Так выбери же меня, Останови на мне свой выбор. Выбери меня!
***
Это похоже на концлагерь. Девяносто восемь трейни из разных агентств. У них разный возраст, разные возможности, разные уровни и таланты. Разные истории жизни. Так что же их объединяет? Стремление стать популярными, стать айдолами и кумирами нации. Лучшая жизнь — сытая жизнь. Ещё с первой серии перед парнями стояла непосильная задача — зацепить! Выделиться. Создать образ, который будет продаваться. Быть узнаваемыми и интересными. И кому-то это удаётся, где-то старается М-NET. Хотя… стоит отметить, что шанс был дан каждому. В самом начале — просто покажи себя, и будет тебе дополнительное эфирное время. И показали. И участники молодцы. Подмигивающий мальчик — Пак Джихун. Знает же, зараза, когда надо и что надо. Как итог: в ТОПе с первой серии. Первый центр — Ли Дэхви. Повезло, зацепился, главное — удержаться и не упасть. Он СонУ — красивое лицо, выделяющееся тремя аккуратными родинками, вкупе с жуткой смесью из таланта и харизмы. Такое без внимания не остаётся. И много кто ещё. Очаровательный макне Ли У Джин, гений танца Ким Самуэль и уже дебютировавшая, но страдающая от критики группа NU’EST. Полный набор. Но были и те, кто брал милой хитростью. Например, два ангела Cube: пылающий темный — ГуаньЛинь и сияющий светлый — Ю Сонхо. От них ожидали чего-то невероятного, но оказалось, что они совсем ещё зелёные птенчики и на шоу пришли учиться — знают лишь основы и ещё даже не определились с направлением. Были ещё и образцы сексуальности, но запомнился только один: опасный, идеальный, розововолосый секс, и имя ему Кан Даниэль. PRODUCE 101 — шоу на выживание, где на четыре месяца заперты девяносто восемь парней. Факт, о котором предпочитают молчать: K-pop индустрия полна однополого разврата. А как ещё снимать стресс голодным до ласк парням, которые не имеют доступа к женскому телу? Правильно — мастурбация и однополые отношения. И это нормально, и это не удивляет. Насильно же никого не заставляют, или…? Они все красивы, главное — успеть урвать того, кто понравится. Даже в мире секса — жёсткая конкуренция.***
Кан Даниэль — Бог Даниэль. И не просто так бог! Он ходячий секс, и прекрасно это знает. Каждая его улыбочка, каждое движение за километр разит развратом. Его хотят все! Начиная от женщин и заканчивая парнями. Вот и сейчас, находясь в тесном зале, он без конца ловит пошлые взгляды. И ему нравится. И, да, он хочет. Начиная с очередной блядской жертвы. Правильный треугольник на красивом лице, упругая задница, в которую уже вечером он будет долбиться до тех пор, пока из глаз звёзды не посыплются! Но есть у Ниэля одно железное правило — не спать с теми, кому ещё нет восемнадцати. А зря, есть же парочка недоразумений. Первое — милое, светлое недоразумение шестнадцати лет от роду — маленький кьюбовский цыпа Ю Сонхо. Этот ребёнок, жаждущий внимания ангелочек, всегда улыбающийся и позитивный, отчего и кажется слегка глуповатым. Цыплёнок. Он смотрит, смотрит постоянно и навязчиво, в открытую предлагая, словно говоря: «На, бля, бери! Ну что же ты?!» Но нельзя — ма-лень-кий. Миленький, но ма-лень-кий! А как контраст цыпе его соратник по лейблу — недоразумение номер два — чертёнок Линь. Тоже маленький, но не совсем милый. Про таких говорят: в тихом омуте… Ох, и хотел бы Дани узнать, что там водится, но правило есть правило. Нельзя. Приходится брать то, что есть, а есть блядские родинки и ключи от подсобки! Как и ожидалось, это было хорошо. Пошло, мокро, но хорошо. И вот уже стабильно это хорошо повторяется. Нет, они не встречаются, такой как Даниэль вообще плохо знаком с понятием верность. Только страсть, только секс. Животное желание. Да и сам СонУ постоянства не хочет, спокойно перебегая от одного парня к другому. Всё, казалось бы, хорошо. Он прекрасно обосновался на высоких