Урфин Джюс и его новые мысли

- Убери руки от моего ребенка! - пронзительный испуганный голос врезался Урфину в уши. Он неловко отступил, в то время как женщина в голубом чепчике подхватила с земли плачущего малыша и прижала к груди. - Я только помочь хотел. Он упал и... - Урфин замолк, словно не в силах объяснить дальше. Враждебный взгляд женщины резанул по его душе, вызвал приступ мучительного стыда, будто он сделал что-то нехорошее. - Уходи из нашей деревни, - холодно произнесла женщина и, повернувшись, быстро пошла прочь. Урфин стоял на дороге и смотрел ей вслед. В десяти шагах от него появилось несколько взволнованных Жевунов, исподлобья поглядывавших на Урфина, и, чувствуя на себе их неприязненные взгляды, Джюс поспешил удалиться. А всего-то он пришел в Когиду по своим делам, надеясь, что враждебность соплеменников к нему уже угасла. Ведь прошло полгода с тех пор, как разгромленный узурпатор вернулся из Изумрудного Города с позором, одинокий и злой. С тех пор его жажда власти заметно уменьшилась, да и чему было ее подпитывать?.. Урфин шел из Когиды медленно, все еще чувствуя спиной мрачные взгляды Жевунов. Прошло достаточно времени, рассуждал про себя Урфин, они должны были забыть... простить... не копить свою обиду и ненависть. Они должны были понимать, что ему и самому плохо. Но вместо этого Жевуны предпочитают по-прежнему видеть в нем злодея. Сколько еще это продолжится? Год? Два? Урфин свернул в лес, на тропинку, продолжая мысленно переживать тот момент, когда его доброе намерение помочь упавшему малышу истолковали как дурное. Несправедливо. И тут он словно очнулся и спросил себя - а чего, собственно говоря, еще ждать от этих людей? Разве он не причинил им зло? Так с чего же им ожидать от него добра? Напряженное, испуганное лицо той женщины... Джюс открыл дверь своего домика и зашел внутрь, будто издалека услышал приветствия клоуна и Топотуна. Встревоженные лица Жевунов, неприязненные взгляды в спину... Нет, он больше этого не вынесет. Нечего ему делать среди людей, да и люди... достойны ли они в своей злопамятности, чтобы бывший король с ними разговаривал? Нет! Наверное, он навсегда останется одиноким изгнанником. Навсегда. Горькая мысль, но и с ней придется приучиться жить. Как с другими.