Флаттершай: Истоки
После Гранд Галопинг Гала Флаттершай размышляет о своих поступках… и как сильно они напоминают ей о детстве. “…ЛУЧШАЯ НОЧЬ НА СВЕТЕ!” Принцесса Селестия, растрёпанные понивилльские пони, Спайк — все разразились смехом. Гранд Галопинг Гала прошёл не так, как планировалось, но их великолепная шестёрка всё же спасла эту ночь от краха. Всё было просто отлично. Гости, шокированные и взбешённые, всё ещё прятались в бальной комнате и обсуждали шесть пони и их дракончика, которые в свою очередь, походу, пошли проводить время друг с другом и с тортом, перед тем как вернуться домой в Понивилль. Два пегаса, возможные любовники Рарити, потерпели фиаско в бальном зале, но пара томных взмахов её длинных ресниц и несколько небольших поцелуйчиков убедили их снова потащить карету. Вскоре группа вновь вернулась в бутик, и все аккуратно сняли повреждённые платья; Спайк спал в корзинке. Безумие на Гала всё ещё оставалось горячей темой для обсуждения. — …а когда мы с Принцессой вошли в бальный зал, мне показалось, что у меня вот-вот случится сердечный приступ! — смеялась Твайлайт Спаркл. Её рог засветился, когда она стала снимать магией плащ и аккуратно складывать его. — Оууу, расслабься, Твай, — сказала Рейнбоу Дэш, бесцеремонно стряхивая золотой лавровый венок со своей многоцветной гривы. — Куда ни повернись — везде за что-нибудь зацепишься! Клаудсдейловские здания сделаны с кучей свободного пространства. Как вы думаете, должен ли пегас маневрировать среди всех этих колонн и статуй?! — она взмахнула своими крыльями, демонстративно зависнув в воздухе. — Неудивительно, что мы навели такой беспорядок! — Да и нашествие животных от Флаттершай повлияло на это, — добавила Эпплджек, сменив шляпу с Гала на свою обычную. — Ё-маё, на секунду я подумала, что пони объяснят всё, что здесь произошло, простым невезением. Но потом — йииихааа! Птицекроличье родео! Флаттершай покраснела от смущения в углу комнаты, её розовые щёчки соответствовали цвету её гривы. — О-ой… это было настолько плохо…? — голос Флаттершай звучал как-то по-другому. Её крылья нервозно дрожали. — Ну и шоу ты устроила, дорогуша, — сказала Рарити, стоявшая позади ширмы. Свечение рога слабо виднелось сквозь золотистый шёлк: щётка усмиряла её спутанную гриву. — Но я вряд ли могу винить тебя, так ведь? В конце концов, незадолго до этого я сама разбрызгивала яблочный джем повсюду как ненормальная! — Йей, тортик! — добавила Пинки Пай, выпрыгивая из своего платья как из балетной пачки. — Всё в порядке, Флаттершай. Я уверена, что эти животные были такими же скучными, как и те пони в бальном зале. Я имею в виду, кто может противостоять пони-польке? Это уму непостижимо! Это же наисмешнейший танец в мире! Ты протягиваешь копыто… — СТОЙ! — крикнула Твайлайт, обрывая Пинки на полуслове. — Мы все очень устали на Гала, и петь пони-польку сейчас — значит… обесценить… да, точно, обесценить её культурную ценность. — Твайлайт нервно улыбнулась, умоляя Пинки взглядом, чтобы та поверила в её слова. Пинки на минуту задумалась, оставаясь всё в той же позе с протянутой передней ногой. — Ты права, Твайлайт! — сказала она наконец. — Такая великолепная песня как эта должна пробуждать энергию во всех! — Твайлайт с облегчением вздохнула, остальные сделали тоже самое. — Ну, я думаю, это было потрясающее выступление, Флаттершай, — сказала Дэш. — Кстати, ты тогда довольно круто пресанула того дракона на горе, — сказала она через секунду. Я раньше никогда не видела и не слышала про тебя ничего подобного! Я не знала, что ты можешь быть такой! — Дэш ткнула Флаттершай локтем, но жёлтая пегаска никак не отреагировала. — Скажи… с тобой всё в порядке? Флаттершай стояла как статуя, её взгляд, не сосредоточенный ни на чём, был устремлён вперёд. Слова Дэш… "Я не знала, что ты можешь быть такой"… это отразилось эхом в её ушах, увлекая в долгий путь… навстречу нахлынувшим воспоминаниям. Она вновь была жеребёнком, и в своих самых ранних воспоминаниях она уставилась на яркий жёлтый бочок своей мамы. Её меткой была перемешанная смесь разноцветных клякс, прямо как детский рисунок. Медленно, словно движущиеся облака, они вращались, сворачивались и завязывались в узел, иногда меняя цвета. Когда она была жеребёнком, ей это нравилось. Чуть позже она узнала, что это значит… и почему это было причиной того, почему её отец оставил их. Это, наверное, было годом позже, когда мать напугала её. Она разбудила Флаттершай посреди ночи, шипя шёпотом, с расширившимися от ужаса зрачками. Этот взгляд — этот дикий страх матери за своё потомство —прожигал пегасочку до самого сердца, сажая семена страха и сомнения, что будут преследовать её до конца… Кобыла торопила своё дитя на пути по спиральной лестнице, что располагалась ровно по центру облачного дома, до самого подвала, где облака были такие тонкие, что их можно было проткнуть насквозь маленьким жеребячьим копытом. "Драконы!" — утверждала её мать. По её словам, драконы охотились за пони, и надо было сидеть тише воды ниже травы, пока они не улетят… Флаттершай засыпала, слушая мать, мягко и тихо напевающую ей колыбельную. Паника уходила с каждым словом. Она всё ещё была жеребёнком, но уже постарше, и она читала о шитье. Приближалась зима, и, не имея возможности купить тёплую одежду, Флаттершай не оставалось ничего, кроме как шить шарфы, носки и тёплые сёдла для матери и неё самой. Столб света от заходящего солнца напомнил ей тот раз, когда ей нужно было ухаживать за заболевшей матерью. У постаревшей кобылы метка была теперь унылым синевато-серым кругом, но те самые кляксы всё же едва виднелись вокруг него. Ей не хотелось принимать таблетки. Она говорила, что они делают всё серым. Они делают её тупой. Ей нужен её разум, говорила она, если драконы придут. Нежно, мягко, из раза в раз, Флаттершай напоминала своей матери, что в Клаудсдейле нет и никогда не было драконов… Она была дома в последний день летних каникул, но счастья ей это не придавало. Трата времени на заботу о матери негативно отразилась на её обучении. Она ужасно летала. Её учитель сказал, что она должна будет повторить программу в следующем году, а это значит — никакого Летнего Лагеря до следующего года. Когда Флаттершай вошла домой, она поняла, что её мать снова перестала пить свои таблетки. Всё было в беспорядке, онаслышала её параноидальное бормотание. Она пустилась рысью и наступила на останки своей любимой игрушки — плюшевого Кролика Энджела. Её мать позже объяснила, что у неё не было выбора: он следил за ними для драконов. Спустя почти год два жеребца-пегаса в халатах с красными крестами выносили её мать из дома. "Вы не можете меня забрать!" — кричала она. — "Я — всё, что у неё есть. Я сберегу её от опасности!" Она обвиняла их в том, что они работают на драконов. “Разделяй и властвуй”, говорила она. “Разделяете нас, чтобы сожрать одного за другим!” Мягко, решительно, в последний раз Флаттершай поговорила со своей матерью. Она сказала, что драконы не нанимали врачей — это Флаттершай попросила их прийти. Она была больна, а эти пони здесь для того, чтобы помочь ей. В одно мгновение страх в глазах матери сменился на яростный гнев. "Ты неблагодарная голобокая маленькая ТВАРЬ!" — взвыла её мать, жеребцам уже пришлось тащить её за ноги. Передними копытами она не отпускала облака, вызывая грохот молний. "Я НУЖНА тебе! Посмотри! Ты ни о чём ничего не знаешь! Ты никогда не видела ЗЕМЛЮ! Когда я выберусь, ты будешь на этом же самом месте! Ты дождёшься меня, ты меня…" "Вы… меня… ПОЛЮБИТЕ!" — скромное зелёное платье Флаттершай было в лохмотьях, её сердце бешено колотилось в груди, и её лёгкие горели от часового отлова животных. Её метка болела и чесалась. Пока она бежала через руины большого бального зала, она схватила зубами пробегающую рядом белку и подняла её в воздух. Появившаяся жажда крови принуждала Флаттершай к тому, чтобы перекусить белке хребет. Но это наваждение сошло, когда пегасочка услышала крик Твайлайт Спаркл. Флаттершай как будто облили холодной водой; она поняла, что творит; зуд в метке прекратился. Она опустила белку. Когда другие пони уже бежали галопом вниз по лестнице, она думала про себя: "У меня есть то, чего не было у тебя, мама. Что-то редкое и особенное. Что-то, что твёрдо держит мои копыта наземле, даже когда я летаю. Я никогда не закончу как ты, мама… " — …Никогда. — Что? — Рейнбоу Дэш вопросительно подняла голову. — Н-никогда… как никогда лучше, Рейнбоу Дэш. Спасибо. — … Да? Ну, хорошо, так хорошо. Уже в тысячный раз, медленно, тепло, Флаттершай улыбнулась своей подруге так, как не улыбалась никому другому.Пинки Пай: Раскол
Рейнбоу Дэш случайно застаёт Пинки в неподходящий момент, открыв её страшный секрет. А это, как мы все знаем, — самый быстрый способ потерять друга. НАВСЕГДА! Пинки Пай устала. Очень сильно. И вчера она проснулась уставшей. Розовая земная пони клевала носом над своим пуншем в течение всей вчерашней вечеринки. Пинки рывком, из последних сил забросила себя в кровать. На рассвете следующего дня она чувствовала себя так, будто солнце моментально встало, как только она закрыла глаза. Мысли о её старом доме смутно пролетали у неё в голове, пока она окончательно не проснулась. Большую часть детства всем её миром была унылая камнеперекатывательная ферма, однако же, когда Пинки увидела поразительно красивую радугу в небе, она поняла, что ей стоило бы заняться чем-то помимо перекатывания камней и поедания каменного супа. В те редкие моменты, когда сон всё же разбавлял усталость, она думала о том, что бы произошло, если бы она не увидела тогда Соник Рейнбум? Она всё ещё оставалась бы там, на ферме? Покинула бы её сестра свой дом? В конце концов, солнечный свет стал слишком ярким, чтобы его можно было игнорировать. Пинки выползла из объятий своей кровати и побрела к зеркалу, что висело на противоположной стене. Розовая земная пони взглянула на своё отражение и тут же об этом пожалела. То, что случилось вчера, было лишь верхушкой айсберга: последние несколько дней были перенасыщены вечеринками, они казались бесконечной чередой причин для неё и её друзей расслабиться. И наконец, эти вечеринки взяли свое. Пинки выглядела ужасно. Её непослушная грива обвисла и закрывала половину мордочки, а глаза были окружены тёмно-розовыми мешками. От неё так и веяло усталостью, как от свежеиспечённых кексов ароматом. Розовая земная пони могла спокойно посчитать на своих передних копытах, сколько часов она спала за эту неделю. Пинки резко встряхнула головой, образовав на ней розовое торнадо из волос. Когда она остановилась и снова повернулась мордочкой к зеркалу, её глаза стали ярче. — Аууу… кто тут у нас маленькая-мисс-мрачные-копытца? — сказала она своему отражению. — Давай, покажи мне улыбку! — приказала Пинки уголкам своего рта подняться, однако результаты были отнюдь не удовлетворительными. Это не была её обычная улыбка. Это была вообще не улыбка. Это больше было похоже на гримасу. Или оскал. Розовая земная пони позволила этому подобию улыбки опуститься в измученное нахмуренное положение. Её брови тоже опали, как и грива с хвостом. Она подошла к зеркалу поближе и упёрлась копытами в обе стороны умывальника, тут же бесцеремонно погрузив голову в холодную воду. Шок заставил её сердце бешено колотиться. С большим усилием, но ей всё таки удалось придать своей мордочке хоть в какой-то степени дружелюбный вид. — Ох, ну ты и упрямица! — сказала Пинки зеркалу. Капли разбрызгивались по её мордочке. — Когда мне плохо, есть одна вещь, которая всегда меня подбадривает, — ВЕЧЕРИНКА! — она широко раскинула копыта, развеивая из ниоткуда взявшиеся конфетти. Как только разноцветные бумажки упали на деревянный пол, Пинки, оставшись стоять на задних копытах и вскинув передние вверх, ждала, когда начнётся смех, веселье, радость, дурацкий выброс энергии, которому мог бы лишь позавидовать любой, даже самый заядлый гуляка Понивиля. Ничего не происходило. Она опустила копыта. Пинки глубоко вздохнула. — Я сказала… — она рванулась под кровать, достала оттуда свистульку и выдала знатный по громкости клич: — ВЕЧЕРИНКА! — однако она вновь ничего не ощутила. Свистулька выпала у неё изо рта. Она тяжело осела на пол. — Почему ты всё ещё это делаешь, Пинкамина? — тихо спросила она отражение. — Какой в этом смысл? — её хмурое отражение смотрело на неё. “Почему ты не перестанешь себе лгать? Дорогуша, ты отплясала своё. Ты можешь прыгать, кричать, танцевать, устраивать розыгрыши чуть ли не до бесконечности, но ты уже всё равно отплясала своё”. Слёзы скатились по её щекам. “Ты должна была приостановиться. Может быть на неделю, две, если будут праздники. Но нет — ты веселилась и веселилась так, будто завтрашнего дня не будет. А теперь всё. Ты выдохлась. Всё, что вложил в тебя Соник Рейнбум, ты истратила. И что осталось? Что все скажут, когда увидят тебя такой?" Она стиснула зубы, когда волна ненависти вырвалась из неё, как змея из своего логова. — Мрачные-копытца… — пробурчала она окну. — Дама без кавалера… отсталая… — она начала трястись, её голос всё повышался. — Старая кобыла…! Глупаякак посудомойка! ГЛУПАЯ! СКУЧНАЯ! КАМНЕФЕРМА! Снаружи небо над Сахарным уголком украсило кучей разных цветов, когда Рейнбоу Дэш спускалась вниз, чтобы заглянуть к Пинки. Быстрейшая в округе пегаска аккуратно приземлилась на подоконник Сахарного Уголка и приоткрыла окно. Она протиснула голову внутрь и позвала: — Эй, Пинки…! Ты хочешь пойти… о, Селестия! — ТЫ НИКЧЁМНАЯ! — закричала Пинки и сильно, с разбегу, ударила головой зеркало; на нём сразу же появилась "паутинка" из трещин. — ТЫ НИЧТОЖЕСТВО! — она снова ударила мордочкой в зеркало. Осколки падали в умывальник, обнажая деревянное основание зеркала. Струйки крови стекали по мордочке Пинки из раны на лбу. Когда земная пони приготовилась снова ударить стекло, она наконец заметила голубую пегаску, смотрящую на неё с ужасом из окна. — Р-Рейнбоу Дэш! Доброе Утро! — Пинки снова была весёлой в своём стиле. На этот раз её улыбка была настолько широкой, что челюсти стали болеть даже больше, чем лоб. Её грива снова стала завившейся как обычно… не считая прилепившейся к её ране на лбу пряди волос. — П… П… — Рейнбоу Дэш пыталась что-то сказать, но её язык будто онемел; это было даже хуже, чем тот случай, когда Рейнбоу застала маленькую “вечеринку” Пинки пару недель назад. “Почему я?” — отчаянно подумала