позициях в рейтинге, да и стресс есть с кем снимать. Вот только Цыпа не даёт покоя. Ходит за ним, как верный пёс, и в глаза заглядывает. И взгляд такой нежный-нежный, милый-милый, что от умиления можно лужицей поплыть. А вот второй, напротив, смотрит так тяжело, даже враждебно! И чем ему только бог не угодил? А взгляд такой… пугающий, но от этого взгляда, в штанах становится тесно. И к чёрту правила, взять бы их обоих прямо здесь и сейчас, чтобы неповадно было. Хёна нервировать! Нет! Принципы. Исполнится 18 — пожалуйста. А так нет. Но чёрт бы всех побрал, как же хочется! Красивые же бляди. Как и ожидалось, спустя какое-то время Ниэль находит записку с трогательным признанием и просьбой прийти на крышу ночью. Записка без подписи, но он знает, от кого она. Знает и идёт, чтобы сказать твердое «нет»… а, может, и не твёрдое, хрен его знает. Но его встречает пустота… неужели он и сам всё понял?***
Лай Гуань Линь — тёмный ангел. В отличие от своего соратника по лейблу — молчаливый. Он ещё плохо знает корейский и не всегда может выразить свои чувства правильно. Приходится помалкивать и делать вид, будто всё понимаешь. Когда, блять, нихрена не понятно! Фансервис? Рейтинг? Множество парней, которые, как мухи, его окружили. С приходом на эту пытку он растерялся настолько, что забыл… забыл друга. «Ю Сонхо и Лай ГуаньЛинь — не близки.» Блядь, как он умудрился ТАК проебаться? А ведь Цыпа подходил, и не раз, но Линь был занят. Постоянно. Кем-то. В итоге осталось только холодно-официальное ХЁН. А ведь он хотел попробовать стать этому солнышку больше, чем просто другом. Хотел. Если бы не одно, но — солнышку нравится розововолосое божество. И этот чистой воды секс неимоверно раздражает Линя. Прям бесит его одним только своим видом. Бесит, но в то же время вид его задницы сводит с ума. Как и многих, то есть, как и всех. Ниэля хотят все! Но в последнее время Линь стал замечать что-то странное в поведении СонХо. В глазах цыпы пропала радость. Теперь он солнышко только на камеру. А когда съёмка прекращается, улыбка стирается автоматически. Парень старается держаться ото всех подальше, ни к кому не прикасается, и ни к кому не пристаёт. И это странно. Очень странно. В общаге он почти не бывает, из достоверных источников Линь знает, что ночами он зависает в зале для тренировок. Всё бы ничего, но Линь обнаружил на его кровати кошелёк и запас вкусняшек. И чем же он питается?! Цыпа без еды?! Случилось что-то серьезное. Ведь просто так прожорливое солнышко с шоколадками не расстался бы. Злость заполняет всё сознание тайваньца. Кан Даниэль. Это сто процентов его вина! Пиздец тебе, бо-же-ство!***
В жизни Ю Сонхо все складывалось очень даже. Не успел он побыть трейни и полгода, как его отправили на шоу. Известное шоу, стоит сказать, приносящее популярность. Главное зайти. Парень всегда любил прикосновение, поэтому фансервис, лично для него, проблемой не был. Даже, скорее счастье. Ведь ему искрене все нравятся. Улыбка нарисовалась на его красивом лице, с того момента, когда он впервые всех увидел. Конечно ему было обидно, когда какие-то незнакомые парни, забрали у него Линя. Ведь, все полгода стажировки, они были близки, даже очень. Ведь Хён, разрешал обращаться к нему неформально. Разрешал. Разговаривал с ним, делился с ним своими проблемами, до шоу. Сейчас все реже и реже. Но Цыпа, старался не расстраиваться сильно, старался отвлечься. И отвлекся. Хёны, как ему казалось, относились к маленькому соратнику — хорошо. Позволяли дурачиться и давали внимание. Но, это только казалось, а ещё он впечатался в местную знаменитость, и кажется прям по уши. Сразу так с первого взгляда, сильно и наивно, не так как с Линем, совсем не так. Писал ему стихи по ночам, и ждал подходящего момента для признания. И даже отказ, не смог бы сильно его опечалить. Главное же быть