В потоках музыки

      Когда Шерлок и Джон ступили на борт круизного лайнера, они не ожидали, что их будут ждать настолько интересные встречи. Однако краткое: «Боже» в исполнении Джона после отплытия насторожило Шерлока. А когда он поднял голову и увидел стоящего на палубе улыбающегося Джеймса Мориарти в компании яркой рыжеволосой дамы, он и сам готов был повторить это самое: «Боже». Сердце пропустило удар, а дыхание сбилось. Сколько они не видели Джеймса Мориарти? Месяц, два, полгода?.. Шерлок чувствовал, что не готов пересекаться с ним, только вот теперь они были ограничены территорией лайнера. Бежать и прятаться оказалось поздно.       В тот момент Мориарти, словно ощутив направленные в свою сторону взгляды, обернулся. Улыбка медленно сползла с его лица. Было видно, что и он не ожидал такого поворота, и тоже оказался не готов. Джеймс смотрел на Шерлока и Джона, и в его глазах не было ничего, кроме злобы и ненависти. Дама, которую он сопровождал, тут же обеспокоенно защебетала, пытаясь его успокоить. По комментарию Джона это была какая-то начинающая певичка, но Шерлок тут же удалил эту информацию из памяти.       Тур обещал быть интересным.       Вечером, когда гости элит-класса собрались в торжественном зале, Шерлок и Джон были среди них. Помог, конечно же, статус Майкрофта — Шерлок никогда не гнушался пользоваться им для собственных нужд. Джон ощущал себя неуютно: среди богатых и влиятельных людей он чувствовал себя выделяющимся, и не в лучшую сторону. А вот Шерлоку не было дела до чужого мнения: он отвечал на чьи-то вопросы, улыбался, вежливо кивал, когда ему что-то говорили и легко становился «своим». Правда, он всего лишь играл роль, чтобы раскрыть очередное дело. Ради этого они и оказались в этом туре.       — Я не понимаю, зачем он здесь? — спросил Джон, когда они с Шерлоком заняли столик в стороне. — Если он здесь, то это означает, что всё отменяется. Не будет никакого покушения.       Конечно же, Джон говорил про Мориарти и террористический акт, который должен был произойти на борту. Именно из-за этого они сейчас сидели в зале: чтобы перехватить исполнителей и вывести их из игры. По информации от Майкрофта замешаны были дети лордов, и искать их нужно было тут. Шерлок сразу же предположил, что за этим делом стоит тень Мориарти. Только крайне нелогично убивать не только всех на этом борту, но и себя. Мориарти решил спутать им все карты или?..       — Я не знаю и уже не уверен, что за этим стоит он, — произнёс Шерлок, делая вид, что изучает меню. На самом деле он был погружён в свои мысли. — Возможно, Мориарти ведёт более тонкую и опасную игру.       Конечно же, Шерлока не интересовал концерт. И очень зря, потому что молодая спутница Джима, начинающая певица Элен, как раз объявила, что у её ансамбля какие-то проблемы. Она, в длинном блестящем платье, поднялась на сцену и извинилась перед публикой за заминку и спросила, нет ли в зале того, кто умеет играть на скрипке.       — Почему бы и нет? — улыбнулась она. — Разве только в ансамблях есть талантливые люди? Смелее! Прошу вас!       Шерлок не слушал и продолжал думать о Мориарти. Однако он отвлекся, когда Джон со всей силы толкнул его локтём в бок. Шерлок вздрогнул, недоумённо моргнул, и глянул туда, куда смотрел Джон. Элен стояла на сцене и, кажется, обращалась к нему.       — Так что скажете, мистер Холмс? — спросила она и состроила игриво-просящее выражение лица.       Впервые Шерлок готов был взвыть от негодования. Если до этого была надежда, что не все на лайнере его узнали, то теперь каждый точно знал, что на борту присутствует сам Шерлок Холмс! И террористы точно или затаятся, или испугаются и нанесут удар уже сегодня. Охоту сорвали до того, как она началась, и Шерлок ощущал себя непривычно затравленно. Все смотрели на него, и ему казалось, что каждый в этом зале теперь знает, зачем он тут. Проигрыш. Шах и мат. Майкрофт точно будет издеваться.       — Она попросила тебя подыграть ей на скрипке, — шепнул Джон. — У них какая-то беда со скрипачом.       — Я же просил, чтобы ты меньше писал в своём блоге о моих хобби! — недовольно прошептал Шерлок. — Она срывает нам дело!       — При чём тут мой блог? — так же тихо возмутился Джон.       — Мистер Холмс, мы очень просим! — повторила Элен, лучезарно улыбаясь. — Доктор Уотсон пишет, что вы восхитительно играете на скрипке!       