она. — Ооо! Мы играем в “угадайку”? — голос Пинки был почти до тошноты пронзителен и весел. — Посмотрим… начинается на П… ООО! Это ПЛЯСКА? Дэш потрясла головой и запрыгнула в комнату. Отведя взгляд от блестящих глаз Пинки, она набрала воздуха в грудь и всё-таки смогла что-то сказать: — П-Пинки… Я видела, что ты там делала. Я… Я слышала, что ты говорила. Что-то случилось? Ты в порядке…? — Рейнбоу Дэш ждала ответа, но она ничего не услышала. Она обернулась, чтобы взглянуть на Пинки, но розовая пони исчезла… потому что она внезапно оказалась справа от неё. Дэш взвизгнула от неожиданности. — Никому не говори об этом, Дэши! Пожалуйста! — свежие слёзы появились в глазах поняши. — Мне просто было немного грустно, вот и всё! Ничего особенного! Всем бывает грустно, верно? ВСЕМ! Я имею в виду, если тебе не будет грустно, как же ты сможешь радоваться — верно? ВЕРНО? — Пинки обняла копытами Дэш вокруг плеч; её лоб упирался в пегаску. Дэш спокойно могла чувствовать текущую кровь и горячее дыхание подруги. — Н-не беспокойся, Пинки… Я никому не скажу! — Дэш с усилием, но смогла освободиться, расправить крылья и ступить копытами на мягкий ковёр. — Я обещаю! Пинки позволила ей отпрянуть назад. Дэш упала на её кровать. — О, спасибо, спасибо, спасибо! Я знала, что могу на тебя положиться! Ты ведь никогда не бросаешь слов на ветер, да, Дэши? Ведь потерять доверие — самый быстрый способ потерять друга… — в долю секунды Пинки грозно уставилась на Дэш и схватила её голову копытами. — НАВСЕГДА. — Ты можешь на меня п-положиться, Пинки! — Рейнбоу Дэш выдавила из себя улыбку и кивнула. Пинки Пай отпустила её и от удовольствия захлопала копытами. — ДА! Ты лучшая, Дэши! — Пинки ахнула в осознании. — Мы должны организовать ВЕЧЕРИНКУ, чтобы все вспомнили, как ты великолепна! Я пойду подготавливаться! — с этими словами Пинки помчалась вниз по лестнице, как безумный розовый комок шерсти. Рейнбоу Дэш легла на пол спальни, свернувшись калачиком. Она хотела улететь, но её так трясло, что она боялась разбиться. Новый секрет упал на неё ношей, сравнимой с перетаскиванием цементных мешков на своём горбу. Когда вечеринка в её честь наконец началась, груз упал со спины Рейнбоу Дэш в глубины живота. Пинки снова была абсолютно нормальной — настолько, насколько Пинки может быть нормальной, естественно. Смеялась и хохотала, прыгала вокруг, пела и плясала, ела пирожные; даже порез на лбу не было видно под её тёмно-розовой гривой. Не было не единого намёка на ту плачущую, отчаявшуюся, самобичующуюся Пинки, что она до этого увидела. Всё её расстройство уже ушло. То, что увидела Дэш, всё ещё пугало её, но она не могла никому показывать своего волнения, ведь тогда обещание могло бы нарушиться. Так что она улыбалась, смеялась и веселилась вместе с остальными, хотя она чувствовала себя комком стресса, покрытым кожей и перьями. Отжонглировав четырьмя кексиками, Пинки Пай глянула на свою подругу в другом конце комнаты. В той истории с Фото Финиш, Твайлайт доказала, что беззаботная пегаска не в состоянии хранить чужие секреты. Но Пинки чувствовала, что именно Дэш она может доверять. Пегаска почти ничего не сказала о том, что видела на последнем дне рождения Пинки, и не сказала ни одному из гостей ни слова о том, что видела сегодня. Пинки чувствовала облегчение из-за того, что именно Дэш видела её приступ. “Ты — единственная, которой это по плечу, Дэш” — сказала пегаска сама себе. — “Ты понимаешь. Ты должна". С драматическим жестом, Пинки забросила себе в рот кексики и тут же их проглотила. — Та-дааа! — гости начали аплодировать и ликовать; Пинки же, в свою очередь, ничего не почувствовала. После вечеринки прошло несколько часов, и Сладкий Уголок стал пуст от пони. Дэш, на правах почётного гостя и виновника вечеринки, настояла на том, что они будут убираться вместе. Они убирали шарики, ленточки и прочие праздничные принадлежности в тишине какое-то время, но Рейнбоу Дэш не могла держать язык за зубами слишком долго. Она проскакала на кухню, где Пинки занималась тем, что выливала остатки еды в канализацию. — Пинки… — слова отразились эхом. Когда тишина наконец была нарушена, Дэш не знала, как продолжить. — С… с тобой точно всё в порядке? — Конечно, глупенькая! Почему бы мне быть не в порядке? — ответила Пинки, не оборачиваясь. Её голос был… чуть-чуть (совсем чуть-чуть) ниже и медленней, чем обычно. — Ты знаешь почему, Пинки, — Дэш копытом почесала свою радужную гриву на затылке. — Послушай, я, конечно, не очень хороша в таких делах, но я не смогу быть хорошим олицетворением Элемента Верности, если не буду помогать своим друзьям. И я ненавижу проигрывать. Так что, если что-то не так, я хочу, чтобы ты мне рассказала, хорошо? Плечи Пинки Пай на секунду поднялись и она тихонько хныкнула. — Я несчастна, Дэш. — Что…? — Рейнбоу Дэш подошла поближе. Пинки внезапно обернулась, упёршись носом в нос Дэш. Её глаза блестели от слёз. — Я НЕСЧАСТНА! — взвыла она и обхватила пегаску вокруг плеч. Пинки окунулась мордочкой в радужную гриву подруги и заплакала. Ошарашенная таким поворотом событий, Дэш могла лишь приобнять земную пони. — Я ПЫТАЛАСЬ быть счастливой, Дэш! Я ОЧЕНЬ сильно пыталась! И я так же пыталась делать пони вокруг счастливыми. Но в последнее время я чувствую в себе лишь ПУСТОТУ! И от этого я хочу плакать, но если я буду плакать, другие пони будут знать, что со мною что-то НЕ ТАК! И они попытаются вернуть свою глупенькую Пинки назад! Но я НЕ ХОЧУ делать вечеринки, Дэш! Иногда я… Я хочу… Я просто… — Пинки рухнула прямо перед своей подругой, кашляя из-за плача. — Я не хочу больше вечеринок, Дэш. Ох, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, не надо меня ненавидеть… — Пинки… — слёзы жгли глаза Рейнбоу Дэш, но её взгляд был решителен. — Я не ненавижу тебя. Никто тебя не ненавидит! Все тебя любят! И мы не перестанем любить тебя только из-за того, что тебе немного грустно! Если хочешь поплакать — поплачь! Не найдя слов, Пинки просто благодарно кивнула. Она плакала в объятиях подруги о том, что чувствовала, выплёскивая все накопившиеся эмоции, которые пожирали ее изнутри в течение многих лет. Постепенно, поток слёз уменьшился до минимума и, наконец, остановился. — С-спасибо, Дэш, — прохныкала Пинки. — Это так много для меня значит. Я не знаю, что бы я делала, если бы тебя здесь не было. Ты лучшая! — Пинки улыбнулась своей обычной улыбкой. — Виновна, — хихикнула Рейнбоу Дэш с облегчением, видя, как её подруга возвращается к норме. Она усмехнулась, но потом серьёзно спросила: — …Я всё ещё не хочу, чтобы кто-либо знал об этом, хорошо, Дэш? Пока что… Рэйнбоу Дэш согласно кивнула. — Я уверена, все наши друзья будут чувствовать то же, что и я, но обещание есть обещание, Пинки. Это будет только между нами — клянусь честью лётчика! — Дэш подняла копыто. Улыбка Пинки Пай вновь стала в её манере широкой, и она снова стала ярче (как и её шёрстка). Она ещё раз напоследок обняла свою подругу перед тем, как та должна была уже уйти. Солнце опускалось за горизонт. Рейнбоу Дэш немного пробежалась и потом уже взмыла в воздух. Она была сейчас единственным летающим существом в небе Понивиля, кто чувствовал в своих крыльях острую боль. Помогать своим друзьям, конечно, хорошо, но это также вызывает сильный стресс. А ведь завтра ещё надо было организовывать ливень, а затем Полуфинал Высотного Спринта, а потом учить жеребят правильно разгонять облака… “Не проблема!” — подумала она про себя. — “Если я могу сделать Соник Рейнбум и при этом поймать четырёх пони, падающих с огромной высоты, — я могу выдержать ВСЁ!” Но узлы в её мышцах всё ещё оставались там же, где они были.Рейнбоу Дэш: Зависимость
Дэш обращается к Флаттершай за тем, чтобы та помогла ей расслабиться, но лечение может оказаться хуже, чем болезнь. Несмотря на тот факт, что пегаска ничего не видела в запотевших очках, Рейнбоу Дэш смело могла сказать, что она лидировала: воздушные потоки не были разреженными, исключая возможность того, что кто-то мог оказаться впереди Дэш. С последним рывком она почувствовала покалывание грозового облака, которое являлось финишной чертой для Клаудсдейлского Полуфинала Высотного Спринта. Она издала победный клич, когда услышала грозовой сигнал, знаменующий её победу. Другие участники рассеялись под этот звук. Некоторые выкрикивали похвалы в адрес Дэш, а некоторые глумились над её стилем. Толпы пегасов аплодировали и свистели, хлопая крыльями и отстукивая аплодисменты на любых твёрдых поверхностях, что они смогли найти на облачных трибунах. Диктор постучал по микрофону, чтобы все успокоились, и сказал: — И у нас есть победитель! — участник под номером 23, а так же победитель прошлогоднего Состязания Молодых Лётчиков — Рррррейнбоу Дэээээш! — Толпа вновь возликовала. — Пожелайте все ей удачи на Финале на следующей неделе! Вы сможете это сделать, Мисс Дэш! Мы надеемся на вас!" Излив, наконец, всю свою радость, Рейнбоу Дэш начала спуск вниз, чтобы забрать приз. Прошла только пара секунд посадки, и пегаска почувствовала ужасную вспышку боли в спине, которая дошла и до крыльев. Мышцы её свело судорогой, задрав крылья слишком высоко, чтобы можно было безопасно спланировать. “Оу, нет… только не судороги! Не сейчас!” Рейнбоу Дэш стиснула зубы, борясь с болью, заставляя свои крылья поработать ещё чуть-чуть… ещё чуть-чуть подольше… Она таки приземлилась на облако всеми четырьмя копытами, но всё равно это было очень близко к падению. Её занесло немного в сторону, на более рыхлые части облака, и она остановилась, тяжело дыша, прямо перед толпой. Сделав аварийную посадку и подняв крылья для эффектности, толпа, увидев это, начала ещё больше ликовать. Когда Рейнбоу Дэш говорила, насколько она признательна всем болельщикам, она надеялась, что толпа воспримет дрожь в её голосе и капли под очками как выражение радости. Часом позже, Рейнбоу Дэш стояла в одиночестве под личным миниатюрным ливнем. Дождь облегчил боль и пегаска смогла, с особой осторожностью, опустить и расслабить крылья. Но она чувствовала, что проблема всё ещё осталась. Спина Дэш всё ещё была океаном напряжённости, а её крылья в любой момент могли вновь точно так же, как и сегодня, отказать. Ей нужна помощь. Флаттершай рысью подбежала к двери своего дома: настойчивый, дрожащий стук вначале испугал Флаттершай, но всё же она его узнала. Не могла не узнать. Её догадки подтвердились, когда жёлтая пегаска открыла дверь. — Привет, Рейнбоу Дэш. Рада тебя видеть. Что я могу для тебя сделать? — улыбнулась она и отошла назад, чтобы позволить подруге зайти. Радужногривая пегаска вошла внутрь и тихо ходила по комнате перед тем, как повернуться к Флаттершай. — Мне нужны некоторые советы о том, как расслабиться. Флаттершай очень сильно заинтересовалась. — Ох, вот как. Тебя что-то сильно беспокоит? Рейнбоу Дэш мысленно пересмотрела прошедшие события: Это было неделю назад… Она глядела через окно Сахарного Уголка, наблюдая в тихом ужасе, как одна из её лучших подруг кричала и била зеркало своей рассечённой слезами мордочкой. Это было пять дней назад… Она ударила свёрнутым свитком почтовую пони, накричала на неё… снова… сказав, чтобы она перестала приносить ей письма от грифона, которого она вычеркнула из своей жизни. Серая пегаска заплакала, Дэш почувствовала себя монстром. Это было три дня назад… Она так усердно разбивала облака, что пробила пол одного пегасовского бутика. Ей пришлось платить за разбитый стенд. Это было вчера… Её крылья свело в судорогах, от которых они поднимались выше и выше, и Дэш боялась, что она умрёт от резкого столкновения с землёй. Она встряхнула головой. — Н-нет, ничего…! — выкрикнула она. — Я просто очень усердно работала эту неделю, и, я полагаю, лучший лётчик Эквестрии заслужил немного отдыха, верно? — Ну, когда мы с Рэрити посещаем спа-салон, я всегда чувствую себя после него превосходно. Может, попросим Лотос и Алоэ о визите? — Неее, у меня нет возможности туда ходить! Я имею в виду, я ведь не какая-нибудь модельерша или э… стоп. Как тебя туда пускают, Флаттершай? — Рейнбоу Дэш подняла вопросительно бровь. — Оу! Умм, я даю им растения для лосьонов и кремов, так что они мне дают скидку, и я… я б-беру немного из…наследства, — печаль и грусть отразились на мордочке Флаттершай, но испарились довольно быстро. — Но, всё же, если в Спа никак, может быть, я сама смогу тебе помочь. — Правда…? Хорошо. Какие есть идеи? Рейнбоу Дэш легла животом на кучу мягких подушек в середине комнаты. Птицы сидели в своих домиках, шторы были задёрнуты, света от ламп было мало, а ароматические травяные восковые свечи почти не давали освещения. Мир и безмятежность в комнате были почти осязаемы. Флаттершай была на кухне, чистила копыта. Она вытерла их полотенцем и встала за своей подругой. — Медленно, размеренно дыши, позволь своему разуму растечься по пространству, — со своей фирменной мягкостью и кроткостью, Флаттершай оседлала спину Рейнбоу Дэш, опустила свои гладкие неподкованные копыта на место между крыльями Рейнбоу Дэш и УДАРИЛА ЕЁ РАСКАЛЁННЫМ ЛЕДОРУБОМ. По крайней мере, именно это почувствовала Рейнбоу Дэш. — ААЙ! — Рейнбоу Дэш инстинктивно лягнулась, отправив жёлтую пегаску совершать кувырки. Флаттершай быстро пришла в себя и сразу же бросилась к Дэш. — Ох, благая Селестия! Прости меня, Рейнбоу Дэш! Я не знала, что у тебя тут всё так напряжено! — Флаттершай опустошённо смотрела на перспективу нанести вред своей подруге. — Это… всё в порядке, Флаттершай, — поморщилась Дэш, пытаясь перевести дыхание. — Все определённо не так…! — настойчиво говорила Флаттершай. — С таким количеством узлов в мышцах спины, ты более подвержена усталости, растяжениям, перенапряжению… тебя даже может свести судорогой прямо в полёте! — Рейнбоу Дэш нервно усмехнулась. — Подожди здесь, — продолжила Флаттершай, — я вернусь. — Она побежала к двери, открыла её и улетела в небо. Флаттершай вернулась через несколько минут, притащив с собой какое-то растение или что-то подобное во рту. Она положила всё это перед Рейнбоу Дэш. — Вот… съешь это. Рейнбоу Дэш понюхала подозрительные красновато-сиреневые ягоды. Они пахли сладко и слегка терпко, как имбирный пряник. — Десерт? Разве это не в стиле Пинки Пай? — Это не десерт — это лекарство, — сказала Флаттершай. — Одна или две ягоды должны помочь. И семена проглатывай тоже. Рейнбоу Дэш пожала плечами и взяла в рот несколько ягод. Вкус