...Лишь ты, fratello mio

      Хорошо. Очень хорошо. Библиотеку достроили вовремя. Теперь я могу быть спокоен. Моё время на исходе, я чувствую это. Я ещё не всё успел завершить в этой жизни, так пусть хотя бы самое важное будет выполнено так, как подобает.       Жителей в Масиафе почти не осталось, ещё неделю назад выехала последняя семья, с которой я попрощался лично.       — В добрый путь. Я надеюсь, что вы обретёте мир на другой земле.       — Мы благодарим вас за всё, что вы сделали для нас. Мы будем молиться о вас и вашем сыне, — ответила мне женщина на последок.       Сейчас же в городе оставалось около десятка проверенных товарищей, готовые с минуты на минуту по моему приказу покинуть город. Я же останусь... С этим местом меня столько всего связывает! Я здесь родился, вырос, меня воспитали в стенах этой крепости, именно здесь я делал ошибки и пытался исправить их. В этом городе меня предали! Аббас! Ты всегда был слишком импульсивен, слишком эгоистичен, как я в своей молодости. Ты не хотел видеть всей правды и неправды этого мира. Игнорировал здравый смысл... А мы могли бы с тобой снова стать друзьями.       — Думаю, вам пора выезжать. Хотелось бы пожелать вам удачи, — обратился я к ассассинам, стоящим у дверей некогда могущественного замка.       — Прощайте, наставник! — ответили они почти хором.       Я развернулся и медленно направился к библиотеке. Шагов за спиной не было слышно, но я знал, что там точно кто-то идёт. Дарим. Кто же ещё?       Рядом с тобой, мой дорогой Дарим, мог бы сейчас идти твой младший брат, Сеф. Но жизнь распорядилась иначе.       Как же я был зол, когда узнал о его участи. Как же долго я скорбел по его утрате. Сеф, мой сын, я надеюсь, ты не поверил тем лживым словам, которые были произнесены в мою сторону? Как бы я смог дать такой ужасный приказ – казнить тебя? Я бы сам лучше напоролся на клинок, лишь бы ты, Сеф, смог прожить свою жизнь достойно. Ты был так молод! Я не смог сберечь тебя. Увы, не смог. Как и тебя, Мария. В припадке гнева я потерял самообладание и был не осторожен. Я потерял тебя вслед за сыном. В тот год боль преследовала меня по пятам.       Мой лучший друг, мой товарищ, моя опора – Малик. Я причинил тебе немало бед: из-за меня ты потерял руку, потерял брата. Но ты нашёл силы простить меня. Ты не усомнился в моих словах, касающихся Аль-Муалима, а вот я чуть не поверил клевете Аббаса про то, что это ты убил Сефа. Только Мария смогла образумить меня, как же мне было тогда стыдно. Мне нельзя было оставлять тебя одного раненого в своём доме.       Бежав из Масиафа мне долго не было покоя: когда я спал – вы мне снились, когда бодрствовал – я думал о вас. Если бы не Дарим, я бы сошёл с ума...       А вот и библиотека, я наконец дошёл до её дверей. Я медленно развернулся и стал ждать. Вскоре в конце коридора показался Дарим. Я не мог уйти не попрощавшись с ним.       — Позаботился о книгах? — спросил я его, как только он подошёл ко мне.       — Да. Часть мы отправили с Поло. Остальные я увезу в Александрию, — сын растерянно озирался по сторонам, ему было трудно говорить, но он хорошо справлялся.       — Да. Хорошо.       Я пытался в последний раз насмотреться на своего сына. В его волосах уже успела появиться седина, лицо было усталое и печальное, а в глазах я читал у него множество вопросов, на которые ответить у меня не было ни сил ни времени.       — Отец, я не понимаю... Зачем строить библиотеку, если ты не собирался хранить там книги?       — Тебе пора идти. К приходу монголов Масиаф должен быть пуст.       На лице Дарима появилась лёгкая улыбка.       — Ясно. Это не библиотека. Это тайник.       — Его будут искать, Дарим. Охотники найдутся. Но пока его тайна должна оставаться тайной.       — Какая? — не унимался сын.       Как бы мне хотелось рассказать тебе об этом, но я не могу подвергнуть тебя опасности. Не забывай, сын мой: во многом знании многие печали, и тот, кто умножает знания, умножает скорбь.       — Иди, сын. Заботься о семье и живи в мире.       Дариму делать ничего не оставалось как подчиниться моей воле, ведь он знал, что меня не переспорить.       — Всем хорошим во мне я обязан тебе, отец.       Должен признаться, в этот момент мне было сложно отпускать тебя, мой дорогой Дарим. Если бы я остался ещё на пару минут рядом с тобой, моя воля бы пошатнулась и, возможно, я бы не совершил задуманное. Дверь медленно закрывалась, навсегда скрывая тебя из виду.       Только тогда я глубоко вздохнул. Отступать было некуда.       Шаги мне давались всё сложнее, я очень долго стоял на ногах. Медленно я стал тушить факелы, ведь глазам необходим покой. Я прошёл мимо высоких книжных шкафов без книг, которые, кажется успели покрыться пылью. Весь свой путь я не выпускал маленькую коробочку из рук, в которой лежало то самое Яблоко.       «Если кто спросит, скажи, что я отослал Яблоко. Отправил его на Кипр, в Сипанго, уронил в море – не важно. Скажи что угодно, лишь бы отвадить людей от этого места. Яблоко не должно быть найдено, пока не придёт время».       Поскорее закрыть, спрятать, запечатать артефакт, чтобы его никто не видел. Как только стена задвинулась, скрыв от меня Яблоко, я сразу же направился к стулу. Как же болит спина! Трясущимися руками, я облокотился за спинку, затем за подлокотники, и вот я уже сижу, полностью расслабившись. Достав из кармана последнее послание для своих потомков, ко мне стали приходить какие-то невероятные мысли.       А что если жизнь после смерти... она существует? Как было бы приятно снова увидать всех тех, кого уже давно нет со мной. Малик бы с порога начал свои нравоучения, дал бы своему брату, Кадару, за то, что тот не послушался его в храме Соломона, а в конце бы добавил, что скучал по мне. Мария бы ничего не сказала, а только бы взяла меня за руки и долго смотрела бы мне в глаза. Сеф бы обнял меня, не глядя ни на какие приличия. Встретившись с Аббасом, мы бы разрешили с ним нашу давнюю вражду, так как за всё это время, что я его не видел, он бы успел разузнать всё у моего и своего отца. Мы бы снова стали бы с ним товарищами как в детстве. Я бы с удовольствием пообщался со своей матерью, которую никогда не видел, отец бы точно познакомил нас с ней.Не стану скрывать, увидев Адху, я бы первый обнял её и попросил прощения за то, что не успел спасти её...Что только не придумаешь в моём возрасте, чтобы смерть не казалась такой устрашающей?       В библиотеке царил полумрак. Печать в моей руке приятно светила, придавая мне уверенности. Меня клонило в сон, сопротивляться ему я никак не мог, так как сильно устал за целый день.       Потому я устроился поудобнее.       Закрыл глаза.       И вскоре я уснул...