искренним, а искренность, как красота — способна спасти мир. Он так думал. А на самом деле: херня это все! Никому эта искренность, нахрен не нужна. И всем абсолютно похую. Как жаль, что это он понял поздно. Точнее подслушал. В тот день, когда оставил на кровати у объекта своей любви, записку. Случайно услышал, то, чего не должен был. « — Как же меня бесит этот мелкий из Cube! — цыпа отлично знал, чей это голос, хоть и не видел. МинХен, добрый Хён, который разрешает посидеть у себя на коленках, ах вот оно значит как? — Я понимаю фансервис, но это уже перебор, как ты думаешь? Он за тобой же, вообще, хвостом ходит. — Угу, неприятно… — и это человек, которому наивный мальчик решил признаться… — Да, он сам нихрена не умеет, а в рейтинг хочет, вот и пиарится. Прям бесит. Тут все вкалывают, как шахтеры, а он на все готовое лезет. Бля, если ни таланта, ни навыков, так сиди и помалкивай, что прицепился то?! — Согласен… — одно слово, от человека с которым хотел…» И всё… его размазали по стенке. Растоптали и смешали с грязью. Обидно? Нет. Хуже — больно. Очень больно. У него есть талант, и он докажет, что чего-то стоит. Сам докажет. Костьми ляжет, но станет лучше. А признание, да к черту признание. И так всё ясно. Яснее некуда! Cube, не то агенство, куда можно попасть, имея лишь красивую мордашку. Будь ты хоть трижды Бредом Питом в молодости, без таланта, туда не берут! Нужно только отточить, наработать навыки! Его цель — стать взрослой курицей, нет прекрасным лебедем! «Цыпы» — больше нет! Есть — зал для тренировок, случайно добытые ключи, и ночи! Длинные, почти бесконечные ночи.***
Злость накрыла с головой, иногда, доброго Линя. Да так, накрыла, что корейский из той самой головы вылетел, как пуля из арбалета. Как он дошел до комнаты старших? Как отыскал глазами Даниэля? Как попросил его выйти? Загадка, даже, для самого парня. Но вот факт: перед ним стоит бог… и УЛЫБАЕТСЯ! Мать его за ногу, улыбается, чудовище! Бесит! О, как же хочется, стереть эту пошлую улыбочку с красивого личика. И стирает. Бьет точно в скулу, не сильно, чтоб синяк не оставить, но ощутимо, чтоб прекратил, сука! — Малой, ты охуел?! Берега попутал? — Хён, — выплевывает, такое уважительное слово с презрением, — это, ТЫ, охуел! — кидает под ноги, ничего не понимающего старшего, СонХовские шоколадки. И смотрит, так исподлобья, так зло, но так провокационно. — И, что это, блядь? Объясни нормально! — кажется «великий» Ниэль, действительно ничего не понимает. — Сонхо! Что. Ты. Ему. Сделал?! — Цыпа?.. — Да, блять, как же ты меня бесишь! — замахивается для повторного удара, вот только оказывается сам прижат к стене. Да так, что вырваться не возможно. Он слишком близко. — Ну, уж, нет, мелкий… — старший шепчет прямо на ухо, и от его дыхание мурашки бегают, -сначала остынь. Остыть? Да как тут остынешь, когда губы. Когда прямо на шее. Когда чужое дыхание, прям, как свое собственное. Линь готов признать: перед ним реально, эталон сексуальности. Ведь, вся злость, сменилась страстью. От одного только поцелуя. Чужая слюна, опытный язык. Кажется, что его язык везде, он проникает в сознание, заставляя подчиниться. И пофиг, на ненависть. Неважно. Сейчас — неважно. Только ощущение горячего тела рядом. Тайванец стонет, прям в открытый рот. От этого действие Дани заводится еще сильнее! Хотя, казалось бы куда ещё то? Но, нет, можно. У обоих сносит крышу. Сносит, без права возвращения на законное место. Мгновение, и руки старшего уже во всю блуждают под футболкой, обжигая тело Линя прикосновениями. Губы покинули рот и шустрый язычок скользит по тонкой шее. Миг, когда старший находит губами, вставшей от возбуждение сосок — бесценен. Линя прям разрывает от желания. Стон. Громкий, полный страсти — стон. Даниэль перехватывает губами звук. Слишком громко. Их могут услышать, они не одни. Остановится? Нет. Больше