Царь Горы

По правде говоря, Эйджиро действительно боялся высоты. Он считал себя достаточно храбрым человеком, но у каждого есть свои слабости. И у него, способного без особого труда подставиться под удары взбесившегося преступника, злодея или Бакуго, этой слабостью была высота. Он не знал, было ли дело в какой-нибудь хитрой психологической травме детства, о которой он не помнил. Или в чем-то вроде того, но сколько он себя знал - высота всегда вызывала в нем иррациональный страх. Он нормально чувствовал себя на лестницах и даже крышах зданий, но все остальное - не огороженное безопасными перилами - уже вызывало в нем подобие паники. В такие моменты он делал все, чтобы оказаться на твердой и такой надежной земле как можно быстрее. Не то чтобы он этого стыдился, но виду лишний раз старался не подавать. Последний раз он спалился при Тецутецу. Случилось это в ужасных обстоятельствах: им нужно было снять с дерева котенка, как бы банально это не звучало. Тецутецу, к счастью, оказался своим в доску парнем, и заметив его позеленевшее от возможных перспектив лицо, котенка снял самостоятельно. Над Эйджиро он издеваться не стал, только посоветовал справиться со своими страхами побыстрее. Даже помощь предложил. И, хотя от последнего Эйджиро все же отказался, Тецутецу он зауважал еще больше. С тех пор он не раз и не два делал попытки бороться со своей довольно-таки неудобной фобией, но каждый раз безуспешно. Сдвиги если и были, то слишком уж незначительными, поскольку он никаких изменений не видел. Поэтому когда Бакуго предложил отправиться в поход вместе, Эйджиро не знал отчего кричать. От радости, удивления (ну это же Бакуго!) или ужаса. Их отношения уже какое-то время застыли в неловком промежутке между не-совсем-уж-дружбой и чувак-я-люблю-тебя. И, черт возьми, Киришима был готов поставить один из своих клыков, на то, что со стороны Бакуго - это первый шаг в сторону второго варианта. Естественно, он просто не мог упустить такого шанса. *** Жаль только, что вся его решимость мигом испарилась, стоило им только выйти из автобуса. Бакуго, кажется, что-то заметил, когда увидел его выражение лица при взгляде на крутые подъемы совсем поблизости, так что Киришима поспешил придать своему лицу нейтральное выражение. - Ха-ха, не обращай внимания, бро, кажется, меня укачало в автобусе. - Я и не спрашивал, - не замедлил огрызнуться Бакуго. Впрочем, всего через пару мгновений его лицо смягчилось. Самую капельку. - До горы еще нужно будет пройтись, развеешься. Да и у подножия есть всякие кафе. Сможешь отсидеться там, если не полегчает. Он говорил это неловким, напряженным тоном, словно раздумывая над каждым словом. Эйджиро почувствовал, что глупо улыбается. *** Уже у горы он вновь начал падать духом. Бакуго шел впереди, своим обычным - быстрым и стремительным - шагом. Передвигался он с легкостью то ли большой кошки, то ли волка. Ноги же Эйджиро словно задеревенели в коленях. Совсем не тяжелый, в общем-то, рюкзак вдруг стал ужасно неудобно натирать плечо, а походные ботинки резко потяжелели. Черт, черт, черт, черт, черт, вот зачем он только согласился? Спина Бакуго остановилась, а вместе с ней притормозил и Киришима. Бакуго резко развернулся, заставив его нервно отшатнуться. - Будь внимательнее, придурок, я не собираюсь нянчиться с тобой на каждом выступе, только потому что это твой первый поход. Ясно? Выглядел он при этом не то чтобы слишком уж раздраженным. Наметанный глаз Киришимы даже уловил некоторое смущение. Бакуго. Был. Смущен. Следующие полчаса он держался бодрячком. Затылок Бакуго, маячивший перед носом, и его же злобные выкрики, здорово так подбадривали. Но ко второму часу он начал чувствовать беспокойство, а еще через два паника снова напомнила о себе дрожащими коленями и холодным потом на спине. Срочно нужно было остановиться. - Эм-м... Бро, может, привал? Ты не проголодался? Я - как зверь! Ответом