вопрос. Ты же не могла перепутать стороны света и специально вела нас не к китайцам, а в противоположном направлении? Почему? — Я знала, что в этом районе планируется создание американского плацдарма. И надеялась выйти к нему. — Но уверенности в этом у тебя не было? — Нет. — Спасибо. Это все, что я хотел узнать. Они молча смотрели друг на друга. — Я улетаю через полчаса. — Я знаю. — На авианосце мне дадут новый самолет. — Ты можешь не возвращаться туда? — Нет. Я же солдат. А сейчас война. Кайро почувствовал, как дрожат его губы. — Когда все закончится… — Это будет уже другая жизнь. Рей встала и пошла к выходу. — Рей! Она обернулась. Он смотрел на нее так, словно хотел удержать силой взгляда. «Черт, я же сейчас расплачусь, надо скорее уходить», — подумала она. — Когда все закончится — я тебя найду. Дверь открылась. Рей еще раз посмотрела ему в глаза и перешагнула порог. Где-то глубоко внутри она почувствовала, что это их последняя встреча. *** — Дедушка Кайро, а что было потом? Маленький Акихиро слушал историю раскрыв рот и очень удивился, когда дедушка внезапно прекратил свой рассказ, рассматривая какую-то точку на горизонте. — Потом… — вздохнул Кайро. — Через несколько лет закончилась война. Я вернулся домой, в семью. Моя сестра, ваша бабушка, чудом выжила во время атомной бомбардировки. Я стал работать, много работать, чтобы делать этот мир лучше. Без войны. Со временем у вашей бабушки появились дети, а потом дети ее детей, то есть вы… — Дедушка, нам интересно, что было потом с тобой и с Рей. Ты нашел ее после войны? — спросила старшенькая Мидори, пытливо глядя на Кайро сквозь маленькие круглые очки. Кайро молчал. Затем встал и вышел за дверь. — Дедушке сложно говорить об этом, — ответила за него сестра, Йоко Рен. — Еще в плену он узнал, что самолет Рей пропал над Восточно-Китайским морем, в 100 милях к западу от Окинавы, не долетев до авианосца. Так и не удалось выяснить, был он сбит кем-то из Zero или просто потерпел крушение… Повисла пауза. Маленький Акихиро тер глаза, пытаясь скрыть слезы. — Поэтому наш дедушка никогда не был женат? — спросила Мидори. — Все верно, внученька. Если у тебя есть половина яблока, то вторая половина может быть только одна. Кайро стоял на открытой веранде своей резиденции на острове Окинава и смотрел на запад. Море переливалось лазоревыми цветами и отражало играющие на поверхности волн яркие солнечные зайчики.