соответствовал аромату — ягоды были такие же сладкие, но пока она жевала, во рту ощущалось лёгкое покалывание. Она проглотила всё, что было, и покалывание спустилось вниз по горлу. Через несколько секунд это ощущение утихло. Дэш остановилась на мгновение, а потом стала нетерпеливо стучать копытом. — Ты уверена, что это лекарство, Флаттершай? Я ничего не чувствую. — Уверена, — она указала на подушку. — Пожалуйста… давай попробуем ещё раз? Рейнбоу Дэш неуверенно легла на подушку и попыталась расслабиться. Гораздо более аккуратно, чем в прошлый раз, Флаттершай оседлала Дэш и опустила копыта на ее спину. — Осторожно, Флаттершай… давай полегче-eeeёёёмаёёёжжж… — глаза Рейнбоу Дэш сошлись в кучку, а затем закрылись. Её копыта растянулись по всем направлениям. Тёплая, умиротворяющая неясность прокралась в сознание пегаски и вытеснила её беспокойные мысли. Она издала долгий, полный удовольствия выдох. Ощущение от массирующих её спину копыт Флаттершай доставляло ей неземное умиротворение. Вес и теплота тела Флаттершай на её крестце не был пыткой, наоборот: её крылья медленно распускались и поднимались. Она слегка покраснела, но в этот момент она уже не заботилась о бестактности. Она не помнила, что бы ей было хоть когда-нибудь настолько хорошо. Даже если бы Флаттершай знала, почему Рейнбоу Дэш так "растеклась", ей бы было всё равно. Пегаска обхватила передней ногой одно из расправленных крыльев Дэш и работала над летательными мускулами другим копытом. Когда она отпустила крыло, оно упало как мокрая тряпка, слишком расслабленное даже для того, чтобы сложиться. Флаттершай перебралась на другую сторону. Рейнбоу Дэш тихо застонала. За всё это время, пока Флаттершай массировала спину Рейнбоу Дэш, она уже спустилась к основанию хвоста. Она зашла уже так далеко, что начала массировать кьютимарку Дэш (она знала, почему Лотос и Алоэ берут за это дополнительную плату). К тому времени, как Флаттершай уже остановилась, Рейнбоу была настолько расслаблена, что ей было тяжело двигаться. Её веки упали, но она и не особо-то смотрела на всё это. Она чувствовала, как будто каждый стресс в её жизни — каждый секрет, расстройство и прочее — были не её, а какой-то другой пони. — Бедняжка… хорошо, что я не онааа… — невнятно пробурчала она в подушку. — Что? — спросила Флаттершай. — Ничччего… — Рейнбоу Дэш клубочком свернулась на подушке и медленно провалилась в совершенно безмятежный сон. Когда сознание совсем покинуло её, она могла поклясться, что почувствовала, как мягкие, словно пёрышки, губы Флаттершай коснулись её щеки в крошечном, но нежном поцелуе. Солнце уже было слегка приподнято над горизонтом, когда Рейнбоу Дэш, наконец, открыла глаза. Всё же, пегаске удалось осознать, что она проспала около суток. Ей нужно срочно бежать! У неё была ещё куча работы. Дэш чувствовала небольшую слабость, неуверенно стоя на ногах — она всё ещё была фантастически расслаблена, однако так же была и странная размытость в ощущениях. — Флаттершай…? — Рейнбоу Дэш огляделась вокруг, но её подруги нигде не было. В конце концов, пегаска обнаружила адресованную ей записку на ближайшем к ней краю стола Она развернула её и узнала почерк Флаттершай: “Дэш, мне нужно уйти считать новеньких скворцов и стрижей. Можешь свободно брать поесть в буфете.Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше! — ФШ” Рейнбоу Дэш улыбнулась и вздохнула; она и впрямь чувствовала себя намного лучше. Она чувствовала себя так, что могла бы унести на себе всю Эквестрию! И всё это благодаря Флаттершай… и этим ягодам. Взгляд Дэш упал на маленький фрукт, всё ещё лежавший там, где его оставила Флаттершай. Она огляделась с опаской и, взяв его ртом за ветку, выбежала через дверь. Немногим позже, Флаттершай вернулась в её, теперь пустой, дом. Она звала подругу, бегая из комнаты в комнату; она искала, пока не убедилась, что Дэш ушла. Вернувшись в гостинную, Флаттершай огляделась с опаской… а затем начала нюхать подушку, на которой спала Дэш, жадно вдыхая неповторимый запах пота её спортивной подруги, вздыхая и дрожа всем телом… Рейнбоу Дэш работала весь оставшийся день не покладая копыт, так как ей надо было отработать упущенное, и она едва-едва закончила всё в срок. Принцесса Селестия сделала специальный заказ в честь первого дня рождения её младшей сестры в этом тысячелетии, который требовал особых усилий дюжин жителей Клаудсдэйла: принцесса хотела радугу в лунном свете. Демонстрация прошла без сучка без задоринки; особо колоритные, пастельных тонов цвета вышли где-то между дневной радугой и полярным сиянием, Аликорны выразили свою признательность и удовлетворённость. Рейнбоу Дэш, вдохновлённая от полученной двойной королевской похвалы, была измучена, напряжена и истощена полностью снова к тому моменту, как она добралась до своего дома, построенного из облаков в неповторимом стиле Клаудсдейла, её родного города. Её глаза жгло от нечаянно попавших капелек радуги, крылья устали от беспрерывных полётов, её копыта загрубели, а ноги разболелись от многочасовой очистки облаков. Она лениво дошла до снежного облака на кухне и заглянула внутрь. Там мало чего было съестного (съедобного) — Рейнбоу Дэш не была хорошим поваром. Там были лишь букет диких цветов, пара крепких, как камень, кусочков сахара… и ягоды из дома Флаттершай. “Почему бы и нет…?” — подумала Рейнбоу Дэш. — “У меня всё болит — естественно, что я должна принять какое-нибудь лекарство!” Без каких либо дальнейших раздумий, она соскребла ртом с ветки всё, выплюнув горькие веточки и листья. Она побрела в комнату и повалилась животом на кучу подушек, которые она использовала как кровать, ожидая, пока ягоды окажут эффект. Долго ждать ей не пришлось. — Мммххх… — мягкая, бархатистая вялость медленно ползла по телу Рейнбоу Дэш, растворяя узлы в мышцах и напряжение в ее голове. Ощущения, даже без пары натренерованных копыт на своих бочках, были великолепными. “Натренерованные копытца…” — мысли о её нежной подруге медленно росли в её сознании, вытесняя все размышления, которые были до этого. В своём мысленном взоре, Рейнбоу Дэш видела пряди розовой гривы, висящие перед её глазами, и ощущала мягкое покусывание своего уха. Пегаска почувствовала, как её крылья напряглись. Она встряхнула головой и нахмурилась. “Эй…!” — упрекнула она своё воображение, — “а ну прекрати! Я не такая. И не важно, что говорят слухи!” Но её фантазии было наплевать; чувственные воспоминания были тесно связаны между собой. Иллюзорная Флаттершай сделала след из поцелуев вниз от уха до шеи, пока эти нежные копытца игрались с её крыльями… плечами… рёбрышками… кьютимаркой… Стоная, Рейнбоу Дэш перевернулась на спину, подняла копыта и поцеловала воздух. Следующим утром, Флаттершай ухаживала за своими цветами в саду снаружи, выдирая сорняки и сажая на их места более полезные растения, тихонько напевая про себя. Она подняла лейку и дала цветочкам попить. Затем голос позади неё оборвал её задумчивость: — Флаттершай? Она повернулась и увидела Рейнбоу Дэш, стоявшую на пути к её домику. Небесно-голубая пегаска выглядела уставшей и растрёпанной… Сердцесамой робкой из пегасок, за неимением лучшего слова, затрепетало… …Растрёпанной, с запутавшейся гривой и блестящими от пота фланками, как будто она выиграла гонку — не такой, как она обычно выглядела, но такой, какой Флаттершай чаще всего представляла её в своих мечтаниях. — Оу! П-привет, Рейнбоу Дэш. Что случилось? — сказала она, голос её был слегка приглушён ручкой от лейки. — Ты мне нужна, — тон, с которым говорила Дэш, был серьёзен. Флаттершай уронила лейку. — Уф… К-к-конеч-ч-чно, — сказала она заикаясь. — Чем я могу тебе помочь?" — Мы очень усердно поработали над погодой, и я сейчас очень… напряжена. Я попыталась успокоиться, но ты же меня знаешь: моя единственная скорость — максимальная скорость! — Флаттершай одобрительно кивнула. —Тем не менее, я не знаю, занята ты там или нет, но не могла бы ты… ну это… как тогда… — Рейнбоу Дэш делала всё, чтобы скрыть отчаяние в своём голосе. — Оу, конечно! — ответила Флаттершай, делая всё возможное, чтобы в свою очередь скрыть восторг в голосе. — Давай, заходи! Минутами позже Рейнбоу Дэш развалилась на тех же самых подушках, окружённая теми же свечами, стараясь не скакать от нетерпения. Она услышала, как Флаттершай закончила мыть копыта, как она уселась позади неё. Перед тем, как жёлтая пегаска положила на неё свои копытца, Рейнбоу Дэш наигранно сьёжилась. — Погоди…! Я чувствую себя очень напряжённой. И я не хочу тебя снова лягнуть! У тебя есть ещё немного этих… лекарств? — Рейнбоу Дэш понимала, что она очень плохо скрыла голод в своём голосе, но ей было уже всё равно. — Конечно. Я сейчас вернусь! — Отлично! Я буду ждать тут!— минуты, пока Флаттершай ходила за ягодами, превратились для неё в часы. Рейнбоу Дэш начала нервно стучать копытом по деревянному полу. Наконец, жёлтая пегаска вернулась, притащив во рту ветку тех ягод. Рейнбоу Дэш тут же прижалась губами к губам Флаттершай, чтобы собрать в рот все ягоды. Флаттершай покраснела. — Спасибо! — сказала Рейнбоу Дэш с набитым ягодами ртом. — Хорошо… можешь начинать! — она плюхнулась обратно на подушки. Второй массаж был так же хорош, как и первый: Рейнбоу Дэш просто таяла под копытами Флаттершай. Но это всё было лишь от ягод, которые стимулировали её бормотать: "Оооуу… дааа… это… тааааак хорошоооооо…" Рейнбоу Дэш извивалась под Флаттершай, глаза были полузакрыты, а рот был открыт от химического блаженства. Сердце Флаттершай было похоже на колибри в её груди. Она была с пони своей мечты, она делала ей хорошо. А даже если слова выражали недостаточно, язык тела Рейнбоу Дэш отвечал как можно яснее: она была в полномэкстазе. Всё благодаря ей! Настало время для Флаттершай стать напористее. Пришло время для ещё большего блаженства; визгов, криков и страсти. Она сделала глубокий вдох, сдвинулась вдоль Дэш и обхватила мордочку пегаски копытами. — Я люблю тебя, — сказала Флаттершай и поцеловала её. После краткого момента с выпученными от удивления глазами, Рейнбоу Дэш ответила тем же. “Ура!” — подумала про себя Флаттершай. Рейнбоу Дэш очнулась с ощущением, будто она скосила головой целый ряд деревьев. У неё была ужасная головная боль, а её конечности будто исколоты иглами и кольями. В первый разпосле пробуждения ощущения были, так сказать, получше. Она подняла голову и почувствовала, как копыто на её шее сползло вниз на пол. Погодите… копыто…? Какого? Рейнбоу Дэш поняла, что Флаттершай спала, прижимаясь к ней, а задняя нога всё ещё обвивала круп голубой пегаски. Они вдвоём были в спальне Флаттершай. Дэш не могла вспомнить, что было вчера, но смотря на всё это, она поняла, что всё зашло куда дальше, чем хотелось. “Ох, Принцесса Селестия и Принцесса Луна… ” С мучительной медлительностью, Рейнбоу Дэш осторожно вылезла из обьятий Флаттершай, поползла прочь от кровати и смылась из дома. Порыв ветра, с которым Дэш взмывала в воздух, обычно веселил её, но сейчас ей было просто прохладно. “Что с тобой не так, Дэш? Ты игралась с чувствами своей лучшей подруги и в конце концов закончила всё это в постели, только ради каких-то глупых ягод…? Возьми себя в копыта!” — она сгримасничала, ударив себя по мордочке. Вина за случившееся обрушилась на плечи Дэш, словно огромный кусок свинца, но вместе с этим пришло и другое чувство, которое делало всё ещё хуже: Ей нужно было больше ягод. Ранним вечером этого дня, Твайлайт Спаркл беспечно вбежала в свою библиотеку, а её маленький дракончик-ассистент бесцеремонно остановил её на пороге. Он стоял, скрестив лапы, со свистом рассекая воздух хвостом, на его лице явно виднелось раздражение. Фиолетовая единорожка слегка наклонилась вперёд, чтобы встретиться с ним взглядом. — Привет Спайк! Что-то не так? — Да…! — рявкнул он. — Это довольно трудно для меня и для него, — Спайк указал на бурого филина, в данный момент спящего на жердочке, — сохранять все эти книги в порядке и на своих местах, когда ты везде разбрасываешь их, когда тебе в голову приходит новая идея… Но когда кто-нибудь из твоих подруг приходит пока тебя нету и переворачивает тут всё верх дном — это уже слишком! — Одна из моих…? — Твайлайт посмотрела за Спайка и ужаснулась полному хаосу. — Вохтыж! Спайк, кто это сделал? — Рейнбоу Дэш! Она появилась и, ничего не сказав, начала переворачивать это место с копыт на голову! Она не останавливалась, пока я не попросил её помочь ей найти то, что она ищет. — Попросил помочь ей? — Твайлайт подняла бровь. Дракончик вздохнул, испустив маленькое зелёное облако. —Хорошо, умолял. — Нуа что потом? — Сверхъестественное. Я спросил, может, там кто-то снова вляпался в Ядовитую Шутку, но она не ответила. Она лишь пролистала страницы справочника по флоре, нашла один какой-то пункт и ушла! “Окей! Пока! Спасибо за помощь!” — пробормотал Спайк с сарказмом, наклоняясь за упавшей книгой. — Прости, Спайк. Ты знаешь, какой импульсивной порой бывает Дэш. Почему бы мне не помочь тебе всё убрать? — Твайлайт подбежала к стенду, где Дэш оставила справочник по травам. Её взгляд упал на открытую книгу, которую она подняла в воздух магией. Она покосилась на вступление, которое занимало две страницы. “Зачем Рейнбоу Дэш нужно было… ох, нет!” — Твайлайт позволила книге упасть. В белой вспышке магии она исчезла. — ФЛАТТЕРШАЙ! — заорала Твай. — Ты давала Рейнбоу Дэш Найтшейд Палфри? Твайлайт появилась в гостинной домика во внезапной вспышке магии. Её рог был болезненно горячим и всё ещё светился. Флаттершай съёжилась за большой подушкой; был виден только её длинный розовый хвост. — *Писк*… К-как…? — У нас нету времени на робкость, Флаттершай! Это не обычное растение, оно не растёт в Клаудсдейле, а ты единственная из нас, кто знает о растениях! Ну давай же — жизнь Дэш в ОПАСНОСТИ! Голова жёлтой пегаски показалась из-за стула. — Что…? Что ты имеешь в виду? — Ты давала ей Найтшейд, Флаттершай? — Да, для её больных мышц! Но оно безопасно! Это просто небольшое болеутоляющее как Вайт Барк! Я использовала его на кроликах с ранами, даже на Энджеле! А кролики значительно меньше, чем пони! — Но они не пони, а Найтшейд Палфри отнюдь не слабый! Кролики просто имеют иммунитет к нему! Пони — нет! Это сильнейший наркотик и афродизиак!