Что-то совершенно новое.

      Япония. Раннее утро после отъезда Чудес. Сами Чудеса ещё в самолёте. Многоэтажка. Одна из квартир. Маленькая уютная комната. На застеленной кровати сидят два парня, обнимая друг друга. Их прерывает стук в дверь. Голубоглазый отстраняет от себя брюнета и тихо проговаривает: —Войдите. Мам? Ты? — дверь тихо скрипнула, пропуская в комнату миниатюрную женщину. —Тецуя, Такао-кун, вы всю ночь не спали? — она смотрит с нескрываемым волнением. И правда, оба парня выглядели, мягко говоря, не очень. Спутавшиеся волосы, красные от слез глаза, мятая от сильных объятий одежда — все это не добавляло им шарма. — Мы не могли. Я хотел успокоить Такао-куна, но разревелся сам. Лишь под утро мы успокоились. — мужская подростковая копия Мисаки, её сын, стыдливо отвёл взгляд. — Все нормально. Приводите себя в порядок и спускайтесь завтракать. — женщина уже хотела уйти, даже развернулась, как произнесла последнюю фразу, — Постарайтесь простить и забыть. Так живётся легче. - Куроко, — севшим голосом позвал Такао своего друга, — то, что ты сказал ночью, правда? Тебе правда нравится Акаши? Глубокая ночь. Тецуя обнимает плачущего Такао, пытаясь успокоить. — Такао-кун, я тебя понимаю. Очень больно, когда любимый человек так просто уезжает, даже не предупредив. Я знаю. Я чувствовал. Я чувствую и сейчас. — Казунари шокировано уставился на Тецу. — Я скажу, если тебе станет легче, — Куроко выдохнул — мне нравится Акаши-кун. Мне он со средней школы нравится. — Он улыбнулся. — Даже Император не изменил моего отношения. — Тецуя сильнее сжал в объятиях удивленного Такао и зашептал — Но теперь я не знаю. Я правда не знаю, что делать. — Да, это правда. Я бы не стал врать. Не в той ситуации. — Такао промолчал. Они оба молчали. Оба смотрели в одну точку. Оба вспоминали счастливые мгновения вместе с ПЧ. Несомненно, у Тецуи их было больше, но он первым решил это закончить. — Хватит. — Голубоглазый встал, тряхнул растрёпанной шевелюрой и повернулся в сторону кровати. — Такао-кун, у меня такое было год назад. Тогда меня поддерживала только семья, но я справился. Если так можно сказать. — Тецуя невесело усмехнулся. — Я пытался покончить жизнь самоубийством. Наглотался таблеток. — На этих словах Казу резко поднял на него глаза, явно удивляясь. Он хотел было что-то сказать, но Тецу лишь жестом просил этого не делать. — Побереги голос, итак хрипишь. Как видишь, я жив. Поэтому, как человек знающий, могу сказать, что оно того не стоит. Даже не думай. Внезапно Куроко улыбнулся и продолжил, — Пошли уже. Нас заждались, наверное. Такао-кун, ты весёлый парень. Оставайся таким же. Оставайся собой. — Казу мог лишь кивнуть. Он восхищался Куроко. Его предали уже второй раз, но он держится. Держится, да ещё и помогает выбраться другому из этой пропасти отчаяния. — Хорошо, Тет-тян. — прохрипел Такао и весело опередил Куроко по пути в ванную. Сам Куроко лишь стоял, улыбаясь. Он смог. Смог предотвратить страшное.

