Приведение

Иногда я задумываюсь о том, как бы все было между нами, если бы я не умерла раньше времени. Погибла бы не спустя неделю после нашего знакомства, а, скажем, хотя бы через месяц. Тебе любопытно? Да вот и мне, если честно, тоже. Наверное, мы смогли бы гулять по городу и разговаривать друг с другом без риска, что тебя сочтут сумасшедшим. Мы бы скорее всего смогли прикасаться друг к другу делиться теплом, обмениваться ласками, ты бы мог чувствовать мой вес, когда я садилась бы к тебе на колени… У нас бы было так много возможностей. Однако, все это сейчас не больше, чем несбыточные мечты. Теперь ты даже не можешь меня видеть, хотя я до сих пор здесь. Рядом с тобой. Буквально в пяти шагах. Наблюдаю за тем, как ты делаешь глоток из чашки с чаем, а потом ставишь кружку рядом со стаканчиком в котором споласкиваешь кисти, чтобы смыть с них один, уже ненужный тебе, цвет, а потом набрать другой. За последний месяц моего незримого присутствия рядом я много раз наблюдала за тем, как ты, в порыве вдохновения хватал чашку вовсе не с чаем, делал глоток, а потом с отвращением выплевывал жидкость прямо на картину, над который ты трудился уже седьмой час подряд. В такие моменты мне было смешно и одновременно жаль тебя, поэтому после пяти подобных случаев, я все же нашла способ предупреждать о подобных оплошностях. Оказалось, что я все же могу тебя касаться, но ты, скорее, почувствуешь замогильный сверхъестественный холод, а не тепло и тяжесть рук человека. Хотя, почему я удивляюсь? Призрак не может вызывать чувств и ощущений, которые даёт человек, ровно как и человек не может делать то, что подвластно признакам. Например, хождение сквозь стены. Именно поэтому, обнаружив подобную возможность тебя предупредить, я делала это практически постоянно. Касалась шеи и плеч, пускала строй мурашек по коже, тем самым отвлекая тебя от глотка воды, в которой ты отмывал кисточки от акварели. Также я узнала, что могу приходить к тебе во снах. Однако, заметив, что после подобного ты стал хуже спать или не спать вообще, я перестала заниматься этим, предпочитая наблюдать за твоим спокойным, размеренным сном и не нарушать его. До моей смерти мы были знакомы всего неделю, но это не помешало мне испытать к тебе симпатию уже тогда. Я вовсе не говорю о любви, нет. Любовь появилась гораздо позже. Спустя полтора месяца после моего пребывания рядом с тобой в роли бестелесного существа. Ну, или правильнее говорить сущности? Я уже запуталась сама, если честно. Я посылала тебе всяческие знаки того, что я здесь, так как мне было жутко скучно, и я хотела, чтобы ты знал, что рядом кто-то есть. Особенно тогда, когда ты в этом нуждался, как никто другой. Разумеется, я замечала, что ты не ешь. Опять отказываешься от пищи. Ты в лучшем случае мог поесть немного овощного салата один раз за неделю, а в остальное время перебивался чаем, кофе и водой. Мне такое совершенно не нравилось. Я не хотела, чтобы ты гробил свое здоровье ради такой дурацкой мечты, как худоба. Похудеть можно и по-другому, ты же и сам знаешь, только вот почему-то все равно предпочитаешь мучить себя. Такое чувство, будто тебе это приносит удовольствие, хотя я точно вижу, что нет. Наоборот, ты хочешь избавиться от этой привычки не есть, но не можешь, просто не можешь. Не можешь так же, как и перестать плакать и резать себя. Не можешь прекратить истязать себя, так как считаешь, что недостоин ничего другого. За все то время я успела заметить, что все на самом деле не так, как ты думаешь. Я следила и за теми, с кем ты общался. В большинстве своем они ценят и любят тебя. Они беспокоятся о тебе, особо проницательные даже заметили, что ты ведешь себя очень и очень странно. Да вот только никто не может тебе помочь. Они правда хотят, да вот только не знают как. Я на собственном опыте знаю, что спастись из этой пучины самоуничтожения без собственного желания невозможно. Как бы сильно не старались другие, ничего не получится. Я умерла, хоть у меня и получилось обрести мотивацию вернуться к прежней жизни за полгода до конца моего времени. Нет, я не покончила с собой, ничего такого. Я хотела жить, начать все заново, да вот только оказалось, что этим желаниям не суждено сбыться. Сердечная недостаточность, чтоб ее. Мы с тобой познакомились за неделю до того, как мой пейджер запищал. Этот