Даже пара ягод могут оказать на нас ужасные эффекты — бред, паралич, зависимость… даже смерть! — Прости меня, принцесса Селестия… — глаза Флаттершай наполнились слезами. — Она… она…? — даже мысль о потере Дэш заставила ее сердце подступить к горлу. — Нет, если мы найдём её. Она искала о растении в библиотеке. Я думаю, она пытается найти себе ещё. Для меня слишком опасно телепортироваться в заросли, и у нас нету время на бег, так что мы должны использовать твои крылья. Я постараюсь осветить пусть как можно лучше, — рог Твайлайт загорелся ещё раз. Выражение мордочки Флаттершай стало суровым, похожим на гримасу взрослого дракона. — Пошли. Рейнбоу Дэш прислонилась к дубу, хихикая. Ягоды были там, куда указала книга; маленькие чистенькие шарики, сочные, созревшие как будто специально для Дэш. Она порхала от растения к растению, срывая ягодки ртом. Красноватый сок окрашивал её мордочку. Обычное покалывание в животе теперь было похоже на онемение, которое распространялось и до конечностей. Она смутно чувствовала, что ее крылья вяло свисают с разных сторон. Но кайф всё таки был, он был даже сильнее и больше, чем раньше. Всё окрасилось в цвета радости и восторга. — Ничё так, а, дерево…? — бормотала она невнятно, в бреду толкая дуб локтём. — Полный живот счастья всего за дес-сять сек… к… к… к… Её глаза закатились и она упала. Рейнбоу Дэш лежала на спине, дремая в цветочном поле. Солнце висело высоко в безоблачном небе, а успокаивающий тёплый ветерок приносил цветочный запах. Это была совершеннейшая картина полного мира, и на этот раз Дэш всё устраивало, чтобы она могла спокойно остаться и наслаждаться всем этим. Тень упала на её мордочку; она приоткрыла глаза и увидела Флаттершай, склонившуюся над ней. Рейнбоу Дэш сказала: — Шай… Прости меня, я… я использовала тебя. Я не знала, что ты чувствуешь ко мне. Я не хотела навредить тебе… — Флаттершай положила копыто на губы Дэш. — Шшш… всё в порядке, любовь моя. Я прощаю тебя. Это была моя ошибка — я ведь дала тебе эти ягоды, — Флаттершай теперь склонилась над Рейнбоу Дэш, она надавила копытами ей на грудь с удивительной силой. — Но теперь тебе не стоит об этом волноваться. Тебе нужно лишь сделать одну вещь… — Что сделать? — спросила Рейнбоу Дэш. Как только Флаттершай наклонилась, чтобы поцеловать её, Рейнбоу Дэш почувствовала первую каплю дождя. — ДЫШИ! — кричала Флаттершай, надавливая в ритм на грудную клетку Рейнбоу Дэш. Она сделала ещё один болезненный глубокий вздох, защемив ноздри пегаски копытами, сжала ей губы вокруг рта и сделала искусственное дыхание. Слёзы с её глаз падали на мордочку Дэш. — Пожалуйста, ох, Селестия, ПОЖАЛУЙСТА, ДЫШИ… — Она дёрнула головой вверх и повернулась к Твайлайт. — Ну, хоть что-нибудь уже есть? Твайлайт села рядом, используя заклинание для проверки жизненных функций. Она лишь потрясла головой. Слёзы скатывались вниз. Флаттершай продолжила надавливать на грудь Дэш. Они вдвоём быстро нашли Дэш среди деревьев, Твай никогда не видела, чтобы Флаттершай так летала, она была даже быстрее, чем Дэш при выполнении Соник Рейнбум. Дэш лежала на спине, не двигалась… и не дышала. Твайлайт использовала заклинание, чтобы очистить желудок лежащей без сознания пегаски, а затем сказала Флаттершай, чтобы та пыталась реанимировать Дэш, пока Твайлайт проверяет жизненно важные органы Дэш. Дело было плохо: помимо ягод в желудке, токсины уже попали в систему кровообращения. Яд в крови… Твайлайт вроде бы воодушевилась, но очень ненадолго. Вся воодушевлённость быстро исчезла. — Нет… Я не могу… Закрепив мысль о том, чтобы сохранить искру жизни в Дэш, Флаттершай обратила внимание на Твайлайт. — Что это? Что? — спросила он. — Когда я искала информацию о Найтмэр Мун… я изучила много книг о забытой магии, — тревожно призналась Твай. — Я думаю, чёрная магия смогла бы уничтожить отравленную кровь Дэш и заменить чистой, но… — Так сделай же это! — крикнула Флаттершай и ещё вдохнула воздуху, чтобы поделиться им с Дэш. — Нет! Всё не так просто! Чёрная магия не может создавать — только уничтожать и поглощать! Если я захочу закачать в неё чистую кровь… мне придётся взять кровь из другой пони. Чувствуя значимость уходящих секунд, которая ложилась камнями на её спину, Флаттершай повернулась мордочкой к мордочке Твайлайт Спаркл и высвободила ужасную, пронзающую силу Взгляда. — Спаси её. Сделай это. Сделай это НЕМЕДЛЕННО. И даже если тебе придётся забрать всю мою кровь до последней капли, НЕ СМЕЙ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ, Твайлайт Спаркл. Слышишь меня? НЕ СМЕЙ! Беспомощная к сопротивлению, Твайлайт кивнула, закрыла глаза и начала собирать шар липкой черноты на кончике рога. Большинство заклинаний она могла сделать, ничего не говоря, но это нужно было зачитать. Слёзы лились из её светящихся глаз, она полупрорыдала жестокие слова, её голос начал раздаваться эхом: Мерзкие лорды отбросов и грязи, очистите эту пони от собственной крови. Холодная тьма, горе и раздор, наполните её украденной жизнью. Духи ненависти, услышьте мой зов: один вознесётся… А ДРУГОЙ ПАДЁТ! Волна трескучей черноты извергнулась из рога Твайлайт, захватив двух пегасов. Растения в десятке метров вокруг завяли и упали, отравленные неестественной магией. Твайлайт Спаркл шаталась, её тошнило от остатков чёрной магии, прошедшей сквозь неё. Восстановив зрение, она взглянула на двух пони в “очистке”. Рейнбоу Дэш лежала на животе, Флаттершай обвилась вокруг неё, бледная и неподвижная. Когда глаза Дэш, дрожа, открылись, она заметила свою пострадавшую подругу. Она приложила губы к уху жёлтой пегаски и прошептала что-то, что Твайлайт услышать не смогла. Ушки Флаттершай затрепетали вместе с крыльями. Медленно, слабенько, она открыла свои очерченные чёрным глаза и посмотрела на плачущую Дэш. Они обменялись улыбками и обнялись. Твайлайт возбуждённо уставилась. Так или иначе, они оба выжили. Она была вне себя от радости, но так же и сильно сконфужена. Это невозможно!Никто бы не смог выдержать чёрную магию! Ну, никто, кроме… Твайлайт наблюдала за этой сценой, пока не увидела вновь теплоту и удовольствие в глазах её друзей. Она покраснела и неловко усмехнулась. — Оу. Ух… кхм… ну что ж! Я, пожалуй… оставлю вас наедине, тогда… — сказала она и исчезла вспышке чистой, белой магии. Флаттершай первая оторвалась от объятий и спросила: — Рейнбоу Дэш… ты действительно прошептала мне правду? Дэш тепло улыбнулась. — Абсолютно, а я опре… — Флаттершай оборвала её своим поцелуем. — Пока эта тёмная, холодная магия была вокруг нас, я могла почувствовать, что ты мне предлагаешь свою жизнь. И когда я приняла её, я увидела себя такой, какой ты видела меня. Я могла почувствовать, насколько сильно ты любишь меня. И я видела, что темнота перестала поглощать тебя. Это было так, будто я спасала тебя, пока ты спасала меня. Это было… потрясно! — Рейнбоу Дэш усмехнулась. — Ты любишь меня. На грунтовой дороге, на гребне соседнего холма, вне пределов слышимости, но в поле зрения, затемнённые ковбойской шляпой, подёрнутые плёнкой слёз, глаза оранжевой земнопони уставились на двух страстно обнимающихся пегасов. Пони стиснула зубы и ударила задней ногой дерево так, что оно раскололось от корней до самой макушки. — Ты подлая лгунья, Дэш. Ты ведь всегда так яро доказывала… что ты не такая. Эпплджек: Разоблачение Эпплджек очень гордится своей честностью, но когда эта черта её характера затмевает чувства… последствия проявляются крайне быстро. Эпплджек уже активно работала в саду к тому времени, как солнце взошло. От Сладких Яблочных Акров было копытом подать до небольшой фермы семьи Кэррот, и для Эпплджек было честью, что каждое утро её посещает кто-либо из них. Она стояла у забора, выбирая из корзины побитые или червивые яблоки, чтобы бросить их в сторону, удобрив тем самым почву. Пока она работала, средняя дочь семьи Кэррот бежала к ней рысью, неся большой пучок моркови во рту. Эпплджек знала её — самая искренняя пони… даже мягкотелая. Эпплджек мельком показала улыбку и тут же опустила уголки рта. — Утречко, Кэррот Топ, — сказала она. — Прифетик, Эплджек, — сказала жёлтая земная пони с зеленью во рту, а затем положила её на землю. — Хороший денёк, не так ли? — Конешн… — ответила Эпплджек, с силой отбросив коричневое яблоко. Кэррот Топ посмотрела на широкие сады за Эпплджек и присвистнула. — Ох, Дискорд, должно быть, это ужасно тяжело — лопатить так много деревьев. Хорошо, что тянуть морковь из земли так легко! — Чепуха, ничего плохого в слегка напряжной работе, — ответила Эпплджек. — Может быть, если бы я работала чуть меньше, я бы была низкой и пухлой! Кэррот Топ окаменела в шоке, Эпплджек поняла, что она сказала последнюю часть вообще не подумав… — Ах ты! — фыркнула Кэррот. — Вы, Эпплы, всегда имели острый язычок! — её тон был возмущённым, а румянец на её лице и блеск в глазах предавал ей обиды. — Ох, Дискорд… Я сожалею, что назвала тебя так… вслух, — Эпплджек приложила копыто ко рту так быстро, что чуть не рассекла подковой губу. — Ну и иди ты! — крикнула Кэррот Топ и ускакала обратно, а затем вернулась, чтобы забрать связку моркови. И даже после того, как жёлтая пони ушла достаточно далеко, Эпплджек могла слышать её рыдания, разрывающие утренний воздух. Эпплджек покачала головой. — Проклятье! Что со мной сегодня? Двумя часами позже, Эпплджек сидела за столом в восстановленном амбаре в ожидании завтрака. Её младшая сестра Эпплблум и её брат Биг Макинтош сидели рядом, в то время как Бабуля Смит хлопотала над горшком с овсянкой с яблочным джемом, что стоял на печке неподалёку. Процесс был мучительно медленным, но младшие Эпплы знали цену тому самому вкусу. Пока они ждали, Эпплджек рассказывала про своё странное поведение с Кэррот Топ. — …но затем я сказала "вслух"… сразу же! Я тебе говорю, она была просто в ярости, нереально зла! Я не знаю, что на меня нашло, Биг Мак. Довольно странно, правда? — Агась, — сказал внушительный красный жеребец, жуя длинную соломинку. — После завтрака я собираюсь сразу же пойти и извиниться. Я не могу позволить такой мелкой проблеме вбить клин между нашими соседскими отношениями. Мне будет очень неловко… Почти так же неловко, когда я увидела вас с Мэром, кувыркающимися на пролитом сидре, и… — на этот раз оба передних копыта врезались в рот Эпплджек, а румянец растёкся по всей её мордочке. Биг Мак вдохнул травинку и тут же судорожно откашлялся. Эпплблум подняла бровь. — Кувыркающимися? Это как борьба или ещё что? — спросила она. — Что-то ещё… — сказал Биг Мак, откашлявшись. Он взъерошил красную гриву маленькой жёлтой кобылки и продолжил. — Видишь ли, починка сарая после нашествия параспрайтов была довольно дорогой, и Мэр предложила нам задержать наши налоги, если я… — он хотел подобрать эвфемизм, что звучал бы более нейтрально, — сыграю роль в её пьесе, — он нервно улыбнулся. Эпплджек почувствовала, как к её горлу, словно горькая отрыжка, поднимается очередной комментарий. — Я должна идти! — выпалила она и поскакала из амбара. — Ваша овсянка, пони! — сказала Бабуля Смит, повернувшись к столу. Заметив пустое место, она прикрикнула: — Ну, гнилая сердцевина… куда сбежала Эпплджек? Биг Мак и Эпплблум пожали плечами. — Можно мне её овсянку? — спросила Эпплблум. Эпплджек, погружённая в раздумья, галопировала вдоль Сладких Яблочных Акров до Понивилля. Она не находила это занятие приятным. Она была далеконе глупой пони, но размышлениям всегда предпочитала действия. Действия приводят к исполнению цели. Слишком много думать, слишком сложные вопросы... Активная прогулка мало помогла успокоить нервы. Она всё ещё не могла поверить в то, что она могла говорить такое ранее. Это было, будто к ней в голову приходила мысль, и она не могла не высказать её, какой бы пошлой и подлой она ни была. Эпплджек мало обращала внимания на своё продвижение, поэтому вскоре она уже была на полпути к Понивиллю. Оживлённая утренняя толпа создавала почти осязаемую атмосферу из топота копыт, громких разговоров и прочих шумов, которая выдернула Эпплджек из размышлений. Она приближалась к Бутику Карусель; как только Эпплджек заметила маячащую впереди броскую постройку, гримаса вдохновения натянулась на её мордочку, прикрытую тенью от ковбойской шляпой. Она рысью вбежала в магазин. — Утречко, Рарити. Мне нужен совет, и я считаю, что ты та пони, что сможет помочь мне. Рарити так быстро отвернулась от манекена с надетым подолом, что налетела на свою подругу земнопони. Глаза единорожки сияли. — Ох, я знала, что этот день настанет! — она подбежала к Эпплджек, левитируя рулетку. Лента, извиваясь, начала ползать по земной пони, пока Рарити продолжала: — Я думаю, атлас… о, зелёный атлас, он подойдёт к твоим глазам! — Рарити… Рарити прикладывала рулетку и не обращала на неё никакого внимания. — И конечно, мы сделаем что-нибудь с этой повреждённой солнцем гривой. Не говоря уже о копытах! Ты когда-нибудь делала педикюр? — Рарити… ! Что касается обуви, если понадобится выйти в свет… время тёмного металла прошло. Но у меня есть набор великолепных лакированных плоских накопытников с инкрустированными изумрудами Сан Кабалло, за которые умереть не жалко! Это работа Жака Фарриера, что… — РАРИТИ! — Эпплджек закричала так громко, что её шляпа упала. Рулетка безжизненно упала на пол. — …Да? — Я здесь не для, яблоко дери, макияжа! Мне просто нужно несколько советов. — Ах. Вижу… моя ошибка, — сказала она и сделала быстрый, но глубокий вдох. — Ну, если ты здесь не за советом насчёт моды, то, что с тобой? — У меня проблемы с держанием своего рта на замке. Рарити подавила улыбку. — Я именно это и имею в виду! Это очень серьёзная проблема! Когда мне в голову приходит мысль, или если я отвечаю на вопрос, или что-либо ещё, я просто выплёвываю голую правду. Я не знаю, что мне делать! — Правда? Ты не можешь скрыть ничего? Эпплджек тряхнула головой. — Что ты думаешь об этом платье? — спросила Рарити, указывая на постамент, над которым она работала ранее. — Оно милое… если ты уличный грузчик в Мэйнхеттене. Ахх, Дискорд! — Эпплджек топнула передним копытом. Белая единорожка не смогла скрыть вспышку гнева, но она всё ещё жёстко контролировала свой голос. — Вижу… А как тебе моя причёска? — она тряхнула головой, и фиолетовые кудри затанцевали. Эпплджек стиснула свои зубы. — Они всегда мне напоминали брыкающиеся шланги. О, богини! Рарити, пожалуйста! — Орр, — зарычала Рарити (едва слышимым, изящным, игривым рыком). Она надвигалась на земную пони, а та в свою очередь пятилась глубже в магазин. — Так скажи мне… почему