Текила и виски

Норманн провел рукой по деревянной поверхности, неровной, в трещинках и царапинках. Когда-то в этом баре дрался он и какая-то заблудшая душа, не знавшая здешних правил приличия. В исступлении Норманн оттолкнул соперника к стойке, а затем подошел и, пару раз ударив его головой о столешницу, провел лицом по всем зазубринам и неровностям. Парня увезли в больницу, а случай замяли, но Норманн каждый раз, когда проводил рукой по дереву, чувствовал привкус торжества. — Что налить, брат? — спросил бармен, один из трех, что здесь работали. Высокий, худощавый, с козлиной бородкой. Хороший парень, но бывал чересчур разговорчив, особенно когда клиентов мало, и заняться нечем. Завсегдатаи его называли Веником, а настоящее имя как-то забылось. — Виски. — Со льдом? — Ну давай со льдом. — Все как всегда. Выглядишь довольным, кстати. Движения Веника со стороны казались неловкими. Виной тому были тощие руки: казалось, что сил у парня не хватало удержать пустой поднос, не то что полную бутылку. Однако бармен он был опытный, и с работой управлялся ловко. Иногда показывал такие трюки, что новички в баре не могли оторвать взглядов. Они ожидали, что бармен облажается, потому что кажется слабым и неуклюжим, но получали целое шоу. Норманн к трюкам привык и не удивился, когда Веник в очередной раз подбросил бутылку в воздух, а затем перехватил ее, перекинул в другую руку и, крутанув вокруг оси, заполнил-таки стакан. Тем не менее, Норманн восхищался ловкостью Веника. Сам он способен был только кулаками махать, и то не всегда успешно. На улице стемнело, в баре зажгли неоновые лампы. Они вдыхали в бар молодежный дух; без них интерьер напоминал нелепое сочетание типичного бара из фильмов про Дикий Запад и бабушкиной дачи. Люди набегали сюда толпами после наступления темноты. Музыку сделали громче. Из служебных помещений вышли две симпатичные официантки в заметных светящихся кедах и встали в сторонке в ожидании посетителей. — Порвал с девушкой, — ответил Норманн. — Я думал, это грустно. — И получил зарплату. — Тогда понятно. Ты порвал с той, которая мелкая такая? — У меня других не было вроде. — Да я просто уточнил, что ты так сразу. Чего расстались-то? У Норманна появилось странное желание излить душу, но он сдержался, чтобы не вывалить все сразу. Неторопливо отхлебнул виски, зажевал лимоном. Внутри все отозвалось приятным жжением. — Лезла в мой телефон. Закатывала истерики, что я общаюсь с кем-то еще, кроме нее. Мне надоело. — Бабы всегда так делают, — Веник пожал плечами. — Хотят все знать и суют нос куда не надо. — Когда она флиртовала с моим корешем, я ни слова ни сказал. — Ладно, она у тебя хоть деньги не сосала. Приходил тут один жирующий, кидает мне несколько соток и говорит, типа, лучше тебе на чай отстегну, чем опять этой шалаве отдам. Я ему на эту сумму абсента намешал. Так он все выпил, и даже язык не заплетался. А потом его девушка ему позвонила, и он как миленький к ней убежал. Сказал еще, что дорогая просит суши из какого-то там крутого ресторана. Норманн покачал головой. — После этого ни разу не приходил. Ну, таких много. Раз приходят, и все. По взмаху руки Веник понял, что надо налить еще, и потянулся за бутылкой. — А, еще один был. На вид парень простой. Но как рот открыл — сразу понятно, пропащий. И начинает рассказывать, как девушку встретил странную. И сразу втюрился, малец. А она оказалась той еще чудачкой: художница, и точно не от мира сего, какие-то вещи странные говорит, любит загрузить философской