ему послужило презрительное фыркание, но привал они все-таки устроили. Киришима не знал, горы ли это или уединенная обстановка на двоих, но выглядел Бакуго на удивление спокойно, и даже... Умиротворенно как-то, что ли? Во всяком случае, в мысленной коллекции "бро-в-которого-я-наверное-влюбился" Эйджиро появилось еще одно выражение лица. Некоторое время они молча жевали припасенные заранее бутерброды. Эйджиро кусок в горло не лез, но он все равно продолжал мученически изображать заинтересованность и оптимизм. - Что за рожа? Выглядишь, будто тебя сейчас стошнит. Он вздрогнул. Увлекшись самокопанием, он даже не заметил, как Бакуго отложил в сторону свой бутерброд, пристально разглядывая его. С трудом проглотив так и застрявший во рту кусок, он несколько заторможенно ответил: - Да нет, нормально все. Просто еда какая-то не очень, вот и доверяй после этого магазинам, хах! Отмазка прозвучала вяло и жалко, он и сам не знал, всерьез ли рассчитывал провести этим Бакуго. Тем больше его удивила протянутая Бакуго сумка. - Придурок, для похода мог бы и нормальной еды сообразить, чем всякое дерьмо неизвестно где покупать. На, держи. В сумке оказались аккуратно упакованные ланчбоксы и завернутые в бумагу сэндвичи. Пахли они замечательно. Здесь обязательно должен был быть какой-нибудь подвох. - И я могу это съесть? - Нет, любоваться. Совсем мозги волосами заросли? - ворчливо рявкнул Бакуго. Киришима почувствовал, как губы снова расплываются в нелепой улыбке. - Хэй, бро. Бакуго отзываться не стал, но зыркнул раздраженно. - Ты лучший! - Че?! Пошел ты! На вкус сэндвичи оказались ничуть не хуже, чем на запах. Некоторое время он усердно разделывался с неожиданным угощением, то и дело косясь при этом на Бакуго, с крайне угрюмым видом жевавшего свою порцию. Несмотря на грозное выражение лица, глаза у того были спокойные и ясные. Эйджиро такой его взгляд нравился. Расправившись с перекусом от(как он надеялся) Бакуго и почувствовав себя значительно​ лучше, он еще некоторое время спокойно вышагивал рядом. Спина Бакуго выглядела сильной и надежной, а склон вдруг стал довольно пологим. Так что он неожиданно осмелел и стал шагать уже бок о бок с ним. В ответ на это Бакуго лишь кинул на него какой-то странный взгляд, но недовольным не выглядел. Природа явно влияла на него самым наилучшим образом. День выдался погожий и уже начинало ощутимо припекать. Солнечные зайчики забавно путались в белобрысой шевелюре Бакуго, а спокойное выражение лица и мирный фон из живописной природы делали его каким-то... Ну... Милым, что ли. Эйджиро почувствовал, что начинает краснеть, причем вовсе не от жары или тяжелого подъема. Не то чтобы ему раньше не приходило в голову, что Бакуго выглядит мило. В некоторых случаях это происходило даже не в те редкие моменты, когда тот был спокоен. Да и не за то он ему нравился. Но сейчас он впервые видел Бакуго таким... Умиротворенным? - Кхм, а ты любишь это, - он старался говорить как можно беззаботней, очень уж не хотелось сердить вспыльчивого друга и портить момент. - Нет, блин, я просто так сюда приперся. Думаешь, я бы потащил сюда твою тупую задницу, если бы мне это не нравилось, тормоз? - едко выплюнул Бакуго. Оу. - Вот поэтому ты просто замечательный друг! - он не смог удержать рвущийся наружу довольный смех. - Закрой рот, придурок. Конечно, его несносный характер оставался при нем. Каким бы мирным и спокойным Бакуго не выглядел, ворчание и нетерпеливые понукания лились из его рта сплошным потоком оскорблений. Но сейчас делал он это как-то без особого запала или злости, будто по инерции. Уже только прочно удерживало настроение на терпимой отметке. Они так и продолжили шагать в гору, и, увлекшись их маленькой перепалкой, он почти не замечал обстановку вокруг. Все его внимание было сосредоточенно на Бакуго, который несмотря на едкий тон, довольно ухмылялся. Ему тоже было весело. Эйджиро вдруг до