писк означал, что у меня появился шанс на счастливую жизнь, шанс на здоровое сердце. Да вот только все оказалось не так радужно. Меня не ждало ничего хорошего. Операция была проведена успешно, но это вовсе не давали гарантий на то, что сердце приживется. Так и произошло. Сердце не прижилось. Отказало. Я умерла, и мой холодный труп закопали в землю, поставив сверху крест с моей фотографией. Одной из худших моих фотографий, если честно. Так вот, вернемся к истории о тебе. Я уже и не помню, как долго я рядом, стараюсь за тобой присматривать. С течением времени я увеличивала свои силы приведения. Могла передвигать предметы и даже писать что-то ручкой на листах бумаги. Да, выходило коряво, но все равно разборчиво. Чаще всего я напоминала тебе о том, что сейчас нужно принять таблетки и поесть. Ты, на удивление, к подобной чертовщине относился спокойно. Даже не звонил на битву Экстрасенсов и не просил их приехать и избавить тебя от сущности. Ты даже понял, кто я именно. Иногда говорил со мной, а я отвечала тебе так, как могла. Складывала магнитные буквы в слова или же использовала кубики из игры «Эрудит», чтобы рассказать тебе некоторые вещи. Я даже поделилась с тобой историей, которая со мной произошла за последние четыре года моей жизни. Рассказала о своих мечтах и планах, которым не суждено сбыться из-за моей глупости, ведь если бы не голодовки и чрезмерная худоба, у меня бы и не возникло никаких проблем с моим родным сердцем. А теперь, я и свой организм зря угробила и сердце, которое могло подойти другому, перевела. Я также узнала и то, почему ты оказался в больнице в тот день. Он приходила на консультацию к психологу, так как его мама жутко волновалась и подозревал его в некоторых плохих для организма вещах. Тогда ты наврал врачу, обманул весы и со спокойной душой и заключением врача, что все в порядке, ушел домой. Ох, лучше все честно рассказал бы тогда. Хотя, это бы не помогло. Как я уже говорила ранее, нужно, чтобы человек сам захотел спастись. Без его желания не будет ничего и никогда. Знаете, я также поняла, что меня до сих пор держит на Земле. Оказалось, что у меня была и есть миссия. Она заключалась в ЕГО спасении. Сначала мне пришла в голову эгоистичная мысль, делать все как можно медленнее, но я сразу же ее отбросила. Итак, из-за того, что я слишком долго соображала, я уже упустила шесть месяцев. Смотрела, но не помогала. Точнее, я пыталась, но это не работало. У меня оставалось еще шесть месяцев, чтобы помочь ей. Благо в мире живых у меня был помощник, который и сам не знал об этом.Арсений. Иногда мне хотелось свернуть ему шею, но по большей части я ценила то, как именно он относится к Антону. Выслушивает его, несмотря на то, что и у него есть проблемы. Увы, ему я не могла помочь, как бы ни хотела. Хотя, я даже и Антону через раз помогала. Знаете, это был тернистый путь, полный колючих роз и танцев на углях. Два шага вперед, три назад. Так было довольно долго, но потом, постепенно это начало изменяться. Он вновь начал есть. Да, немного, да пока еще раз в два дня, но это уже был прогресс. Еще бы и каким-нибудь волшебным образом он резаться перестал, тогда бы вообще шикарно было. Однако, не все мечты готовы сбыться легко. Иногда к ним нужно идти чуть ли не по головам. Ну, вот так вот и шли. Долгие и долгие месяцы, которые перетекали в годы. Разумеется, я пропустила свой шанс на уход в лучший мир, а после и на перерождение. Я предпочла остаться рядом с парнем, который за все это время стал мне близким человеком. Жаль, что мы не познакомились раньше. Намного раньше. Однако, что произошло, то произошло. Ничего, как известно, не бывает просто так. Спустя долгие годы парню удалось практически полностью избавиться от своих демонов. Он обрела свое счастье с тем самым парнем, который появился как раз тогда, когда я не справлялась. С Арсением. Я помню, насколько красивой была их свадьба. Тогда я узнала, что призраки, оказывается, могут и плакать. От счастья, разумеется. Сейчас в жизни этих двоих царило спокойствие. Единственной стабильной ненормальностью по-прежнему оставалась я. Умершая, но не исчезнувшая Арина, которая незримой тенью шатается рядом, иногда напоминая о себе складывая магнитики на холодильнике в слова и перекладывая предметы со своего место на совершенно другое, нетипичное для них.