Зал призывно зааплодировал, пока Шерлок буравил Джона взглядом. Демонстративно отвернувшись, он удивился множеству заинтересованных взглядов, направленных в его сторону. «Иди!» — подтолкнул его Джон, понимая, что это единственный способ выкрутиться. Шерлок встал, нервно поправил пиджак и натянуто улыбнулся. Он изобразил поклон, стараясь делать вид, что отдыхает, а не работает в этом туре, и прошёл на сцену. Может быть, террористов в зале нет, а может, они не читают блог Джона. Об этом думал Шерлок, поднимаясь к Элен.       — Ноты, — указала девушка на пюпитр. — Меня зовут Элен, мистер Холмс. Хотя доктор Уотсон писал, что вы не запоминаете имена.       Шерлок бросил на неё быстрый взгляд и улыбнулся. Понятно, почему Джим выбрал именно её как прикрытие. Не особо умна, зато молода и привлекательна внешне. В дела не полезет, но все взгляды будет приковывать только к себе. А значит, будет отвлекать от него. Идеально и продумано, как обычно и бывало в случаях с Мориарти.       Шерлок взял в руки скрипку, ощущая себя спокойно: в своём таланте скрипача он не сомневался. Возможно, подумал он, настраивая скрипку, даже неплохо, если преступники узнают, что он тут. Если они не запаникуют и не сглупят, игра станет опаснее и интереснее.       — А кто аккомпанирует? — спросил Шерлок, бросив беглый взгляд на Элен, и прижал скрипку подбородком к плечу.       — Один не менее талантливый музыкант, — произнесла девушка. — Только он ещё не подошёл... А вот и он! Джим, иди сюда быстрее!       Услышав это имя, Шерлок вздрогнул. Джим Мориарти, улыбаясь, направился к сцене. Внезапно он стал серьёзным и даже сбавил шаг, прожигая в Шерлоке дыру одним лишь взглядом. Видимо, для него подобный расклад тоже стал сюрпризом. Сидящий за столом Джон только хлопнул себя по лбу, не понимая, когда всё успело пойти наперекосяк.       И только зрители в зале ничего не подозревали. Они понятия не имели о вражде между Шерлоком и Джимом, и угрозе, которую представлял собой Мориарти. Он поднялся на сцену и сел за фортепиано, всем своим видом выражая капризное недовольство. Элен что-то весело прощебетала ему на ухо и указала на нотные записи. Тот кивнул и попытался изобразить улыбку. Вышло плохо, но Джим всё же постарался.       Элен взяла микрофон и выдохнула. Видимо она не так часто выступала перед публикой, и Шерлок был готов понять её эмоции, но не отсутствие профессионализма. Наконец-то она кивнула и потянула тонкую, высокую и идеально чистую ноту, что окупало недавнюю заминку. Джим поднял руки и плавно опустил: его тонкие пальцы неспешно перебирали клавиши, захватывая диезы и бемоли, а в его движениях было столько изящества, словно он всю жизнь только и делал, что играл.       Шерлок, выждав, приложил смычок к струнам и повёл, слушая пение Элен и с точностью воспроизводя всё написанное в нотах. Его пальцы безошибочно зажимали струны, а смычок виртуозно скользил, то ослабляя, то увеличивая прикосновение к инструменту и порождая исключительно чистые ноты.       В какой-то момент Шерлок услышал, что игра на фортепиано стала громче положенного аккомпанементу. Шерлок обернулся, бросая быстрый взгляд на Джима, а тот посмотрел на него с нескрываемой ненавистью и стал перебирать клавиши эмоциональнее и злее. Он криво усмехнулся, тут же опуская голову и продолжая играть так, словно был один на сцене. Шерлок, раззадоренный подобным, увереннее надавил на струны, и издаваемый им звук стал напористее, агрессивнее.       Со стороны подобное противостояние выглядело потрясающе: люди охали и говорили, как им нравится эта неровность звука, словно взлёты и падения, экспрессия и эмоциональность. И только Джон, понимая истинную причину происходящего, вздыхал и качал головой. Он опасался, что музыканты сцепятся прямо на сцене.       Когда Элен запела припев, скрипка и фортепиано столкнулись воедино: их звуки сошлись, как две волны, поглощая друг друга, вовлекая в водоворот безумия, и, отступая, когда солистка заметно растерялась и едва не забыла слова от творящегося за спиной.       