жути захотелось поцеловать Бакуго. Даже не обязательно по-настоящему целовать - просто прижаться губами к чужим. Посмотреть, оттолкнет или все же ответит? От одной только мысли об этом кружилась голова. Какие на вкус губы у Бакуго? Ядовитые, это точно. Не то чтобы Эйджиро был против отравиться подобным образом. Он в который раз за день глупо улыбнулся, даже не пытаясь скрыть румянец. Бесполезно. Конечно, вниз и по сторонам смотреть все еще не хотелось. Но и постоянно пялиться на Бакуго, чуть ли не пуская сердечки из глаз он тоже не мог. Ему только и оставалось, что уставиться на дорогу впереди. Но даже так перед взглядом словно застыл Бакуго, его искривленные в усмешке губы. *** Момент, когда подъем резко покрутел, он как-то пропустил. Сказать точно, что на это повлияло: глазение на Бакуго или попытка оставаться в бездумном полусне, Киришима не мог. Так что сей печальный факт он осознал только тогда, когда мышцы ног напомнили о себе довольно ощутимым жжением. Не стоит и говорить о том, как в очередной раз затряслись его колени и покрылась холодным потом спина. Как бы там ни было: хуже быть все же могло. Это он понял, когда они оказались перед крутым, очень крутым подъемом. По сути это была почти отвесная стена с торчащими из нее небольшими валунами. Высотой она была метров этак в семь-восемь. Эйджиро сглотнул. Вот теперь пришло время для настоящей паники! Он как раз отчаянно озирался по сторонам, в поисках спасения, когда на него недовольно прикрикнули: - Чего застыл? Шевели задом, я не собираюсь ждать весь день, тормоз. За то время что он паниковал, Бакуго каким-то немыслимым образом успел забраться наверх. Сейчас он спокойно стоял, заложив руки в карманы и глядя на него презрительным взглядом человека, окончательно убедившегося в своем тотальном умственном превосходстве. Впрочем, этот взгляд и помог ему успокоиться, неплохо так подтолкнув к действию. Внутри него причудливым комком вспыхнули чувство соперничества и жажда признания. В конце концов, герои они или нет? Первые метра два он преодолел на одном духу, валуны послужили отличной опорой. На третьем его энтузиазм успел поостыть, а страх - вернуться. На четвертом он случайно посмотрел вниз, и не смог сдержать сдавленный стон. Совсем небольшая, в сущности, высота изрядно напугала его. Валун под ним пошатнулся. Он вздрогнул всем телом, да так сильно, что чуть не свалился. Это стало последней каплей. Он глухо вскрикнул, и всем телом прижался к камням, молясь всем известным ему богам, чтобы не соскользнуть вниз. Чисто технически это ничем ему не грозило, его причуде такая высота была что слону дробина. Но когда это какие-то там логика и аргументы справлялись с паническими страхами? - Эй! Какого хрена? Обеспокоенный голос Бакуго дошел до него словно​ сквозь толщу воды, звуча глухо и отдаленно. Охрипнув от страха, он попытался прикинуть, что теперь делать. Лезть дальше? Спускаться обратно? От одной только мысли о том, чтобы сдвинуться с места, хотелось закричать. - ...удок! Идиот! Громкий крик прямо над ухом чуть было не заставил его свалиться, но чья-то сильная рука крепко ухватила за плечо, не давая даже сдвинуться, не говоря уже о том, чтобы упасть. Эйджиро вцепился в эту руку изо всех сил. Рука была горячей и крепкой. Надежной. Бакуго, зло пыхтящий рядом, был надежен. - Пришел в себя? - жестким тоном спросил Бакуго. Его горячие пальцы сжались на плече еще сильнее, и Эйджиро начал приходить в себя. - Д-да... Нав-верн-ное. - Не будь трусливым куском дерьма, Киришима. Кончай ныть и полезай наверх, я подстрахую. Бакуго говорил неожиданно спокойным, собранным тоном. И хотя в другое время это вызвало бы у него как минимум недоумение, сейчас подействовало отрезвляюще и помогло собраться. Эйджиро стало стыдно. На то, чтобы преодолеть оставшиеся пару метров, у них ушло минут десять. Очень-очень долгих десять минут. Стоило ему оказаться наверху, как