***

На кухне было шумно. Мама гремела посудой, накладывая приготовленный завтрак. Отец читал новости в интернете, тихонько бубня. Очень уютно. И даже Такао, казалось бы, совершенно чужой человек, чувствует эту семейную теплоту. — Ой, мальчики, — наконец заметила их Мисаки, — я уже наложила. Садитесь есть! Ах, да, — строго взглянула та на своего сына, — Тецуя, ты должен все съесть. — Названный лишь обречённо вдохнул, понимая, что порцию, которую ему наложила мама, он не съест чисто физически. — Мы с отцом уже поели. Нам на работу пора!       Родители Куроко работали в одной не очень знаменитой компании. Главным руководителем был отец Тецуи, его личным помощником — мать. Там они, кстати, и познакомились.       Мисаки и Сатору быстро покинули квартиру, оставляя подростков одних. — Такао-кун, — взмолился Тецуя, — помоги мне это доесть. — Попросил тот, показывая на тарелку, в которой было больше половины. — Да, я сам справиться не могу… — прошептал Казунари, шокировано смотря на свою порцию. Там несомненно было меньше, чем у Тецуи, но все равно осталось достаточно. Вместительность тарелок в доме Куроко его действительно поразила. Вроде, кажется так мало, а на деле больше некуда. — Так. Это очень вкусно, поэтому я доем, даже если меня вывернет. — Такао собрался с духом и рывком закончил трапезу. Тецуя посматривал на него, немного опасаясь внезапного рвотного рефлекса друга от переедания. Но тот просто какое-то время смотрел на обои, не отрываясь и даже не моргая. Минут через пять он широко улыбнулся, вскочил с места и сделал то, что Куроко ожидал меньше всего. Такао поставил одну ногу на стул, на котором сидел буквально пару секунд назад, и вытянув руку к потолку громко воскликнул: — Да! Я смог! — потом показушно прочистил горло и лукаво взглянул на шокированного Тецую, — Тет-тян, твоя очередь!       Пока Тецуя пытался отойти от выходки друга, тот быстро поставил посуду в раковину и убежал в гостиную. На самом деле, такое можно было ожидать от Такао. Наверное, Куроко бы не сильно удивился этой выходке, если бы не он, не Казунари, ещё часа два назад рыдал в его комнате. Такао — оптимист вернулся.       Через пол часа Тецуя все же смог доесть, ему казалось, что этой порцией даже Кагами наелся бы! Он улыбнулся при воспоминании о друге, но потом вспомнил о Поколении. В итоге, он решил последовать совету матери. Простить, отпустить, забыть. Приняв такое решение, Куроко быстро помыл посуду и пошел искать Такао. Нашел он его быстро, в гостиной. — Тет-тян, я тут на холодную голову подумал, — начал Такао таким голосом, будто понял вселенскую истину, — а что если Шин-чан просто не мог мне позвонить и предупредить? — Что ты имеешь ввиду? — Куроко было интересно. — Я только что прослушал гороскоп, — на скептический взгляд Куроко он лишь пожал плечами, — привычка уже. Так вот, Шин-чану нельзя звонить! Ему Оха Аса запретила! — Такао широко улыбнулся, — Может он вовсе не забыл, а просто не получилось? — На пару секунд Казу замолк, — А сообщения? Оха Аса ничего не говорила про сообщения. Тогда, почему он хотя бы не написал? — Все продолжал размышлять Такао. Куроко был просто удивлен. Он и не подумал об этом. У каждого из них свои тараканы. Они могли не сказать по разным причинам. Может, все не так плохо? А почему собственно Куроко сразу решил, что его предали? Ах, да, как бы это не звучало, но он не смог полностью простить первое предательство Поколения. Такое просто так не прощается. Нужно больше времени. Но они его не дали, вновь оставив его. — Но это только Шин-чан, — продолжал размышлять вслух Такао, — почему тебя не предупредили остальные? — На этот вопрос ответа не было. Ладно, один человек, но шесть. Ладно бы, они знали друг друга всего ничего, но нет, они знакомы четыре года. Ладно бы, среди них были бы просто сокомандники или знакомые. Нет, они все друзья, среди этих шести даже девушка, что, вроде, любила Тецую. Так в чем причина?       Пару часов парни ломали голову над этой загадкой. Иногда они выдавали что-то похожее на правду, но там тут же находилось множество «но». Иногда теории доходили до абсурдных или конспирологических, в которых даже были инопланетяне. В итоге, они не смогли оправдать своих друзей. А друзей ли теперь? Все указывало на их предательство. — Такао-кун, мне надоело. — Названный повернулся и стал внимательно слушать друга, — Мне надоело придумывать им отговорки. Надоели предательства. Надоело это гадкое ощущение внутри. — Тецуя помолчал немного, — А, нет, это ощущение от переедания. Извини, перепутал. — Казу лишь засмеялся. — Для меня это впервые, Тет-тян. — Такао ухмыльнулся, — Я не могу понять, какого тебе сейчас. Может легче, может тяжелее. Но я точно знаю, что такого больше не хочу испытывать, а ещё я знаю, что ты тоже этого не хочешь. А поэтому, давай будем лучшими друзьями? Даже семьёй! Мы точно друг друга не предадим. — Казу сел прямо перед Тецуей в позе лотоса, уставившись на него и ожидая ответа. — Звучит немного по-детски, Такао-кун. — Казунари уже было расстроился, как Куроко продолжил, — Но я согласен. — Казу почти засветился от счастья. — Хммм. Тет-тян, исковеркай мое имя. — Что? Зачем? — Куро был немного ошарашен такой просьбой. — Я называю тебя Тет-тяном, хочу тоже прозвище. — обиженно протянул Казу. — Казу-кун? Может так? — Робко поинтересовался Тецу. — Ха! Идеально, Тет-тян! Идеально! — Такао рассмеялся. Вскоре Тецуя присоединился к нему.       Двоим подросткам было весело. Остаток дня они почти не вспоминали своих «друзей». Чуть позже Тецуя предложил и Казунари простить и забыть Чудес. Они оба понимали, что это будет очень сложно. Особенно сложно будет забыть Акаши и Мидориму. Но они сделают это. Где-то на другом континенте Момои начала готовить завтрак.