***
Настал день предпоказа, и Рёте пришлось поехать вместе с Миязаки, в надежде, что ему довелось в последний раз разыгрывать обоюдную симпатию. Сузумия хоть и говорила, что согласна с любыми проявлениями его работы, но модель сомневался, что девушке приятно наблюдать, как он воркует с другой. Да и после всех её сомнений, которые присущи ей и ныне, он не хотел давать повода для ухода Мамико. Со столь сложной девушкой было легко справляться, ведь Кисе как будто угадывал настроение Сузумии на телепатическом уровне, а она, теперь гордая что многое о нем знала благодаря годам наблюдения, удивлялась новым мелочам в привычках, предпочтениях и всему, что связано с моделью. Едя на заднем сидении рядом с Мией, Рёта всё думал о прошлом вечере, и картинки в голове сменялись с такой же скоростью, как и то появляющийся, то исчезающий свет фонарей. Он пригласил Мамико к себе (перед этим проверив, не пришли ли ему тревожные послания, выдохнув, что уже довольно на продолжительное время его оставили в покое), которая с удивлением присвистнула, заявив, что квартира у него обычная, как для богача. — Ты права: я богат. Вот мое главное богатство, — Рёта схватил девушку в объятия, целуя в губы. Она каждый раз жалась от его поцелуев, не в силах привыкнуть. А ему хотелось её целовать, в чем он себе не отказывал, но и помнил о чувствах девушки, поэтому, когда пришло время сна, Кисе целомудренно обнял Мамико со спины, поглаживая очертания тела. Сузумия предпринимала словесные попытки отбиться, но сквозь прикосновения Рёта ощущал, что она получает удовольствие, которого стыдилась и боялась, моментами судорожно вздыхая. После практически тихих стонов Кисе было сложнее себя сдерживать, пусть он и пообещал себе: не тронет Мамико, пока она сама не даст согласия. Но как ему воспринимать то, что она повернула к нему лицо, это туманное волнение в глазах? Стоит ли ему трактовать это, как согласие?.. — Хорошее настроение? — поинтересовалась Миязаки, заметив проскользнувшую улыбку. Сама актриса, видимо, была не так счастлива, как Кисе, ведь они решили вопрос с фальшивым романом ответом «нет» без пояснения причин. — Да, ведь наконец наступил вечер предпоказа, — соврал Рёта, не собираясь посвящать Мию в подробности. Скорее всего, после этого они проведут около месяца вместе, пока не уляжется шумиха, а потом разойдутся, словно и не знали друг друга. Если не решат продолжить фильм. — Давайте пока едем, сыграем в игру, — лукаво улыбнулась Миязаки, слегка облизнув край губ. Столь незамысловатое, но пикантное действие, вызвало волнения у Рёты не больше, чем при приеме пищи. Кисе не ненавидел в людях настойчивость, но настойчивость подобного типа начинала его раздражать. А ведь в начале их знакомства ничего не предвещало! — В какую? — из вежливости поинтересовался Кисе, навесив привычную беспечную улыбку. — Я же просила вас подумать над моим настоящим именем, — напомнила актриса. — Подобрали варианты? — Сложная игра, ведь в ней вся работа перекладывается на меня! — хохотнул модель. — Начнем с фамилии? Только не говори, что у тебя самая распространенная фамилия… Что-то вроде Оно или Ямамото? — Мимо, — пропела Миязаки. — Даю еще неограниченное количество попыток. Рёта должен признать что невольно увлекся игрой, пусть и постепенно раздражался от того, что не мог попасть в цель. У него мелькнула мысль, что Миязаки над ним издевается, бракуя как неправильные варианты, так и верные. Он сокрушено сжал руками голову, когда наступил момент выхода наружу, где ему предстоит перетерпеть завершающий этап своего актерского дебюта. Кисе задавался вопросом, как журналистам не надоедает задавать похожие вопросы и делать кадры по сотому кругу, где в снимках меняется лишь задний фон и их наряды. Рёта тихо прыснул, когда услышал ожидаемый вопрос об его отношениях с Миязаки. На удивление он был тем, кто дал серьезный ответ, а вот Мия отшутилась, чем вызвала одобрительную реакцию, даже модель немного улыбнулся. Он прошел в заготовленную зону ВИП-мест, где расположились исполнители главных ролей, и теперь Кисе оставалось расслабиться и насладиться продуктом в конечном виде. Рёта с беспокойством думал о том, как он выглядит на экране и не покажется ли смешным со стороны. Модель сжал кулак на колене, мечтая о том, чтобы в его ладони оказалась ладонь Мамико, которая бы сквозь иронию высказывала поддержку. — Отлично смотритесь, — приободрила его Мия, указывая на экран. Пусть Рёта и видел свой экранный образ уйму раз, но сейчас не узнал себя и забыл, что он вообще причастен к фильму. «Грим Мами-ччи