POV Лиза
Знает же, что ей тяжело, знает, что они сейчас, мягко говоря, не ладят! Да, Лиза, поздравляю, думала ты уже светишь своим ебальником на самом дне, а оказалось, что не совсем. Ну, ничего. Неужели я плоха даже в том, чтобы опуститься и прибывать на дне постоянно? Не очень-то справедливо… Но отбросив все шутки по поводу своей никчемности, я поняла, с чем мне придется столкнуться. По телу прошел табун мурашек, в горле встал ком, а глаза стала застилать прозрачная пелена слез. Ага, гниль, как же. Только вот навряд ли гнилью тут являлся Даня. Скорее это была я… Что я вообще тут делаю?! Ответ на этот вопрос, мне как всегда даст бутылка-две мартини, желательно покрепче. Придя на кухню и пошарив по шкафам, я нашла то, что хотела. К черту стаканы, и свое звание «опытного» алкоголика. Шаткой походкой направляясь в комнату (попутно сшибая и задевая все вокруг), я повалилась на кровать. Вернее сказать, я на нее упала. Алкоголь разлился по постельному белью кровати, не поддававшейся каким-либо изменениям в течении недели. Я не хочу вставать, есть, пить, одеваться как нормальный человек, да, и собственно…жить. Разве после всего этого, меня можно назвать нормальным человеком? Глубоко, блять, сомневаюсь… Взяв гребанную укулеле, я швырнула ее в дальний угол. Та, с треском разлетелась на мелкие частицы, после «удачного» падения. Да, Неред, продолжай в том же духе! Хули ты еще не всю квартиру разъебала? Я хотела тяжело вздохнуть, но вместо этого получился жалкий стон, привычный по звучанию для моих ушей в последнее время.***
Раздался звонок, разумеется, Лиза и не собиралась вставать. Она уже смирилась с тем, что пора-бы перестать корчить из себя «охуеть, какую сильную и независимую личность», и перестать что-то кому-то доказывать. После нескольких звонков, девушка услышала побрякивание ключей в замочной скважине. «Блять, ну, конечно, он приперся… Нехуй ему было ключи запасные отдавать… Молодчина, Лиза, не сдаешь свою позицию отбитого неудачника!» Неред врала всем. Врала друзьям, родным, близким, подписчикам… Но самое удручающее — она врала самой себе. Врала, что ей не сдался этот аутист, она по нему не скучает, и уж, разумеется, это не она плачет по ночам в подушку; что у нее есть свои, новые друзья «в сто раз лучше, чем он», врала, что больше никогда не перекинется с ним и словечком, врала, что он ей не нужен. Елизавета поняла, что парень вошел в квартиру. Он, как обычно, снимает обувь, кладет ключи на тумбочку, снимает шарф и пальто. Не слишком ли много, для человека, зашедшего, чтобы взять одну вещь? — Неред, ты где? Отлично, еще и ведет себя так, будто ничего между ними и не было. Словно он ее не обнимал, не расплывался в улыбке, когда слышал ее «оригинальные» шутки, да, и той "ссоры" тоже не было. — Камера в той комнате, забирай и проваливай, — небрежно прохрипела девушка, то ли от простуды, то ли от слез. Послышался тяжелый вздох, Рэнделл направился в комнату, где лежала Лиззка. — Лиз…- не успел договорить парень. — Я тебе русским, блять, языком сказала — забирай и проваливай, — прошипела стримерша. Даня бы развернулся и ушел, но… Он понимал, что им надо расставить все точки над «i». Если он сейчас не поговорит с Лизой, все станет еще хуже. Да и сама Елизавета готова была подбежать к другу, обнять его… Ей мешала гордость. Она понимала, что она не права, но не могла что-то с этим поделать, или же просто не хотела. — Нам надо поговорить, ты сама это прекрасно знаешь, — спокойно сказал парень, и присел на край кровати. — Иди говори, — равнодушно ответила Лиза, шмыгнув носом и еще сильнее спрятав лицо в подушку. — Ты пьяна? — скорее утвердительно спросил Даня, заметив пустую бутылку недалеко от хрупкого тела девушки. — Ты же мне обещала… — Обещала? Ой, блять, извини забыла! Хватит из себя мать Терезу строить, я и так знаю, что тебе похуй... Кому ты врешь? Мне? Уж извини, не верю. Простите, Ваше Величество, вам приходится иметь дело с такими низшими слоями населения, как я! — закричала девушка, не в силах сдерживать все то, что копилось на протяжении нескольких месяцев. — Неред, что ты несешь? — Все?! Я больше не Лиза? Для тебя я уже Неред? Что же ты стоишь?! Иди к Лерочке, она не бухает неделями, она тебя поцелует и успокоит! Что же ты? Уже не ебетесь на стримах?! Иди, иди, она тебе подходит намного лучше! Почему ты стоишь тут, рядом со мной? Я же тебя на стримах хуесосила! Уходи, я тебя не держу! — орала девушка, каждая фраза была переполнена ненавистью, на глазах блестели слезинки. — Что с тобой стало… — Даниил с грустью посмотрел в глаза своей бывшей подруги. Они были мертвыми. Такие красивые, словно два драгоценных камня, но…неживые. В них не было того живого блеска, жизнерадостная Лиза, где ты? На что ты променяла себя настоящую? На бухло? Новых «друзей»? Деньги? Ему так не хватало того блеска, той улыбки, Лиза была готова разрыдаться на глазах у Даниила. Как же так… Она не понимала, как могло все разрушиться в один миг. Почему? Кому это было нужно? Ей казалось нереальным то, что когда-то они были друзьями, а сейчас они друг другу никто, даже не враги, а просто — никто. — Я…я не хотела, честно. Уходи, п-пожалуйста, — совсем поникшим дрожащим голосом попросила девушка. — Как раньше уже не будет. И… прости за то, что накричала. Я понимаю, что это твоя жизнь, и теперь, я в ней никто, — уже более спокойно, но очень робко выдавила из себя Лиза, и посмотрела на Даню. Она жадно всматривалась в каждую деталь, родинки, пряди, неаккуратно спавшие на лицо, цвет глаз, трещинки на губах. Лиза, постоянно вставляющая черный юмор, сарказм и грубые шутки, теперь присмирела. Губы ее сжимались в тонкую полоску, глаза уже высохли от небольшого ручейка слез. Даниил тоже рассматривал каждую черту, посмотрев в глаза девушки он уже не видел той наигранности, безразличия и холода. Она наконец-то сняла свою маску, пусть она выставила себя и не в лучшем свете, но зато сейчас Лиза словно ожила. — Вот камера, можешь идти, — с запинками продолжила стримерша, указывая на дверь — тебя, наверно, Лера ждет. — Ждала. Повисла очередная пауза. Неред хотелось убежать, провалиться сквозь землю. Она не знала, чего ей хочется больше. С одной стороны — каждая клеточка хотела быть с человеком, да-да, тем самым, что стоит сейчас перед ней и слабо представляет, что вообще происходит. А с другой — испытывала непередаваемую боль и стыд. — Да, я тоже так думаю, я тоже скучал, — Даня молча подошел к видеоблогерше и крепко обнял ее. Та, ничего не ответила, она просто уткнулась носом в его плечо и закрыла глаза. На кровати все так же валялась пустая бутылка, только вот рядом с ней улыбались во сне два чудака. В углу рассыпаны остатки музыкального инструмента, в квартире все так же стояла мертвая тишина, прерываемая лишь тихим сопением девушки. Камеру в тот вечер Миша так и не получил…