ты пришла по этому поводу ко мне, а не Твайлайт? Круп Эпплджек упёрся в заднюю стенку магазина. Она съёжилась. — Я… я не хотела сказать… что я беспокоюсь о твоём душевном состоянии меньше, чем о её… — Эпплджек отвернулась, не желая пересекаться взглядом с единорожкой. Рарити ахнула. — Я так и знала! После той перепалки во время ночного девичника в библиотеке Твайлайт, ты до сих пор ненавидишь меня. — Нет, Рарити, всё не так… просто, магия Твайлайт намного сильнее твоей, я хочу, чтобы она видела меня только с хорошей стороны! Я тебя не ненавижу, просто… — глаза Эпплджек раскрылись шире, а зрачки наоборот сузились; она почувствовала, что сейчас произойдёт. Горячая кровь заполнила её щёки и ушки. "Пожалуйста, не надо… — она молча умоляла её, сдерживая позыв, — пожалуйста, не заставляй меня… только не тебе!" Но желание было слишком велико. — …мне особенно нравятся её натренированные, в отличие от твоих, фланки. Чёрт, мускулистая кобылка или нет, я бы всё равно кувыркалась бы с тобой в сене в любое время суток, семь дней в неделю! — Эпплджек топала передними копытами и кривилась, как от боли, каждый её мускул был напряжён, а слова всё лились из глотки. — Но это были бы просто кувыркашки — ничего серьёзного… потому что я люблю Рейнбоу Дэш! — Эпплджек сунула голову в ближайшую кучу тканей, и из её глотки вырвался приглушённый отчаянный крик. — Перестань! Сено дери, ПЕРЕСТАНЬ! Нескрываемое негодование почти осязаемо сочилось из Рарити, как зёрна из треснувшего силоса. Она смотрела, широко раскрыв глаза, и её челюсть отвисла на невероятную широту. — Эпплджек…! Ты… ты… Эпплджек выдернула голову из завала тканей и выстрелила взглядом в единорожку. — Ну! Давай! — И… и… испытываешь влечение к другим кобылкам. Я понятия и не имела! Эпплджек отвернулась. — Это что-то вроде бзика, сахарок. Я не хотела рассказывать всем пони про мои романтические… наклонности. Это не их дело. И тем более не твоё, большая сплетница, — она вздрогнула. — Извини. Рарити легко приняла и этот удар и с ходу заговорила: — Нет, мне очень жаль. Прости, что я… разоблачила тебя. Я не ожидала услышать от тебя столько. Но одарена я магически или нет, я действительно думаю, что тебе следует переговорить с Твайлайт об этом, так как это вне моей области знаний и понимания. Эпплджек хмуро кивнула. — Ох, и из-за всего этого… пока ты была настолько прямой, не думай, что ты опустилась в моих глазах, дорогуша. Быть такой — в этом нет ничего неправильного. Многие пони… разные. Особенно в моём "модном" кругу. Ох, если я только расскажу тебе половину всего, что я слышала о Фото Финиш…! — Рарити засмеялась, а затем нахмурилась. — Ах, это звучало довольно… болтливо. Но если ты хочешь оставаться нераскрытой, я обещаю, что никому не скажу. — Ну спасибо, — пробормотала Эпплджек с иронией. — Итак, расставим все точки над "i": я польщена, но не заинтересована. Лично мне самой нравятся ж… желаю удачного дня! Добро пожаловать в Бутик Карусель! — Рарити подбежала к вошедшим в переднюю дверь пони, резко оборвав себя на полуслове и резко переключившись в режим обслуживания клиентов. Эпплджек наклонилась, чтобы поднять свою шляпу, и выбежала из магазина. Флаттершай и Рейнбоу Дэш медленно порхали плечом к плечу, прокладывая свой путь по улицам Понивилля. Дэш держала в зубах полностью нагруженную корзинку для пикника. — Тебе обязательно понравится тот вид, когда мы заберёмся на холм, — мягко сказала Флаттершай. — Это не то, что ты можешь увидеть с высоты птичьего полёта. Ты сможешь увидеть Клаудсдейл, а в такой безоблачный день как этот — даже Кантерлот! — Ммм… звввчт велклпно, — сказала Рейнбоу Дэш до столкновения с розовой кудряшкой, что, казалось, появилась из ниоткуда. — Глупая кобылка! — хихикнула Пинки Пай. — Ты не должна говорить с набитым ртом! — Ой, привет, Пинки, — сказала Флаттершай. — Что случилось? — Птички, — ответила Пинки Пай, бросив взгляд в небо. — Но в любом случае, мне нужно одолжить Рейнбоу Дэш ненадолго. Я… — Пинки остановилась на долю секунды, — …мне нужно подвесить некоторые потолочные украшения, и это работа специально для лучшей летуньи Эквестрии! Пинки Пай бросила быстрый взгляд в сторону Рейнбоу Дэш. На мгновенье её маска беззаботности испарилась, а боль и отчаяние вылезли наружу. "Пожалуйста", — одними губами беззвучно сказала она. Рейнбоу Дэш стояла, отряхиваясь. — К-конечно, Пинки Пай! Радужная Ленточная Феерия! Флаттершай, можешь идти дальше, это не займёт много времени, я тебя догоню в один момент, — Рейнбоу Дэш стукнула передними копытами. — Конечно, Рейнбоу Дэш. Помощь другим — важнее всего. Жду тебя на холме, — Флаттершай улыбнулась, взяла корзинку зубами и побежала дальше. Пинки Пай одними губами сказала: "Спасибо". Они быстро направились в Сахарный Уголок. Её глаза уже подёрнулись слезами. Эпплджек наблюдала за разминувшимися Рейнбоу Дэш, Пинки Пай и Флаттершай за полквартала от них. Вид Рейнбоу Дэш рядом с Флаттершай заставил подняться к её горлу обиде, что таилась в её сердце; казалось, что она не может скрыть правду от самой себя. Оранжевая земнопони подняла бровь, как только Дэш и Пинки расстались с Флаттершай. "Что могло случиться такого важного, что ты оставила свою великолееепную новую подругу-кобылку?" — с сарказмом спросила себя Эпплджек. Отбросив свой план посетить Твайлайт, она последовала за парой на приличном расстоянии. Сахарный Уголок был закрыт на несколько дней, на то время, пока семья Кейков пребывала в Филлидельфии, чтобы вести переговоры об открытии там новых магазинов. Но Пинки вошла бы туда в любом случае. Через несколько мгновений, Эпплджек прокралась в пекарню так тихо, как ей позволяли её четыре ноги. На первом этаже парочки не оказалось, поэтому Эпплджек медленно поднялась по лестнице. На верхей площадке она уже смогла расслышать слабые голоса, доносившиеся из-за закрытой двери, что вела в комнату Пинки Пай. Шаг за шагом, она потихоньку подходила ближе. Пинкамина Диана Пай содрогалась в объятиях Рейнбоу Дэш, уткнувшись мордочкой в плечо пегаски, чтобы заглушить шум рыданий. — Мне так жаль, Дэш, — хныкала она. — Я знаю, я говорила, что всё будет хорошо, но здесь так тихо без Кейков! Не с кем поговорить, ни с кем ничего не поделать. А всё, о чём я могла подумать, чтобы заполнить пустоту, это устроить вечеринку! Опять! Но я не могу, Дэш. Я просто не могу. Я так устала… — она плакала в небесно-голубую шкуру Рейнбоу Дэш. — Шшш… всё хорошо, Пинки, — успокаивающе говорила Рейнбоу, поглаживая прямую розовую гриву копытом. Пинки не видела, как Рейнбоу хмурилась и закатывала глаза. По правде говоря, всё было довольно далеко от "хорошо". Рейнбоу Дэш могла придумать себе с десяток вещей, которые она бы сделала, только бы не задерживать свой пикник со своей кобылкой (первой кобылкой!), чтобы утешать это эмоционально неустойчивое импульсивное чудо. Конечно, Флаттершай предоставляла Дэш совершенно другой ряд сложных эмоций, но в них не было вспышек, завывающих от отчаяния, рыданий. Дэш, взмахнув пару раз крыльями, могла просто выпрыгнуть в окно, и оставить Пинки один на один со своими собственными проблемами, но она просто не могла заставить себя игнорировать друга, оказавшегося в подобной беде. Она чувствовала себя… неестественно. Она должна была помочь Пинки. Она должна. Так они сидели и обнимались на полу в середине комнаты, а одна из них плакала. Утонувшая в тумане эмоций, Пинки и не заметила, как её Пинки-чувство заставило её колено зачесаться. Эпплджек добралась до закрытой двери и приложилась к ней ухом. Она наконец могла услышать то, что говорили пони за ней: — Спасибо, Дэш. Я действительно нуждалась в этом. Мне было так… одиноко. Голос Пинки был запыхавшимся. — Без проблем. Я чувствую себя неловко за то, что мы наврали Флаттершай, — в голосе Дэш явно чувствовались нотки вины. — Да… но ты не должна говорить ей об этом, Дэш. Я… я не хочу, чтобы хоть один пони нал о том, что я… такая! — в голосе Пинки были чётко слышны стыд и страх. Эпплджек знала это чувство слишком хорошо. — Я уже говорила тебе, Пинки — в этом нет ничего плохого! Пфф, для этого у пони и есть чувства! Когда после Забега Листьев Эпплджек и я вдвоём пошли через Белохвостый лес, то она*… *Прямая отсылка к фанфику “Застрявшая”/”Stuck” [18+] — НЕТ! — удар мощными задними копытами выбил дверь внутрь, превратив её летящие щепки. Она повернулась к пони в спальне. Они, всё ещё обнимаясь, низко пригнулись к полу. Эпплджек нависла над ними, её ребристые подковы были забиты деревянной крошкой и оставляли маленькую кучку щепок с каждым шагом. Ярость пульсировала в её жилах, как жидкий огонь. — Вы парочка змеюк! Ты говорила, что ты не такая! Ты клялась, что не расскажешь об этом никому! Ты дала слово! — Что… Эпплджек! Что ты тут делаешь?! — Рейнбоу Дэш вскочила на ноги между Пинки Пай и разъярённой оранжевой земнопони. — Держу пари, ты очень плохая пони для тайн, — прорычала Эпплджек, мрачно порадовавшись, что у неё не возникло того чувства, когда она говорила это… потому что это была правда. — Эй! Погоди, ты не поняла! Это не то, что ты под… — Лгунья! — Эпплджек бросилась на Рейнбоу Дэш, приложив своё подкованное копыто об её щёку. Удар заставил Рейнбоу Дэш разлечься на полу. Пинки Пай закричала. Рейнбоу Дэш пыталась подняться на четвереньки. Она харкнула кровью на пол и выстрелила в Эпплджек слезящимся, но ожесточённым взглядом. — Хочешь вмешаться? Отлично, я в деле! — хлопнув крыльями, она бросилась на земную пони. Пинки Пай сидела, опершись спиной об угол комнаты и свернувшись в клубок. Она с ужасом наблюдала, как двое её лучших друзей рвали друг друга, как дикие звери. Это не была какая-нибудь драка после школы — они играли "на результат". И это всё её вина. Дрожа, Пинки медленно упала на бок. Слёзы беззвучно капали из её широко раскрытых голубых глаз. Она хотела бы тихонько запеть (завыть) одну бабушкину песенку… но не могла вспомнить слова. Бой продолжался в течение нескольких минут: скорость и ловкость Рейнбоу Дэш против силы и выносливости Эпплджек. Вскоре шкура Эпплджек была покрыта порезами от "Колючих Крыльев" из пегасьего стиля борьбы, а Дэш была покрыта страшными подковообразными синяками. — Я не собиралась говорить ей! — крикнула Рейнбоу Дэш и стукнула Эпплджек теменем в нос, и земная пони отшатнулась. Рейнбоу хотела продолжить… Качнув головой, Эпплджек развернулась на месте и нанесла сокрушительный удар задними ногами. Рейнбоу Дэш отлетела назад и влетела в шкаф. Мгновение спустя, из него донёсся приглушённый кашель и стон. — Хватит… дери тебя… ЛГАТЬ! — Эпплджек сопровождала каждое слово тяжёлым стуком копыта, гордо подходя к шкафу. — Ты не можешь ничего, кроме как лежать и рыдать… ЛГУНЬЯ! — Эпплджек распахнула остатки двери и подняла ошеломлённую пегаску так, что их глаза оказались друг напротив друга. — Я ненавижу себя за свою любовь к тебе! Эпплджек застыла на месте. Она не хотела говорить это, но она сказала. Она позволила Рейнбоу Дэш упасть, а сама осмотрелась вокруг: Комната была в руинах, всё хрупкое было сломано, всё крепкое — перевёрнуто вверх дном. К её радости, маленькая розовая кобылка с нескрываемым ужасом плакала в углу. А пони, что она любила, лежала перед ней, побитая, окровавленная. — Ох, Селестия… — Эпплджек упала на колени и заплакала. Ей было всё равно, что могут увидеть другие пони. Ей было всё равно, что она скрывается. Ей было всё равно, что они подумают. Она плакала на полу, полностью отдавшись страшной, беспощадной честности, что мучила её весь день. Она не обращала внимания на то, сколько прошло времени; она плакала, пока её бока и глаза горели. Эпплджек сморщилась, как только почувствовала копыто на своём плече. Она подняла голову и увидела окровавленную, Рейнбоу Дэш, смотрящую на неё с улыбкой через подбитые глаза. Не говоря ни слова голубая пегаска притянула её в свои объятья. Едва сдерживая слёзы, Эпплджек вернула объятья. — Мне так даль, Дэш… мне так жаль! Мне так бо-о-ольно видеть тебя с ней. А затем ты и Пинки… — Всё, что я делала с Пинки… — Рейнбоу Дэш бросила взгляд на Пинки. Земная пони молча кивнула в согласии, — …то, что я делаю сейчас с тобой. — Эпплджек отстранилась от объятий и повернулась, чтобы посмотреть на Пинки Пай. Эпплджек поняла, что это был первый раз, когда она за последнее время увидела на Пинки Пай, сидящую безо всяких глупых вечериночных реквизитов, светящихся палочек или сладкой ваты. Печаль и полное эмоциональное истощение совершенно очевидно захватили все чувства Пинки. И как она не увидела этого раньше? — Н-но… ты собиралась сказать ей, что… — Я собиралась сказать ей, что после Забега Листьев ты меня в лесу спросила что-то очень важное, и я должна была сказать нет, хотя я знала, что тебе будет больно. И это заставило меня чувствовать себя грустно — так грустно, как Пинки себя чувствует иногда… Эпплджек опустила голову от стыда. — Жёваное сено, я такой жеребёнок. — Никто не идеален, — сказала Пинки, подползая к парочке и присоединяясь к обнимашкам. Судя по солнцу, прошло уже более двух часов; Флаттершай ходила по кругу в верхней части холма в Понивилле. Тревожные мысли ползали у неё в голове, как пауки. "Где она? Она слишком долго исполняет это крошечное поручение! Что-то случилось? Должна ли я пойти искать её? А что, если я уйду, и она придёт сюда? Она подумает, что я оставила её! Да и что, если она в порядке? А что, если она ждёт извинений? Она злится на меня из-за Найтшейда? Она ненавидит меня? Неужели, это всё просто большая шутка, чтобы отомстить мне? Участвует ли в этом Пинки Пай? Может быть, они смеются надо мной прямо сейчас… " Флаттершай стиснула зубы, плотно закрыла глаза и яростно дёрнула головой. Она плюхнулась в траву и повернулась, чтобы смотреть в сторону Понивилля. — Где же ты? — прошептала она печально. Незаметно для жёлтой пегасочки, крошечные разноцветные точки стали медленно проявляться на очертаниях бабочек на кьютимарках, лениво роясь, словно облако комаров. А в это время в Бутике Карусель Рарити наносила окончательные штрихи на платье пурпурно-серой единорожки-жеребёнка. — Вот так — абсолютно сказочно! — сияла она. Жеребёнок хихикнул, скача туда-сюда перед зеркалом, любуясь собой. Рарити обратилась к блондинке-пегаске, что привела этого жеребёнка. — Теперь… если это не что иное, как то, что вам требуется, давайте рассчитываться? Пегаска кивнула, сняла седельные сумки и пошарила в них своими копытами. Её золотистые глаза медленно скользили по внутренней поверхности сумки. Наконец, она взяла бумажный пакет и уставилась на прилавок. — Ну всё, идём! — горячо сказала она, положив сумки на место и сопровождая жеребёнка из магазина. — Эмм… спасибо! Приходите ещё! — Рарити крикнула им вслед. Она магически открыла пакет, надеясь (отчаянно надеясь), что, по крайней мере, битов в нём хватит хотя бы на покрытие расходов на материал для этого платья. — Ох… Рарити с помощью магии подняла один из свежеиспечённых кексов и хмуро откусила его. Тревога по поводу будущего своего магазина всё ещё грызла её, но она не могла злиться на пегаску: это была её первая нормальная еда за последние два дня.Рарити: Утрата
