Первые

Они все еще зовут себя Миньяр, «Первые». Ингвэ знает, что некоторые видят в этом высокомерие, будто они пытаются напомнить Нолдор и Линдар, кто во главе, кто здесь лидер. Он не пытается объяснить правду: никто не понял бы, да Ингвэ и не хочет, чтобы они понимали. Миньяр были Первыми, и осознание этого навсегда у них в крови. Память о том, каково это – проснуться в страхе, не понимая, что происходит, и зная, что ты один. Блуждать по темным лесам, бессловесно в отчаянии взывать (ведь языка еще нет, как и ни души вокруг) к кому угодно, лишь бы тебе ответили. И эта огромная радость от находки, когда ты наконец понимаешь, что не одинок в огромном диком мире. С самого начала Ингвэ видел один и тот же кошмар: он снова просыпается у вод Куивиэнена и понимает, что все его люди, все, кого он любил, – выдумка, фантазии, созданные им самим, чтобы справиться с пустотой в сердце, и Ингвэ – единственное в мире живое существо. (На Таникветиле он снова просыпается от этого кошмара, спросонья решив, что это правда. Бессловесно, в молитве страха его мысли взывают к Манвэ, думая, что и здесь он встретит пустоту. Но Манвэ отвечает, всеобъемлюще и успокаивая, посылает ему образ птиц со всего мира, показывает, как в каждом уголке кипит жизнь, и наполняет этой жизнью мысли Ингвэ, пока он не засыпает снова.) Когда Ингвэ нашел Татьяр, а затем и Нельяр, он обещал себе, что останется с ними до пробуждения, чтобы никто больше не страдал от таких снов. (Когда Ингвэ, Финвэ и Эльвэ пришли в Валинор, Эльвэ был ошеломлен красотой, а Финвэ – светом. Ингвэ закрыл глаза, почувствовал Айнур везде вокруг себя, и понял, что это место, где они никогда не будут одиноки.) Никто из Миньяр не остался у Куивиэнена. Никто из Миньяр не покинул Валинор, чтобы пойти с Изгнанниками. Татьяр и Нельяр, разделившиеся со временем, считают это странным: как можно быть настолько единогласными, как можно ставить единодушие превыше индивидуальности? Миньяр не отвечают, потому что другие не смогут понять: единство стоит любых жертв.