творит чудеса», — только и сумел найти объяснение Кисе. В кармане завибрировал мобильный. Кисе решил тут же сбросить, но увидел, что пришло сообщение от менеджера. Кавада бы не стал беспокоить по мелочам, особенно зная, что он находится на предпоказе. Рёте пришлось протиснуться на выход, прося прощения, пока один звонок оборвался, и прозвенел новый. — Сл… — не успел Кисе произнести слова, как в ухе ударил встревоженный голос менеджера. — Кисе, у нас проблемы! Сузумия-сан, она… Рёта, ни о чем не беспокоящийся и не переживающий, кинулся прочь из зала, только услышав её имя. Онемевшими пальцами он стискивал мобильный, на ходу слушая объяснения Кавады, и на лбу образовалась испарина, а по спине прошлись батогом. «Я беспечный дурак!», — только и мог корить себя Рёта, следуя по указанному адресу. Он надеялся, что ничего серьезного, думал о том, что её обидчик пострадает в стократ, но мысли не делали его сильнее — лишь истощали.***
— Кавада-сан! — накинулся на мужчину Рёта, влетев в больничное отделение. Менеджер опешил, но он тут же схватил Кисе за плечи, удерживая его на одном месте. — Как она? — Жизни ничего не угрожает, я же говорил, — поспешно успокаивал подопечного менеджер. — Кислота попала на правую руку, плечо и захватила небольшой участок лица. Сильные ожоги, боюсь, напоминание останется… — Да плевать на это! — нетерпеливо, всё больше злясь, прервал Рёта. — Как себя чувствует Мамико? — Ей быстро оказали медицинскую помощь, хорошо, что я всё-таки решил представить к ней наблюдение, но мы не углядели, — сокрушенно повесил голову Кавада. — Прости, Кисе. Мы найдем виновного, инцидент не останется без справедливого суда. — Нет… — отступив назад, пробормотал Рёта. — Это я виноват. Спасибо, что проявили бдительность и позвонили мне сразу, невзирая на предпоказ. Я ценю вашу помощь. — Пойдем, — повернулся в сторону лифта мужчина. — К Сузумии-сан не пускают посетителей, но ты можешь понаблюдать за ней так, чтобы она и не знала. Она не хочет, чтобы ты видел её в таком виде. Рёта смотрел на девушку, и видел в ней лишь отпечаток своей вины. Её раны его вовсе не отталкивали: они жгли его так же сильно внутри, как делали больно Мамико. Беспомощно сжимая кулаки, он наблюдал за страданиями Сузумии, понимая, что сам стал их причиной. Расслабился, когда перестали приходить письма — оболтус!.. Убеждал в том, что она не пожалеет о своем согласии — да кто он такой, что мог знать наперед! Предложил ей завести отношения — зачем он пошел на этот шаг? Кисе присел на диван возле палаты, издалека вслушиваясь в голос Кавады, который говорил, что скоро приедут родственники Мамико, а полиция уже обследует место преступления. Это случилось в её квартире: когда она захотела выйти на балкон, и не подозревала, что сверху девушку поджидает смертельный сюрприз. Рёта опустил голову и свесил руки, скрещенные на коленях. Он не знал, о чем думать, в мысли лезло всё одновременно, даже бесполезные рассуждения о том, что за ним могла проследить пресса. Что они могли ворваться сюда, и схватить сенсацию, построенную на чужом страдании. Может, ему стоит уйти? Если бы не он, то этого бы не произошло. Раздалась трель. Кисе бездумно повернул голову в сторону источника шума, не понимая, откуда он доносится. Пакет неприятно отдавал вибрацией в кожу — Рёте не хотелось сейчас отвечать на звонки, ведь они приносят одни плохие новости. Ярость окатила его с новой силой. Почему-то он точно знал, от кого пришла весть. «Вы не послушались меня — вот и результат. Я избавлю вас от этой настырной шлюхи, и вы должны мне помочь! Бросьте её, ничего не объясняя, не дожидаясь её выписки. И никому ничего не объясняйте. Если не сделаете, то станет только хуже. Я хотела бы быть всегда рядом с вами, но вы вынуждаете меня сменить цель. Но не беспокойтесь: я всегда наблюдаю за вами». Рёта швырнул мобильный на пол, привлекая внимание случайных прохожих и вызывая беспокойство персонала — плевать! Как же он ненавидел того, кто осмелился сделать подобное с Мамико — да еще и кому хватило наглости ставить условия! Как он мог рушить две жизни одними словами: из-за какой-то сумасшедшей дряни? Нет уж, он не пойдет на поводу. Полиция её поймает. Она лишь свихнувшаяся девчонка, которая допустила ошибку, она не останется незамеченной. А если вдруг… Рёта не знал. Он уже ничего не знал: только то, что от него чего-то ждут. Мамико поддержки, психопатка предательства, а он от самого себя верного решения. Он крутанул рулетку один раз — и выиграл Мамико. Крутнет же еще раз — может её потерять. Верного решения нет.