Просветы в крыше

      Уверенности, что его исчезновение останется незамеченным, не было никакой, но наследник Великого Клана не сдастся. Раз сгоряча похвастал перед этой драной кошкой, что запросто проведет в Руконгае целый день, с легкостью убежав от всех нянек и слуг, то…       Убежать-то было действительно легко. Сказав, что идет тренироваться, Бьякуя дождался, когда останется один, и, перемахнув через забор, ушел в шунпо. Остановился он только около полуразвалившегося домика с выбитыми стеклами и еле державшейся дверью.       В Руконгае так, один, он был впервые. Дед не отпускал его от себя. И уж тем более ему бы никто не позволил войти в подобную развалюху — вдруг обвалится, и жизнь наследника окажется в опасности?       Тут было душно, и пылинки стояли столбом в просветах. Бьякуя чихнул, потер глаза и, задрав голову, глянул через прорехи в крыше на чистое небо       — Эй! — грубо окликнули его. — Убирайся отсюдова! Это наш дом.       Бьякуя обернулся на голос и увидел на пороге долговязого тощего мальчишку-оборванца с грязным лицом, взлохмаченными рыжими волосами, стянутыми в небрежный пышный хвост чуть ли не на макушке, с полузажившей ссадиной на коленке.       Он был явно младше самого Бьякуи. За ним кучкой сжались совсем маленькие ребятишки.       — Убирайся! — повторил мальчишка и сжал кулаки, готовый броситься на незваного гостя, несмотря ни на что.       — Я зашел посмотреть, — мирно развел руками Бьякуя, не желая никак связываться с руконгайской ребятней. — Я ничего не трогал.       — Издеваешься? — потянул рыжий. — Думаешь, богатенький, бед не знаешь, так все можно? Даже в чужой дом так просто войти?       Один из ребятишек дернул задиру за руку.       — Оставь его, Ренджи. Он же…       — Да мне насрать, кто он, — грубо отозвался паренек, подошел к Бьякуе и больно тыкнул ему пальцем в грудь. — В последний раз повторяю, уноси свою аристократическую задницу отсюда. Да как можно скорее.       — Не уйду, пока ты не извинишься, — высокомерно ответил Кучики, взбешенный таким отношением к себе: оскорблять себя он не позволит.       И пропустил момент, когда рыжий наглец ударил его со всей силы в живот. Бьякуя согнулся — он не ожидал такой подлости даже от руконгайца. Поединок, по мнению Кучики, должен был идти строго по кодексу Бусидо.       — Бежим… — испуганно сказал тот, кто дергал старшего товарища. — Ренджи, бежим.       — Я останусь! — насмешливо отозвался паренек, гордо поглядывая на искаженное злостью лицо аристократа       — Как знаешь…       Бьякуя, преодолевая резкую боль, которая, впрочем, стала уже затихать, бросился на обидчика, жалея только о том, что свой синай он оставил в поместье. На кулачках Бьякуя никогда не дрался, поэтому рыжему ничего не стоило спокойно блокировать все удары, да еще и с завидной легкостью схватить Бьякую за руки, завести их тому за спину и прижать самого мальчика к теплому дощатому полу.       — Отпусти! — прошипел аристократ, пытаясь вырваться, но рыжий держал его крепко. — Сволочь.       — Не отпущу. Пока хорошенько не вздую, — злобно пообещал руконгаец. — Вздую так, что родные не узнают.       Он дернул Бьякую за волосы, заставляя того приподнять голову.       — Ты пожалеешь, — бессильно ответил мальчик.       Бьякуе казалось, что это всего лишь сон. Не может же простой оборванец так… Но рыжий снова прижал Кучики щекой к шероховатому полу.       — Мне нечего жалеть, — мальчишка усмехнулся. — Мне и сдохнуть не жалко. Так друзей жалко. Говори, чего пришел? — он больно тыкнул Бьякуе под ребра.- Аристократ чертов.       Кучики, от собственного бессилья скрипнув зубами, дернулся, вырывая руку, и вцепился в плечо противника, немыслимо изгибаясь. Ему удалось сбросить наглеца с себя, даже врезать пару раз куда-то — он бил не глядя, — как снова рыжий взял вверх, еще крепче заламывая Бьякуе руки.       — Говори!..       Повеяло какими-то благовониями, и Бьякуя внезапно сжался, чувствуя, что его ищут. Где-то рядом были шинигами из отряда деда — Кучики узнал их рейацу. И он постарался как можно тщательнее скрыть свою.       Заметив, что его пленник затих, рыжий руконгаец насторожился и примолк, вслушиваясь. И тоже как-то понурил плечи, словно чувствуя давящую рейацу искателей. Когда все исчезло, он отпустил Бьякую, напоследок сильно пнув того в бок.       — Из дома сбежал что ли, придурок? — спросил он. — Не часто тут шинигами бывают.       Бьякуя привстал, отряхнулся, подавляя желание ухватится за ушибленное место и ударить обидчика.       — Ты пожалеешь, что тронул меня.       Рыжий усмехнулся.       — Да ну? Ты сначала своим объясни, что тут делал, придурок. Кстати, меня Ренджи зовут.       Он ткнул пальцем промолчавшего Бьякую в плечо.       — Уж как-нибудь объясню, — буркнул тот, уворачиваясь.       Его желудок пробурчал, и Бьякуя решил проигнорировать смешок нового знакомого. Наследник Великого Клана не должен…       В животе забурчало снова. Бьякуя уже жалел, что вспылил перед Йоруичи, что убежал, не захватив с собой ничего из еды, что рискнул зайти в развалюху, что катался в пыли с этим рыжим, который прав, что дома ему придется объяснять свой неожиданный и глупый поступок.       И который схватил его за край некогда белого и целого косоде и потянул за собой.       — Отпусти, — Бьякуя дернул рукой, вырываясь.       — Придурок… как есть придурок, — Ренджи покачал головой. — Жрать будешь?       — Я… — попытался переубедить в первую очередь самого себя Кучики, но желудок свело, и Бьякуя кивнул.       Ренджи вывел его на улицу, вручил какой-то фрукт с гнильцой и уселся прямо на сухую потрескавшуюся землю, вытянув тощие поджарые ноги.       — Тебя-то хоть как звать?       — Бья… — на шею Бьякуе села жирная муха, и он отвлекся, сгоняя противное насекомое.       — Бья-кун, значит, — улыбнулся руконгаец и указал на фрукты. — Ты ешь, они вкусные. Хоть и выглядят не очень.       — Спасибо за угощение, — Бьякуя осторожно надкусил плод.       — А ты чего из дома-то сбежал? Не голодал поди никогда…       — Я не сбежал, я ненадолго вышел.       — И поэтому тебя искали?.. А аристократы все такие слабые? — вдруг поинтересовался Ренджи. — Словно ты на кулаках никогда раньше и не дрался.       — Не дрался, — подтвердил Бьякуя, без стеснения облизывая липкие пальцы. — Я кендо занимаюсь. Мы сильные. Мой дед, например, капитан Готея, — гордо добавил Кучики, словно сам носил белое хаори. — Я тоже стану шинигами и обязательно капитаном!       — Да такого шинигами даже я в пыли поваляю, — в который раз усмехнулся Ренджи.       — Я стану сильнее! — обиженно кинул Бьякуя. — Увидишь.       — Если доживу.       Ренджи откинулся на спину, зажмурил глаза.       — Приходи еще Бья-кун. Мож, научу драться.       Бьякуя впервые за встречу улыбнулся. Кивнул. Встал и, не прощаясь, исчез в шунпо, точно зная, что никогда больше не увидит рыжего наглеца.       