резкий удар в челюсть сбил его с ног и заставил свалиться на землю у самого края. Ушибленное место вспыхнуло огнем - удар у Бакуго был что надо. Не успел он опомниться, как на него напрыгнули сверху и врезали еще раз. На этот раз он успел включить причуду. Бакуго коротко, но яростно выругался. - Какого хрена, тупой ублюдок?! Где твои мозги, а? Сдохнуть захотел?! Бакуго был зол. Его глаза буквально метали гром и молнии, а ладони искрились. Он схватил его за ворот куртки, мгновенно подпалив его, и дернул к себе. - Ты хоть понимаешь, что за херня сейчас могла произойти, тупой ты придурок? А?! Резко тряхнув его еще раз, он наклонился чуть ближе к его лицу, собираясь прорычать что-то еще. Но Эйджиро не дал ему этого сделать. Губы Бакуго на вкус были солеными. Никакого яда. Только до безумия горячие, обветренные губы с солоноватым привкусом. Ошеломленный, Бакуго ничего не сделал, только продолжил держать его за опаленный ворот. Зрачок в его широко распахнутых глазах был не больше спичечной головки. Короткий стон удовольствия, который Эйджиро не смог сдержать, помог ему очнуться. Бакуго резко впечатал его голову в землю, но на этот раз ему оказали сопротивление. Несколько минут они просто катались по земле, поднимая столбы пыли и ожесточенно колотя друг друга куда только могли. Эйджиро включил причуду, но умудрился прикусить язык. Драка закончилась так же неожиданно, как и началась. Бакуго снова оказался сверху, сумев прижать его к земле. Вот только вместо того, чтобы вдарить по нему каким-нибудь изощренным взрывом - поцеловал его. Бакуго. Поцеловал. Его. В ответ. И делал он это на порядок лучше - хваленный гений и здесь проявил себя. Поцелуй вышел быстрым и смазанным, но чертовски классным. Когда они оторвались друг от друга, Киришима не мог заставить себя сфокусироваться. Его взгляд плыл, останавливаясь то на тяжело дышащем красном Бакуго, то на бесконечно голубом небе над ними. Все было просто замечательно. Он чувствовал себя просто замечательно. - Ублюдок. Хотя бы постарайся выглядеть не таким довольным. Бакуго старался говорить зло, но вышло как-то слишком хрипло и медленно, чтобы хоть кто-то ему поверил. Киришима, например, не купился. - Эй, Бакуго... - Чего тебе? - Знаешь, думаю, для такого я готов побороть страхи. - Уже, тормоз, - фыркнул Бакуго. Эйджиро моргнул. Еще раз. Медленно, очень медленно, он повернул голову, чтобы увидеть, что они валяются всего в двух шагах от края. Сердце чуть не остановилось, и, совершив немыслимый кульбит, забилось часто-часто. Он дрался на краю пропасти. Он целовался на краю пропасти. Он забыл про чертову пропасть, пусть та и была всего семь метров в высоту! Он - забыл! Они могли свалиться, но он даже не задумался об этом! Черт, да он даже не вспомнил о ней! Воцарившуюся тишину можно было потрогать руками. Насмешливое фырканье, смешок, а потом и вовсе полноценный смех - разорвали ее. Эйджиро тупо уставился на смеющегося Бакуго. Наверное, он все-таки сорвался и каким-то образом умер. Или сошел с ума от страха. Да, точно. Однако, сошел он с ума, или нет, смеющийся Бакуго был зрелищем выше всякого понимания. И зрелищем заразительным. Когда он сам начал смеяться вместе с ним, Эйджиро так и не понял. *** Страх он до конца так и не преодолел, но ему уже было чертовски лучше, так что на продолжении похода настоял именно он. Бакуго лишь презрительно сказал, что не будет больше бросаться к нему на помощь. Чай, не сопливая девчонка. Сказал, и до самого вечера держался вплотную. Эйджиро не мог больше(да и не хотел) сдерживать ни глупых улыбок, ни собственного языка. Он трещал и трещал, не затыкаясь. И тогда Бакуго поцеловал его снова. Зря. После этого он точно не собирался затыкаться дольше, чем на поцелуй. Вечером они кое-как поставили палатку. По правде говоря, несмотря на очень-очень длинный день, наполненный всякими впечатлениями и событиями вроде излечения