Кот Нуар и лето

      Лето в Париже испытывает на прочность людей, чьи сокровенные мысли должны оставаться сокровенными. В один из самых душных, липких, как патока, дней хочется одновременно сбросить с себя одежду — и закутаться в нее так, чтобы не оставить на растерзание бездушному солнцу ни миллиметра кожи.       В Париже, где лето вступило в свои права, все переживают ускоренный цикл смерти и возрождения, причем вернуть каплю смысла в их разморенные глаза способно лишь легкое дуновение. Ветру-заступнику рады в любой части города, всюду, где люди плавятся от летнего зноя и истекают соком.       Кот Нуар горит заживо в своем черном костюме, изнывая от сумасшедшей жары, но еще он горит и изнывает, глядя, как Маринетт, нахлобучив летнюю широкополую шляпу, играет в прятки со всевидящим солнцем, а небо удивительно точно копирует цвет ее глаз.       Каждый день Маринетт пытается найти компромисс, который устроит и ее, и капризное лето, поэтому облачается в цветастые купальники с кокетливыми рюшами и повязывает на бедра легкий платок, чтобы всего лишь прогуляться до ближайшего парка. Там она подолгу выискивает тенек и позже всем телом вбирает живительную прохладу травы, а вокруг нее, как окна в таинственное подземелье, раскрыты ослепительно-белые альбомы.       Невозможно пройти мимо этой поистине пасторальной картинки, тем более Коту. Однако, даже находясь в теньке подле Маринетт, лежащей на животе с поднятыми ногами, он чувствует, как плотный костюм прилипает к телу, и потемневшие от пота пшеничные вихры не дают ему покоя. Он прогоняет сквозь легкие раскаленный воздух, борется с желанием высунуть острый язык; но потом Маринетт, оторвавшись от своих набросков, с сочувственным смехом тянет за золотой кошачий бубенчик — застежку его костюма. Вот теперь блаженствующего Кота приветствует то самое дуновение, и тот рад отдать ему оголенную шею, грудную клетку, даже часть своего живота.       Кот выглядит преступно… нет, лучше не продолжать. Ведь лето любит подшучивать над людьми, которые думают, что их мысли никому не ведомы.       Подаренное Котом эскимо Маринетт поглощает задумчиво, щуря глаза. Она рассасывает толстый слой шоколада пунцовыми губами, словом, делает ровно то, на что он рассчитывал, когда выбирал холодное лакомство. Оба делают вид, что не знают, что происходит… но остается еще лето, а оно, как обычно, все знает.       Уже дома Кот заметит на своем обгоревшем лице отчетливый светлый отпечаток маски; глупо было надеяться, что его спасет полупрозрачная тень от парковых деревьев. Так что Кот самую чуточку ненавидит лето, которое вынуждает его присоединиться к игре в прятки, в которую с утра до вечера играет весь Париж, а лучше всех — Ледибаг.       Так, Адриан на время исчезнет со всех занятий, зато Кот будет часто, подозрительно часто навещать укромный участок парка, где трава приглашает понежиться вместе с Маринетт, ищущей все более смелый компромисс.       Это будет лучшее лето на свете.