Никогда не говори никогда, наставлял его дед давным-давно. Бьякуя вспомнил это, когда встретился глазами с наглыми карими, чей владелец вломился в кабинет. Ректор Академии сурово посмотрел на одного из своих подопечных, и тот, склонив голову, извинился и вышел, хлопнув дверью.       — Прошу извинить его, Кучики-сама, — сказал ректор самому Бьякуе.       А девушка, которую Бьякуя готов был назвать сестрой, упрямо поджала губы, провожая глазами рыжего студента, словно хорошо знала его. Взгляд ее не обещал наглецу ничего хорошего.       «Вполне закономерно», — решил Кучики, — «что он оказался в Готее. Мне нечему удивляться».       Рыжий руконгаец, Бьякуя так и не смог припомнить его имя, ждал в коридоре, ковыряя носком пол. Он посмотрел на Бьякую, будто изучая, и снова уставился в пол, похоже не узнавая в повзрослевшем Кучики того мальчишку, с которым встретился далеко в детстве.       Бьякуя прошел мимо, чуть спуская контроль рейацу. Пусть наглец видит, что сам Кучики свое слово сдержал — стал намного сильнее. И, почувствовав спиной злой взгляд, Бьякуя чуть заметно улыбнулся. Он еще отмстит за то, что какой-то руконгайский мальчишка его побил тогда. А еще за то, что этот самый мальчишка посмел забыть это.       Из кабинета вышла Рукия, и Бьякуя услышал, как рыжий окликнул ее.       — Кто это? Что ему от тебя надо?..       Рукия ответила ему так тихо, что Бьякуя не расслышал. Он чувствовал себя немного обиженным и расстроенным.       — Кучики-доно, — обратился к нему старый наставник, которого Бьякуя взял с собой, — совет будет против того, чтобы Рукию приняли в клан.       — Я знаю, — кивнул тот, — я решу этот вопрос сам. Вся проблема в ее окружении.       Наставник лишь кивнул.       И когда Рукия стала частью клана, Бьякуя отрезал ей все возможности общаться с ее знакомыми по Руконгаю. Уж что-что, а терпеть рыжего наглеца в своем доме он точно не намерен. Думать, что привело к этому решению, Бьякуя себе запретил.       Судьба никогда не была к нему благосклонна. Надеясь, что больше никогда не увидит рыжего шинигами — мало ли в Готее отрядов, шанс попасть тому именно в его минимален, — Бьякуя ошибался. И он не знал, радоваться ли ему этому факту. Его новым лейтенантом стал именно рыжий наглец, смотрящий на самого Кучики с вызовом и такой завистью к силе и мощи, что Бьякуе было тошно.       Победа над Абараи удовлетворения не принесла. Может, только потому, что драка была на мечах. И Бьякуя знал точно, что его умение обращаться с зампакто куда лучше Ренджи. Попытки последнего доказать свою силу вызывали в Бьякуе странные эмоции.       Поэтому когда Абараи бросил свое «я стану сильнее, капитан, сильнее вас», Бьякуе стало смешно, но он позволил себе лишь чуть заметную улыбку.       — Не вижу ничего смешного, капитан, — отозвался со своего стола Ренджи. Из-за груды бумаг, что накопились за время миссии хозяина стола в Генсее, Бьякуя видел только его рыжий хвост.       — Ты просто не помнишь, — обронил невзначай Бьякуя, решая, что, наверное, стоит уже сказать лейтенанту всю правду.       — Опять смеетесь надо мной, капитан. Что я еще не сделал? Отчет по Миру живых завтра принесу. Честно.       — Ренджи, можешь пока попридержать эту бумагу.       — Капитан?       — Составишь мне компанию, Ренджи?       Ренджи оторвался от работы, разглядывая Бьякую так, словно прикидывал, стоит ли звать Унохану или же Кучики в порядке. Но все же кивнул.       — Да, капитан.       — Оставь зампакто здесь.       Бьякуя указал на подставку, где лежала его Сенбонзакура. Ренджи пожал плечами и положил свою катану рядом.       «Если уж всю правду, так всю правду. Я докажу ему, что я стал сильнее не только в умении обращаться с мечом», — думалось Бьякуе.       — А куда идем-то? — спросил, наконец, Ренджи, когда они оказались далеко за пределами Готея, в Руконгае.       Стояла душная жара. Как и тогда.       Бьякуя не ответил Ренджи. Он еле нашел это место. Ту самую развалюху. Странно, что перекошенное жилище осталось стоять. Хотя, может, это была другая развалюха и другой район Руконгая, но Бьякуя решил остановиться тут.       — Я хотел тебе кое-что показать, Ренджи.       Он указал Ренджи на домик.       — Зайдем.       — Как скажите, капитан, — кивнул ничего не понимающий Ренджи.       В самой развалюхе пыль так же стояла столбом, пахло гнилью и сушеными яблоками. Ренджи остановился на два шага позади Бьякуе, с интересом рассматривая потрескавшиеся доски пола.       — Знаешь, Ренджи, — Бьякуя посмотрел на просветы в крыше. — Много лет назад кое-кто мне сказал, что я никогда не смогу стать сильнее, что аристократские задницы настолько слабые, что любой мальчишка из Руконгая вздует меня в два счета. Не дословно, конечно, но смысл тот же. Не напомнишь мне, кто бы это мог быть?       По мере того, как Бьякуя говорил, глаза Ренджи, в начале непонимающие и удивленные, расширились от осознания. Он пару раз моргнул и мотнул головой, словно отгоняя морок.       — Быть не может… Капитан…       — Да, Ренджи? Не припоминаешь?       — Капитан, — Ренджи попятился, — я случайно, я…       Бьякуя отвернулся от лейтенанта, не слушая его оправданий, и продолжил:       — А знаешь, Ренджи. Он, этот кое-кто, ошибся только в одном. Он обещал к моменту, как я стану капитаном, сдохнуть.       Абараи хмыкнул, кажется, понимая, что Кучики ничего плохого ему делать не будет. Пока…       — Мне сдохнуть прямо сейчас, капитан Кучики?       — Не стоит.       Бьякуя подошел к лейтенанту, положил ему ладонь на плечо, слегка надавил.       — Смешно, что всю свою карьеру пытался превзойти в силе того, кого побил еще в детстве, — усмехнулся Ренджи, глядя в прямо в спокойные глаза Кучики.       — Видишь, а ты говорил «ничего смешного»…       Абараи снова хмыкнул, схватил Бьякую за плечи и повалил того в пыль, руша один из солнечных столбов. Склонился над ним, вглядываясь в лицо капитана.       — Думаешь, сейчас ты останешься безнаказанным? — предупредил Кучики, даже не думая сопротивляться. Ему было любопытно, что задумал лейтенант.       — Все слова, слова, капитан Кучики, — выдохнул Ренджи, целуя приоткрытые от удивления губы.       Сквозь густые лохматые волосы лейтенанта Бьякуя видел худую дощатую крышу и чистое голубое небо, лопатками чувствуя нагретые солнцем щербатые доски пола. Прикрыл глаза, решая, что, наверное, так и должно быть, обнял Ренджи покрепче, чтоб не сбежал, и ответил на поцелуй.       — Капитан, — спросил Ренджи, когда они лежали в пыли, укрывшись смятым хаори, — а давно вы… ты знал, что…       — С самого начала, как увидел некого студента, ворвавшегося к ректору Академии, — чуть подумав, ответил Бьякуя. — Тогда я хотел показать, что стал сильнее.       — Придурок, как есть придурок, — прошептал Ренджи, прижимая к себе капитана, который зажмурился от солнечного лучика, попавшего на глаза. — Показал ведь на свою голову.