Совет под полной луной у Короля Стилински

Дерек проклинал тот день, когда ему передали именное письмо Хэйлов о ежегодном совете, который собирался в промежуток Серебристой Луны. Всякий раз, когда государство претерпевало изменения, правитель созывал совет верно подданных ему людей. Фамилия Хэйлов была известна как одна из самых близко приближённых семей к имени Его Высочества. Несколько поколений эта преданность вынашивалась огнём и кровью, и ещё ни разу не давала повода для сомнений. Отсутствие представителя благородного семейства по каким-либо неразумным причинам каралось смертью не одного человека, а развенчанием всего рода в презираемых до скончания дней крестьян. Дерек шумно вздохнул. Маленькая загвоздка, которая только раздувала в печи огонь, застревала в глотке сплошным комом, заставляя нечеловеческие мысли плестись и виться в голове. В месяц Серебристой Луны по старому проклятию, о котором рассказывали родители маленьким детям в студёные вечера, у всех некогда существующих оборотней обострялись чувства, у ведьм выпадали волосы, а от упырей за милю разило потом и мочой. На самом деле оборотням становилось тяжело дышать и отчего-то, казалось, томно. Любое игривое движение бросалось в глаза. Любой более слышный тяжёлый вдох или тугой корсет моментально привлекали к себе внимание. И пелена. О-о-о, жгучая, пленительная пелена возбуждения застилала глаза, заставляя гонять лёгкие не воздух, а раскаленный огонь, обжигающий хлипкую гортань. Семейство Хэйлов настигало нескончаемое возбуждение и желание размножаться. Преисполненные острым, буквально распиливающим голову на несколько частей желанием, представители рода Хэйлов практически теряли способность держаться на людях. Хладнокровие и сдержанность стоили колоссальных усилий, которые далеко не каждый мог отрыть внутри себя. Поэтому лорд, представляющий лицо семьи на подобном собрании, выбирался долго и тщательно. Представлять собственную семью было честью, и Дерек не мог отказаться от подобного предложения. Представитель не должен был потакать желаниям и каким-либо образом показывать слабость. Нельзя было допустить ни малейшей оплошности. Ни в каком виде и случае. Нельзя было позволить узнать высшему миру, что один из самых старинных и преданных королю родов представляет из себя полузвереющих существ при свете полной луны. Люди верили, что любое создание не являющееся человеком было воистину ужасающим и одним своим существованием посылало на всех проклятия и влекло ряд сплошных бед. Люди боялись всего, что было им неизвестно. Чтобы огородить себя от необъяснимого кошмара, они выдумывали байки и, хорошенько опохмелившись, рассказывали их друг другу всякий раз, когда ночь становилось густой и тёмной. Когда страх начинал ими овладевать. Дерек проклинал всю свою выдержку и тот самый треклятый полдень, когда ему принесли письмо. Особенно раздосадовал его полдень. Дочитывая донос одного из крестьян, который магистр, служащий дому Хэйлов, частенько записывал и приносил лично хозяину, Дерек глотнул из стакана вина. Через несколько часов начнётся собрание и для этого стоило хорошенько подготовиться. Мужчина только собирался одеваться — он даже успел натянуть рубашку! — когда в комнату вошла двоюродная сестра. Кузина ласково улыбнулась, присев в аккуратном реверансе и подняла глаза, обращая внимание брата на себя. — Не знал, что ты здесь, — не отрываясь от шнуровки на груди, Дерек качнул головой в сторону, показывая этим, что девушка может войти. — Не знала, что вежливость стала тебе чужда, Дерек. Твоя тётя просила приехать меня, — губы растянулись в мягком приветствие, и Кора наигранно зевнула, не забыв прикрыть рот рукой. — Ты же прекрасно знаешь, что я не могла ей отказать. Девушка плавно прошелестела в скромно обставленную комнату, подбирая юбки на ходу и плотно прикрыв за собой дверь, упала в кресло. В комнате поднялся запах пыли, утреннего ветра и терпкого мускуса. Уставшая девушка неторопливо потянулась к тугой шнуровке корсета, ослабляя толстые нити, крепко стягивающие плотную ткань. Дерек в непонимании слегка развернулся, а затем фыркнул и облизнулся, отворачиваясь к столу. В городском, немного замызганным тёмно-зелёном платье, Кора легко пропадала из виду, что позволяло ей лично приезжать по первой необходимости дома. Обнаружив такой талант у своей дочери, тётя Магнолия никогда не теряла возможности послать её по мелким делам, которые нельзя было доверять ворону и письму. Она позволяла использовать свой талант сполна и сама никогда не была против подобной помощи. Такие занятия освобождали её от скучной и затворной жизни, которая уже настигала её, как и всякую