фобий силой любви(боже, знай Каминари, умер бы со смеху), ему не спалось. Вот совсем. Сонливости не добавлял и тот факт, что палатка была слишком мала, чтобы они могли спать не прижавшись друг к другу. Бакуго лежал, повернувшись к нему спиной. По тому, какой напряженной она была, сразу можно было догадаться, что в своем бодрствовании он не одинок. Киришима честно пытался заснуть еще минут пять. Честно. - Эм-м... Бро? - Заткнись и спи. Эйджиро поступил так, как разумнее всего было поступать с Бакуго. Позволил грубости пролететь мимо ушей. - Мы ведь теперь встречаемся? Бакуго рывком поднялся, одновременно развернувшись к нему лицом. Эйджиро не мог четко видеть этого в полумраке палатки, но, кажется, он покраснел. Да что там, он и сам чувствовал, как после собственного​ вопроса вспыхнуло лицо и шея. - А ты как думаешь? - напряженно выдавил, наконец, Бакуго. - Тормоз. Последняя фраза прозвучала ужасно по-детски беспомощно и неловко. Так ужасно, что Киришима не смог сдержать сначала фырканья, а потом и смеха. Надо же, Бакуго(!) было так же неловко, как и ему. Он тоже не знал, что делать дальше! Его теперь-уже-парень, очевидно, воспринял смех по-своему. Коротко рыкнув, Бакуго набросился на него. Некоторое время они напряженно боролись в тесноте палатки, пыхтя от натуги. А потом Эйджиро поцеловал его. В полумраке поцелуй вышел отличным от первых трех. Эйджиро и сам не понял, кто кому первый засунул язык в рот, но ощущения вышли просто потрясающими. Он жадно целовал Бакуго, то и дело глухо постанывая от удовольствия. Чужой язык скользнул по острой кромке его зубов, и он чуть сжал их. Бакуго в его руках вздрогнул, и издал странно низкий вздох, от звучания которого что-то внутри Эйджиро скрутилось в тугой комок жара. Они упоенно целовались, вслепую шаря по телам друг друга. Эйджиро запустил ладони под чужую майку, зажмурившись от того, как потрясающе ощущались жесткие мышцы, перекатывающиеся под его пальцами. Он с силой огладил мокрую спину, тяжело поднимающуюся грудь. Чужая кожа была горячей до ужаса. Он и сам чувствовал, что горит. Бакуго хрипло застонал в поцелуй, с силой кусая его губы. Киришима ответил тем же. В голове плыло. Он не знал, что и как делать. Но, судя по тому, как недвусмысленно в его бедро упирался чужой стояк, делал он все правильно. Стоило ему наконец обхватить ладонью член Бакуго, как тот с громким вскриком выгнулся назад с такой силой, что лишь чудом не сломал себе спину. Чужой член был чуть тоньше и длиннее его собственного, и прикасаться к нежной коже было до странного необычно, но в тоже время приятно. Бакуго исступленно толкался в его ладонь, всхлипывая, отрывисто ругаясь куда-то ему в шею. Он чуть не кончил, стоило Бакуго сделать тоже самое с ним. Темп, который он задал, был быстрым и жестким. Эйджиро едва мог дышать. Его словно погрузили в раскаленный океан удовольствия. Где-то на грани восприятия Бакуго дрожал, обжигая своим дыханием его шею. Он оказался куда чувствительнее, чем Эйджиро мог даже предположить в самых смелых своих фантазиях, и кончил, стоило только чуть ускорить темп. Он и сам не продержался слишком долго. Вспышка ослепительного удовольствия едва не вырубила его, попросту вырвав из реальности на несколько минут. Еще некоторое время они просто лежали друг на друге, переводя дыхание. Бакуго молчал, выглядя таким расслабленным и довольным, что невозможно было не поцеловать его. К счастью, ни против поцелуев, ни против объятий он никак не возражал. Эйджиро был грязен, измотан и абсолютно счастлив подобным раскладом. *** На следующий день он первым поднялся, и вытряхнул полусонного Бакуго из постели. Занимался рассвет, еще слабые лучи утреннего солнца тонко обрисовывали горный пейзаж и профиль хмурого Ба... Кацки. Киришиме Эйджиро не терпелось продолжить поход. В конце концов, как можно продолжать бояться высоты после покорения вершины по имени Бакуго Кацки?