Рарити может быть щедрой, но все её уступки имеют скрытую цену — и это становится слишком тяжёлой ношей для тех, кому они делаются. Рарити хмуро смотрела на пони перед ней. "Такое ужасное зрелище!" Это нездоровое телосложение; практически выпирающие рёбра. Эти усталые глаза с мешковатыми и тяжёлыми веками. Эта кучная, безжизненная грива, что свисает с плеч, как тёмные ветви ивы. Эти грубые и изношенные копыта, как и у любой земной пони. Только блестящие, прекрасные, будто смеющиеся кьютимарки были тем самым исключением, что лишь подтверждает правило. «Ужасно. Просто ужасно. Ты не продашь вещь, что выглядит примерно так же». Она отвернулась от зеркала в её спальне. Её рог засветился мягким фиолетово-белым светом, когда она подняла с помощью магии расчёску, набор для макияжа, помаду, пилочку для копыт, бигуди, лак для волос и духи. Когда она работала над собой, Рарити отметила, что её некоторая косметика начала быстро кончаться. Она, казалось, иссякала просто на глазах в последнее время, а также у неё уходило гораздо больше средств и усилий на поддержание своего изумительного вида. Вскоре должен будет быть тотальный поход по магазинам. Мысль, что закралась к ней в сознание как надоедливая песня, теперь наполнила её ужасом. "А что я потом буду делать?" — молча спросила она свою комнату. Примерно через час она вернулась: блестящие глаза, вьющаяся грива; великолепная единорожка, готовая распространять свою красоту повсюду. Она быстро спустилась вниз по лестнице и забежала в мини-кухню в задней части Бутика Карусель. Осторожно, тщательно она рыскала по всем полкам в шкафах в надежде, что она найдёт чего-нибудь съестного, что она могла пропустить во время предыдущих поисков. Но там ничего не нашлось. Она открыла магическую камеру хранения (в ней поддерживалась относительно низкая температура) и осмотрела ледяные пустоши внутри. Она не увидела ничего, за исключением одного дискордова маффина — остатка от слабоумной попытки предыдущего клиента на товарообмен. Мешочек кексов принесла пегаска, для дочери которой Рарити сшила карнавальное платье, которое могла бы продать за две сотни битов. Рарити должна была бы отказаться от такого предложения, но… нет. Она не смогла. Не стала. Она с помощью магии разломила кекс пополам и поднесла его к столу. Она хмуро села на одинокий стул в своей мини-кухне. "Всегда находится причина, — размышляла она, жуя сухую, пресную сдобу. — Неурожай, задерживается зарплата, больной родственник, старая-добрая бедность… Насколько невероятно я бы выглядела, если бы я отвернулась от них? Красивая, талантливая единорожка с призванием быть модельером и великолепным, будто драгоценный камень, рогом. Насколько быстро они поймут, как легко можно меня ненавидеть…?" Её опыт с Алмазными Псами давал начало всему этому. Нуждающаяся, ноющая, застрявшая, испорченная. Она стала для них настоящим пони-Дискордом, стоило ей понять, какой куш она сорвала, да ещё и выбравшись на волю… Она чувствовала себя настолько умной тогда. Но только до тех пор, пока не поняла, насколько то её состояние было близким к её обычному. "И что мне теперь делать? — задалась она вопросом. — Ставка на свадьбу с богатым жеребцом не сработает. Карьера с Фото Финиш отменяется. Контракт с Эйр Боллет в Клаудсдейле аннулирован. А вскоре все мои принципы… Что мне делать, если я истощусь, чтобы поддерживать их?" Она сделала ещё один укус и вздрогнула. Ох, как же уже приелся вкус этих маффинов. — Я заслужила это, — пробормотала она. Она услышала стук копыт, приближающихся ко входу в магазин. Рарити быстро проглотила остаток своего завтрака с ужасным гортанным звуком и побежала рысью в главную комнату дома-магазина. Она подготовила своё обычное приветствие: — Здравствуйте и добро пожаловать в Бутик Карусель! Чем я могу быть… ох! Доброе утро, мадам. Чему я обязана вашим присутствием? — Ты знаешь, Рарити, — Мэр Понивилля стояла в открытой двери, силуэт её досвечивался солнцем снаружи. Единорог смотрела на неё из-под золотой оправы очков. Рарити сглотнула. — Ах… да. Касательно моих налогов. — Да. Учитывая то, что вы и ваши друзья сделали для Понивилля в прошлом году, я дала вам несколько поблажек. Но вы не можете игнорировать их дальше. Я не видела ни бита от вас ещё с прошлой Зимней Уборки. Вам нужно оплатить то, что вы должны. Нижняя губа Рарити задрожала. — Н-но Мэр… ! Если бы у меня были биты, то я бы уже давно заплатила! Земная пони усмехнулась. — Пожалуйста, Рарити, не ври должностному лицу. У нас есть особая чувствительность к лжи. Ваши работы, — Мэр указала на огромное количество незавершённых шедевров на витрине, — одни из лучших в Эквестрии! И у вас, в конце концов, не какая-нибудь лачуга старой ткачихи. — Но это правда! — Рарити повысила голос. — Я не могу позволить себе заплатить вам сейчас! Я не могу, — она отвернулась. Мэр прищурилась и нахмурилась. — Я вижу. Я полагаю, вы не первая богатая пони, что не смогла удержать своё богатство. И в этой же манере говоря, вы не будете первой, которой это стоило имущества… Рарити давила рыдания. — Н-нет…! Только не мой Бутик! Пожалуйста! — она всё ещё не могла смотреть Мэру в глаза; у неё уходило огромное количество сил только на речь. — Ох, не надо переживать… — Мэр медленно улыбнулась. — Возможно, есть некоторые… другой, кто сможет оплатить налоги. Я уже давно положила глаз на некоторые ваши… активы. Очень давно, — тон Мэра был сладок, как свежий мёд. Она усмехнулась. — если вы будет мне делать небольшие одолжения время от времени, я и вы можем считать, что ваши налоги оплачены. Рарити вздрогнула. Итак, она, в конце концов, дошла до этого. Её прибыль упала, долги росли, и у неё не было ничего, кроме половинки засохшей булочки, оставленной в магической камере хранения. Ранее она себе этого даже представить не могла. Волна возмущения докрасна разогрела щёчки Рарити, но она подавила её. "Что тебе важнее — твоя мораль или твой дом?" — спросила она себя. Ярость медленно уходила, оставляя после себя пустоту, притупляя чувства, подобно тому, как она себя чувствовала, ещё медленно паря над Клаудзеем, с обгоревшими остатками своих, некогда прекрасных, крыльев, от которых в воздухе остался один серый пепел. "Я так и думала". Рарити, с глазами на мокром месте, повернула голову к серогривой бежевой земной пони. "Крепись, Рарити. Всё, что ты можешь — это попытаться сделать всё возможное как кобылка". Мэр ослабила свой галстук. Рарити позволила нескольким всхлипам вырваться наружу. "Старайся лучше!" — она мысленно упрекнула себя. — Если… если это поможет моему магазину, Мэр, — сказала Рарити, её голос всё ещё слегка дрожал, — то я сделаю всё, что вы попросите. — Ох, я действительно рада это слышать, — сказала Мэр, дав своему галстуку с воротником упасть на пол, и подошла к бледной единорожке. Рарити взяла себя в копыта и съёжилась. — Пожалуйста…! Будьте нежны со мной, — прошептала она, плотно закрыв глаза. Если Мэр и услышала её, она ничего не сказала на это. Она подошла к ней полубоком, чтобы пройти мимо и встать напротив одной из витрин. — Почему бы нам не начать с… чего-то серебряного и с сапфирами. У меня четырнадцатый размер шеи. Рарити открыла один глаз, остолбенев на мгновение. Позже, она выдавила из себя: — Прошу прощения? Мэр указала копытом на свою голую шею. — Ожерелье. Четырнадцатый размер. — Ох? …ОХ! Д-да, конечно, Мэр! С-сапфиры… подойдут к вашим глазам! Просто… просто погодите, я подберу несколько самых красивых. Минуту! — Рарити вся дрожала, когда она забежала в заднюю комнату магазина. Как только она скрылась от Мэра из виду, она рухнула на мягкий ковёр и свернулась в клубок. Она дышала короткими, рваными вдохами, пытаясь вывести адреналин, что бушевал в крови. Её глаза были широко открыты, а взгляд был направлен в никуда. «Ох, Селестия! Я думала, она… Я почти… Я собиралась… » — краткий позыв тошноты угрожал Рарити лишиться своего скудного завтрака. Она стиснула зубы, перевернулась на четвереньки, а затем встала. Она медленно и глубоко вдохнула. — Я заслужила это, — пробормотала она в пустоту. На следующий день, Флаттершай по плечи погружалась в тёплую воду широкой деревянной ванны на лучшем курорте в Понивилле — в Спа. Её длинная розовая грива была завёрнута в мягкое белое полотенце. Рарити планировала пропустить на этой неделе дорогостоящий пикник, всё ещё потрясённая от встречи с Мэром. Но она не могла заставить себя лишить удовольствия свою подругу. Поэтому Рарити, завёрнутая так же, сидела в воде напротив Флаттершай, рассеянно кивая, в то время как жёлтая пегаска продолжала свою беспокойную, сбивчивую речь. — …вся покрытая подковообразными синяками с головы до хвоста и забрызганная кровью! Я была в ужасе, просто в ужасе! Я знала, что что-то случилось с ней, когда она не явилась на наш пикник! Я так и знала! Она сказала мне, что она запуталась в потолочных гирляндах и врезалась в Пинки Пай, которая в свою очередь несла открытую коробку железных подков для игр, а затем падала вниз по лестнице, уволакивая коробку за собой. Я доверяю Дэш, но я не знаю… что-то просто неправильное в этой истории… Алоэ, одна из двух изящных земнопони-собственников спа-салона, подбежала с маленькой плошкой ароматической соли и опрокинула её в ванну. "У меня больше нет денег, — подумала Рарити. — Один бит за соли. Три бита за пребывание в ванной. Пять за маски. Шесть за педикюр. Четыре за сауну. Четыре за грязевые ванны. Восемь за массаж… о, Селестия, что я буду делать на следующей неделе?" — Рарити…? Рарити выдернули из размышлений. — Да, да, извини, я слушаю. Продолжай. — Я сказала, что ты думаешь? Я ненавижу выглядеть подозрительной, но я не могу помочь, если у меня есть сомнения. Она показалась такой… отдалённой, — Флаттершай поёжилась на скамейке, скрытой под водой. Её фланки снова зудило. Рарити нахмурилась. — Ну, есть только один способ получить подобные подковообразные синяки. Флаттершай ахнула. — Т-ты думаешь, какой-то пони побил её…? Но почему же она мне не сказала? — У меня совершенно нет предположений, дорогая… — сказала Рарити, но её мысли блуждали назад-вперёд, пока наконец не дошли до оранжевой земнопони, что стояла в её магазине, позорно выбалтывая признание в любви к радужногривой кобылке Флаттершай. Звук от стука обутых в сталь копыт Эпплджек эхом звенел в ушах. Выражение мордочки Флаттершай озлобилось. — Ты лжёшь. Челюсть Рарити упала. — Ч-что? Флаттершай пододвинулась ближе к белой единорожке, сузив глаза. — Ты врёшь. Я знаю, я не самая общительная пони, но я не жеребёнок. Ты отводишь взгляд, когда врёшь. И твой тон был такой же, как когда ты мне говорила про то, как ты счастлива за меня, когда Фото Финиш выбрала меня моделью. Ты что-то скрываешь. Не лги мне, Рарити. Что ты знаешь? Кто побил Дэш? Рарити вспотела — отнюдь не от пара. Она спиной прижалась к горячей ванне; нос Флаттершай был в паре сантиметров от её. — Пожалуйста, Флаттершай…! Это не то… стоп, я не имею в виду… я пообещала не говорить… — КТО СДЕЛАЛ ЭТО?! — крылья Флаттершай хлопнули за ней, брызгая водой во всех направлениях. Её настойчивый, пронзающий взгляд заставил кровь Рарити застыть. — Эпплджек, — пискнула Рарити и погрузила голову под воду. Когда она всплыла, она не увидела жёлтой пегаски. Сердце Рарити упало в копыта, когда она поняла, что только что сдала свою лучшую подругу за просто так, просто из-за мимолётной догадки. Ей стало ещё хуже, когда она поняла, что ей придётся оплатить счёт как за себя, так и за Флаттершай, которая не знала о финансовом положении единорожки. Она неохотно вытащила себя из воды и направилась за шуршащую ширму, чтобы расчесать свою гриву. Твайлайт Спаркл бегала по главному залу библиотеки, левитируя за собой метлу и подпевая частушку, которая, казалось, застряла у неё в голове так же прочно, как и пыль между досок пола. — Грр… неужели дракон не может спокойно поспать после обеда? — застонал Спайк из своей спальной корзинки. — Я бы хотел, чтобы ты никогда не услышала этой песни! Теперь я не смогу снова заснуть! — Спайк перевернулся и захрапел. Фиолетовая единорожка остановилась. — Как только ты упомянул об этом, я поняла, у меня нет ни малейшего предположения, где я могла услышать эту… Стук в дверь вырвал её из раздумий. "Кто бы это мог быть? " — подумала она. Твайлайт собиралась открыть дверь, но белая единорожка слишком спешила, поэтому просто распахнула дверь и вбежала внутрь. — Какая чудесная погода, не так ли? — спросила Рарити, рысью пробежав в главную комнату, и начала изучать обложку случайно выдернутой ею из шкафа книги. Твайлайт слегка согнулась в коленях и отряхнулась от пыли. — Эм… да, да, так и есть. — Мне так понравился этот солнечный день, — сказала Рарити; на её лбу проступили капельки пота. — Мне… тоже…? — Твайлайт подняла бровь. — Пегасы отлично выполнили погодную норму, — Рарити тревожно хихикнула. — Да, действительно так… — Твайлайт слегка наклонила голову. — Ох! — продолжила Рарити, заметив метлу, что всё ещё левитировала рядом с собой её подруга. — Вижу, я поймала тебя в лучшее время. Мне ужасно жаль, что побеспокоила тебя… Мне бы лучше пойти по своим делам, — её левое веко дёрнулось. — Всё в порядке, — сказала Твайлайт, прислонив метлу к стене. — Рарити… есть что-то, о чём ты хотела со мной поговорить? — Нет-нет…! Тебе нет необходимости делать мне… одолжение. Не стоит. Почему бы мне не сделать тебе новую панамку за потраченное на меня время? — Рарити направилась к двери, нервно напевая. Твайлайт захлопнула дверь прямо перед Рарити. — Погоди! Что ты только что сказала? — …Новую панамку! — Рарити слишком широко улыбнулась. — Кобылки надевают её, чтобы