Проводник.(FNaF)

(предупреждение: незацензуренный мат и частые повторения, но так и задумано. Приятного прочтения.) Майк никогда не верил в сверхъестественное. Даже в детстве, пока все дети верили в Санта Клауса и прочих «добрых дядек», мелкий Майк понимал, что это всего лишь мифы и сказки, и вскоре всё это будет разрушено посредством тяжелого будущего и взрослой жизни. Их в семье было трое. И никто не верил в эти сказки. Верить было нечему. В подростковом возрасте Майк ходил с друзьями на заброшки и вызывал там духов, скорее просто посмотреть как эти придурки будут трястись от каждого шороха и орать как резанные от тени, нарисованной испуганным от «вызова» и страшилок Шмидта воображением. Духи его не пугали, нет. Ведь не может пугать то, чего нет, верно? Во время института он поступил на ночную работу, чтобы продолжать оплачивать учёбу и помочь хоть чем-то младшим родственникам. Тогда-то всё и пошло по пизде. Аниматроники смотрели своими стекляшками вместо глаз и внимательно изучали, казалось, изнутри, саму душу. От этого по коже шли мурашки и само тело пробивала нехилая дрожь. Почему он тогда не доверился своему чутью и не ушёл? Захотелось лёгких денег. Ну, а взгляды можно скинуть на воображение, ведь ничего сверхъестественного не бывает, а аниматроники — обычные ростовые куклы, умеющие петь и ходить. В первую ночь, когда Майк услышал голос в голове, он подумал, что сошёл с ума. Но когда голос, типичный для девочки-подростка недовольно фыркнул на его мысль и вдруг рассмеялся на его вопрос он понял — он с ума не сошёл. Он резко стал шизофреником и голос в голове — одна из его личностей? Звучит бредово, но чего только не бывает в этом мире. После прихода Бонни (Майк не помнил, как точно зовут этого зайца, да и ему было похуй на это) стало уже не до смеха и теперь Шмидт действительно забеспокоился. Подлецу, конечно, к лицу всё — но смерть к этому не относится. Именно поэтому он внимательно стал прислушиваться к телефонным записям и тому подростку, взявшей имя Лина. Как тесен мир. Недавно его знакомая с таким же именем попала в аварию и сейчас валяется в коме. Но это точно не может быть она. Призраков не бывает, не забыли? А Майк начал забывать. Первые две ночи всё шло нормально. Лина продолжала помогать и пытаться поддерживать. Последнее получалось херово, но ей можно простить. То, что помогает и ведёт себя дружелюбно — уже плюс. А то, что Майк назвал её другом — вообще привело её в восторг. Милая девочка. Доверчивая только. Такие долго в мире не живут. Первая его ошибка произошла во время спора. Тема была простая, но вскрик «Стой!» он запомнит надолго. Как и крик аниматроника, оглушившего его. Смерть в костюме была ужасной. И мучительной. То ощущение, когда сквозь твоё тело проходят десятки металлических проводов и балок, тебя корёжит и бьёт током от металлического каркаса, как на место лицевых сухожилий заходят части эндоскелета, и как всё это одевается в костюм ебучего медведя — Майк никогда не забудет. Он не умер. Он был жив и чувствовал всю эту адскую какофонию боли и умолял Лину спасти его от этого ровно до того момента, как подскочил на своей кровати с ужасным вскриком. Календарь показывал то же число. Всё повторялось. Сидеть в пиццерии было скучно, но Майк не мог уйти, пока не дождётся этой сучки и не узнает, почему она не помогла ему, когда это было необходимо больше всего. Хуева лицемерка. Голос, последовавший в голове спустя минут пять, был тихим и слегка надломленным, но было видно, что она пыталась быть более позитивной. Или наоборот. Последовавший шквал обвинений от Майка сначала было пытались как-то объяснить, но он не слушал. И не собирался слушать свою ёбанную шизофрению. Крик сквозившим отчаяньем разрезал слух, заставив закрыть уши руками. Ау. Больно. Так все девчонки орут? Последующие прерывистые объяснения заставили вспомнить, что, если это и его воображение, это всё равно тринадцатилетняя девочка. Практически незнакомая ему девочка. Теперь он чувствовал себя последней тварью, что не давал объясниться. Она, судя по всем её словам, что он старательно запоминал получше всяких лекций, не всесильна. Она может вернуть его к жизни, перемотав день к его началу или же предотвратить его смерть, что она, собственно и делала на протяжении двух ночей, пока он не послал её попытки к хуям, ослушавшись её совета. В итоге, тема была сжата и выкинута в мусорное ведро, чтобы точно к ней не возвращаться. В итоге знаете что? Этот его «голос в голове» довольно реально только что ебнулся рядом с ним, заставив его отъехать на стуле ближе к двери и закрыться планшетом. Нахуй это дерьмо. Неверие в привидений окончательно сломалось тогда, когда это мелкое недоразумение в жёлтой футболке высунулось из закрытой двери ровно на половину и уверила его убийцу свалить. Просто свалить! Нонсенс нахер! Да уж, Лина теперь точно не может называться его шизофренией. Ведь почему тогда её боятся эти придурки? В течение всего времени, вплоть до последней ночи, было весело. На пятую ночь, в самом начале, на Лину напал какой-то чудик, выдающий себя за охрану. Глядя в испуганные глаза девочки, что спасала Майка от гибели так много раз, он осознал, что не хочет её смерти не просто потому что она ребёнок. Лина для него стала младшей сестрой, что, вопреки стереотипам, наставляла его на истинный путь и в последнее время вполне могла надавать подзатыльников в случае чего. Именно поэтому он был готов как следует вмазать этому придурку, пусть он и был вооружён. Майк всегда был старшим, и поэтому, не боялся лезть и в огонь и в воду для защиты своих подопечных младших родственников. Слава богу, нападение обошлось лишь шишкой от ключей и лёгким порезом. Всё закончилось и теперь Майк мог вздохнуть более спокойно. Он получил чек и со спокойной душой уволился оттуда, а Лина вернулась в свой мир. Конец… …По крайней мере, так казалось. Через полгода после увольнения, когда Майк наконец закончил учёбу, сидя в квартире, в зале, он заприметил очень знакомую фигурку около прохода в комнату, спрятанную в тени. Удивление сменилось шоком, увидев, что теперь его хорошая подруга подлагивала и смазывалась, как непрогружённая в браузере картинка. На лице читалась грусть и боль, а глаза — фиолетовый и ярко-золотистый — смотрели с непонятной виной. -•Привет, Майк. — голос вышел тихим и слегка шипящим. -Я… Не против, если я немного побуду тут? Я обещаю, я всё объясню…• Отказывать Майк причин не видел. Теперь, он верил в сверхъестественное. Не верить не позволяло маленькое глючащее существо, сидящее напротив него и нервно тёрла руки. Лина всё-таки оказалась не реальной. По крайней мере, in her world*.