Путь сердца/The way heart.

— Гарри! Я еще не готова, — крикнула Рогозина, все еще стоя в халатике, и пытаясь докрасить левый глаз более удачно. Гарри вывел из гаража микроавтобус, и сейчас они с Кваетусом загружали туда какие-то сумки. — Да ладно, — ухмыльнулся ее будущий муж, проходя мимо нее, — ты мне даже не накрашенной нравишься… — Я не поняла, — женщина опустила кисточку в туши, — что это сейчас было: издевка или комплимент? Поттер, вместо ответа, просто чмокнул ее в щеку, и прошел мимо, неся к машине очередной пакет. Плюнув на то, что половину обычного макияжа она так и не нанесла, она кинулась надевать джинсы. Им всем сегодня предстояла поездка к отцу Рогозиной, так как Гарри считал своим долгом познакомиться с теперь уже почти что родственником, а сама женщина — навестить папу и познакомить его со своим будущим мужем. Но она уже с утра видела, что приемный сын Гарри ведет себя как-то неестественно, более робко и тихо. Поймав его в коридоре, и тщательно расспросив, она поняла, что мальчик просто боится не понравиться незнакомому ему еще человеку. Она-то его успокоила, как могла, но все равно в воздухе сквозила некая… нервозность. Гарри тоже нервничал, хоть виду не подавал. — Ну, все собрали? — проговорил Гарри, — тогда поехали! *** Рогозина показывала Гарри путь к подмосковной деревне, а Кваетус, уморившись, заснул на своем сидении. Но, с другой стороны, они все поднялись чуть свет, чтобы все успеть, ему простительно… — Почти подъехали! Гарри, теперь направо, и все, мы на месте! — Поттер крутанул руль, и вырулил к поселковой дороге. — Кваетус, — мягко коснулась плеча ребенка женщина, — просыпайся, мы приехали почти! Мальчик встрепенулся, и слегка потряс головой, скидывая с себя остатки сна. — Вот и дом! Николай Иванович, отец Рогозиной, уже встречал их у калитки. Рогозина, которая прямо с работы позвонила папе и рассказала, что заедет к нему, и будет не одна, улыбнулась при виде их дома. Он опирался на палку — то, что ему оторвало стопу при взрыве* оставило воспоминание теперь уже до самой смерти. Одну ногу врачам удалось спасти, зато правую теперь украшал протез, но он был чуть-чуть не тот, который надо, и Николай Иванович Рогозин теперь хромал при ходьбе. — Дочь! Галя! Как я рад! — заключил старик женщину в объятия. Рогозина буквально потонула в них, таких родных и любимых. Гарри тем временем помог выбраться из машины Кваетусу. — Здравствуйте, Николай Иванович, — коротко проговорил Гарри, и мужчины пожали друг другу руки, — я Гарри Джеймс Поттер, будущий супруг вашей дочери… Или как тут говорят, «зять». — Да-да, Галя о тебе говорила. А это, как я понимаю, Кваетус? Старик осторожно пожал ладонь и мальчику. Паренек принял старческое, но крепкое рукопожатие. — Да, э-э-э… — как-то потерянно заозирлся Кваетус в поисках поддержки. — Зови меня просто: Николай Иванович. — Николай Иванович, — поправился подросток. — Чего это мы тут стоим? Идемте все в дом! *** Гарри заносил пакеты с едой в дом; Рогозина, проведя Кваетуса на место на кухне — чтобы слепой парень не потерялся в незнакомом ему доме и сориентировался, был на глазах, выставляла гостинцы из города и испеченные Гарри пироги, пирожки и кексы. Вообще она поражалась, как легко Гарри готовит вкусную и полезную еду. Казалось, вроде бы ничего особо он и не делает, а уплетать можно за обе щеки. Она и постоянно голодные оперативники, уже в полной мере оценили своеобразный талант мужчины в кулинарии — Валентина вообще позавидовала, что Рогозина почти перестала дома сама готовить, имея такого вот разностороннего мужчину. Его жареная курочка, его тыквенный пирог и кексы, мясо с приправами… М-м-м, пальчики оближешь! Вскоре ее отец и будущий муж разговорились, сидя в гостиной. Она пришла к ним обоим позже, и позвала за стол. *** — Значит, вот как… — протянул Николай Иванович, — вы решили пожениться… — Да, — Гарри улыбнулся, и сжал руку Галины, — мы любим друг друга. Теперь мой дом — и ваш дом тоже… — Это касается и этого дома, — сразу же сказал старик, — я все вижу. Вы действительно друг друга любите, подходите друг другу… Галя с тобой от счастья светится, а в твоих глазах я вижу океан и море любви к моей дочери. Так же, ты и мне понравился. Ты достоин ее… — Я рад. — А что это самый молодой член семьи помалкивает, а? — У нас за столом, — проговорил Гарри, — действует правило: детей должно быть видно, но не слышно. — Суров ты, папа… — хмыкнул Николай. — Привык, — внезапно улыбнулся Поттер, — просто когда помимо Квая есть еще человек четыреста- пятьсот… У одного — несчастная подростковая любовь, у другой — проблема с учебой, у третьего — спортивные соревнования, у