не получить солнечный… — Не это, — хмуро сказала Твайлайт. — До этого. — Я… Это не стоит… Я не стою твоей помощи, — Рарити отвернулась. — Рарити! Как ты могла об этом подумать? Ты — одна из моих лучших подруг! Конечно же ты заслуживаешь моей помощи! А теперь, скажи мне: что случилось? — Твайлайт, с полными сочувствия глазами, нависла над съёжившейся белой единорожкой. Будто какой-то кран, что сдерживал все чувства Рарити, прорвало, и её страдания хлынули наружу. Она говорила всё быстрее и быстрее, пока не стало практически невозможно улавливать слова из её речи. — …Ох, Твайлайт… я не знаю, что делать! Я красивая, талантливая, галантная, и все пони презирают меня за это! Поэтому я прикладываю все усилия, чтобы купить их скандально низкими ценами и просто подарками, а это стоит целое состояние! Стресс разъедает меня, а из-за поддержания репутации я сведу себя в могилу! У меня так много долгов, а в моём кошельке даже бит об бит не ударится! Я была вынуждена лишать себя даже еды в течение недели! — Рарити скривилась, но была вынуждена сказать ещё кое-что. — Пожалуйста… Я знаю, я заслуживаю все эти проблемы, но мне нужна твоя помощь! Пожалуйста! Пожалуйста! ПОЖАЛУЙСТА! — Ты…? Но, Рарити, ты же одна из самых ярких любителей роскоши в Понивилле! Ты до сих пор пахнешь маслами из Спа! Если у тебя нету денег, как ты… — Всё на долгах! — простонала она. — Флаттершай любит ходить в Спа, Пинки Пай проводит вечеринки для пони, которых мы едва ли знаем, Спарклер и я ходим по магазинам, Лира посещает со мной концертные залы… Я не могу упустить что-либо из этого! Я не могу! Они отвернутся от меня! — волна головокружения заставила Рарити пошатнуться. — Рарити! — Твайлайт бросилась вперёд, чтобы подхватить свою падающую подругу. — Ты в порядке? Рарити тряхнула головой. — Я в порядке… в порядке. Только немного голодна, вот и всё. — Ты даже пропускала приёмы пищи, только бы побаловать своих друзей? — глаза Твайлайт поблёскивали от слёз. — Рарити, это ужасно! Тебе не нужно подкупать своих друзей! Мы любим тебя за то, что ты есть! — Конечно же любите… пока я штампую для вас платья! Но как только я хочу что-то — вы меняете своё мнение обо мне! Если я не даю — я ничего не получаю! — Довольно! — рог Твайлайт засветился и отвесил магическую пощёчину Рарити. Белая единорожка стояла в шоке, осторожно потирая свою щёку копытом. — Возьми себя в копыта, Рарити! Это совсем на тебя не похоже! — Может быть, я просто… осознала, — захныкала она. — Может быть, я, наконец, поняла, что пони сразу навостряют на меня кинжалы, как только я начинаю жить для себя. Я лучше буду тратить свои биты, чтобы делать других пони счастливыми, — она вздохнула. — Ни один пони не будет счастлив, если ты закончишь свою жизнь на улице, Рарити! — Тогда что мне делать, Твайлайт? Слишком поздно! У меня нет битов, чтобы даже сена купить! — Ну, я, по крайней мере, могу помочь тебе с этим. Если тебе настолько нужны деньги, я могу тебе… Громкий звук приближающейся катастрофы снёс поезд мыслей Твайлайт с рельс. — Что за…? — Что? — умоляла Рарити. — Что я должна сделать? Пожалуйста, Твайлайт! Внимание Твайлайт снова вернулось к Рарити. — Да, ты… Снаружи раздалось ещё больше ударов, тресков и даже вскриков. Любопытство перегрузило мысли Твайлайт. — Извини, Рарити, всего секунду… Она магически открыла дверь и застыла, не веря собственным глазам — Ты слышала это? — Рейнбоу Дэш подлетела к окну в спальню Пинки Пай; она всё ещё прихрамывала и была покрыта мелкими ссадинами и пластырями. — Это было похоже на голос Эпплджек. Ущерб комнате после Рейнбоу и Эпплджек был возмещён только частично, и сейчас Пинки пыталась склеить вазу вместе, даже не пытаясь восстановить узор. — Я не слышала ниче-ох! — хвост Пинки начал брыкаться назад-вперёд. Она подбежала к окну, чтобы присоединиться к Дэш. Вдалеке было видно два размытых силуэта, что приближались всё ближе и ближе: жёлтая пегаска, что изо всех сил размахивала оранжевой земнопони. Слабый ветерок доносил отголоски кричащей земнопони, но ни Дэш, ни Пинки не могли разобрать ни слова. Наконец, пегаска дала земной пони упасть. — Ох, Дискорд дери… — Рейнбоу Дэш отлетела от окна, болезненно ударив себя об воздух; с большей скоростью, но меньшей изящностью, чем при обычном полёте. — Подожди меня! — крикнула Пинки, побежав галопом к лестнице. Эпплджек застонала, разбитые останки цветочного горшка расплывались перед глазами, пока она пыталась подняться на ноги. Рядом с ней шокированный земной пони, владелец лавки, приставил копыто ко лбу и потерял сознание. Эпплджек неуверенно подняла голову. — Ты с ума сошла?! Ты могла убить меня! Флаттершай вышла из руин цветочного стенда и остановилась в паре сантиметров от Эпплджек. — Я не сумасшедшая. И, возможно, ты подумаешь дважды, когда в следующий раз захочешь избить невинного пегаса. Эпплджек нахмурилась. — Я говорила тебе, это было не избиение! Это была борьба! Самое настоящее хуфкидо! — Ты изранила Рейнбоу Дэш! — И поэтому ты подхватила меня, как грифон свою добычу на охоте, а потом швырнула меня в центр города? Я затащила твой круп на самую верхушку той самой горы, где ты усмирила дракона! Ты, неблагодарная глупая кобыла! Флаттершай ахнула; одинокая слеза скатилась по её щеке. Её оскорблённое выражение вдруг спало, и, не говоря ни слова, она бросилась на оранжевую земнопони. Твайлайт камнем стояла и смотрела на это. На улице, перед библиотекой, Флаттершай и Эпплджек избивали друг друга, пока Рейнбоу Дэш пыталась оттащить Флаттершай, а Пинки Пай отдёргивала Эпплджек. Грунтовая дорога была завалена сломанными остатками разрушенного цветочного стенда, несколькими разбитыми окнами и перевёрнутыми бутылями с растительным маслом, что были выставлены на продажу. — Ты не заслуживаешь её, ты сумасшедшая! — кричала Эпплджек, ударяя Флаттершай между крыльями локтём передней ноги. — Я НЕ СУМАСШЕДШАЯ! — кричала Флаттершай в ответ. Она резко наклонилась вперёд, ударив Эпплджек в живот. — Остановитесь! Прошу! — умоляла Пинки Пай, держа цвета соломы хвост Эпплджек. — Не вмешивайся! — Эпплджек лягнула Пинки Пай так, что та отлетела назад и залилась слезами. — Флаттершай! Кончай уже это! — сказала Дэш, держа бледно-розовый хвост в зубах. Флаттершай резко развернулась мордочкой к синей пегаске. — Ты солгала, Дэш! Я спасла твою жизнь, а ты солгала мне! Дэш выплюнула хвост Флаттершай. — Я солгала только потому, что подумала, что ты можешь… сорваться со своего облака… Прямо как ты сделала на Гала! — закричала Дэш. — Почему ты всё усложняешь? Глубокий смыл её слов был предельно прост. Флаттершай уставилась на неё в холодном шоке. — Дэш…! Ты… ты не… Эпплджек воспользовалась моментом, чтобы сделать захват вокруг шеи Флаттершай. — Мне нужно знать, Твайлайт! — рыдала Рарити за спиной фиолетовой единорожки; её голос был полон отчаяния. — Я не знаю, как долго я ещё смогу делать украшения для Мэра… — Вы все, хватит! достаточно! — воскликнула Твайлайт, но её голос утонул в шуме. Эпплджек подняла ошеломлённую Флаттершай за шею над собой своими передними копытами и повернулась к одной из немногих уцелевших стеклянных витрин. — Посмотрим-ка, как тебе понравится это! — прорычала она. — Нет, не надо! — вставила Дэш, но даже не собиралась физически останавливать земную пони. — Пожалуйста! Просто намёк! — Рарити распласталась на полу перед Твайлайт. Твайлайт стиснула зубы. Её рог зажёгся магическим свечением. — Я… сказала… ДОВОЛЬНО! Вспышка света и волшебный гром подчеркнул это слово оглушительным эхом, что отразился от ближайших домов. Окна в нескольких самых близких домиках треснули. Эпплджек отпустила Флаттершай, и они, а также Рейнбоу, Пинки и Рарити молча приклонились Твайлайт, закрыв глаза. Твайлайт потёрла шею копытом. — Вау, это было намного громче, чем я ожидала… — она посмотрела вниз и увидела длинные тени от своих… крыльев…? Фиолетовая единорожка развернулась на месте и посмотрела наверх, на Принцессу Солнца. Она стояла между дверью и серединой комнаты, подсвеченная утренним светом сквозь разбитые окна. Её пастельных тонов грива развевалась на неосязаемом магическом ветру. — П-Принцесса Селестия…! — Твайлайт Спаркл… — голос Селестии был твёрд, словно алмаз. — В чём смысл этой позорной сцены? Твайлайт съёжилась. — Принцесса… Мне очень жаль! Мои друзья были… это было… они не… я пыталась… — Принцесса оборвала её. — Я глубоко шокирована видеть такой хаос, вызванный носителями Элементов Гармонии. Как вы все смеете так издеваться над вашим долгом? — Принцесса топнула копытом, облачённым в золотые сандалии до локтя, и гром прогремел, казалось, прямо из-под пола библиотеки. Все пони съёжились; Пинки Пай плакала, Флаттершай, дрожа, спрятала мордочку за гривой. Эпплджек и Рарити отвернулись от стыда. Твайлайт сделала глубокий вдох и уткнулась мордочкой в своего учителя. Она сглотнула. — Принцесса Селестия… пожалуйста, не вините их. Я возьму на себя полную ответственность за их действия. Бледная тень улыбки, казалось, на секунду прошила кончики губ Принцессы, но даже если и так, то она быстро улетучилась. — …Так тому и быть. Твайлайт Спаркл, ты пойдёшь со мной. Остальные пони — по домам. Живо! Рог Принцессы Селестии сверкнул белой магией, и в ослепительной вспышке Твайлайт и Принцесса исчезли, оставив библиотеку разгромленной и пустой, кроме Рарити, что всё ещё стояла на пороге и Спайка, что всё ещё спал. Как только свечение погасло, Твайлайт оказалась в личном кабинете Селетии в одной из самых высоких башен в Королевском Дворце в Кантерлоте. Это была круглая комната, обставленная удобными пуфиками и шкафами с древними фолиантами. Заднее окно открывало великолепный вид на восточную сторону горизонта. Принцесса сидела у этого окна, левитируя чайник для заварки и маленькую фарфоровую чашку на стол рядом с ней. — Принцесса Селестия… У меня нет слов, чтобы выразить моё сожаление о случившемся… — Твайлайт развернулась и увидела, что дверь из комнаты была закрыта двумя массивными пегасами-стражниками. Принцесса Селестия медленно поднесла к губам фарфоровую чашку и сделала глоток чая. Её глаза были закрыты, выражение мордочки спокойно. Она поставила чашку, повернула голову к охранникам, открыла глаза и мягким голосом сказала два слова:«Убить её».
Твайлайт Спаркл: Возрождение (часть I) Как только борьба её друзей с их личными проблемами достигает своего апогея, Твайлайт узнаёт ужасную правду от своей наставницы, с которой она должна договориться… если она, конечно, хочет спасти своих друзей. Твайлайт Спаркл плавала в белом забытьи. Чувство ориентации в пространстве вернулось первым, а затем чувство тяжести и, в конечном итоге, ощущение холодного пола под её распростёртым телом. Она услышала трель птиц и шорох, будто шёпот, перьев. Она обратила внимание на своё дыхание — глубокое, тяжёлое, медленное, казалось, тянущееся часы на каждом вдохе-выдохе, и почувствовала запах старых книг и горячего чая. Запах дома. — Спайк…? Совелий…? — голос Твайлайт был слабым и тихим. — У меня был плохой сон. Мягкий, почтенный голос ответил ей: — Мне очень жаль, моя ученица… но это был не сон. Глаза Твайлайт распахнулись. Она была в Кантерлоте, в личной башне самой Принцессы Селестии. Она лежала на боку на каменном полу. Принцесса сидела рядом и смотрела на неё сверху вниз. Твайлайт вскочила и попятилась от места, где она только что лежала. На белейшем мраморе растеклось тёмно-красное пятно. Её взгляд метнулся к Принцессе, а затем к смертельной колотой ране у себя в районе плеча, что уже была размером с игольное ушко. Зрачки Твайлайт расширились и, казалось, вытеснили радужку. Её пульс участился, как только свежие воспоминания промелькнули перед глазами. В горле встал острый ком. — В-вы… вы сказали им, чтобы они…! — Твайлайт оглянулась, но стражи уже не было. Она с Принцессой были одни. — Почему? — голос Твайлайт дрожал. — За что?! Принцесса Селестия восседала на большой бархатной подушке перед окном. Она рассматривала свою ученицу с несвойственным ей печальным, но в то же время царственным видом. — Мне очень жаль, что мне пришлось заставить тебя пройти через всё это, Твайлайт Спаркл. Мне стыдно и больно гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Но некоторые уроки нельзя понять только теорией; иногда они должны быть показаны на практике. Твайлайт нахмурилась. Она напряглась, сделала глубокий вдох, и: — О ЧЁМ ВЫ ВООБЩЕ ГОВОРИТЕ?! Это БЕЗУМИЕ! Они зарезали меня! Это и было наказание? Вы думали, что я не заступлюсь за своих друзей? И чему, Дискорд меня дери, меня должна была научить моя смерть и воскрешение?! — Твайлайт задыхалась, трясясь от злости. Как только эхо её тирады затихло, она вспомнила, с кем она говорила, немного покраснела и тихо добавила, — …Ваше Высочество. Голос Селестии дрожал, будто она говорила сквозь слёзы, но мордочка её не выражало никаких эмоций: — Моя Твайлайт… моя самая дорогая, верная ученица. Это было не наказание. Я бы никогда не подняла на тебя копыта в гневе. Я… отдала приказ… только чтобы ты поняла, что ты воскресила себя сама. Твайлайт нахмурилась в исступлении: — Я вернула себя обратно? Это невозможно! Как я могла использовать магию, когда была мертва?! — Ты не использовала магию, Твайлайт Спаркл. Ты и есть магия. Твайлайт тряхнула головой из стороны в сторону. На её мордочке молнией проскочило удивление и возмущённость, прежде чем отрешённость заменила их. — Я… я не… нет, что вы! — она пошатнулась от внезапно накатившей слабости в коленях. — Пожалуйста, Твайлайт, присядь. Чашка чая пойдёт тебе на пользу. Принцесса Селестия махнула крылом к подушке рядом с ней. Она магией подняла чайник с невысокого столика и наполнила новую чашку. Твайлайт дошла до подушки и плюхнулась на неё. Она неуверенно подняла магией чашку и сделала маленький глоток. Это был специальный сорт чая, который импортировался лично для Принцессы Селестии из Сяо Ма; насколько бы расстроенной Твайлайт ни была, она не могла отрицать, что чай был восхитителен. Они сидели в тишине до конца чаепития. Твайлайт заговорила первой: — Что это значит, Принцесса? Что вы имели в виду? Принцесса сделала крошечный вздох. — Твайлайт, пора… рассказать тебе о секретах, что хранят в себе Элементы Гармонии. Секретов, которые не может содержать в себе ни одна книга или манускрипт. Секретов про их силу… и про нелёгкое бремя, что лежит на их носителях. Внезапный стук в