нет ограничений. Принципы? В жопу. Сейчас есть только маленький и довольный черт, стонущий от каждого его прикосновения. Он знает, что секс сейчас не возможен. В любую минуту их могут увидеть, а вот поласкать можно. Нет, нужно! И ласкает. всего себя отдает. И младший тоже не отстает, чертенок. Касается его сам. Дрочит, неумело, но старается. Даниель помогает, обхватывает сразу два члена, и ускоряет темп. Чувствует, что вот он пик. Находит губами, заласканные губы младшего. И вот она разрядка. Такая желанная разрядка. Одновременно. Ахуенно. Дыхание постепенно выравнивается и он наклоняясь к уху младшего, насмешливо шепчет — Может. всё-таки объяснишь… — кивая на, уже, забытый СонХовский шоколад.***
Когда он ел в последний раз? А сон, нормальный такой хотя бы пятичасовой сон? Он уже не помнит. Дни и ночи слились в одну беспроглядную полосу, размером в зал для тренировок. Шаг… 1234… Прыжок… Поворот. Черт, опять. Не может. Чертов элемент, чертова танца. Попытка номер сто… или двести. Он уже сбился со счета сколько раз, пытался. В сознание проникло воспоминание, как этот чертов элемент, сделал Даниэль. Сразу. Ровно. И без ошибок. С первого раза. Он крут. Он идеал. Далекий такой идеал. Конечно, зачем такому, как он, обуза. Неуклюжая цыпа, которая, даже поворот, сделать нормально, не может. «нихрена не умеет, а в рейтинг хочет, вот и пиарится» Про ГуаньЛиня такое не говорят. Потому что, он лучше. Лучше его самого, лучше СонХо. С первого распределения, лучше. Может по этому Линь не хочет с ним общаться? Может по этому, он его отставил и ушёл? Но, он попробует подойти ещё раз, попробует спросить причину. Когда станет сильнее. А сейчас…1234… Как-то резко, перед глазами все поплыло. Только в зеркале, на мгновение, мелькнула мордашка Линя. «Мой Линь, пришел?» Когда он ел в последний раз? А спал? Когда он открыл глаза, вместо привычного, и ставшего уже родным, зала для тренировок, СонХо обнаружил себя с общаге, на Линовской кровати. В его ногах обнаружился и сам хозяин кровати. — Зарядить бы тебе по морде, чтоб ни повадно было! — И тебе, привет. Как я тут оказался? — СонХо попытался сесть, и обнаружил интересную деталь: из одежды на нем были лишь трусы. — А ты не помнишь, сука? — опять этот взгляд, тяжёлый, но заботливый, — Мы, чуть со страху не умерли, когда ты в обморок грохнулся! — Мы? — Да, мы, — в дверях появился тот, кого СонХо уж, точно видеть не хотел, — поешь. Смотреть на бога, Ю не хотел, предпочитая, разглядывать одеяло, но до носа донесся запах рамёна, и в животе предательски заурчало. Пришлось поднимать взгляд. А Даниэль смотрел на него с нежностью и укором. Рамён — это вкусно. Рамён — это сытно. Рамён — это хорошо. Младший съел всё, до последнего кусочка. Невольно провел языком по жирным от бульона губам и улыбнулся. — Хорошо, а теперь будь добр, объясни нам, что происходит? — Я… это… отдохнул… — парень попытался встать, но был остановлен Линем. — Сидеть. Сегодня, ты бо-ле-ешь, а мы за тобой присматриваем. Так, что, даже, не думай удрать, — жесткий голос Хёна, разрушил все планы на побег. — Посмотри мне в глаза, — младший замотал головой, не отрывая взгляда от одеяла. В следующую секунду рука Ниэля требовательно схватила его за подбородок заставляя поднять голову, и он наткнулся на непредвещающий ничего хорошего взгляд. — Объясни… — Я же ничего не умеющая Цыпа, которая просто пиарится! — да, его прорвало, из глаз покатились слёзы, но хватка старшего ослабла. — Почему не пришёл на крышу? — Я… — предательские слёзы, — не достоин… ни тебя… ни Линя… поэтому Линь ушел… я ничего не умею… — Прости, — ГуаньЛинь не выдержал первым, крепко обнял маленькое солнышко, — прости меня, слышишь? Я виноват… СонХо попытался поднять заплаканное лицо, и в этот момент, его губ коснулись чужие, такие мягкие и желанные губы. Даниэль