Отчужденные

Высокий парень, сильнее укутавшись в джинсовую куртку, нервно хрустел костяшками, ощущая невыносимую боль от жажды сигарет. Он мог по праву назвать себя зависимым от того, что доставляло неземное наслаждение. На его языке крутилась масса матов, когда, идя по парку, тот не смог нащупать и пары долларов в своих карманах. Эвен сжал челюсти, чувствуя холодный пот. Проходящие мимо люди лишь усугубляли его паршивое настроение; их улыбки, счастливые голоса и опрятный вид хорошенько выводили из себя, трепали и без того шаткие нервы. Голова парня рассказывалась, когда он, пробежавшись взглядом по мобильному телефону, снова наткнулся на сообщение, которое разрушило его ебаный мир. «Диагноз подтвердился». Передвигаясь быстрее, полностью абстрагируюсь от людей и внешнего мира, тот сунул в уши наушники, яро пытаясь отвлечься и забыться. Эвен знал, что дома его никто не ждет. Нура, с которой он снимал квартиру, никогда не была для него близким человеком. Лишь агрессором, который закатывал скандал при первой же возможности. Но даже четкое осознание того, что теперь его жизнь кардинально изменится, не могла затмить остальных переживаний и проблем: отчисление из универа, пара заявлений от уебков из общежития за избиение и миллион неоплаченных счетов. Для Эвена оставалось большой тайной, как он все еще находил деньги на алкоголь, никотин и аренду квартиры, оплата за которую, по его мнению, была сильно завышена. Зайдя внутрь своей квартиры, Эвен, не снимая ботинок, направился на кухню, открывая угловой ящик, где хранились крупы, срок годности которых уже давно истек. От переизбытка эмоций и накатившей опустошенности, Эвен хотел скорее добраться до бутылки, которая была припрятана от рук Сатре, что уверенно твердила: «Алкоголь — зло. Это то, что убивает нас и делает беспомощными». Может, в какой-то степени ее слова и имели смысл, но Насхайм в свои двадцать считал иначе. — Блять, — задевая стоящую банку локтем выругался тот, слыша жуткий звук разбивающегося стекла о плитку. Вместе с острыми осколками весь пол бы усыпан рисом, прибавляя еще несколько причин из-за которых Нура Сарте убьет своего сожителя. Наплевав на бардак, тот все-таки добрался до своей цели и, сумасшедшие улыбаясь, открутил крышку, отбрасывая ту на столешницу, чувствуя, что так желанное забытье уже близко. Садясь на стул и делая первый глоток самого дешевого виски, что был в магазине, Эвен не удосужился налить напиток в стакан. Перспективы всю ночь лежать у туалета и беспрерывно блевать не пугали его, в данный момент ему нужно было лишь освободить свою голову от безумных мыслей, которые отбирали дар речи. Насхайм не знал что делать: бежать из города и молиться, что его никогда не найдут или сидеть и ожидать прибытия полицейских, которые упекут его за решетку на пять лет. В лучшем случае. Мерзкий напиток обжигал его внутренности, добавляя еще больше боли. Но Эвену нравилось, он получал неописуемое удовольствие от физической боли, которая хоть и немного, но все же заглушала его моральные терзания. — А вот и он, Исак, твой новый дом, — радостный, всегда полон энергии и слегка слащавый голос Нуры, оживил Эвена, вызывая бурю негативных чувств внутри. «Новый дом? Какого, блять, хуя?», — пронеслось в его голове. Опрокидывая голову назад, угнетенный парень сделал глотков пять, чтобы приготовиться к потоку дерьма, что будет вылито на него. Нура уж точно не обрадуется той «чистоте», которая сейчас охватила кухню. Вливая в себя глоток за глотком янтарную жидкость, Насхайм засмеялся, ощутив приближение тепла и веселья. — А это Эвен, он живет вместе со мной... — вошедшая блондинка привела за собой низкорослого парня, что, крепко держась за свою сумку, излучал такую же энергию, как и Насхайм. — Что здесь произошло? — ошарашенная Сатре, громко стуча своими каблуками по плитке, в ужасе смотрела на пол, с каждой секундой приходя в еще большую ярость. — Что ты, блять, здесь делал, придурок? Мда, их отношения и вправду могли быть куда лучше. Ведь хуже уже некуда. — Не твое собачье дело, это мой дом ровно на столько же, как и твой. Поэтому закрой рот и постарайся объяснить, с чего ты решила, что можешь водить сюда всяких уличных бродяг и предлагать им здесь жить? Исак закрыл глаза, будто его ударили. Жизнь шестнадцатилетнего паренька была не сахаром, родители, которые несколько часов назад выгнали его из дома, пригрозили заблокировать все счета, перестать оплачивать обучение в школе и сотовый. Если бы не Сатре, которая примчалась после первой просьбы о помощи, Вальтерсен искал бы лавочку, что была бы самой подходящей для сна. Оглядывая злого Эвена, Исак облизнул губы, чувствуя, что его дыхание участилось. Хамовитый, наглый и до дрожи сексуальный парень, расставив ноги, вальяжно сидел на стуле, будто этот мир и вовсе не ебал его. Его обтягивающая водолазка разбудила фантазию Исака, приводя парня в чувство. Где-то в груди он почувствовал укол, но был слишком занят разглядыванием Насхайма, чтобы забеспокоиться. — Ты можешь быть хоть немного добрее, черт побери? — размахивая руками, Нура возбужденно глядела на своего собеседника, что бесил ее больше всех в мире. — Это мой друг. У него небольшие проблемы. Он поживет с нами пока все не уляжется, — Эвен невозмутимо попивал из горла виски, пока Нура успокаивалась, а Исак пытался собраться с мыслями, потеряв голову от парня, что лишь за секунду смог вызвать в нем столько противоречивых чувств. — Ахуенно, Сатре, спасибо, что считаешься с моим мнением, — Насхайм встал, заставляя стоящего напротив паренька нервно сглотнуть. — А ты, щенок, даже не смей заходить в мою комнату. Иначе к списку твоих неприятностей добавиться еще одна: Я, — задевая плечом Исака, Эвен вышел из комнаты, оставляя Вальтерсена дрожать, еле держаться на ногах от того запаха, который исходил от Насхайма и от его грубого прикосновения.

От прикосновения, что послало ток по все телу.