четвертого, пятого, десятого — гормоны играют, надо проводить воспитательные беседы, и отваживать от девчонок… Так что это у меня, за годы работы — у просто в крови… — А много у тебя детишек подшефных… — Многих там очень нужно держать не то что в ежовых рукавицах, но и желательно в кандалах… — сказал мужчина, отложив вилку в сторону. — Кого-то жизнь уже успела потрепать, кого-то родня, кто-то вообще переступил закон, потому что не видел из ситуации выхода… А есть те, которым дети не нужны, и иметь бы их им вообще было противопоказано… Кваетус относился к первому варианту… Мальчик, тут, зевнул, пытаясь удержаться от более широкого зевка. И Николай Иванович тут же это заметил: — Мест у меня полно, можно идти и поспать вволю молодому поколению. Галь, проводи парня наверх. Ты знаешь, первая дверь налево… Там постелено… Поспать на свежем воздухе хорошо… — Да, папа… Кваетус, пошли. — Хорошо, мам… Вырвалось это у парня на чистом автомате. Гарри заулыбался пуще прежнего и чуть с гордостью посмотрел на женщину, которая была смущена. Рогозин-старший весело улыбнулся, смотря ей в лицо. — Спасибо, — сказал он в воздух, — было очень вкусно… Рогозина аккуратно помогла слепому взобраться по деревянной лестнице, давала ему ориентиры и объясняла вслух, где — что находится. Квает мерил все шагами, стукал свой тросточкой, и вскоре они пришли. Внизу было чуть слышно, как двое мужчин спокойно разговаривают друг с другом. Она помогла ему надеть пижаму, и нырнуть под одеяло. — Спи, — проговорила она, наклоняясь к нему. Ее сердце трепетало от радости — впервые она ощутила себя не чужой ему, а родной, любимой… — Спасибо, — сонно пробормотал подросток, укладываясь на подушку поудобнее, — мама… Рогозина улыбнулась, и вытерла проступившую слезу. На душе было тепло-тепло, словно ее только что закутали в одеяло. Парень уже успел заснуть — молодежь отрубалась очень быстро, и больше ничего не слышал. — Спи, соня. Пусть тебе приснятся добрые сны… Она лаского повела рукой по волосам, и покинула комнату. — Уже заснул? — встретил ее вопросом Гарри. — Да… Надо же, он меня мамой назвал… — рассеяно проговорила она. — Это правильно. Дети говорят то, что чувствуют. — Проговорил Гарри. — Они искренни как в своей любви, так и в своей ненависти. Наверное, так и должно оставаться, чтобы не было жутких полутонов, которыми мы, взрослые, все обладаем в полной мере… Тогда будет больше понимания, перестанут и изживут себя ссоры и лишняя ненависть… — Но… — Галь, Гарри прав. Ты о нем заботилась, паренек к тебе привык и полюбил… — Все равно… Как-то неожиданно все это… — Галь, — на плечи женщины легла теплая, мужская рука, пусть и в перчатке, — у Квая никогда не было матери, она слишком рано умерла, и он ее совсем не помнит… У меня тоже никогда не было нормальной семьи, и я его понимаю слишком уж хорошо… Он просто потянулся к тебе, к человеку, к которому он действительно привязался… Как и я, у которого всего двое в этом мире настоящих друзей. — С твоей стороны будет всего двое? — поразилась женщина. — Да. Но зато я могу доверить им все, и мою жизнь в том числе. Кстати, ты скоро познакомишься с моей подругой… Так сказать… по миске. Ей в этой жизни повезло меньше, чем мне… Ладно, давайте не будем о печальном, а поговорим о веселом… Вы, разумеется, будете у нас на свадьбе, — проговорил Гарри отцу Рогозиной. — Это здорово… *** Они ушли болтать в маленькую комнатку-гостиную. Глаза старика сияли, и он беседовал с Гарри с большим удовольствием. По-видимому, выбор дочери ему пришелся, что называется, «по сердцу». Рогозина решила им не мешать, лишь иногда кивая и поддакивая им. У Гарри на поясе зазвонил телефон. Взглянув на дисплей, он извинился, и быстро вышел в коридор, чтобы поговорить. — Ну, дочка… — Николай Иванович Рогозин одобрительно кивал головой, — я не знаю, где вы с ним встретились, но этот человек — настоящее чудо. Ты с ним будешь как за каменной стеной… Я смело одобряю твой выбор, потому что этот человек будет любить и уважать тебя всю свою жизнь… И, мой тебе совет, не пренебрегай им, храни, люби его… Работа — работой, но жизнь штука непредсказуемая. Береги его… Гарри стоит того… — Я знаю, папа… Никогда не угадаешь, где мы с ним столкнулись! В метро! И у меня был, на редкость, очень неудачный день… Она рассказала в красках, как они с Гарри впервые столкнулись в метро… *** -…и тут у меня ломается каблук, и я лечу ему прямо в объятия! — Да, — раздался гаррин голос за спиной. Он был полон смеха и веселья. — Ну, честно, угораздило же тебе поехать на метро аккурат в тот самый день и час, как я, обычно, езжу в «Город»… Все присутствующие весело рассмеялись.