чепухой. Сама все время загруженная, обо всем парится, мол, родилась для высшей цели, так надо пахать ради этого. Он совсем сбрендил, говорил, типа, хотел с ее точки зрения на все посмотреть, а она ему сказала, что ему надо расти. И типа до тех пор чтоб он забыл ее, а то как обуза. И все. Парень убивается. — Нам, парням, простых-то девушек не понять, а эта еще и чокнутая. — Я слушаю эти ваши истории и радуюсь, что не влип в это дерьмо. Официантки схватились за блокнотики и убежали в зал, где посетители изучали меню. На другом конце барной стойки на высокий стул упал здоровяк. Ростом он был чуть ниже Веника, но в ширину раза в три больше. Не толстый, наоборот, спортивного телосложения. Оглядывая гостя, Норманн думал, сколько денег тот тратит на стероиды. — Сейчас приду, — сказал Веник и ушел, оставив Норманна выпивать в одиночестве. Стоило собеседнику уйти, и голову заполонили ненужные мысли. О девушке, по которой еще болело сердце. О работе, приносившей только деньги. Норманн обнаружил, как держит в руке телефон. Пальцы двигались против его воли; на экране появился номер начальника. Не виски двигали Норманном, а тяжесть, давившая его к земле и горбившая спину. Трезвым голосом Норманн сказал, что завтра заберет с работы вещи. — Эй, я вернулся! — заявил Веник и, заметив пустой стакан, без лишних вопросов налил еще. Подбросил льда. — Какой же он здоровый, — Норманн кивнул на качка. — Его тоже баба бросила. Говорит, ради нее качался, а она кинула его. Ушла к дрищу какому-то. Вас здесь целый клуб таких. Стало легче. Груз с плеч постепенно соскальзывал. — Я уволился. — Чувак, полегче! — бармен схватился за голову. — Нахрена я тебе еще налил? Тебе же хорошо платили, че с тобой? — Буду фрилансить. Или устроюсь где поинтересней. Надоело. — Надеюсь, ты еще не спустил зарплату. Не люблю давать в долг. Официантка прибежала с заказом. Ее приближение Норманн увидел даже не глядя в ее сторону. Спасибо светящимся и мигающим разными цветами кедам. — Ну какой дурак будет заказывать здесь кофе? — вздохнул Веник и развернулся к кофемашине. — Эй, Джин, у нас Норманн освободился. Лови свое счастье! Девушка рассмеялась, но потом ее лицо приняло тревожное выражение. Она приобняла Норманна, отчего тот вздрогнул. Вспомнились ласковые прикосновения и соблазнительный голос. Джин вела себя грубее. В ее движениях не было ни подтекстов, ни намеков, и обеспокоенность насквозь пронизана фальшью. — Что случилось, Норманн? — Да глупая истеричка, — отмахнулся Норманн, и Джин отстранилась, удовлетворившись ответом. — Не первая и не последняя. Мне она никогда не нравилась. Что-то в ней было стервозное. Вы, мужики, всех стерв считаете смелыми и сильными женщинами. — Стервозность — это сексуально, — не согласился Веник. — Только в постели. С этими словами Джин забрала кофе и умчалась к коллеге, чтобы быстро поделиться новостью, а затем вернулась к работе. — А сама еще та стерва. Мне нравится, — Веник усмехнулся. — Брат, скучаешь? Блин, подожди. Качок звал бармена. На другом конце стойки собралась небольшая компания из таких же стероидных. Впрочем, шума они не делали, но смотрелись как сходка вышибал: все лысые, огромные и с каменными лицами. Каждый заказал по пол-литра темного разливного. Норманн невольно потрогал предплечья. По сравнению с теми качками, он был худ, как веточка, и также хрупок. Стоило записаться в качалку. Или, по крайней мере, в бассейн. Веник завязал короткий разговор с качками. Те отчего-то рассмеялись, и сам Веник вернулся с широкой улыбкой