Шерлок ощутил лёгкое смущение: они с Джимом были равны в этой музыкальной битве, и не стоило ради потехи собственного эго портить чужое выступление. Но Элен продолжала петь. Только поэтому он не убрал смычок, продолжая скользить по струнам, но высвобождая уже более тихие и нежные звуки, полные спокойствия и умиротворения. Затем он замер. Остановился, замолчав, чтобы привлечь внимание Джима. Когда тот изумлённо вскинул голову, Шерлок издал длинный и томительный звук, продолжая играть и смотреть только на него. Он чуть кивнул, словно прося довериться, и взметнул смычок, ведя Джима за собой.       Довериться было непросто: Джим не привык идти за кем-то, особенно за своим врагом. Но в этот раз именно партия Шерлока была главной, и Джиму следовало не сбить, не сломать, не нарушить. Дивный голос Элен отзывался в каждой их ноте, и Шерлок уверенно вёл, не сводя с него взгляда. Джим, зачарованный таким вниманием, также смотрел только на него, и впервые они сошлись, играя по-настоящему, не просто издавая звуки, а ощущая и ловя друг друга.       Шерлок невольно восхитился умением Джима играть, а тот проникся звучными скрипичными нотами. Весь мир словно погас, исчез и растворился, играли лишь они, смотря друг на друга и сближаясь, прикасаясь и не боясь обжечься. Шерлок поймал себя на мысли, что впервые видит Джима таким: не неприятным истеричным мальчишкой, а кем-то большим, интересным и глубоким. В какой-то момент он готов был сравнить происходящее с сексом. Взлёт и падение, снова взлёт, робкое касание, поцелуй, объятие, мелодичный стон и снова взлёт.       Элен сделала паузу перед припевом, и Шерлок не сдержался. Он шагнул к фортепиано и кивнул. Джим внезапно послушал его, как дирижёра, как ведущего партнёра в этой близости. И вновь их звуки сошлись, переплелись едино и крепко, так, как никогда до этого. Ощутив странный восторг от рождающейся мелодии, Джим улыбнулся и повёл увереннее и эмоциональнее, не сводя глаз с Шерлока. Тот улыбнулся одними кончиками губ, наслаждаясь происходящим, не меньше, чем наслаждался этим Джим. Задавались ли они раньше подобными вопросами: что скрывается за выстроенным тобой образом? Чем ты живёшь? Впрочем, это было уже не важно. В музыке они открыли друг друга заново.       Внезапно Шерлок оторвал смычок от струн и приложил самый его кончик к губам Джима, прося остановиться. Тот прервал игру на низкой долгой ноте, вскинул голову и вспыхнул краской, а Шерлок мягко убрал смычок, указывая на Элен. Он словно говорил, что она должна допеть акапельно. Что и произошло. Зал зааплодировал, а Джим напряжённо выдохнул, словно после...       ...длительного секса. И он был реально возбуждён.       Меньше всего на свете Джим мог ожидать, что заведётся от игры в тандеме с кем-то. Поначалу он и правда бросил вызов, устроил настоящий бой, словно намекая: убирайся с моей территории, не стой на пути, Шерлок. Но тот играл так легко и чисто, так вовремя он отступил и протянул руку помощи, что Джим растерялся. В Шерлоке не было ненависти, только интерес и восхищение. И пока они играли, смотря только друг другу в глаза, Джим правда возбудился. Он смотрел на Шерлока, он хотел Шерлока, он слушал Шерлока, он играл для Шерлока. И, нажимая клавиши, он представлял его руку у себя в штанах. Взлёт и падение, взлёт и падение.       Окружающие ничего не поняли, но Шерлок видел. Джим знал, что его выдают расширившиеся зрачки, подрагивающие ресницы, приоткрытые губы и лёгкий румянец на щеках. Джим изо всех сил подавал сигналы и надеялся получить ответ. Шерлок, смотря на него, медленно кивнул. Сердце замерло в груди. Неужели это означало «да»?..       Позже Джим и сам не понял, как они оказались в каюте. Они вломились и только успели закрыть дверь, когда Шерлок в абсолютной темноте, на ощупь и, не разрывая поцелуя, провёл его к кровати. Инициатором поцелуя был, конечно же, Джим, которому срочно нужно было выплеснуть энергию и возбуждение, а Шерлок, к его удивлению, не только поддержал, но и проявил напор. Он уже срывал с Джима одежду, оглаживал его тело, давая те столь желанные прикосновения, о которых тот мечтал на сцене. По груди, задеть соски, скользнуть по животу, подразнить пах, а затем подняться по спине. Джим выгибался навстречу, подставлялся и звучно застонал, когда Шерлок запустил руку в его брюки. В реальности всё было намного лучше.       