дверь захватил внимание обеих кобылок. Из-за двери донёсся голос статного жеребца, личного советника Принцессы: — Прошу прощения, Ваше Величество, Царевна Сталлионграда и её свита прибыли. Голова Принцессы поникла, но когда она заговорила, в её голосе отчётливо были слышны сила и величие Солнечной Принцессы: — Очень хорошо. Отведите их в главный зал. Я буду там в ближайшее время. — Как пожелаете, Ваше Величество. Принцесса Селестия повернула голову к Твайлайт Спаркл. — Мне очень жаль, моя ученица. Ты должна узнать об этом ещё многое, но это было бы несправедливо поставить наш приватный разговор выше государственных дел. Надеюсь, ты понимаешь. — Конечно, Принцесса, я всё понимаю, — Твайлайт подавила своё разочарование и заставила себя улыбнуться. — Хорошо, тогда отправляйся к своим старым покоям, там мы и продолжим наш разговор как только я освобожусь, — Принцесса, так же натянуто, улыбнулась в ответ. Как только Принцесса ушла, Твайлайт медленно спустилась с башни по круговой лестнице и, пройдя через несколько широких коридоров, заставленных резными колоннами, статуями и картинами, вышла на прохладный вечерний воздух. Она буквально пробежала последнюю лестницу, что вела в её старую башню, которая была её домом до того, как Принцесса дала ей задание изучать дружбу на практике. Она магией открыла деревянные двери, мягко задрапированные синим бархатом. Это место было почти таким же, каким его оставила Твайлайт, но высокие бордовые шторы, что обычно прикрывали только часть окна, были полностьюзапахнуты, закрывая вид на западный парк, погружая комнату во тьму. Тёмно-фиолетовый аликорн с бледно-синей гривой сидел посередине комнаты за столом, окружённым импровизированной библиотекой из нескольких заполненных фолиантами шкафов. На столе лежали перья, сосуд с чернилами, стопка пергамента и раскрытые книги по истории Эквестрии, поэзии, теории магии, углублённой астрономии и тарелка сухих цветов, что неустойчиво лежала на старых деревянных счётах. — Ох… это ты, — сказала аликорн, сняв пенсне́ (очки без заушных дужек) со своей мордочки и положив их на суматоху, что творилась на пергаменте. — Принцесса Луна…! — сказала Твайлайт. — Я не ожидала найти вас… — …в моей комнате? — перебила Луна, подняв бровь. Твайлайт остолбенела. — Но… это же не… — …не моя личная комната, как в старом Королевском Замке, — снова перебила аликорн. — Но моя сестра спроектировала эту башню специально для меня ещё тогда, когда строился замок. Подальше от суеты основного зала, чтобы я смогла нормально поспать в течение дня в моём маленьком мирке, наполненном моими любимыми книгами. Она держала эту комнату в порядке более девяти веков. Я полагаю, она думала, что такой подарок сможет успокоить меня. Уютное гнёздышко для её бедной, запутавшейся маленькой сестрёнки. Луна постояла ещё немного и подбежала к фиолетовой единорожке. Она была выше Твайлайт, но немного более худого телосложения. Даже почти долговязого. Её распушившиеся крылья почти полностью закрывали её туловище с обоих сторон. Но, пусть даже и в таком виде, она излучала величие и красоту не меньше, чем сама Принцесса Селестия. Библиотечная затворница днём, после наступления тьмы — Богиня Ночи. — Конечно, всё изменилось, как только пришла ты. Она без раздумий отдала тебе в пользование эту башню. Она думала, что я не узнаю, но я смотрела оттуда, сверху. Каждую ночь, — она нависла от Твайлайт, бросая ещё более чёрную тень в тёмной комнате. — Я переехала сюда вчера… я не успела сказать об этом ей. Надеюсь, она не будет возражать, что я испортила её сюрприз. — Луна посмотрела сверху вниз на Твалайт. — Но где же мои манеры? Есть что-то, что ты хотела бы у меня спросить? Твайлайт, со смущением, немного сместилась в сторону. — П-Принцесса Селестия сказала мне ждать её здесь. Она хотела рассказать мне об… — Твайлайт перешла на шёпот, — …Элементах Гармонии. Луна усмехнулась. — Ох… вижу, она не рассказала тебе о проклятии… Нижняя челюсть Твайлайт упала. — Проклятие? — Ох, да, дорогая. Столь мощная магия не может использоваться без последствий, ты сама знаешь. Элементы заставляют своих носителей стать воплощением идеала своего достоинства, своего личного Элемента Гармонии. Но ни один смертный не сможет соответствовать ему полностью. Поэтому носители… медленно сходят с ума. — Это не может быть правдой… — прошептала Твайлайт. Её глаза блестели от слёз. Всё её мысли перемешались, перед глазами встала ужасная картина: её друзья, что в ожесточённой схватке довели друг друга до криков и слёз. — Мне очень жаль, — сказала Луна, но её тон ясно дал понять, что ей совершенно безразлично. Откровение Луны полностью выбило остатки самоуверенности, что не смогло сделать воскрешение. Она упала вниз на колени. Горячие слёзы хлынули из глаз. — Что я наделала…? — прошептала она. Луч заходящего солнца, найдя щель в занавесках, осветил двух пони угасающим оранжевым светом. Принцесса Селестия восседала во главе большого деревянного стола в окружении высокопоставленных лиц и местного света в роскошном главном зале Королевского Дворца. В дальнем конце стола сидела Царевна Сталлионграда. Скромная алая единорожка с длинной золотого цвета гривой, которую удерживала тонкая как проволока лента. На её грациозной шее красовалось настолько же тонкое колье. Главы двух государств обсуждали торговые связи, новые законы по импорту и экспорту товаров и их соблюдение на территориях обоих стран. Селестия остановилась на полуслове, как только в её глазах тускло мелькнул жёлтый огонёк; вестник осознания; она подавила вздох. Принцесса встала и расправила крылья, призывая к тишине. Вся комната повиновалась. — Простите, Царевна, — сказала Селестия, обращаясь к своему оппоненту на её родном языке как дань уважению, — но я должна вас покинуть. Тысяча извинений!* *В оригинале прямая речь, выделенная курсивом, была написана на русском (ломаном, но не неправильном). Не дожидаясь ответа, Принцесса слегка кивнула головой и выбежала из комнаты. — Тссс… это… всё в порядке. Не плачь… — Луна гладила вздымающиеся плечи Твайлайт своим передним копытом, обутым в сапфирового цвета сандалии. Её голос был нежен, как свет от полумесяца. — Я знаю… каково быть пешкой в сестринских планах. Ты не могла знать, на что тебя обрекли… и твоих друзей… Твайлайт рыдала в отчаянии, закрыв глаза копытцами; она знала, что аликорн говорила неискренне, но мысль, что она посмела осудить своих друзей, что она посмела опустить их в своих глазах, разрывала её сердце. Мордочка Луны скривилась в скалящейся усмешке. — И когда они свихнутся окончательно, этот груз ляжет на твои плечи навсе… Ослепительная вспышка солнечного света вспыхнула между двумя пони. Принцесса Селестия появилась в своём полном королевском одеянии. Луна отпрыгнула назад, ёжась от ослепительного света и отводя глаза. — С-сестра…! — она запнулась обо что-то своим тёмным как ночь крылом. — Мне очень понравился этот кабинет, что ты сделала для меня… — Селестия прервала её: — Сестричка, ты зашла слишком далеко, — Селестия топнула своей передней ногой, облачённой в золотые сандалии. — Я знаю, что ты не простила меня за то… что произошло тысячу лет назад, но Твайлайт совершенно не виновата в этом! Луна стиснула зубы. Она вскочила на копыта и встала, почти касаясь своим носом носа Селестии и щурясь от яркого света. — Разве это не так? Посмотри на её фланки! Она Шестая! Искра! Она та самая, которой ты дала возможность использовать силу Элементов, потому что ты боишься использовать из снова сама! — ДОСТАТОЧНО! — голос Селестии эхом отразился от сводчатого потолка. — Наша ссора должна происходить строго между нами. Если ты собираешься опять впустить злобу в своё сердце, то пожалуйста, направь свою ненависть только на меня. Нижняя губа Луны дрожала. — Ты знаешь, я не могу… — прошептала она. Она расправила крылья и подлетела к двери. От резкого порыва ветра все свитки и перья слетели со столешницы. Как только дверь захлопнулась, Селестия позволила своему пылающему свечению угаснуть. Она подбежала к своей ученице, которая всё ещё всхлипывала, свернувшись калачиком на полу и закрыв глаза копытцами. — Мне очень жаль, что тебе пришлось выслушать всё это, моя ученица, — мягко сказала Селестия. — Моя сестра очень эмоциональна, и она пока не научилась контролировать свою речь в зависимости от своего расположения духа. Это иногда толкает её на… неразумные решения, — Селестия мельком взглянула на позолоченные песочные часы. — Это правда? — спросила Твайлайт; её голос был тише шёпота. — Это Элементы заставляют моих друзей страдать? Неужели они все… Белый аликорн сел рядом со своим протеже. — И да, и нет. Страдать их заставляет отсутствие Элемента, Твайлайт Спаркл. Пять малых Элементов находятся в гармонии только тогда, когда их стабилизирует шестой. — Магия… — прошептала Твайлайт. — Да, моя ученица. Ты нужна им. Не столько твоё присутствие, сколько твой опыт и здравый смысл. Ты даёшь им силы. Без тебя сама первооснова Элементов сколлапсирует, растянется и лопнет. Просто разрушится, как дом без основания. Магия — сердце дружбы, Твайлайт. Это то, что превращает едва знакомые лица в верных товарищей. Как носители Элементов Гармонии, твои друзья олицетворяют свои личные качества, а ты олицетворяешь ту связующую магию. Возможность помочь своим друзьям зажгла огонёк надежды в глазах фиолетовой единорожки. — Сердце… таким образом, я смогу помочь им, просто будучи рядом? — она нахмурилась. — Но я всё время с ними! Хотя бы у одной моей подруги бывает какой-нибудь эмоциональный всплеск раз в неделю, а то и чаще! Я всегда помогаю им! — Ты не должна ждать беды, чтобы помочь, Твайлайт. Некоторые проблемы подстерегают прямо на поверхности. Я наблюдала за тобой каждый день. Я видела, что ты так же проводишь всё своё свободное время в библиотеке в полном одиночестве. Дружба похожа на сад — нужно постоянно за ним ухаживать. Твайлайт отвернулась от стыда. — Я знаю… но у меня иногда бывает такое чувство, что мне никогда не хватает достаточно времени. Что-то в речи Твайлайт, казалось, сильно задело Принцессу; по её щеке прокатилась одинокая кристально чистая слеза. — О, моя самая верная ученица. У тебя теперь есть всё время в мире. Мозг Твайлайт прошибла мысль, которая заставила её лоб покрыться морщинами в осознании. — Принцесса Луна сказала, что мне придётся жить с этим всегда… Что она имела в виду? Селестия медленно, глубоко вдохнула. — Да, Твайлайт. Так же, как Элементы подтолкнули своих носителей стать добродетелями благодаря своим уникальным характерам, ты тоже стала как магия: универсальной, мощной и… вечной. Подтверждение ударило Твайлайт словно хлыстом вдоль хребта. — Я… я… бессмертна?* *Интересный факт: автор писал “в ногу с сериалом”, поэтому знать о том, что Твайлайт обрела бессмертие (стала аликорном) в конце 3-го сезона не мог никак. — Да, как и у нас, аликорнов, твоя плоть теперь состоит из магии, и мало что в этом мире сможет нанести тебе долговременные повреждения. Элементы наградили твоих друзей здоровьем и долгими годами жизни, но ты будешь жить до тех пор, пока в тебе не угаснет желание жить. Века проходят не сложнее минут. Это настолько же великий дар, как и тяжёлое бремя. Твайлайт открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Её голова качнулась; её глаза закатились, и больше она не помнила ничего. Твайлайт, сидя в инвалидной коляске, издалека наблюдала за Пинки, когда неуклюжий пегас-носильщик опрокинул свою повозку прямо над головой покалеченной единорожки. Наковальня приземлилась прямо на её единственную незабинтованную часть тела — голову… но это не стало для неё больше, чем простой неожиданностью. Она была в своей библиотеке, полностью сконцентрированная на одном непроверенном заклинании, что сможет дать земным пони или единорогам крылья. Вдруг заклинание отразилось из-за перегрузки магического канала от подопытной белой единорожки обратно на Твайлайт, отправив её кувыркаться в воздухе. Она приземлилась очень неудачно, её шея оказалась свёрнута под неестественным углом… прежде чем позвонки щёлкнули и встали на свои места. Она была посреди поля, что было усеяно пурпурно-красными ягодами, направляя всю энергию от заклинания, что она прочитала в книге по Некромантии, на свою подругу, в попытке спасти жизнь одной, отняв жизненные силы у другой. В спешке и очень сильной обеспокоенности жёлтой пегаски, она даже не потрудилась хотя бы задуматься о том, сколько лет жизни будет стоить это ей самой… а заплатила ли она эту цену? Она стояла у края горячей ванны в Спа. Прямо из ведра на неё смотрела мордочка с вьющейся розовой гривой и голубыми глазами. Оно завопило: "НАВСЕГДА!" Твайлайт проснулась, рывком приняв положение сидя. Она была в огромной мягкой постели, накрытая роскошной розового цвета простынёй. Спальня была огромна: её фиолетовые и голубые мраморные стены уходили вверх под сводчатый потолок, который было едва видно. Высоко расположенные большие окна заливали комнату мягким утренним светом. Стены с резьбой стилизованного солнца были украшены античными масляными картинами, которые изображали какого-то незнакомого ей аликорна. Гобелены, что по-разному переливались, если на них смотреть под некоторым углом, изображали ночной небосвод, победы пони над грифонами или драконами. Личная спальня Селестии! Твайлайт вскочила с кровати и поспешно начала магией приводить свою гриву в порядок. — Успокойся, моя ученица. Ты могла бы ещё немного отдохнуть. Твайлайт повернулась и увидела Принцессу, которая сидела на бархатной подушке рядом с большим камином. Она сидела перед шестью прямоугольными картами, выложенными перед ней полукругом, остальная колода лежала неподалёку. — Ох! Д-доброе утро, Принцесса, — Твайлайт подбежала к ней. В её походке невооружённым взглядом можно было заметить жёсткость. Знание, что заставило её свалиться в обморок, тяжёлой ношей упало на её плечи. У неё было так много вопросов, но, увидев карты, она смогла выдавить только: — Что это? Подойдя ближе, Твайлайт увидела, что каждая карта была помечена древнеэквестрийскими иероглифами: Жеребёнок, Сила, Шут, Сокровище, Отшельник были повёрнуты на неё, а Маг была повёрнута на Принцессу. — Это карты Таро. В древние времена шаманы использовали их, чтобы читать судьбы пони. Эти шесть карт символизируют Элементы Гармонии… и они покажут тебе, как спасти твоих друзей.