Старший

Мальчишка с дикими розовыми волосами появился в его доме с месяц назад, и Майкрофт не понимает, как терпит его выходки. Их знакомство началось поздно вечером, когда Холмс вернулся домой, уставший, как собака, а это чудо… чмокнуло его в кончик носа и повело «Спатеньки-спатеньки, Майкушка уста-а-ал». Майкрофт не вызвал охрану только от удивления. Пришелец представился Starshiy, судя по акценту, был русским, а по поведению — пациентом психбольницы: любил подглядывать за Холмсом… в туалете. Во время процесса. И вообще, преследовал везде, где можно и нельзя! Твою ж мать, когда Майкрофт тайком пробрался на Бейкер-стрит в надежде передохнуть хоть немного, Шерлоку хватило одного взгляда, чтоб все понять, обрадоваться, испугаться и посоветовать: — Фанаты из России. Лучше не сопротивляться, надеюсь, ты выживешь! Гейминь! Странное слово, немого похожее на завывания священников, Майкрофт слышал не в первый раз — оно часто вылетало изо рта его таинственного гостя. Это заставило напрячься и молча покинуть обитель брата. Дома его уже ждало радужное проклятие: — Майки, а где ты был? — на пороге встречает его заправская «женушка» в фартуке и с половником. Холмс почти в панике пытается дать задний ход, но Старший неожиданно застенчиво улыбается (явный признак близкой шкоды) и медовым голоском протягивает: — Помочь снять обувь? «Все, что угодно, только исчезни!» — мелькает в голове, пока его за белы рученьки ведут к дивану, садят, бережно берут ногу в руки… И начинается форменная порнография. Старший снимает туфли с одной ноги, с другой, прикрыв глаза, трется щекой о лодыжку, тихо стонет и стягивает зубами носок. Майкрофт забывает, как дышать. Мальчишка возбуждает, такой покорный, такой жаждущий… Смотрит снизу вверх томно, призывно… Обхватывает губами большой палец, обсасывает, проводит языком по стопе сверху, поднимается короткими поцелуями до косточки, чуть прикусывает… Холмсу срывает крышу. Хватает за розовые волосы, грубо притягивает с себе, целует. Старший бормочет на русском сквозь поцелуй: — Chert… Maykroft, da, eshe-e! Они целуются жарко, долго, сдирая друг с друга одежду, и Майкрофт выцеловывает тонкие ключицы, когда сверху доносится сдавленное: — Укуси… меня, укуси меня-а-а… Холмс ведет носом от малинового загривка до плечика и вцепляется зубами в белую кожу. Старший восхищенно стонет, ерзает задницей по стояку, с приоткрытых губ срывается молящее: — Eshe-e… Хорошо, что Майкрофт учил русский. Вцепиться в точеные бедра, подмять под себя, вырывая выдох восторга… Мальчишка весь какой-то цветной, радужный, даже трусы желтые. Холмс усмехается подобному ребячеству и тут же подозрительно перехватывает тонкие руки, лезущие в ширинку: — А тебе лет сколько? — Двадцать два… В два раза младше тебя, Холмс. Виноватый взгляд голубых глаз сбивает все настроение. Майкрофт перекидывает парня с колен на сидение и поднимается, чтоб уйти: — Выметайся отсюда. Чтоб завтра тебя здесь не видел. Не оборачиваясь позорно сбегает на второй этаж. После экстренно принятого второпях душа настороженно прислушивается к тишине внизу. Вроде тихо… Спускаться он не собирается, запирает дверь в спальне, но еще долго не может заснуть. *** Утро встречает солнцем в глаза, ароматом свежесваренного кофе и блинчиков и мелодичным пением над ухом. Блять. Сейчас он этого юного пидораса… — Ты что здесь делаешь? — голос хриплый после сна. Старший испуганно дергается, заваливается на бок и падает на его, Майкрофта, кровать. — Ты меня напугал, — шелестит сбоку, и теплое тело прижимается вплотную. Старший шумно дышит в подмышку и, кажется, урчит. — Я тебе завтрак приготовил! — довольная мордашка выныривает на свет божий, и Холмс поражается оттенку глаз: синие-синие, светлые, будто светящиеся. — Это линзы? — проводит пальцем под глазами. — Нет, это от ориентации цвет сменился, раньше были зеленые… Майкрофт не слышал о смене цвета глаз от ориентации, но ему плевать, он гладит котейку-Старшего — по крайней мере, мурчит он точно как кот. *** — Я хочу, чтоб ты понял, что у меня серьезные намерения! Старший сидит в Его кабинете, в Его кресле и пьет что-то белое из Его бокала. — Что это? — Майкрофт кивает на бокал. — Твоя сперма, — лаконично отвечает Старший, делая большой глоток… Майкрофта уже не передергивает, он просто осознает, что в психбольницу звонить бесполезно: « — У меня в доме псих, он пьет мою сперму! — Это русские фанаты, расслабьтесь и получайте удовольствие! » — Ма-а-айки! — Не зови меня так, — привычно отбрехивается Холмс, — я даже не хочу знать, где ты её взял. Старший плотоядно облизывается и отбрасывает уже пустой бокал. Майкрофт морщится на осколки в углу и не замечает мгновенно приблизившегося Старшего. Тот прижимает британское правительство к стенке и с каким-то отчаяньем начинает вылизывать Холмсу шею. Майкрофт не сопротивляется, почему-то, когда Старший «косплеит кота», сопротивляться не получается. — Во всем виноват catlock, — говорит Старший. — Я люблю тебя, — говорит Старший. — Я буду жить с тобой, — говорит Старший. Майкрофт, если честно, не сильно сопротивляется.