Вскоре вся их одежда была разбросана по тёмной каюте, а Джим утягивал Шерлока к кровати. Он рухнул на спину, притянул его к себе и податливо развёл ноги. Шерлок целовал его страстно и быстро: губы, подбородок, шея, грудь. Он наслаждался и впитывал Джима полностью, а в ушах всё ещё звучала страстная и полная жизни мелодия. Джим не понимал, как и зачем подпустил Шерлока к себе, но сейчас он бы ни за что на свете его не отпустил. Он нуждался в его руках, в его силе и ласке, в его губах и стонах. И до чего же потрясающе было запускать пальцы в его жёсткие кудрявые волосы!..       Стоны сменяли звуки сопротивления и борьбы. Джим оказался гибким и страстным, он выгибался в руках Шерлока, но, иногда вспоминая о своей ненависти, с силой кусал его губы и отталкивал от себя. Затем притягивал снова и жадно целовал, словно пребывал в агонии безумия и хаоса. В процессе этой борьбы Шерлок решительно перехватил его запястья и сжал, с силой прижимая к кровати.       — Угомонись! — прошептал он. — Повторяешь ту же ошибку, что и на сцене! Позволь мне вести, если уж доверился.       Джим замер, не произнося ни слова. Наверное, вспоминал их будоражащую игру на сцене. Возможно, он привык, чтобы его брали силой, но Шерлок хотел иного. Он хотел, чтобы они снова были едины. Продолжение друг друга. Начало и финал. Ин и янь.       Даже в темноте Шерлок ощущал, как на него вопрошающе смотрят безумные тёмные глаза. Вместо ответа Джим покорно развёл ноги и наконец-то расслабил мышцы, даже прекратил попытки высвободить руки. Он подался бёдрами навстречу, без слов прося войти. Тело горело и было окутано болью — до того сильно хотелось ощутить Шерлока в себе. Хотелось заниматься любовью снова и снова, снова и снова, снова...       Шерлок наклонился, вновь вовлекая его в долгий поцелуй в до боли припухших от укусов губах. Он толкнулся резко, ворвался в горячее тело, не предполагая, что близость с этим человеком будет такой всепоглощающей и полной страсти. Джим отдавался ему, делал вид, что покорен, но при этом он тоже вёл, ловко манипулируя им. Двигаясь в нём и гладя стройные ноги, Шерлок впервые наслаждался прикосновением к чужой коже, а секс не был просто праздным интересом. Его руки изучали чужое тело, как инструмент, ища точки давления и обучаясь новой прекрасной партии. В процессе он, конечно же, терял самообладание, и апогеем стало то, что Джим внезапно обнял его за шею, обнял доверчиво и крепко, потягивая к себе, потираясь грудью о грудь, словно желая ощутить его каждой клеточкой своего тела. Его стоны и ответные движения были лучшей благодарностью за всё. Как и вскрик, когда гибкое тело содрогнулось в оргазме.       После они ещё какое-то время лежали в тишине, погрузившись в успокаивающую и защитную темноту. Шерлок, оставаясь между ног Джима, устроил голову на его груди, а тот расслабленно поглаживал его по волосам. Буря стихла. Ноты и звуки сошли на нет.       — На лайнере готовится биологическая атака, — заговорил Шерлок, нарушая тишину. — Проверка вируса, точнее, срока, за которой он изведёт тут всех. Ты в курсе?       — Честно, нет, — ответил Джим. — Но я знаю о вирусе, информация проходила через мои каналы. Значит, моё нахождение здесь... лишь ловушка?       — Убирают свидетелей? Даже тебя?       — Как это дерзко. Встань, я хочу закурить.       Шерлок поднялся, выпуская Джима из-под себя. Тот встал, но не включил свет, словно боялся, что это нарушит их шаткое перемирие. Вместо этого он на ощупь нашёл в валяющемся на полу пиджаке сигареты и зажигалку, после чего чиркнул огонёк.       — Ты поможешь мне? — спросил Шерлок. — Найти преступника?       — Вот это наглость, — усмехнулся Джим. — Думаешь, как в дешёвом фильме, выдам тебе всё за секс?       — Признай, такого секса у тебя ещё ни разу не было, — уверенно сказал Шерлок.       — С чего бы?       — Ты только что это признал.       — Ладно, признал! Но это не повод...       Он не договорил. Потому что скрипнула кровать: Шерлок встал и неспешно приблизился, ловя его крепким объятием. Джим напрягся, но вскоре расслабился и уткнулся лбом в его плечо, словно в темноте он мог позволить себе всё, что угодно, даже это. Рядом с Шерлоком было спокойно и надёжно, и до чего же приятно его чувственные пальцы скользили по спине.       — Ты ведь хочешь повторить то, что было на сцене? — спросил Шерлок, щекоча дыханием его ухо. — Сойтись в единении, стать моим аккомпанементом вновь, играть со мной, дышать со мной и всё в едином темпе и не выходя за такт. Или я не прав?       Джим улыбнулся и обнял его свободной рукой. После небольшой паузы он произнёс:       — Я назову тебе его имя.