светскую даму. Несмотря на шнуровку, Кора продолжала тяжело и шумно дышать. Руки вяло лежали на коленях, унося кусочки самообладания куда-то далеко-далеко. Она прикрыла глаза и спокойно выдохнула, чувствуя грузный запах исходящий от брата, пряный привкус красного вина и еле ощутимые нотки ели, из которой была сделана большая часть мебели в комнате. Она с удовольствием вдохнула, практически глотая весь этот хаос из запахов и умиротворённо выдохнула. Она была дома. — Что-то случилось? — повернувшись к сестре, Дерек оставил завязки в покое и сделал один шаг навстречу. Кора немного напряглась. — Тётя услышала, что в этом году ты едешь на совет, и она не смогла остаться в стороне. Ты же знаешь как сильно она любит раздавать различные советы, но сейчас бóльшую часть её времени занимают дети. Поэтому она передала небольшое послание мне и отправила по утру в ваш дом. Девушка подняла глаза и подтянулась, чтобы встать, но затем осела обратно, впиваясь тонкими пальчиками в разодранный подлокотник. Карие глаза Коры беззастенчиво щупали с головы до ног фигуру брата еле упрятанную в одеяния. Девушка с шумом втянула носом воздух и демонстративно отвернулась в сторону. — Любопытно. И какой же совет она решила передать на этот раз? — ухмыльнувшись, Дерек направился к столу. Поспешно наливая пьянящую жидкость в стакан, мужчина протянул его сестре, которая многозначительно подняла одну бровь. — Ты рассчитываешь опоить меня? — насмешливо спросила Кора, выпуская когти в бедный подлокотник. Мужчина лишь дёрнул рукой, показывая этим, что всё-таки стоит выпить и девушка бережно приняла чашу, выпивая содержимое до дна. — Чуть позже ты будешь мне ещё благодарна, — возвращая стакан на стол, сказал Дерек. — Так что за совет? Кора достала небольшой кожаный мешочек на завязках и, развернув его, показала брату желтоватый порошок, спрятанный в бумажный свёрток. — Что это? — спросил мужчина и тут же пожалел об этом, потому что сестра недоброжелательно покосилась на него и немного развязно встала с кресла. Кора заговорила постепенно приближаясь к Дереку. — Измельченный стебель Нуара, собранного в первую холодную луну. Матушка дарила его многим в это время. Такого количество должно хватить на то, чтобы успокоить дух и тело твоё. Но за это придётся платить. Время будет дано три часа. Три часа равнодушия и покоя, но потом, — девушка шумно сглотнула, становясь практически вплотную с Хэйлом, — потом чувства твои обострятся и желание опьянит тебя так, как никогда раньше. На этих словах Кора встала настолько близко, что стоило ей поднять голову и до чужих губ оставалось всего несколько сантиметров. Не в силах сопротивляться столь опьяняющей близости, девушка бросилась на шею Дерека, с шумом вдыхая терпкий запах мускуса и пота. Сердце Коры грохочет о рёбра, и мужчине кажется, что оно способно проломить грудную клетку и остановиться. Не ожидая такой реакции, Дерек стоит разведя руки в стороны и еле сдерживается, чтобы не обнять — успокоить сестру, — в ответ. Крупная ладонь бережно опускается на макушку и взволнованно перебирает волосы. Такая сорваность мелькает между ними не впервые. В детстве тётя Магнолия любила отсылать Кору в дом к Талии. Заприметив ещё в самом детстве некую связь между детьми, она не упускала шанса дать дочери как можно больше возможностей расти в доме приближенному к высшему свету. Дерек любил проводить время с Корой и по её личной просьбе обучал ещё совсем маленькую девчонку чтению и письму. Первый инцидент произошёл, когда первый месяц взросления застал мальчишку в разгар небольшой игры. Кора оказалась прижата к стенке, а Дерек водил носом по всему телу, с шумом вдыхая приторный сладкий девичий аромат. Он хотел сделать что-то большое, но в силу не знания не имел понятия что. Страх напугать и без того обескураженную сестру взял верх и кое-как бросая на ходу отмазки, мальчишка ретировался в свою комнату, прячась от сестры. Всё повторялось. Только теперь они оба знали чего хотят, но здравомыслие держало их на коротком поводке, позволяя довольствоваться только чужим запахом тела. — Знаешь, у меня при дворе есть несколько верных и достопочтенных солдат, — якобы невзначай произнёс Дерек, обращая на себя внимание сестры. — Если хочешь, я могу велеть проводить тебя. Тихо хихикнув, девушка подняла покрасневшее от еле заметной неловкости лицо. Губы тронула лёгкая улыбка, а щёки покрылись стыдливым румянцем. Весь абсурд, несуразность и неловкость растрескались по частям, оставляя за собой только горькое послевкусие стеснения. — Я не знаю их имён. Позволь, ты меня проводишь к ним, — и, одевшись до конца, Дерек предложил Коре пройтись по двору.