целовал так в первые. Нежно, стараясь утешить. Он хотел показать этой глупой Цыпе, свою искреннюю заботу. Потом, его губы сменились губами Линя. СонХо, даже понять ничего не успел, как парни окружили его с обеих сторон. Приятно, госпадибоже, как приятно. Страсть и нежность в одном флаконе. Ураган безумия и чувств. Ураган желаний. СонХо выносило куда-то за пределы вселенной. Хёны, ласкали каждый сантиметр его тела. Их языки такие горячие, раз за разом касались, уже, раскалённого до предела тела. Комната наполнилась манящими стонами. Он старался гладить в ответ, получалось неуклюже, но получалось. Он понятия не имел, чью руку он держит, чьи губы целуют его живот, чей язык касается уже ставшего колом члена. Единственное, что он знает, что так — правильно. Они оба рядом и он счастлив. В руках Линя, неизвестно от куда, появился не больших размеров, вибратор. Гладкая, серебристая палочка, способная унести в рай. Он перевернул младшего на колени и осторожно коснулся жужжавший игрушкой, манящего входа. В это время, Дани, во всю поглаживал член младшего, стараясь отвлечь, от по началу не приятных ощущений, он требовательно расцеловывал губы солнышка, и СонХо заметно расслабился. Линь, как можно аккуратнее, потихоньку вводил внутрь, блестящий от смазки вибратор. Когда младший выгнулся от боли, тайванец остановился, давая время привыкнуть, чтоб через мгновение, резко засадить до конца, и задеть наконец желанную точку, даря парню феерическое наслаждение. СонХо хоть и маленький и не опытный, но ему, тоже хотелось доставить Хёнам удовольствие. Поэтому, когда боль прошла, он манящие открыл ротик, желая попробовать на вкус бога. Долго просить не пришлось, вскоре он ясно, почувствовал на своих губах солоноватый вкус смазки. Член Даниэля идеальный, как и он сам. Толстый, длинный с выступающими венками, гладкий и горячий. Он не помещается полностью во рту, приходится помогать руками. Младший старается как может, и даже получается, ведь сверху разносятся благодарные стоны. Линь завелся не на шутку, просто наблюдая, как старший входит в младшего. А, тот в свою очередь стонет. В руках тайванец, по прежнему сжимал вибратор. «Иди ко мне» нежный шепот Ниэля, заставил подчинится. Бог. По другому и не назовешь. Только бог способен на Такой миньет, при этом ни на секунду, не переставая, вдалбливаться в податливое тело, маленького, но такого, развязного, ангелочка. Линь, сам не заметил, как игрушка исчезла из его рук, и каким-то чудесным образом, оказалась в заднице Даниэля. Он чуть было не кончил, но старший во время вытащил изо рта член, жестом приглашая занять место, уже надоевшей игрушки. А Линю дважды повторять и не надо. Хорошо. Подстраивать под бешеный темп, слышать громкие стоны сразу двух любовников. Быть одним целым. Даниэль и не думал, что будет так, что так можно. Он предпочитал быть сверху, во всем быть сверху, ведь, вид от туда лучше. Но сейчас, он был посередине. Два ангела, чёрный и белый, а по середине бог. Так должно быть, так правильно. И плевать на возраст — они, его ангелы. От ощущений распирает, настолько, что он готов взорваться. В какой-то момент СонХо сжимает его член слишком сильно, и он понимает развязка скоро, очень скоро, еще и Линь раз за разом попадает по простате и стонет прям на ухо, обжигая своим дыханием. Оргазм настиг их одновременно. С головой. Унося, за все возможные, пределы мира. Парни устали, но это усталость была чертовски приятной. Они так же продолжали сжимать друг друга в объятьях, боясь разрушить, совершенный момент. Но всё не может длиться вечно, душ еще никто не отменял. *** Кан Даниэль — Бог Даниэль. А какой бог без ангелов? Правильно — никакой. Вот и у него целых два ангела: темный и светлый. И есть, у Ниэля одно железное правило — любить своих ангелов одинаково. сильно… и не меньше шести раз в неделю.