kaleidoscope

my life, my life was black and white and i believed it my eyes, my eyes looked at the world but couldn't see it — радуга состоит из семи цветов, это то, что говорили юнги всю его жизнь. он не уверен наверняка, он пытался увидеть их; прищуривал глаза так сильно, что слезы прилипали к его ресницам, но как бы он не старался увидеть их, он не мог. юнги было 18, когда намджун сказал ему цвета радуги, когда они заметили одну по пути в колледж: красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, индиго и фиолетовый — и объяснил, как они формируются из-за света, сверкающего сквозь капли дождя. — словно призма, на которую смотришь. юнги не говорит ему, что уже знает об этом, потому что он думает, может, детальные объяснения помогут наконец увидеть их. намджун встретил сокджина, когда им было по пятнадцать лет, юнги видел, как это случилось. во время осени у них была суматоха в школе. все ворковали насчёт какого-то нового ученика. намджун всем своим видом говорил, что они явно преувеличивают и утаскивал юнги из толпы. они сидели в столовой, за своим обычным местом; намджун поглощал обед юнги и нахваливал еду его мамы в н-ый раз. он прекратил есть и говорить (к презрению юнги) с набитым ртом, и посмотрел прямо перед собой. юнги поднял взгляд от еды, чтобы увидеть, как открыт рот его друга, а глаза выглядят так, будто вот-вот выскочат. юнги встряхнул его посреди столовой; затем проследил за его взглядом и увидел высокого и красивого парня посреди столовой. выражение его лица было, как у намджуна. — я вижу это, юнги, я все вижу! — намджун выдохнул, его голос слегка дрожал. — видишь что? — озадаченно спросил юнги, но затем он понял. цвета. серые дни намджуна закончились, потому что он встретил свою душу, друга, парня, который выглядел, как с обложки журнала elle, которого зовут сокджин и он второй лучший друг юнги. юнги был рад за своих друзей, действительно был, но ничего не смог поделать с маленькой завистью. намджун понимает, всегда понимает, никогда не радуясь в открытую, что он, наконец-то, в состоянии увидеть все ярко, ясно и в цвете. юнги все еще замечал, как первые пару месяцев намджун смотрел на некоторые вещи в страхе —вещи, которые они видели всегда в их повседневной жизни, — но это выглядело так, будто намджун видит их в первый раз. сокджин делал то же самое, по-своему неуловимо. но прежде всего юнги видел любовь, которую разделяли; ему не нужно было видеть цвета, окружавшие их, чтобы знать. было достаточно их взглядов друг на друга, тихих шепотов, мягких прикосновений и хихиканий сокджина. сейчас юнги двадцать три и он все еще видит в сером цвете. он не ненавидит это, он привык к этим цветам, как и другой любой, после стольких лет. иногда он все еще смотрит украдкой на радугу —маленькая часть его все еще надеется, может, он увидит каждый цвет, если постарается сильнее. конечно, все было без толку. есть люди, которые никогда не встречали свою родственную душу, делая свой последний вдох все еще с серым видением. юнги сочувствует им, правда, но не хочет оказаться на их месте. он хочет видеть каждый цвет и задается вопросом: как выглядит фиолетовый цвет? слово такое экзотическое, что ему интересно, соответствует ли цвет названию. что насчет любимого цвета намджуна — голубого? он говорит, что небо голубое и океан тоже. он мечтает увидеть их, увидеть, какой голубой океан и, как сказал сокджин, он превращается в немного зеленоватый иногда. иногда он испытывает тревогу, когда видит множество людей, говорящих о красоте красного цвета, когда солнце садится, и зеленых листьев во время весны. иногда он становится злым, потому что сколько еще он должен ждать? однажды он разозлился после одного из многих свиданий, на которые он ходит, чтобы найти соулмейта или, по крайней мере, какого-нибудь рода связь с другим человеком. этого недостаточно, несмотря на то, сколько раз они целовались или занимались любовью; всегда есть пустое чувство внутри живота юнги. он ненавидит это и чувствует себя так, будто его тошнит, но это чувство никогда не покидает, и однажды он просто ломается. намждун здесь, чтобы успокоить его; рука поглаживает спину юнги до тех пор, пока его дыхание не становится медленным. — все в порядке, все будет нормально, пожалуйста, дыши, юнги — намджун повторяет словно мантру, в надежде опустить друга на землю, и юнги едва ли сдерживает слезы. он извиняется, когда приходит в себя, намджун говорит ему, что это не его вина, и он все еще чувствует себя виноватым, поэтому приглашает своего лучшего друга на ужин, после того как убирает вазу и фоторамку, которую он сломал. you‘re like the thing that makes the universe explode, into the colors of a world i've never known— юнги не ненавидит свою работу, но это не то, к чему он стремился. он был типичным двадцатипятилетним работником в бухгалтерской фирме, в которую он и не думал попасть. юнги всегда привлекали фотографии; от иронии он смеется — какая польза от того, кто пытается запечатлеть цвета, которые даже никогда не видел? как и в любой другой день, когда это происходит, юнги пробирается сквозь толпу в метро. он всегда задыхается в толпе и пытается выбраться оттуда, как можно быстрее. он возится со своей карточкой, когда их глаза встречаются, и юнги думает, что нет ни единого слова, которое могло бы описать, что он чувствовал в тот момент. его видение размывается, цветные пятна танцуют за веками, и он яростно моргает, потирая их пальцами. он, наконец-то, видит их, так ярко и ясно, он описывает их, как это делают в книгах. потому что он не знает, как еще можно описать. метро никогда не выглядело