на лице. — Забавные ребята. Думал, что они тупые, а они еще те шутники. Надеюсь, пока меня не было, ты не пытался вернуть телку свою. — Уже не моя, — не без тоски ответил Норманн. — Слушай, ты нормальных шлюх знаешь? — Чувак… — Веник внезапно замер. — Зачем шлюхи? Телок кадрить не умеешь? Рядом подсела девушка. Она была энергичной в той же степени, в какой пьяна. Судя по внешнему виду, пришла с вечеринки: короткое облегающее платье, туфли, распущенные волосы. От нее пахло духами и потом, но отвращения она не вызывала. — Ты сама кадришься, — Норманн норовил посмотреть на объемную грудь, подчеркнутую вырезом платья. Кроме того, в паре миллиметров над характерной ложбинкой висел яркий кулончик, привлекавший еще больше внимания. — Не суди по внешности, фраерок. Бармен, текилу мне! Веник и Норманн переглянулись. После этого бармен уточнил, какую текилу желает дама, и та предпочла белую. Попросила разбавить чем-нибудь, чтоб было вкуснее. — Я тебя знаю, — сказала девушка. — Ошиваешься тут постоянно. — Ты тоже, раз меня знаешь. — У-у-у, умник. А ты меня не видел. Меня никто не видит. Обидно. Пила девушка быстро. Глоток за глотком, как будто не текилу пьет, а сок. Пока она выпивала, Веник подавал различные недвусмысленные знаки. А потом ушел к качкам. Норманн вздохнул и сам долил себе виски, выудив бутылку из-за барной стойки. — Так нельзя! — воскликнула девушка. — Тебе ли говорить, что нельзя, а что можно, — раздражился Норманн. — Я не нарушала закон, а ты только что своровал виски! Она поморщилась, глядя на напиток. — Я же потом заплачу. — А-а-а, ну тогда ладно. Тогда она также потянулась за бутылкой текилы, но Норманн остановил ее, схватив за руку. — Я тоже заплачу. — Подруга, тебе уже хватит. — Кто ты такой, чтобы мне указывать? — Ты сюда зачем подсела? — Здесь свободное место! Что, нельзя? — И завела разговор тогда зачем? — Хочу и разговариваю. Тоже нельзя? Отпусти меня! Качки дружно развернулись, и один хотел было что-то крикнуть, но Веник прервал его. Норманн поймал на себе осуждающие взгляды и понял, что если девушка еще чему-то возмутится, ему придется провести остаток ночи в больнице. Он почувствовал себя неуютно, неловко, будто в его дом вдруг вошел воришка и прямо на глазах начал собирать в холщовый мешок вещи. — Виски — дрянь, — обиженно сказала девушка, глядя на свой пустой стакан. Проходя мимо, Джин хлопнула Норманна по спине. — Может, если разбавить виски текилой, то виски на вкус станут лучше. — Тебе как такое в голову пришло? — Я чокнутая. Извини. — Пьяная, а не чокнутая. — Я до того, как прийти сюда, почти не пила, так что не пьяная. Не ври. За какие-то пару мгновений она стала казаться Норманну забавной. Было в ней нечто… Эдакое, хотя пыл, с которым она ворвалась в бар, исчез. Подкупала фигура, чересчур обнаженная для одинокого ныне Норманна, чересчур сочная. Норманн решил, что был не против, если к нему однажды зайдет такой воришка, несмотря на неловкие ощущения. — Как тебя зовут, алкоголичка? — И ничего не алкоголичка! Дурак! Я Анна. — Норманн. И ты следишь за мной? — В смысле? — Раз знаешь, что я сюда часто хожу. — Я живу в доме напротив, — она улыбнулась. Тогда Норманн хитро прищурился и, прогнав из головы навязчивый образ бывшей, сказал: — А мне далеко ехать до дома. Может, я переночую у тебя? Анна пожала плечами. — Валяй. Только не обессудь, у меня воняет красками. А сегодня еще и будет вонять перегаром. Стой, подожди, — она надула губы, — ты что, на перепихон развести пытаешься? — Ты не похожа на