последний рейс

Голубые глаза в очередной раз прожигают взглядом билет, белый цвет заставляет зажмуриться до боли и пляшущих солнечных зайчиков, после чего с обреченным вздохом парень кладет тот на чемодан и открывает книгу, даже не пытаясь вникнуть в смысл написанного. Сколько раз он уже менял страны и города? Сколько объездил и сколько повидал за свои всего двадцать три года? Сколько встречал амбициозных и ярких личностей? Сколько раз тщательно вглядывался в надписи на руках? Чуя не помнил. Все те люди оказывались для него чужими и чересчур далекими. У кого-то надпись уже обрела свой естественный цвет, у кого-то она еще только начинала преобразовывать свои краски, будто зная, что соулмейт где-то здесь, совсем рядом. На руке рыжего же красовались такие странные, но имеющие только для него смысл слова: «Неполноценный человек.» Что они могли бы значить и кого этот человек представляет из себя? Накахара не знал. Мыслей по этому поводу было довольно много, все они сумбурно и непонятно перемешались, создавая из себя лишь лишнюю головную боль. Парень снова вздыхает и откладывает книгу в сторону, потирая переносицу. Он устал. Он устал искать. Устал морально и физически. Хотелось прямо тут лечь на пол и свернуться в позу эмбриона. Но осуществить это желание ему не даёт звонкий и бьющий по ушам женский голос из громкоговорителя: — Рейс Йокогама ‒ Токио отправляется через пятнадцать минут. Повторяю, через пятнадцать минут. Пассажиров просим пройти к гейту под номером пять. Повторяю, под номером пять. Рыжеволосый поднимается с места и, убирая книгу в рюкзак, вешает тот на плечи, направляясь к указанному пункту. Внезапно его руки касается что-то совершенно мимолетно, неаккуратно, что заставляет надпись гореть буквально пламенем, причиняя боль. — Простите, — раздаётся голос где-то над ним. Парень переводит взгляд на нарушителя его пространства и с минуту рассматривает этого человека, чувствуя в нём что-то своё, родное, в каких-то моментах недостижимое. Где-то рядом, но потянись рукой ‒ и не поймаешь. — Вы точно в порядке? — А? — голубоглазый выходит из короткого транса и кивает. — Да, всё хорошо. — Славно, — незнакомец улыбается и указывает почему-то перебинтованной рукой на билет в руке того. — Кажется, Ваш рейс объявили? Что уж, удачно долететь. — И Вам того же, — рыжий улыбается в ответ и разворачивается, в прямом смысле слова убегая к гейту, оставляя странного парня в гордом одиночестве.

***

— Рейс Йокогама ‒ Нагоя задерживают на два часа из-за падения самолёта, который направлялся в Токио. Приносим свои извинения, вскоре мы всё уладим. Надпись на правой руке медленно исчезает, оставляя после себя лишь кровоточащую рану. «Смутная печаль» сжигается, медленно уходит, махая рыжей копной волос и ослепительно улыбаясь. То, что он искал так долго и упорно, было здесь, совсем близко, в пределах досягаемости. Карие глаза смотрят на такое чистое и голубое небо за окном, и Дазай произносит слово лишь одними губами, совсем тихо: — Нашёл.