таким красивым, и юнги смеется, потому что, может быть, он сходит с ума. ему интересно, что есть что; он действительно хочет узнать, какой голубой, какой зеленый. его взгляд фокусируется на парне, немного ниже, чем он сам, с круглыми щечками и мягкими губами, добрыми глазами, юнги может почувствовать их тепло. парень заталкивает свой телефон, по которому он разговаривал до этого, в сумку, и юнги видит, что он приближается к нему. внезапно он начинает нервничать, ладони потеют, потому что он задается вопросами, выглядит ли он хорошо, выглядит ли презентабельно, но мысли уходят из головы, когда его соулмейт встает напротив него в паре дюймов. пустота внутри него наконец-то ушла, и юнги интересно, как кто-то, кого он только что встретил, может быть настолько потрясающим. юнги еле держится, чтобы не кинуться ему в объятья, и пытается сосредоточиться на чертах лица, а также на привлекательных красках, которые украшают его кожу. ему очень нравится цвет, пылающий на его щеках и губах (мысленно сделал заметку узнать потом, что это за цвет). tonight, the stars are in your eyes and i surrender, tonight, our hands against the wind, we are forever— красный — любимый цвет юнги. красный — это цвет, которые оттеняет щеки чимина, когда он видит юнги, когда он уклоняется от комплиментов, и это цвет губ, которые юнги любит чувствовать на своих собственных и по всей своей коже. это цвет, который украшает грудь чимина, когда они занимаются любовью, это цвет его глаз после слез из-за их ссоры. юнги любит каждый оттенок красного, который чимин приносит с собой, с удовольствием позволяя утонуть в нем. юнги плакал в тот день; он не знает, как долго это продолжалось, но чимин держал его лицо в своих ладонях, поглаживая щеки и прося не плакать. юнги захлебывался в смехе, потому что чимин тоже плакал, и юнги ничего не хотелось, кроме как сцеловать его слезы. в тот день чимин пропустил университет, чтобы поговорить с юнги и, о господи, они поговорили. юнги забыл, как долго они шли от парка к реке, обсуждая все, начиная со своих занятий и заканчивая любимым мороженым, и юнги так сильно влюблен. они пытаются угадать цвет всего, что окружает их и юнги смеется, потому что чимин говорит, что он уверен, что трава розовая. если кто-нибудь попросит написать эссе в 500 слов о всех вещах, которые он любит в чимине, он думает, что смог бы, не задумываясь ни на секунду. чимин — это мягкие улыбки и искренний смех, он — каждый цвет радуги, которую юнги так и не смог увидеть ни в одном человеке, и юнги не может прекратить смотреть на него. они идут на несколько свиданий, потому что они не хотят торопить события, и юнги доволен, пока он с чимином. он любил держать его за руки во время этих свиданий, намного меньше и мягче, чем его собственные руки, и иногда нежно сжимал их. чимин разговаривает большую часть времени, и юнги слушает, пристально смотря на него. чимин запинается на словах и краснеет, когда ловит взгляд юнги, но блондин просит его продолжать. недавно он купил камеру, потому что хочет поймать каждый цвет на столько фотографий, скольким хватит места в памяти камеры и важнее всего то, что он хочет снимать вечную теплую улыбку чимина. ему почти двадцать шесть, когда он говорит чимину, что любит его, и это не потому что они соулмейты, он уверен, что даже если бы они не были ими, никто не смог бы хранить его сердце, как это делает чимин. чимин смеется и набрасывается на юнги, целует его и называет глупым. юнги любит эти мягкие губы, находящиеся на его собственных, и держит чимина так крепко, будто боится, что он исчезнет, если юнги отпустит. чимин целует его веки и говорит ему, что он здесь навсегда. — удачи избавиться от меня, мин юнги. когда они занимаются любовью, чимин произносит его имя так, будто это единственное слово, которое он знает, и юнги целует его до икоты. кожа чимина такая теплая и покрасневшая, юнги не может оторвать руки от него, он даже не пытается. он любит оттенок красного, который расцветает со следами, которые юнги оставляет на теле, стоны чимина звучат словно музыка для его ушей. чимин прижимает его так крепко, когда кончает, его тело потряхивает, и юнги отбрасывает его вспотевшую челку, чтобы поцеловать в лоб с любовью в глазах и вскоре следует за чимином, разваливаясь на части. юнги всегда ленив после занятий любовью, не желая вставать, он говорит чимину в н-ный раз — еще пять минут. чимин жалуется и называет его стариком, но, тем не менее, склоняется к нему, ласково целуя плечо юнги, говоря ему как сильно он любит его и учится любить его с каждым днем. юнги засыпает от тепла тела и дыхания чимина. i close my eyes to the oranges skies, living all of my days the same and you came along, and you sang your song and the whole world around me changed violets and purples, diamonds and circles, you're my kaleidoscope — сейчас юнги тридцать и он все еще поражен различными цветами и оттенками, с которыми сталкивается каждый день. ему интересно, как он жил без них до двадцати пяти, и чимин говорит ему, что это не важно, потому что сейчас они могут видеть все цвета радуги и, что еще важнее, они есть друг у друга. юнги целует его и говорит, что он слишком сентиментален, зарабатывая мягкий удар по руке. он чувствует себя таким наполненным, он не знает чем, но он любит это так сильно, потому что это куда лучше, чем пустота, что была внутри него. он навсегда благодарен за встречу с мужчиной, что раскрасил его мир оттенками, которые он никогда не видел до этого, и он думает, что мог бы просто снова заплакать, но в этот раз он будет плакать, зная, что чимин будет рядом с ним.