девушку, способную на что-то еще. — Я еще умею несмешно шутить. Точно также, как ты умеешь хамить. На улице стемнело окончательно, а зал наполнился посетителями. Обе официантки, сверкая кедами, скользили между столиков, разнося напитки и кальяны. Сладковатый запах наполнил помещение. Хор голосов заглушал музыку. У барной стойки тоже собирались люди, но более лениво, нежели за столиками. Веник успевал болтать со всеми. За душевные разговоры ему отсыпали больше чаевых, чем более молчаливому его коллеге, который работал здесь в понедельник и среду. — Можно попробовать виски? — спросила Анна, указывая пальцем на черную бутылку. — Тебе будет плохо. — Сегодня пусть будет. Мне все равно. Вообще плевать. — А что сегодня? — Я попала в аварию на машине парня. Не по своей вине, к слову. А парень сказал, что я также расхерачила всю его жизнь, я слишком дорого ему обхожусь, все такое. Истеричка. В общем, ушла я от него. Он даже не спросил, все ли со мной в порядке. Норманн подумал о том, что поспешил с выводами. Потом подумал, что, может, ее парень был в чем-то прав. Анна наполнила стакан виски и сделала глоток. — Фу! — ее лицо исказилось. — И как ты это пьешь? — Ртом. — Без шуток, дурак! — А я не очень люблю текилу. Девушка отставила стакан, буркнула что-то вроде «Сам допивай» и помахала Венику. Тот отозвался незамедлительно и через несколько секунд уже стоял перед ней, рассчитывая чек. Анна коснулась плеча. Ее глаза испуганно расширились, она начала оглядывать себя, затем пол, после чего перевела взгляд в зал. — Друг… У меня, кажется, украли сумку… Ты не подождешь, я домой схожу за деньгами? Прямо напротив живу, я быстро! Норманн поймал на себе многозначительный взгляд бармена и тяжело вздохнул. — Я заплачу, не парься. По щеке девушки прокатилась слезинка. Не говоря ни слова, она сползла с высокого стула и неожиданно обняла Норманна, так, что он вздрогнул и автоматически отстранился, чуть не упав. Анна отпустила его. — Я тебе все верну. Зайдем ко мне? Чек возьми. И не удивляйся… Краской и правда сильно пахнет. Странная. Ее объятия слишком сильно напоминали бывшую, но Анна была другой. Живой. Новой для Норманна загадкой, которую хотелось разгадать. Норманн загорелся. Не глядя, он бросил Венику несколько купюр и взял девушку за вытянутую руку. — Брат, ты мне явно лишнего отвалил. Эй, Норманн? Норманн только махнул рукой. — В следующий раз тогда налью бесплатно. Зал опустел. Утомившаяся официантка села за барную стойку и, обмахиваясь меню, словно веером, позвала Веника, ругавшегося на бестолковую кофемашину. В который раз она давала сбой. Шум голосов чуть утих, легкая мелодия лилась из колонок. Неоны приглушили. На дворе стояла ночь, бар в скором времени закрывался. Вторая официантка вытирала столики. — Жизнь парня ничему не учит, — сказала Джин, когда бармен подошел ближе. — Ты о чем? — Норманн. Веник задумчиво стал переставлять бутылки, отделяя полные от полупустых. — Да не, я Анну знаю. Нормальная девчонка. Джин фыркнула и покачала головой. — Для вас все девчонки нормальные сначала. А потом оказываются шалавами или суками. Норманн хороший парень, ему нужно что-то получше. — Подкати к нему сама. Ты тоже вроде ничего. — Мне качки больше по вкусу. Глуповаты, конечно, но ты видал, какие тела у этих?.. Кофемашина задребезжала, из носика закапал кофе. — Мне вот что интересно: девка сумку-то потеряла, а домой к ней они как попадут? — Джин повернулась к Венику, но тот уже убежал. — Бедняга Норманн. Купился на грудь. Ну как так-то, а?